***
Я снова сидела в кресле отца и смотрела на куратора. Он как всегда, после секса с самим собой лежал на кушетке с порозовевшими щёчками молодой сисястой барышни смотрел на меня, подперев голову рукой. — Придётся тебя снова преобразить в самого себя, Сергей Леонидович. Ты поедешь с нами в Замбию, — строго сказала я. — Вот ещё! Нас и здесь неплохо кормят, — возмутился он, не желая расставаться со своим полюбившимся обликом пышногрудой красавицы. — Ты поедешь со мной и будешь делать то, что я скажу. Ты никуда от меня не сбежишь и будешь верным другом и помощником, — внушала я ему, глядя в глаза с ехидной улыбкой. — Ты теперь полностью зависим от меня и не в состоянии сделать мне что-либо плохое. — Нынешний облик я верну тебе, когда мы вернёмся. Мало того, я отпущу тебя и дам возможность хорошо заработать, — уже́ вслух сказала я куратору. — Ладно, во-первых у меня нет выбора, а во-вторых мне не придётся от тебя избавляться, потому что ты не выйдешь оттуда, а я получу деньги и заживу как прежде, поэтому я согласен. — Вот и чудненько, — направилась к выходу. В дверь уже́ ломился Зубило. — Вещи отвёз? Тарана отправил? — Да, всё как ты просила. Показывай, где я буду спать. — Вот твоя комната. Если хочешь кушать – кухня там, туалет и ванная – там. И постарайся не попадаться мне на глаза. — Йес, мэм,— улыбнулся бугай и направился в сторону кухни.***
— Роб, нужно куратора преобразовать снова в него самого, сделай его облик прежним, а то нас с ним в самолёт не пустят. — Хорошо, процесс восстановления запущен. А с вагиной что делать? — Оставь её, чтобы Зубило и Таран не бегали по Африке за проститутками, цепляя на свои концы всякую заразу. Пусть лучше с ним резвятся. Им троим только это и нужно будет в гостинице. Да ещё, поменяй у него влагалище и член местами, чтобы сам себя не мог удовлетворять, а просил об этом бугаёв. Так будет лучше. — Понял, сделаю, — ответил Роб. — Теперь обо мне. Мой член и яйца нужно как-то спрятать внутри меня. Мало ли что «в рабстве» случится, да и родители не должны его не только увидеть, но и почувствовать. Поэтому прячь его подальше. Подумай, как это лучше сделать. — Ну и задачку ты мне задала. Тогда возникает закономерный вопрос, а ты им планируешь пользоваться в рабстве? — Не знаю, скорее всего нет, но всё может быть, исключать ничего не будем. — А как же я? — в моих глазах появился грустный смайлик со слезинкой. — Роб. Как ты себе это представляешь? Я с родителями усну в обнимку, а ночью ты достанешь свой, то есть мой член и я, лёжа между ними, буду корчиться от твоего оргазма? Гробовая тишина на несколько секунд повисла в моей голове. — Роб, — первой не выдержала я, — прошу, не обижайся. Я же не просто так это говорю, мы же не на прогулку едем. Потерпи немного ради нашей любви, ради наших любимых деток – нанороботов. Или придумай что-нибудь, ты же можешь, я знаю. Ты же не тупая железяка в моей голове, а умный и самое главное любимый интеллект. — Да, Танечка, ты права, я не тупая железяка, я спрячу его так, что ни один рентген не найдёт, а когда мы с тобой захотим заняться любовью, я буду его доставать. Точно, я уже́ знаю как это сделать. В спокойном состоянии ты его даже чувствовать не будешь. — Ну, вот и хорошо, я знала, что ты у меня умничка, — помяв член рукой, я услышала благодарные стоны в ушах. Закрыв дверь, я разделась, легла на кровать и вставила свой член в свою киску. — Роб, я твоя. Люби меня так как тебе нравится. Почти час я получала оргазм за оргазмом, один ярче другого. Как в последний раз мой любовник любил меня в разных позах. Всё выглядело так правдоподобно, что я полностью отдавалась его воле, а он то нежно ласкал, то грубо насиловал, но не причинял никакой боли, а я отвечала, предаваясь полному забвению в море любви и животного секса.***
— Добрый день, Сергей Леонидович, как добрались? — В этот раз намного проще, Яков Эрнестович. — А где обещанный «товар»? Или Вы просто на водопад прилетели посмотреть? — Отнюдь. Товар у меня. Но я вижу и Вы с пустыми руками. Где Юлия и Виктор? — Помилуйте, Сергей Леонидович, у них контракт и ни я, ни они не в силах его разорвать. — Тогда к чему эта встреча? Могли бы и по телефону сказать, чтобы я не прилетал. Время – деньги, понимаете ли. — Как раз у меня есть к Вам встречное предложение, раз уж Вы заговорили про деньги. — Я так понимаю, что Юлию и Виктора Вы не отдадите, а Таню просто хотите купить? — слащавый голос куратора выразил нотку недовольства. — Да, Вы это точно подметили, именно купить, а не обменять. — Но тогда разрешите откланяться, сделки не будет! — встав из-за стола, куратор сделал вид, что собирается уйти. — Не кипятитесь, Сергей Леонидович, ведь Вы даже не услышали о какой сумме идёт речь. — И сколько же? — у падкого на деньги куратора загорелись глаза от предвкушения торгов, где счёт идёт не на рубли, а на миллионы долларов. — Десять миллионов долларов. — Прибавьте к этим семи нулям, — куратор снова сел и слегка склонился к собеседнику, — ещё один, и тогда я подумаю над Вашим предложением. — Помилуйте, Сергей Леонидович, Вы переоцениваете свой «товар», да и спонсоры не поймут. Предлагаю удвоить озвученную сумму. — Пятьдесят миллионов и ни цента меньше. — Тридцать. — Сорок. — Сергей Леонидович, не зарывайтесь, Вы не на базаре. Тридцать — это уже́ завышенная цена, так что давайте остановимся на ней. — Вы же понимаете, что эта девушка принесёт мне гораздо больше озвученной суммы в несколько раз. — С этим я спорить не буду, поэтому готов пойти на уступки в виде контракта с ней всего на два года, потом она снова будет Вашей. — Ну да, я Вам уже́ предоставил «товар» на два года, и где он? Вам верить – себя не уважать. — А в этом не моя вина. Они сами вызвались продлить контракт. Через год Вы получите их в целости и сохранности, да ещё с процентами в виде оставшейся суммы выплат. Так что соглашайтесь, Сергей Леонидович. Сумма не маленькая, Вам на всю жизнь хватит, да ещё и детям останется. — Ладно, хрен с Вами, но деньги вперёд, а то я знаю Вас, дадите половину и жди потом у моря погоды. — Договорились. Встречаемся завтра здесь, в это же время. Вы с товаром, я с деньгами. Я отключилась от сознания куратора и осталась довольна тем, что всё идёт по намеченному плану.***
Утро. В гостинице полная тишина. Почти всю ночь мне не давал спать шум в соседнем номере, где охранники развлекались со своим бывшим работодателем, громко стуча спинкой кровати о межкомнатную перегородку. Я по привычке встала. В это время раньше кормила детей, а теперь, соскучившись по ним, решила взглянуть чем они занимаются. Представила своего сыночка и в голове появилась картинка. Милая сытая мордашка увлечённо смотрела в свой планшет и водила крохотными пальчиками по картинке, разглядывая художественное оформление к сказке «Руслан и Людмила». Его единоутробная сестрёнка сидела рядом и на своём планшете читала ту же сказку вслух, изредка поглядывая на картинки в гаджете брата. Кругом всё сме́рклось, всё дрожит, И замерла душа в Руслане… Всё смолкло. В грозной тишине Раздался дважды голос странный, И кто-то в дымной глубине Взвился́ чернее мглы туманной… Стук в дверь заставил вздрогнуть и развеять образ детишек. — Таня, собирайся, пора ехать, — раздался слащавый голос. Ну, вот и всё. Моё сердечко сжалось, а потом забилось как после спринтерского забега. К горлу подступил ком с болью в груди. Ещё не поздно всё остановить. Ещё не поздно вернуться назад, отказаться от этой опасной авантюры, забрать детей и ждать. Ждать, когда мама и папа сами вернутся домой. Мама. Папа. Они не вернутся! Они не вернутся, если