Не распутывай клубок

Тишину в комнате прерывал лишь редкий шелест страниц. Потолок медленно погружался во тьму: источник зеленоватого света в комнате угасал. Раздался приятный звук сотворяемого заклинания света, и все щербинки на старом дереве стен стали видны. Каджитка лениво разглядывала фигуры из линий в иссохшем дереве, пока не осознала, что понятия не имеет, где она сейчас и чей силуэт она видит краем глаза. Страницы вновь зашелестели — книга закрылась. Каджитка почувствовала на себе внимательный взгляд. — Ты… — говорящая прокашлялась и продолжила, — ...ты очнулась. Невероятно. Я думала, оно не сработает. Каджитка попыталась ответить, но ни мысли, ни тело ее не слушалось. Оглушительно заскрипели доски, и у нее появилось желание зажать чувствительные уши руками. Руки двинулись, но были остановлены веревкой — быстрый взгляд выяснил, что веревки охватывали все ее тело. Из-за беспомощности и страха перед двигающимся к ней существом сердце начало биться все чаще. — Все хорошо, — прозвучал хриплый голос. — Постарайся не двигаться. Каджитка послушно расслабилась. Незнакомка поднесла к ее лицу кружку с теплой водой, и каджитка только сейчас осознала, как иссушено ее горло. Вместе с этим проснулась боль — казалось, что ее тело засунули в ступку и истолкли на зелья. — А теперь спи, — рука погладила ее по пушистой щеке, раздался звук заклинания, и все снова погрузилось во тьму.

***

Когда она проснулась, в комнате никого не было. Снизу доносились какие-то звуки, но определить, что это, каджитка не могла. Слышалось пение птиц, приглушенное деревянными стенами. Каджитка приподнялась на локтях, удивленно отмечая отсутствие веревок, подождала, пока утихнет головокружение, и осторожно села. Мышцы ныли, мысли путались, но, по крайней мере, острой боли не было. Комната была небольшой — из мебели только шкуры на полу, служившие кроватью. Рядом стояла кружка воды и лежала стопка аккуратно сложенной одежды — ее одежды, вспомнила каджитка. Ее одежда. А кто она? Как она ни напрягалась, но не могла вспомнить, что случилось с ней до этого. Ни имени, ни места в обществе, ни друзей. Абсолютно ничего. Кроме осознания, что эти вещи когда-то принадлежали ей. Паники не было. Все происходящее сейчас казалось чем-то нереальным — как будто это происходит не с ней. «Вполне вероятно, что это сон», — заключила каджитка и потянулась за одеждой, надеясь, что вещи дадут ей подсказку. Когда-то бывшая белой рубаха, порванная и обожженная. Свободные зеленые штаны в том же состоянии. Они могли принадлежать разве что нищенке или серьезно потрепанному в бою воину — каджитка остановилась на втором варианте. Одежда была чуть влажной, из чего она сделала вывод, что ее недавно стирали. «А что произошло?» — вопрос бился в мыслях, как птица в клетке, но задать его было некому. Каджитка выпила оставленную ее спасительницей воду — стало полегче, но понимание ситуации от этого не появилось, зато проснулся голод. Аккуратно одевшись, она уже хотела выйти, но услышала за дверью чьи-то шаги. — Здравствуй, — раздался знакомый хрипловатый голос, и в комнату зашла высокая девушка-человек в закрывающей нижнюю часть лица маске, грязном платье и с сумкой через плечо. — Как себя чувствуешь? — Кто я? Каджитка хотела спросить «кто ты?» и «где я?», но фразы смешались в голове. — Я… не знаю, — в глазах и тоне девушки читалась искренняя грусть. — Прости. — Я тоже, — усмехнулась каджитка и стала разглядывать свою спасительницу. Нордка, судя по росту. Длинные черные волосы, собранные в низкий хвост. Бледная кожа. Голубые глаза. Напряженное выражение лица. — Ты… потеряла память? — осторожно спросила нордка. — Видимо. Кто ты? И что со мной случилось? — Йона, — почему-то с улыбкой ответила она. — Ты валялась без сознания недалеко отсюда, я притащила тебя сюда и подлечила. Похоже, тебя сильно побили. — Похоже на то. А я никто и звать меня никак. Приятно познакомиться. Прошло несколько секунд неловкого молчания. — Так… ты себя нормально чувствуешь? — Лучше не бывает. Обожаю просыпаться побитой в незнакомом месте без денег и воспоминаний о случившемся, — каджитка вздохнула. — Ладно, я… прости. Спасибо за помощь. Я чувствую себя хорошо, по крайней мере, хвост еще не отваливается. — Ты можешь остаться здесь до завтрашнего утра. Надеюсь, за это время ты поправишься, — Йона сделала паузу, — потому что у меня больше нет денег на комнату. Снова повисло молчание. — Так тебе нужны деньги? — растерянно спросила каджитка. — Я могу достать… сколько? Прямо сейчас у нее в кармане было ровно три септима, но она изо всех сил хотела помочь своей спасительнице. Каджитка обратила внимание на круги под глазами Йоны, уставший взгляд, нервное выражение лица. Она спасла ее, хотя у нее была сотня причин оставить ее умирать или хотя бы забрать деньги. Что-то в ее сердце дрогнуло. Каджитка не хотела оставаться в долгу. — У меня есть другие дела. Поправляйся. Увидимся здесь вечером. — Подожди! — каджитка рванулась к Йоне, в глазах потемнело, и она с трудом удержалась на ногах. Йона не обернулась, выходя из комнаты. — Я хочу помочь тебе! Дверь захлопнулась перед ее носом, и каджитка скривилась от громкого звука. Нордка сбежала по лестнице. Каджитка подумала о том, чтобы догнать ее, но отмела этот вариант после боли в ногах от первых шагов. «Ох, — подумала она, — и как отсюда выбираться?»