Театр-амур

-Горяч, ты веришь в любовь? Катя медленно развернулась от окна. Окурок сигареты упал на пол. -Блять!- она быстро затоптала плавящийся линолеум- К чему такие вопросы, Женечка? Егоров тяжело опустился на стул, вздохнул и промолчал, ожидая ответа на вопрос. Девушка залезла на подоконник с ногами, усмехнувшись, и все-таки повторила свой вопрос, уставившись на Женю. -Так к чему это? Он поднял на неё глаза. Странно было бы ждать от Кати ответа на свой вопрос, если она задала ответный. -Я влюбился. Горячева демонстративно фейспалмнула. Все девочки театра, кажется, заняты любящими мужьями. -В кого? -В Олесю. Катя побледнела, и остаток незаконченной сигареты полетел к дверям служебки. Она быстро соскочила с места и, подбежав к Жене, шутливо коснулась рукой его лба. -Ты заболел, Егоров? Он только грубо отмахнулся. -Вечно ты со своими шуточками! -Пиздец ты ранимый!,- саркастически заметила Катя, но тут же смягчилась,- Ладно, не дуйся, но... это неожиданно. Да и ты сам знаешь, Олеся... -Боится любви. Да, знаю. Но моему сердцу давно на это плевать,- он подошёл почти вплотную к хореографу,- Я люблю её, и мне жизнь без неё не нужна больше! -Ты потише с серенадами, голубок. А то скоро весь театр будет знать о твоей «тайне». Катя зажгла новую сигарету. Запах крепкого табака разнесся по залу. Егоров быстрым движением решительно вырвал из рук девушки пачку и, вытащив сигарету, поднял глаза. Брови нахмурены, а глаза пылают гневом мучений влюбленности. -Жень,- осторожно начала Катя, понимая состояние актёра,- ты же не куришь. -Дай зажигалку!- пальцы потянулись к жёлтому прямоугольнику с надписью «Love&Peace», но Катя быстро отдёрнула руку, попутно выхватывая у Егорова сигарету. -Нет уж! Олеся, конечно, вариант непростой, и ты выбрал сложный объект воздыхания, но я помогу. И девочки тоже. Женя улыбнулся, и Катя отметила, что это произошло впервые за сегодняшний вечер. *** -Сэми, малыш, я дома! Послышался радостный цокот коготков, и навстречу выбежал самый любимый пёс. Олеся часто в шутку( а иногда подумывала, что так всерьёз) называла его королём своего сердца. Она ласково потрепала Сэма по спине и, разувшись, прошла в комнату. Время было позднее, и кровать, подготовленная с утра, манила девушку в свои объятия, но Олеся знала- надо поесть, иначе она проснётся ранним утром с мыслью только о еде. Напевая под нос песню из «Маленького принца», она заварила чай, нарезала салат и услышала, как в сумке отчаянно завопил телефон, возвещая о сообщениях. «Ребят, беда,- писала Даша Бурлюкало в рабочий чат,- я в травме сижу. Кажется, ногу сломала. Олеся, ты завтра можешь меня заменить на «Мушкетеров»?» Левина вздохнула. Даша очень хотела сыграть Констанцию и вот так... «Смогу, конечно! Поправляйся!» Даша рассыпалась в благодарностях, и Олеся невольно улыбнулась. Одиночество всегда подкатывало незаметно. Например сейчас оно пришло, когда актриса ела салат, листая ленту в инстаграмме. Ощущение ненужности неприятно кололо сердце, поэтому девушка бросила и салат, и посуду, и телефон, отправившись спать вместе с Сэмуайзом Рыжим.