я их не вытащу оттуда. Только я смогу это сделать! И никто, кроме меня! Я должна! Я обязана! Я смогу! Я готовилась к этому долгие годы! Всё. Назад пути нет, только вперёд! Решительно распахнула дверь. — Я готова, — дерзко, подняв голову вверх, взялась за ручку своего чемодана на колёсиках. — Яков Эрнестович перевёл на мой счёт все деньги, что делать дальше? — перешагнув через порог, куратор вошёл в комнату. — Зубило, Таран, Сергей Леонидович, зайдите-ка на минуточку, посидим перед дорожкой, — спесь немного отступила, уступив место здравому рассудку. Бугаи ввалились в номер и уселись рядом со мной на кровать. Их бывший босс последовал этому примеру. — Сергей Леонидович, как только Вы передадите меня Якову, возвращайтесь обратно в Россию вместе с моими охранниками. Зубило, Таран, вы слышите? — Да, Фея, — отозвался Таран. — Зубило, вот мои документы, береги их как свои… глаза, особенно держи подальше от своего бывшего босса, — улыбнулась я, зная, что куратор теперь под моим внушением не будет покушаться на мою собственность. — Сергей Леонидович, Вам предоставляется особая честь. Вы будете управляющим всех своих бывших, а ныне моих клиник и центров. Никто лучше Вас не справится с этой задачей. Вот Вам трудовой договор и доверенность без права продажи. До моего возвращения Вы будете управлять всем моим имуществом, кроме моего дома с лабораторией. — Хорошо, Таня. Постараюсь оправдать твоё доверие, — довольный куратор взял документы в руки и принялся листать. — А Вам, милые телохранители, вот зарплата за два месяца вперёд. Ваша задача – охранять мой дом, чтобы туда ни одна живая душа не просочилась, особенно в подвал. Если кто-то сунется, сажайте в клетки, я приеду – разберусь. Как только выберусь из рабства – дам вам знать и вы оба тут же, с моими документами прилетите за мной, вот деньги на билеты. Всё ясно? — Ясно, — сказал Зубило. — А теперь в путь.***
Радуга. Как же прекрасен этот водопад. На фоне мощи падающей с огромной высоты бесконечными тоннами воды, безжалостно разбивающейся о камни оглушительным грохотом, рождается такое милое, нежное соцветие. Вся одежда моментально промокла от миллиарда брызг и дворники на лобовом стекле еле успевали смахивать их, лишь на секунду давая разглядеть очертание дороги. Водитель и Яков Эрнестович сначала тихо, а потом в полный голос переговаривались друг с другом. — Роб, ты можешь перевести, о чём они говорят? — мысленно спрашиваю, глядя в зелёную точку. — Водитель хочет завязать тебе глаза, а покупатель ему говорит, что эта девушка никогда не выйдет оттуда, поэтому не нужно волновать её раньше времени. — Понятно. Роб, запоминай дорогу, думаю нам придётся без посторонней помощи возвращаться обратно. Сколько нанороботов у нас в наличии? — Один миллион, как ты и просила. — Отлично. С этой минуты, каждому, кто нас сопровождает, охраняет, обслуживает, вводи по тысяче нанороботов. Прячь их между вторым и третьим позвонками так, чтобы чистильщики организма до них не добрались и будь готов быстро обездвижить любого по моей команде. — Понял. А если ты не сможешь дать команду? — Тогда действуй так, чтобы никто не смог причинить мне вред. Анализируй излучения, пищу, воду на предмет ядов, транквилизаторов и прочей дряни, которая могла бы на меня воздействовать. Их цель — вытащить из меня все научные разработки, а потом убить. Ты не должен допустить этого. — Понятно. — Кроме того у нас есть свои задачи. Первая и самая важная найти моих родителей и не дать им умереть. Вторая — выведать всё, чем тут занимаются и взять результаты научных исследований. Я хочу знать всё о чём говорят все. Поэтому в каждом учёном, в каждом охраннике, в каждом начальнике ты с помощью нанитов будешь прослушивать и просматривать всё о чём они говорят и что они делают. Мои родители не исключение. — Ого, а их-то зачем? — На всякий случай. Уверена, что на них воздействуют не самым лучшим образом. — Куда писать аудио и видео? Наниты не оборудованы запоминающими устройствами. — Тогда сконструируй простейшее ПЗУ такой ёмкости, чтобы хватило на две недели непрерывной записи. Снабди им пока несколько сотен нанитов, потом постепенно всех усовершенствуешь. В каждого, кто нам встретится, внедряй по десять таких роботов. На большом расстоянии, когда связь ними потеряется, они должны всё записывать автономно, а потом, когда восстановится, передавать тебе всю накопленную информацию. — Понял. Делаю. Машина остановилась на обочине, рядом с тропинкой, которая вела в сторону от дороги. Я шла вслед за Яковом и боялась смотреть вниз. С одной стороны была скала, а с другой — глубокий обрыв. Благо тропа была широкой и риск сорваться вниз минимальный. Через сто метров дорожка завернула за скалу и мы очутились на просторной полукруглой площадке. Яков достал сотовый, набрал номер и, сказав что-то на непонятном языке, нажал отбой. Через несколько секунд часть скалы сдвинулась и мы вошли вовнутрь. На посту охраны стояли два аборигена с автоматами. Меня обыскали, прошлись металлодетектором, а когда стали шарить прибором для поиска жучков, он громко и нудно запищал. — Роб, быстро отключи все электромагнитные излучатели в нанитах, — мысленно крикнула я ему в зелёную точку. — Отключаю, протяни десять секунд, у нас миллион нанороботов «светятся», тяни время. — Секундочку, — сказала я и медленно стала снимать с себя браслет, колечко, а потом принялась вытаскивать из своих ушей се́рьги. — Готово, — сказал Роб и я, сняв последнее украшение, подняла руки вверх, давая понять, что готова пройти процедуру ещё раз. Абориген долго и тщательно водил прибором по моему телу, но тот молчал. — Откуда у тебя эти кольца и се́рьги? — строго спросил Яков Эрнестович. — Сергей Леонидович подарил, — быстро выкрутилась, хитро прищурившись, и протянула руку, чтобы забрать побрякушки. Яков быстро схватил золотые изделия и зажал их в кулаке. — Нет, нет, жучки я передам начальнику охраны, это его вотчина, пусть разбирается. — Никогда не любила украшения, — показушно фыркнула и взялась за ручку чемодана. — Не спешите, Ваши вещи ещё не прошли проверку. — А мне спешить некуда. Мне осталось просидеть тут один год, одиннадцать месяцев, тридцать дней, двадцать три часа, пятьдесят семь минут! — язвительный тон удивил меня саму. Отпустила чемодан. — Это уже́ не моё дело,— нахмурился Яков, — я Вас доставил, а дальше не моя забота. Он быстрым шагом подошёл к железной двери, что-то сказал охранникам и вышел. — Роб, что он им сказал? — Сказал, чтобы проверили чемодан и вызвали сопровождающего. — Ты мне сразу переводи, что они говорят, чтобы я не дёргалась. — Как скажешь. — Ты всех роботов дезактивировал? — Да, даже у охранников. Я их спрятал в их шеях и перевёл в режим ожидания. Пока я их не активирую, они не будут ничего излучать, сейчас они работают только на приём сигнала и пишут звуки. — Отлично, ты просто умничка. Был бы у меня сейчас член, я бы его погладила. — Вытащить? — Я те вытащу. Только попробуй, оторву сразу, хоть и больно будет. — Танюш, я же пошутил. — А я нет! — улыбнулась то ли Робу, то ли глядя на то, как абориген рассматривает мой большущий лифчик, вынутый из чемодана. Во всяком случае Роб заткнулся, поняв всю серьёзность сложившейся ситуации. Охранники просканировали все вещи, с особой тщательностью проверили сам чемодан и вызвали сопровождающего. Пока я собирала всё обратно, пришёл парень, по возрасту чуть старше меня. — Здравствуйте, меня зовут Геннадий, я буду сопровождать Вас несколько дней, пока Вы проходите карантин и обследование, — сказал парень приятным голосом на чистом русском языке. — Карантин? Обследование? Это ещё зачем? — продемонстрировала возмущение. — Понимаете, местность, в которой Вы провели несколько дней, полна всякой заразы, поэтому в целях безопасности всего персонала Вы будете на карантине. Поживёте в отдельном боксе со всеми удобствами, — мило улыбнувшись, ответил Геннадий. — Ну, хорошо, с карантином, допустим я согласна, а обследование зачем? — продолжаю возмущаться. — А вдруг Вы больны СПИДом, сифилисом, раком? Мы несём полную ответственность за Вас и за весь остальной персонал, — без тени смущения ответил Геннадий, взял мой чемодан и жестом указал на железную дверь, — прошу за мной. Этот жест мне показался таким знакомым, что мозг принялся судорожно вспоминать, где я его видела. Парень вышел, а я всё стояла в задумчивой позе и никак не могла вспомнить. Это ведь жест Сергея Леонидовича, неужели он его сын? Тяжёлая рука хлопнула меня по плечу, я повернув голову, увидела чёрные пальцы с белыми ногтями и вздрогнула от ужаса. Охранник убрал свою руку, засмеялся и пальцем показал на дверь. Все мысли моментально испарились и я чуть ли не вприпрыжку бросилась догонять своего сопровождающего. — Простите, а я не могла Вас раньше видеть? — спросила, догнав сопровождающего. — Вряд ли, я уже́ несколько лет тут работаю по контракту, — ответил Геннадий. — А где Вы раньше жили? — Родился в России, но в девяностые с папой переехал в Лондон, там и в школу пошёл. Потом медицинский колледж, а потом сюда. А Вы? — А я в Подмосковье жила, тоже школа, институт, потом несколько лет в лаборатории работала. — Несколько лет? Тогда Вам сейчас должно быть больше двадцати пяти, а выглядите на семнадцать. — Девятнадцать. Я школу экстерном закончила. — Ну, тогда всё сходится, а к нам тоже по контракту? — Да, на два года. Гена подошёл к лифту, приложил палец к жёлтому кружку, дверь открылась и мы зашли внутрь. Оказавшись ближе к панели выбора этажа, я приготовилась нажать нужный сенсор. — Нам какой? — Двенадцатый, — ответил Гена. Я прикоснулась к цифре двенадцать, но вся панель окрасилась в красный цвет и раздался короткий неприятный звук. — У тебя не получится, — улыбнулся он, — все кнопки запрограммированы на отпечатки пальцев. У тебя пока нет допуска, поэтому ты ни одну дверь не сможешь открыть, — он нажал нужную цифру, дверь беззвучно закрылась и лифт поехал вниз. — Вниз? — удивилась я. — Почему мы едем вниз? — Потому что здесь не этажи, а уровни. Чем глубже, тем больше цифра. — Ни за что бы не догадалась. — Роб, собирай у всех отпечатки пальцев, думаю они нам пригодятся, — мысленно произнесла в точку. — А что, доступ только по отпечатку пальца определяется? — проявила дюжий интерес. — Нет, в некоторые места ещё и по сетчатке глаз, но мне, как обслуживающему персоналу, туда нельзя. — Роб, ты слышал? — Да, значит мне ещё и сетчатку глаз копировать? — Не только. Записывай все параметры тел, которые мы встретим. Сдаётся мне, что придётся изменять не только отпечатки пальцев и сетчатку, но и мою внешность. — Понял, делаю, — вздохнул Роб. — Памяти-то хватит? — Не хватит – добавлю, не волнуйся. — Да как тут не волноваться? Мы ведь не дома, — молодой человек, который меня сопровождал, как-то заскучал. Сделав устало-безразличный взгляд, я решила выудить как можно больше информации. — Геннадий, а много тут персонала? — Да кто их считал? На моём уровне около сотни, на остальных не знаю, да и информация эта секретная, я не должен тебе про это говорить, но почему-то ты мне внушаешь доверие, ты ведь никому не скажешь, правда? — Правда, правда, ты только сам не плошай и всё будет в порядке. Мы не заметили, как перешли на ты. Гена улыбнулся и посмотрел на меня как-то по-особенному. — А ты красивая, — сказал он и его щёки слегка покраснели. — Ты тоже симпатичный, — улыбнулась я. Лифт плавно остановился, двери открылись и мы пошли по мягко освещённому коридору со множеством пластиковых дверей, крашенных под дерево, на которых написаны трёхзначные цифры, каждая из которых начиналась с двенадцати. Я насчитала десять дверей, по пять с каждой стороны коридора, и возле последней — сто двадцать девятой мы остановилась. Сопровождающий прикоснулся пальцем к светящемуся кружочку, щёлкнул замок и он, толкнув дверь, вошёл. — Это что, любой так сможет открыть мою дверь? — возмутилась я. — В экстренных случаях да, в остальных – нет. — Как это? — Вот смотри. Он впустил меня, закрыл дверь и провёл пальцем от середины двери к замку. Раздался звук закрывающегося замка и на экранчике появилась надпись «Closed». — Вот так к тебе никто не сможет зайти, кроме обладателя мастер ключа. Мы только однажды пользовались такой необходимостью, когда один учёный закрылся и не выходил из комнаты несколько дней. Оказалось, что он умер. — Умер? Кто? Когда? — испугалась за своего отца. — Давно это было, года два назад, не знаю чем он занимался, но звали его Антонио, он был из Италии. — А ты и учёных обслуживаешь? — успокоилась я. — Раньше обслуживал, но попросился сюда. Тут поспокойнее, а зарплата та же. Он провёл пальцем от замка к центру двери и тот открылся. Надпись сменилась на «Opened». Гена открыл дверь, показывая, что она теперь открывается и снова захлопнул её. — Давай, я покажу тебе твои апартаменты и пойду ремонтировать водонагреватель в соседнем номере. Я прошла вглубь помещения, а парень открыл небольшую дверь и стал показывать мне туалет. Всё было напичкано электроникой и работало почти беззвучно и чётко. Унитаз, биде, полотенца, небольшая полка с какими-то кремами, освежителями воздуха, как в лучших гостиницах. Вентиляция работала ощутимо, но тоже беззвучно. Потом он показал комнату с шикарной ванной и всеми принадлежностями. Даже контрастный душ и гидромассаж есть. Не было только бассейна, но в целом я осталась очень довольна. В единственной комнате было всё! Большой письменный стол со всеми принадлежностями, диван, огромный телевизор, шикарная двуспальная кровать, платяной шкаф и даже окно из которого шёл солнечный свет! Я подбежала к нему, чтобы посмотреть на пейзаж, но быстро осознала, что это вовсе не окно со свежим воздухом, а все лишь его красивая подделка. Да и откуда тут ему взяться, мы ведь на глубине как минимум сорок метров. — Красиво, — сказала я и задёрнула шторы обратно. — Да, только всё это быстро надоедает. Во всех номерах одинаковая обстановка, никакой разнообразности. Сначала нравится, а потом начинает раздражать. — У учёных всё то же самое? — удивлённо повела бровью. — Да, только к ним немного внимательнее относятся, чтобы работалось лучше, а комнаты такие же. Я вспомнила, что когда разговаривала с родителями по видео связи, то видела всё то же самое, что вижу сейчас. — А кушать куда ходить? Или приносить будут? — проснулся новый интерес. Гена подошёл к письменному столу, достал из ящика телефон и небольшую брошюру. — Вот по нему можешь заказать еду и спросить всё, что тебя интересует. Если что-то поломается – тоже звони и говори что сломалось, придут и починят. — Ген, а ведь ты даже не спросил, как меня зовут. — Я знаю. Тебя зовут Таня и ты учёный или учёная, не знаю как правильно. Знаю, что пока на карантине, знаю, что на два года. А теперь знаю, что ты добрая и красивая. Больше мне знать не положено. — Ясно. Запрещают или сам не хочешь? — Не запрещают, но и не одобряют. Кто ты и кто я? Тебя могут неправильно понять, а я потом страдать буду, что ты перестала со мной общаться. Да и после карантина тебя переведут на другой уровень и мы больше не увидимся. Ладно, кажется всё показал, я пойду. — Стой. Ты когда обслуживал учёных, не помнишь такую пару Виктор и Юлия. Гена испуганно посмотрел мне в глаза, потом отвёл взгляд и зашагал к выходу. — Нет, не помню. Звони, если нужен буду. — Хорошо, — удивилась его поступку. Странно, почему он испугался, когда спросила про родителей? Что-то тут явно не так, нужно будет потом разобраться в этом. Как же кушать хочется. Нужно позвонить и заказать что-нибудь. Взяла телефон, заказала картофельное пюре с котлетой и чай с лимоном. Включила телевизор и стала искать русскоязычный канал. В дверь постучали и женщина средних лет, средней полноты, в кипельно-белом фартуке и поварском колпаке вкатила передвижной стол. — Здравствуйте, вот ваш ужин, как Вы заказывали, — приятным голосом поздоровалась разносчица. — Здравствуйте, спасибо большое. С утра маковой росинки не было, — пожаловалась на ужасный голод. Нос почувствовал запах толчёного картофеля с котлеткой и только сейчас «сознание осознало» насколько сильно хочется кушать. Желудок не просто хотел еды, он требовал ЖРАТЬ! — Столик я заберу завтра, когда привезу обед, утром Вам нельзя завтракать из-за сдачи анализов, что будете заказывать? — Я не знаю, давайте я Вам позднее позвоню и скажу, — хотела побыстрее избавиться от официантки и наброситься на вкусно пахнущую еду. — Хорошо, приятного аппетита, — женщина оставила стол и завиляв обтянутой задницей вышла, тихонько захлопнув дверь. Я сверху вниз, налетела на еду, как коршун на суслика. Буквально за пять минут расправилась с ней, даже не посмаковав её вкусовыми качествами. Это наверно от нервов так хочется есть. Только после того, как проглотила последний кусочек – вспомнила, что там может быть какая-нибудь подстава, типа «сыворотка правды» или ещё что-нибудь, но Роберт молчал, значит всё было в порядке. — Роб, анализ еды сделал? — Делаю, на первый взгляд всё как обычно, но сдаётся мне, что добавили немного успокоительного. В целом ничего страшного. — Да, успокоительное мне сейчас не помешает, что-то я немного нервничаю. — Всё в порядке, не переживай. Я слежу за чистотой крови, всё в пределах допустимого. Ляг, отдохни. Раздался телефонный звонок и я вздрогнув от неожиданности, взяла трубку. — Здравствуйте, Татьяна Викторовна, — раздался приятный голосок на чисто русском языке. — Вам назавтра назначена сдача анализов. Постарайтесь утром ничего не есть, я приду к Вам для забора крови из пальца и вены. Ещё необходимо будет сдать кал, мочу, мокроту, а потом мы с Вами сходим на рентген, УЗИ, сделаем кардиограмму, проверим зрение, психику, слух. Это займёт буквально час – полтора. — Хорошо, — ответила я и на том конце положили трубку. Снова села на диван и мне послышались тихие ритмичные удары за стеной. Было такое ощущение, что кто-то там раскачивал спинку дивана, а она билась о стену. — Роб, ты слышишь? Кто-то в стену долбит. Можешь посмотреть, что там происходит? — Я уже́ давно смотрю, хочешь покажу? — Ну, покажи. На проекторах в моих глазах появилось изображение и звук. За стеной стоял передвижной обеденный столик, точно такой же, как тот, что прикатила разносчица, только вместо еды на нём лежала та самая повариха на спине. Её глаза томно прикрыты, а голова и ручка стола бьются о стену. Белый халат полностью расстёгнут, сиськи раскачиваются, а ноги задраны высоко вверх. Видеокамера плавно спустилась ниже и я увидела, что между её ног усердно трудится… Гена! Он вбивал в её пухлое влагалище свой средних размеров член, несмотря на то, что эта женщина была раза в два старше него. Геннадий держался за бёдра и со смачными шлепками вбивался в женщину, которая кричала на гране оргазма. — Да, да, ещё, А, Аааа, — слышала я её громкие возгласы. Гена, как истинных джентльмен, дождался, когда женщина кончит и только потом, издав крик удовольствия начал сливать свою сперму в её вагину. Увидев такую сцену, я не на шутку возбудилась. Моя киска намокла, сосочки оттопырились, щёчки покраснели… — Роб, где твой член, вытаскивай, — быстро сняла с себя всю одежду и легла на кровать. — О, наконец-то, лапонька. Как же долго я ждал этой команды! Половые губы зашевелились и я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть, откуда Роб вытащит член. Клитор дрогнул и из под него вывалились наружу складки молодой розовой кожицы, похожей на крайнюю плоть. Небольшое отверстие среди этих складок стало расширяться и оттуда показалась маленькая головка, которая смотрела вниз, по направлению ко входу во влагалище. — Хочешь посмотреть на моё новшество? — спросил Роб, улыбнувшись смешным смайликом. — Мне же интересно насколько ты изобретательный, — потрогала рукой образовавшиеся складочки. На ощупь они были мягкими и слегка влажными, а прикасаться к ним – одно удовольствие, чувствительность почти как у клитора. — С кем поведёшься – так тебе и надо, — пошутил Роб и головка, увеличиваясь, выползла наружу, раздвигая губки и толкая клитор вверх. Я чувствовала всё так же как раньше. Ощущения почти не изменились, но к ним добавилось трение о клитор и о нежную кожицу между ним и входом во влагалище. Движение продолжилось и головка, не успев выйти за границу валиков половых губок, тут же стала протискиваться в дырочку, продолжая увеличиваться и двигаться дальше. Вот уже́ её добрая половина скрылась внутри, а потом и вовсе исчезла из вида, подталкиваемая набухающей и удлиняющейся плотью обновлённого члена. Через несколько секунд толстый червяк, опутанный синеватыми венками, полностью заполнил меня и я попыталась его напрячь, как делала это раньше, но из этого ничего не вышло, только сфинктер сильнее съёжился своим плотным колечком. — Ты сможешь не только его напрягать и расслаблять, но и двигать им взад-вперёд, — услышала я изобретателя этого чуда, — а ещё ты сможешь направлять его не только в себя, но и вверх, и даже изгибать в любом месте в любом направлении. — Как футанари? — удивилась я. — Лучше. Они не могут втянуть в себя член, если он уже́ встал, а ты сможешь, причём даже во время оргазма, только тебе нужно будет немного потренироваться. Помнишь, как куратор изгибал свой, не трогая руками? — Как же такое забыть? Конечно помню! — возбуждаясь ещё сильнее, ответила я, — Роб, давай сейчас сам, а тренироваться потом будем, ладно? — Да, любовь моя, я давно хочу его испытать. Усовершенствованный орган напрягся, расталкивая стенки и вырывая из меня тихий стон, а потом стал двигаться обратно, скользя по клитору и чувствительной кожице. Жадное влагалище сжало его под кронкой головки, не дав покинуть скользкую полость, и он снова ворвался вовнутрь, выдавив громкое «Ах» из груди. После нескольких толчков туда-сюда, обновлённый развратник очередной раз ткнулся в дно влагалища и, замерев на секунду начал извиваться. Сначала вверх-вниз, затем вправо-влево, а когда он начал кружить, я громко охнула, дыхание перехватило и я забилась в сладких судорогах упоительного оргазма. Инструмент стрелял потрясающими порциями спермы, продолжая извиваться, выдавливая стоны наслаждения, а тугие сокращения мышц влагалища дои́ли его, вызывая бурю эмоций. — Здо́рово, — шепнула, немного отдышавшись и расслабившись после сладкого потрясения, — только непривычно как-то. — Мне тоже непривычно, пошли в душ, попробуешь без рук по-управлять им, — довольный Роб улыбнулся полупрозрачным смайликом. Под струйками тёплой воды я нежилась, сто́я с закрытыми глазами, ощущая влагалищем свой стоячий шланг, а им свою упругую щелку, плотно обхватившую его и гладя чувствительную уздечку. Я напрягала одну новую мышцу за другой, ощущая возбуждённым до предела нутром то, что происходит. Так. Это он выходит из киски, это входит, ох… а если сильнее, ай… ну-ка ещё разок, мм, как хорошо… это вправо, это влево, теперь вверх, вниз. Ой, какие приятные ощущения… Я мысленно комментировала свои эксперименты с новыми мышцами, держа себя за торчащие соски. Теперь попробуем круговое вращение, ах…, теперь в обратную сторону, мм… сильнее… — АА, АА, АА, — только успела ухватиться за стену душа, чтобы не упасть, как меня заколотило от очередного оргазма. Ноги подкосились, я встала на колени, а писюн всё кружил и кружил внутри, заставляя меня то сгибаться, то разгибаться. — Всё, всё, всё, — еле успокоившись и чётко ощутив равновесие, я снова комментировала свои опыты со своим концом, — так, это назад… а если сильнее… ох, вышел полностью, даже жадина не удержала…теперь не в киску… ох, ты… выше… ещё… ой, клитор прижал, губки растянулись… ах как хорошо… во, как у футанари на картинках… — я смотрела на него, а он смотрел на меня своей розовой головкой и разрезом на ней, как прищуренным глазом, слегка покачиваясь в такт ударов сердца. — Назад… почти весь скрылся, только головка торчит… сильнее… о, весь ушёл, как будто и не было. А теперь вперёд и сразу в киску… Ай, ай… уф, как хорошо, ещё раз… ах… ещё… ещё… АА, АА, АА, — и снова оргазм сотряс моё тело, вырубив на несколько секунд сознание. — А я могу его сама увеличивать и уменьшать? — спросила отойдя от очередного оргазма и поднимаясь с колен. — Да, милая, можешь. — И каковы максимальные размеры? — Длина — с твоё предплечье, толщина с твой кулак. — Ого, и как его увеличить? — Не знаю, видимо так же как прятать и вытаскивать. Ты же сама этому научилась, я тебе не подсказывал. — Так, сначала надо вытащить из себя, не хватало ещё порвать…, — снова размышляла я вслух перед началом очередного эксперимента. — Вытягиваю из влагалища… чуть сильнее… выпал, теперь поднимаю вверх, выдвигаю больше… сильнее… о, весь вышел красавчик… теперь пробую удлинить… что-то слабовато, ну-ка посильнее… вот, удлинился, но не до конца, ещё сильнее… вооот, ого, вот это гигант, — улыбнулась я, поглаживая свою плоть длиною с локоть. — Так, теперь делаем толще… — кряхтя от усилий я напрягала малоизвестные мышцы, — ещё чуть-чуть… уф… Ну и труба. Всё Таня, теперь, когда обратно молоко в груди возвращать будешь, так бабушку удовлетворишь, что она встать не сможет,… лишь бы не повредить ей ничего, — улыбнулась, двумя руками лаская свой дрыгающийся прибор. Процесс уменьшения прошёл просто прекрасно, я смеялась над детской писюлькой, размером как у своего сынишки, щекоча его своим пальчиком. «Как они там, мои сладкие? Как я по ним соскучилась!» — думала я, выходя из душа и представляя сына в своём воображении. Виктор младший присосавшись к огромной груди своей прабабушки взахлёб пил молоко, двумя руками держась за тёплую упругую сиську. Его сестрёнка лежала по другую сторону и причмокивала, стараясь не отстать от брата, поглядывая то на него, то на бабушку. Как всегда, во время кормления, глазки малыша посоловели, потом закрылись и сладкий безмятежный сон накрыл их тёплым одеялом бабушкиных мягких рук. — Как же я вас люблю, мои сладенькие, — прослезилась, умиляясь увиденным. Легла на кровать, закинув обе руки под голову и задумалась о том, что делать дальше. Начать действовать сейчас или подождать, когда закончится карантин и я узнаю побольше о том что и как тут происходит. Мне не терпелось поскорее увидеть своих родителей, расспросить их обо всём, обнять, прижать к себе… Я представила свою маму и… Она лежала на кровати и смотрела в потолок. Из голубых глаз по вискам текли капельки слёз. Она то улыбалась, то грустила, то вздыхала… — Доченька, как же ты там одна, без нас… — услышала я её мысли и у меня само́й на глаза навернулись слёзы. — Мамочка, не плачь, я здесь, я рядом, — тут же разревелась и почувствовала жуткую тоску своей мамочки по внукам, по дочери, по дому. Я развеяла представление, уткнулась в подушку и несколько минут рыдала, заглушая свой рёв. — Лапонька, ну ты что? Опять родителей вспомнила? Скоро мы их увидим, — пытался успокоить Роб, но я только сильнее расстроилась, как маленький ребёнок. Почувствовала, тёплое прикосновение ладони к своему плечу, потом мягкий поцелуй в нежную шею, потом в щёку. Я повернула голову в ту сторону и открыла глаза, но там никого. — Роб, только ты можешь мне помочь, поддержать, приласкать… — я повернулась и легла на спину, — обними меня. Глаза закрылись и сначала я почувствовала, а потом увидела, как житель моей головы лёг на меня, нежно обнял и поцеловал в губы. Он тихонько гладил мои руки, плечи, слегка коснулся груди, но быстро отпрянул и не разрывая поцелуй стал гладить волнистые волосы. Мне так стало хорошо и спокойно, что через несколько минут мои всхлипывания прекратились, а ещё через несколько я погрузилась в сладкий, безмятежный сон. Стук в дверь вырвал меня из мягких лап безоблачного сна и бросил испуганным вздрагиванием на кровать. — Утро. Уже́ утро. Это, наверное, пришли брать анализы, — вспомнила я и соскочив с кровати помчалась открывать дверь. — Здравствуйте, — поздоровалась девушка высокого роста в очках, — я вчера Вам звонила по поводу сдачи анализов. — Да, да, проходите. Вы меня извините, я только что проснулась и ещё ничего не успела сделать, — жестом приглашая девушку внутрь, сказала я. — Это не страшно, Вы всё успеете, у нас до обеда ещё куча времени. Меня зовут Светлана, можно просто Света. Света оказалась доброй, весёлой и внимательной девушкой. Милым, тоненьким голоском она рассказала мне, что работает тут уже́ более двух лет и через неё прошли все контрактники. Она помнит Виктора и Юлию, прибывших сюда на месяц позже неё. «А не засланный ли ты казачок?» — мелькнула шальная мысль. Пристально посмотрела ей в глаза и мысленно спросила: «Кто тебя прислал? Что ты от меня хочешь?» «Надо чётко следовать инструкции. Если бы не она, я бы уже давно перешла к осмотру этого благоухающего, красивого тела. Ммм, какой же вкусный запах от неё исходит. Её родители тоже так пахнут…» — прочитала я нежные ровные мысли, насыщенные добром и желанием прикоснуться ко мне. Я тут же успокоилась, а медсестра продолжила свой рассказ о родителях. Они были одними из первых, у кого Света брала анализы и запомнились по половым органам. По её рассказу, когда она их осматривала, от них исходил такой приятный аромат, особенно от Виктора, что она с трудом переборола себя сделать ему неподабающий комплимент. Юлия и Виктор смотрели на неё, улыбались и о чём-то шептались между собой. Светлане тогда пришлось срочно придумывать причину, чтобы на минутку сбежать и только после того, как она надела медицинскую маску, слегка смоченную духами, смогла дальше работать с ними. К концу осмотра и непринуждённой беседы мы со Светой подружились, перешли на ты и успели обсудить некоторые аспекты половой жизни обслуживающего персонала лаборатории. — Ну вот. Мы с тобой всё сделали. Осталось тебя осмотреть, перед тем как идти на рентген и УЗИ. Раздевайся и ложись на кровать, — я послушно скинула с себя всё и легла, а Света начала сверху вниз осмотр моего тела. Сначала она долго мяла груди в поисках уплотнений, а когда убедилась, что с ними всё в порядке, ощупала живот в районе желудка. Я от нежных и ласковых прикосновений к своим чувствительным молочным железам почувствовала нелёгкое возбуждение. Член внутри моего тела набух, киска намокла, соски́ встали ко́лом, а ореолы вокруг них покрылись мелкими пупырышками. Внимательные глаза за линзами очков заметили мои возбуждённые бугорки и лучезарная улыбка ослепила белоснежными красивыми зубами. Добродушная девушка засмущалась и быстро опустив взгляд на мой пупок, не решилась взглянуть в мои растерявшиеся очи. Надавливания перешли в район живота, а потом быстро опустились к лобку. В какой-то неожиданный момент она резко надавила на его верхнюю часть и мой наполовину вставший дружок чуть не выдавился наружу. Клитор тут же подпрыгнул и под ним уже показалась крайняя плоть, но я вовремя опомнилась и изо всех сил напрягла мышцы, втягивающие член внутрь. — Свет, а где они сейчас? Ты видишься с ними? — дрожащим голосом, отвлекая внимание от своего клитора, задала давно созревший вопрос. — Нет, у меня нет допуска на их уровень. Ко мне приходят сами, и то только когда заболеют или поранятся, а болеют тут очень-очень редко. За два года было лишь четыре случая и то простые порезы от разбитых пробирок. — Тебе тут наверно скучно? — Нет, что ты. Я же ещё научной деятельностью занимаюсь. Я лаборант, помогаю учёным ставить опыты и делать анализы, поэтому скучать особо не приходится. Бывает, иногда нахлынет тоска от однообразия, но быстро проходит. — А как же мужчины? Ведь ты уже́ два года тут, не тяжело без них? Ты такая молодая, симпатичная… — С этим тут всё просто. Мужчин и женщин примерно равное количество и если ты не в браке, то можешь выбрать любого, кого предложит компьютер. Тут есть небольшая база данных, куда заносят всех желающих интимной близости. Время встреч не ограничено, можете даже постоянно жить вместе, как муж и жена, только беременеть тут запрещено. — А у тебя уже́ есть кто-то? — заинтересовалась я, возбуждаясь ещё сильнее от нежных рук Светы, которые перешли на половые губы. — Был. Недавно расстались. У нас сексуальная несовместимость, вот и решили разбежаться. — Это что за несовместимость? У него что слишком большой и он делает тебе больно? — Ха, ха, ха, — звонко рассмеялась Света и тут же погрустнела, — наоборот, у него просто пипетка вместо члена, я даже не чувствую как он входит, а когда кончает, начинает громко хихикать, как будто я его щекочу. Мы весело рассмеялись и дешёвая тушь вскоре потекла по глазам моей новой подруги. Только тогда я поняла, что она плачет. — Ты что, Светик? Ты что расплакалась-то? — я обняла её за плечи и стала успокаивать как ребёнка. — Понимаешь, он даже девственности меня лишить не смог. Представляешь, я ещё девушка! — Возбуждение Светы очень велико. Это из-за твоих прикосновений к ней и афродизиаков от половых органов! — голос Роба прозвучал с иронично-заинтересованной интонацией. Тут уже не выдержала я. У меня само́й напряжение на гране того, что член сейчас сам выскочит и я снова запущу его в себя и затрясусь в конвульсиях оргазма прямо на глазах у бедной девочки. Еле сдерживая себя от этого, посмотрела в её глаза. — Хочешь я тебе помогу с хорошим мужиком? — спросила неожиданно для самой себя. Она удивлённо посмотрела мне в глаза. «То, что произойдёт сейчас, ты никогда никому не расскажешь ни под каким предлогом, давлением или транквилизатором», — как-то скоропалительно внушила, что не задумалась над своими словами. — Как это? — открыла рот Света. — Смотри, — я легла на спину, повернувшись к ней своей промежностью, раздвинула ноги и облокотившись на локти приподнялась, чтобы тоже видеть своё влагалище. Клитор дрогнул и из под него, как по мановению волшебной палочки, вывалился настоящий мужской почти полностью эрегированный член. Я напрягла его и средних размеров мужская плоть гордо выпрямилась и встала вертикально вверх. Специально не стала делать его слишком большим, чтобы не напугать подругу. Потом увеличу по её размеру. — Ах, — Светлана прикрыла рот рукой, показывая на покачивающуюся плоть пальцем, — Как? Как такое возможно? Ты футанари? Но это же вымышленные герои японских комиксов! — Как видишь, не вымышленные, — усмехнулась я, — потрогай его. Тебе же нужно полностью обследовать моё тело, вот и не стесняйся. Очаровательная улыбка в ожидании застыла на моём лице. — Смелее. Ты будешь первой из людей, кто сделает это. Света разрумянилась краснотой своих щёчек и нерешительно протянув руку, взяла его в свой кулачок. Положив ладонь поверх её, я провела вверх-вниз несколько раз и напрягла член, чтобы она почувствовала настоящую мужскую силу. — Какой тёплый… и сильный… А где же яички и мошонка? — спросил дрогнувший голос. — Они у меня внутри, на них сидеть неудобно, вот и пришлось их туда спрятать, — пошутила я и девушка улыбнулась, не отрывая глаз от невиданного зрелища. — Раздевайся. — Я боюсь, — вздрогнув всем телом, она вырвала свою руку из моей, но тем не менее стала медленно расстёгивать свой белый отглаженный халат. Хм, скрытые таланты стриптизёрши? «Страха нет, только желание принять в себя этот чудо орган. Боль от разрыва плевы ты не почувствуешь, только страсть и наслаждение», — внушила, стараясь успокоить девушку и ускорить процесс раздевания. Довольная собой и вся в предвкушении секса с красивой девственницей, я помогла раздеться, бросив её лифчик и трусики на котомку с медикаментами. Света сняла очки и отправив их туда же, уже двумя руками взялась за мой член. — Сядь на него сама, почувствуй себя настоящей женщиной! — я опустилась головой на подушку лицом вверх, и развела руки в стороны, давая понять, что она вольна́ делать со мной всё, что захочет. Возбуждённая девственница сгорая от нетерпения, перекинула ногу, расположив на колени по обе стороны от меня. Одной рукой упёрлась в мою грудь, а второй, ухватившись за вздыбленный член, стала водить им вдоль своих половых губок, размазывая выделения. Мокреньким входом во влагалище она нащупала головку, слегка углубила её в себя и я почувствовала, как рука Светы задрожала, а член плотно упёрся в растянутую плеву. Девушка отпустила его, положила освободившуюся руку на мою вторую грудь и, глядя вниз застыла, не решаясь сделать «последний шаг». Несколько мучительных секунд я ждала, когда подруга наберётся смелости, а потом взяла её кругленькую попу в руки, коротким рывком дёрнула на себя и безболезненно внедрилась на три четверти в тугую девственную киску. Почувствовав, как хрустнула плева, Света ахнула и пока она в замешательстве собиралась соскочить, я опустила её до упора, выдавив испуганно-неожиданное «Ай». Два клитора встретились мягким поцелуем, расплющив друг друга в две бледно-розовые лепёшки. Как приятно ощущать девушку изнутри. Плотное влагалище тесно обхватило меня и, сжимаясь пульсировало в такт напуганного сердечка бывшей девственницы. Мы обе замерли, наслаждаясь этим изумительным волнующим чувством. Такой момент навсегда останется в нашей памяти, как самое приятное воспоминание в наших жизнях. Впервые я занималась сексом с девственницей в роли мужчины, конечно не считая себя, поэтому была предельно осторожна. Света послушно сидела, насаженная на мой твёрдый мужской орган и упивалась сладостью ощущений от своей пульсирующей киски, боясь пошевелиться и спугнуть этот очаровательный момент. Вот теперь его можно сделать побольше, чтобы навсегда впечатать в её память то несказанное удовольствие, которое даже без внушения не забудется никогда. Постепенно напрягая известные только мне мышцы, я прислушивалась к ощущениям своего члена. Головка поползла глубже, разглаживая податливые складочки, которые много лет росли и ждали этот незабываемый момент. — Ах, — вырвалось из Светы, — он растёт! Он растёт внутри меня! — головка надавила на дно влагалища и немного растянула его в длину, — Ай, я сейчас… АА… — затряслась она в первых конвульсиях оргазма и, потеряв равновесие мягко упала мне в руки. Не теряя времени, я увеличила толщину своего монстрика и Света, чуть не теряя сознание, завизжала и затряслась ещё сильнее. Крепко обняв неуправляемое тело, я прижала его к груди. Новоиспечённую женщину так сильно трясло, что я бёдрами подалась вверх, чтобы член не выскочил от сладких спазмов сокращающейся вагины, и мне не пришлось обламывать обоюдное удовольствие. Несколько бесконечно долгих секунд её трясло первым в жизни настоящим оргазмом от настоящего большого и твёрдого мужского члена. Через некоторое время, она затихла и, как будто растаяла. Растеклась по мне, как дрожащее желе и я ладошками успокаивающе гладила по шёлковой спине. От неё исходил такой жар, что мы обе чуточку вспотели и ещё несколько минут я терпеливо лежала под подругой, давая ей максимально насладиться разливающимися ощущениями после первого в жизни незабываемого оргазма. Придя в себя, Света немного приподняла голову с моего плеча, глянула затуманенным взором и в знак благодарности нежно поцеловала меня в шею. Тысячи мурашек ринулись сверху вниз и мгновенно добежав до члена, слегка напрягли его и подруга тут же прижалась лобком к моему, прикрыв глаза от тлеющего удовольствия. Загнав своего дружка поглубже, чтобы не выпал, я напрягла его ещё сильнее и, применив бабушкин приём, перевернула партнёршу на спину, оказавшись сверху. Тяжёлые груди навалились на подругу, поглотив её «прыщики» первого размера. Член во время кульбита шевельнулся в тоннеле страсти и мы одновременно промычали стон удовольствия. Пока Света расслабленно лежала подо мной, набираясь сил, я надавила на неё лобком и стала медленно вращать тазом. Моя фасолинка елозила вокруг её скользкой горошины и мы млели, наслаждаясь новыми ощущениями. Член ворочался внутри влагалища, выдавливая из нас изумительные стоны, но мне показалось этого недостаточно. Я стала на треть выходить из своей подруги, а потом снова входить, не прекращая вращать тазом, одновременно целуя губы и лаская своим язычком её вкусную шершавость во рту. Наши руки блуждали друг по другу: по спине, бёдрам, округлостям, ускоряясь… в чувствительных местах и через некоторое время я почувствовала, как Света сначала часто задышала, потом дыхание её остановилось, она дрогнула всем телом, крикнула что-то и зашлась конвульсиями очередного, более сильного оргазма. Я не дожидаясь, когда её трепет закончится, стала размашисто входить в тело кричащей и извивающейся подруги. Я приподнялась на руках, давая себе больше простора для жёстких и нетерпеливых толчков, взрывая в комнате громкие хлопки сношающихся тел. Света схватила меня за предплечья и глядя мне в глаза, громко озвучивала напористые импульсы, направленные внутрь себя. Через несколько минут в паху собралась и закружилась «звёздная пыль», защекотавшая потаённые уголки простаты, где ощутимо загудел вьющийся рой сперматозоидов, и Светка просто завизжала, когда я плотно прижалась к её промежности и, отдавая всю себя безусловным инстинктам, выпустила на свободу шумный напор семени наполняя красавицу свежими порциями своих шустрых молоденьких живчиков. Уставшие руки опустили меня на всё ещё содрогающееся тело и мы несколько минут лежали друг на друге, пока дыхание и сердцебиение не пришли в своё привычное состояние. — Танечка, — нежно зашептала Света, — я тебя люблю. Что сказать? Я просто обалдела от этого признания. Мало того, что я только что лишила девственности практически незнакомую девушку, так ещё и влюбила её в себя. Или не так? За два часа простой беседы в меня влюбилась медсестра, а потом отдала мне свою девственность? Или… Как вообще такое может быть? Стереть этот момент из её памяти? А как она потом объяснит себе куда делась девичья честь? Вот засада. Что делать-то? Сказать: «Очень жаль, что так получилось?» Травмировать её психику на всю жизнь и этим возбудить ненависть к себе? — Светочка, миленькая… — я судорожно искала подходящие слова и с великим трудом находила их, — я же не мужчина, чтобы ты полюбила меня… Ты же женщина, ты должна любить мужчин, а не женщин. Прости, но правда… Я женщина, у меня двое детей и моё сердце занято другим. Пойми, я не та, кто может сделать тебя счастливой. Ты ещё встретишь свою настоящую любовь, а пока ты ждёшь принца, я просто буду помогать тебе… так сказать, сбрасывать сексуальное напряжение. Несколько минут стояла гробовая тишина и Света, закрыв глаза напряжённо думала над услышанными словами. Слезинка скатилась с уголка размазанного глаза… — Да, наверно ты права. Если у тебя уже есть любовь, то я не вправе лезть не в свою жизнь и рушить чужое счастье. Раз уж ты кого-то любишь, то я не буду мешать этому. Тем более дети… — Ну, вот и хорошо. Светик ты очень хорошая, красивая девушка, то есть… женщина. Ты молодая, умная, у тебя ещё всё впереди… — Нет, не говори так, я же очкарик, ботан. Меня так и дразнили в школе. Нормальные парни на меня даже не смотрят. — Роб, что у неё со зрением? — Небольшое отслоение сетчатки, поправить? — Да, и груди увеличь, пусть порадуется. — Хочешь я тебе ещё раз помогу? — теперь уже вслух спросила у Светы. — Ещё раз трахнешь меня? Твой член ещё во мне, тебе никто и ничто не мешает. — Нет, я сделаю так, чтобы твоё зрение восстановилось, и твоя грудь стала на пару размеров больше. Ты и так красивая, а будешь просто принцесса. — И как ты это сделаешь? Когда? У нас нет доступа к нужному оборудованию и медикаментам. — Не переживай, у меня свои методы лечения, через несколько минут ты будешь видеть окружающий мир без очков, а грудь… — я положила одну руку на её молочную железу, — а грудь уже растёт, чувствуешь небольшой зуд? — Да, что это? — Это она увеличивается. — Ой, мамочки, как ты это делаешь? — глаза Светы стали мультяшными. — Это моя сперма на тебя так действует, — нашла что сказать и, не вытаскивая член изогнула его, как накануне внутри себя. — Ой, — пискнула она, — он шевелится, он… внутри… оооо… Я стала слегка водить своим змеем туда-сюда, не прекращая круговые движения головкой внутри. Шевеления подо мной переросли в изгибания всего тела и стали явно увеличиваться. Подруга извивалась как синусоида на осциллографе, громко охая и хватая ртом воздух. Чуть не задыхаясь в этой агонии, она подбрасывала бёдра, то сжимая их, то раздвигая как можно шире. Она то насаживалась глубже, то пыталась вырваться, толкаясь ладошками, слегка подбрасывая меня вверх. Я перехватила запястья, прижала их к подушке и, склонив голову взяла один сосок Светы в свой нежный ротик, выдавив стон наслаждения из увеличившейся упругой молодой груди. Немного поласкав один сосок, я переключилась на другой, а потом оторвавшись и отпустив руки, я снова стала вбивать в хлюпающую киску свой напряжённый член, неумолимо приближая обоих к пику блаженства. Первой кончила Света. Громко крикнув, она потянула меня на себя, прижалась ко мне, обняв руками, а я подложив одну руку под попку, вторую под её голову, припала к губам и прижавшись к ней, загнала свой член до отказа, снова начала наполнять влагалище свей тёплой спермой, крича в её рот громкое «ММ». Обессиленные, мы лежали рядом. Света на моём плече млела с закрытыми глазами, одной рукой поглаживая свою обновлённую грудь, радуясь её величиной и упругостью. От обиды, за то, что я отвергла её любовь не осталось и следа. Теперь она точно знала, что с такими формами найдёт себе красивого парня и не останется одна. Её мечты о замужестве теперь точно осуществятся. По окончании контракта она выйдет замуж, нарожает кучку маленьких миленьких детишек и будет жить долго и счастливо. Обняв её одной рукой, я лежала на спине, ощущая на своей груди жаркое дыхание подруги. Втянув в себя член, я наслаждалась лёгкой расслабленностью всего тела и думала о том, как же легко я поддалась своему возбуждению, соблазнив невинную девушку с помощью внушения. Как вообще я могла это сделать, будучи женщиной?.. Нужно быть осторожней в своих желаниях и стараться быть сдержанней… Хотя… Помогать людям нужно, особенно когда они несчастны… Кто бы мне помог… Ладно, будь что будет… — Таня, нам же ещё рентген и УЗИ нужно сделать. Ой, как не хочется вставать. Ты такая хорошая, дай я тебя поцелую. Спустя час мы приняли душ, кое-как спустились ещё на один уровень, сделали все, что нужно и сопровождая меня до дверей комнаты, Света держала меня за руку. — Завтра я приду, принесу результаты анализов. Ты будешь меня ждать? — она смотрела на меня вопросительно-влюблёнными глазами. — Светик — семицветик. Конечно буду, я люблю секс. — Тогда до завтра, — она чмокнула меня в носик и помчалась по коридору в сторону лифта, тряся увесистой грудью, без конца оглядываясь и махая мне рукой.***
Снова стук в дверь. — Обед! — услышала я приятный голос за дверью и поспешила открыть. Тот же белый обтянутый халат, тот же колпак, как вчера, только вместо женщины средних лет стоял симпатичный паренёк, невысокого роста, примерно как я. — Здравствуйте, обедать будете? — спросил он, разглядывая меня с головы до ног. Приподняв брови, он шумно сглотнул, зачарованный моей красотой. — Буду. Здравствуйте. Проходите… — улыбнулась, чувствуя что произвела неизгладимое впечатление на парнишку. Он вошёл, толкая перед собой передвижной стол с фарфоровой посудой. — А у Вас все говорят по-русски? — поинтересовалась я, ни капельки не смущаясь, что парень сверлил своим взглядом мои груди и филе чуть ниже пояса. — Почти все. У нас коллектив в основном из России, Украины, Молдавии и Белоруссии, — он придвинул стол к дивану, куда села я, бесстыдно оголив ноги почти до трусиков. — А ты откуда? — стараюсь сделать всё, чтобы он остался со мной как можно дольше. — Я из под Тулы, пряники пёк. Потом в ресторан устроился, а потом вместе с шеф-поварихой сюда приехал. Ты вчера её видела. А ты? — А я из Подмосковья. Давно тут работаешь? — Нет, полгода всего, — не отрывая глаз от моей колышущейся груди, скрытой под платьем, ответил паренёк. — Ты не сильно торопишься? Покушаешь со мной? — я просто бесстыдно заигрывала с ним, чтобы выудить как можно больше информации об этой лаборатории. — Не откажусь. Ты такая красивая, даже уходить не хочется. И голос у тебя приятный… — накладывая в тарелки борщ, признался поварёнок. — Хм, спасибо. Как же тебя зовут, красавец? — Максимка, а тебя? — Очень приятно, Таня. Максим взял стул, придвинул его и сел напротив меня с вожделением рассматривая милое личико. — Максим. Тебе, наверное, ещё кого-нибудь кормить нужно? Я не сильно тебя задерживаю? — поинтересовалась я, чтобы определить сколько у меня есть времени на расспросы. — Нет. Ты последняя, теперь до ужина я совершенно свободен, — обрадовал меня Макс. — Отлично. Расскажи, как тут всё обустроено. Я только вчера приехала, ещё ничегошеньки не знаю. Здесь, оказывается, столько уровней. Ты уже на всех побывал? — ринулась с места в карьер, выуживая интересующую меня информацию. — Прости, но я не могу об этом говорить с тобой, меня могут уволить… — Не волнуйся. Я приехала сюда как учёный и у меня явно будет доступ к уровням побольше, чем у тебя. — Что, правда? Ты учёный… Ой, учёная? — удивился Максим, — ни за что бы не подумал! Такая молодая, красивая… Учёные все в очках, бледные и худые, как смерть… Ты вообще не похожа на их, — он замер, раскрыв рот с поднесённой ложкой борща, ожидая ответ. «Я учёный. Мне можно доверять. Можно рассказывать всё, что знаешь», — внушила ему то, что мне необходимо. — Правда, правда, я экстерном закончила школу, медицинский институт, а потом несколько лет работала в НИИ медицинских технологий, — убедительно заявила я, — приехала к маме с папой, они тут уже больше двух лет работают. — А я всё думаю, на кого же ты похожа? Да, я их знаю, они живут на четырнадцатом уровне. Точно. Их зовут Виктор и Юлия. Комната 1441. Я им завтрак и обед сегодня носил, у них сейчас выдохной, ой выходной. У тебя такая красивая мама, ты на неё так похожа! А папа, папа у тебя такой добрый! Это ведь он меня лечил, когда большая кастрюля кипящей воды опрокинулась. Он когда узнал об этом сразу поместил меня в какую-то камеру на несколько часов, а вышел я оттуда как новенький, не только шрамов, бородавок не осталось, — затараторил Максим, выпучив глаза и показывая свои руки, шею, потом снял свой колпак. — Волосы снова отросли! Это просто чудо, я уж думал всё, на всю жизнь уродом останусь. Я опешила от такой новости. Да, это было в стиле моего отца, он всегда делал всё возможное, на что был способен. Теперь не нужно терять времени на лишние расспросы. Нужно действовать, скорее к ним, к маме и папе… — Роб, положи Максима на кровать и усыпи. Да, и раздень, мне нужна его одежда. Максим заткнулся, закрыл глаза, встал, подошёл к кровати и начал раздеваться. Когда дело дошло до трусов и они легли рядом с одеждой, я увидела крохотный писюлёк, величиной с детский мизинчик. — Так это он бывший Светкин «мужчина»? ММдаа. Ладно, с этим потом разберёмся… — Роб, сделай мою внешность похожей на него. Отпечатки пальцев и на всякий случай сетчатку глаз тоже. Мы идём к родителям! — Понял. Сходи в душ и только потом переодевайся. А то его одежда долго будет пахнуть тобой. Пока я мылась, мои груди уменьшились, черты лица преобразились, бёдра сузились. А когда я надела одежду Максима, то была почти похожа на него. — Можешь выходить, в коридоре никого нет. Пока дойдёшь до лифта, процесс преобразования закончится, — поторапливал Роб. Не раздумывая ни минуты, я нацепила поварской колпак, заправив в него свои локоны, глянула в зеркало и почти бегом направилась к двери. Китайские тапочки Макса были немного велики и я подогнула пальцы ног, чтобы они не слетели. Захлопнув дверь, я ринулась к лифту. Когда нажала на кнопку вызова, раздался резкий звук и загорелась надпись «Access is denied». — Роб? — Десять секунд, заканчиваю. Я пританцовывала, чтобы не тряслись ноги от волнения, вставая то на цы́почки, то на пятки, в ожидании завершения преобразования. — Готово. Жми. Я прикоснулась к сенсору, загорелась жёлтая надпись «Access is open wait». Через несколько секунд лифт приехал, загорелась зелёная надпись «Come in», двери открылись и я вошла. Трясущимися руками прикоснулась к сенсору с цифрой четырнадцать. Он окрасился в зелёный цвет, двери закрылись и лифт тронулся. На табло менялись цифры уровней… 13… 14… Остановился. Двери открылись и я лицом к лицу столкнулась с какой-то женщиной. От испуга ноги затряслись ещё сильнее. Она не обращая на меня внимания, молча пропустила и я на не слушающихся ногах, кое-как вышла из лифта. Трясти начало не только ноги, но и всё тело. Неуёмная дрожь пробивала всё, мышцы отказывались слушаться. — Роб, миленький, сделай что-нибудь, я сейчас упаду,— чуть не плача взмолилась я. — Дыши! Глубоко дыши! — забеспокоился он. — Адреналин зашкаливает, вот тебя и трясёт. Весь убрать не смогу, но уменьшить в наших силах, сейчас печень пну, пусть трудится. Я глубоко задышала и вскоре почувствовала, как дрожь стала отпускать. Лифт находился посередине длиннющего коридора. Посмотрев по сторонам, я определила в какую сторону нужно идти и, не вызывая подозрений, пошла размеренным шагом, поглядывая на таблички с номерами комнат. 1437… 1439… 1441. Вот она! Сердечко снова затрепетало как птичка, попавшая в силки. Там, за этой дверью… мама и папа! Как же долго я шла к этому. Я сжала руку в кулачок и костяшкой указательного пальца постучала в дверь.