Зельевар моего сердца.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. 25-го декабря мы втроём отправились на поезд Хогвартс-Экспресс. Гарри взял небольшую сумку с вещами, а Хельга собрала свои вещички в рюкзак. Мы уезжали до пятого-шестого января. Вечером, в Сочельник Крещения мы должны вернуться в Хогвартс, трансгрессировав до Хогсмида, а оттуда через «Сладкое королевство» в коридор «Одноглазой ведьмы». Но это все потом, а пока у нас есть двенадцать дней каникул. В Малфой-меноре нас уже ждали. Я ещё за три дня до Рождества написал отцу с матерью, что приеду не один. Гарри успел к сегодняшнему дню подготовиться — купил букет роз Нарциссе, огромный торт и железную дорогу Скорпиусу — маггловская игрушка устанавливается на всю детскую, по периметру, только углы не прямые, а закругленные для паровоза. Такой игрушки у моего сына ещё не было. Мои родители знают о наших с Гарри чувствах. Люциус ещё пару дней назад написал ответ: «Так и быть, сын, но у меня условие…» На платформе 9 и ¾ нас никто не встретил, значит, все разборки с Гарри будут в мэноре — это в духе Люциуса — все в особняке, не на людях. С платформы мы аппарировали к воротам родового имения. Я коснулся ладонью замка и мгновенно сработала защита: замок щелкнул, прозвучала музыка и появился эльф Нарциссы. — Типси рад приветствовать хозяина Драко и гостей мэнора. — Ступай, Типси, мы и без тебя дорогу найдём, — ответил я, отправляя домовика прочь, который исчез с поклоном. Мы проходили родовое кладбище, дорогие мраморные склепы, где похоронено не одно поколение Малфоев, начиная с праотца Михаэля Малфоя, жившего в начале 12 века. Пруд в парке, сейчас, правда пустой, без белых и черных лебедей, но очень огромный. В центре стоял пустующий фонтан, названный «Четыре нимфы». Четыре прекрасные девы держали чашу — вещь очень дорогую и изящную. Летом в фонтане плавают золотые рыбки, хотя сейчас они весьма прекрасно живут в аквариуме на втором этаже — зимуют. — Летом пруд и фонтан прекрасны, — произнес я и улыбнулся. — В фонтане плавают с пару дюжин золотых, магических рыбок, а в пруду живут белые и чёрные лебеди — красивейшее зрелище. Гарри обнял меня и переплёл свои пальцы с моими. Кругом были укрыты на зиму кусты роз, а вот белые хризантемы, я их называл с детства «Шарообразые», они стояли под снегом и — ничего. — Профессор Малфой, — ахнула мисс Поттер, — а хризантемы не накрыли на зиму, они не замерзнут? — Этот сорт зимний, их срежут на Крещение, к празднику, — ответил я. — Хельга, называй меня просто по имени, хорошо, мы ведь не в школе на уроке. Девочка кивнула и подбежала ко мне, взяв за руку. В мэноре играла музыка, горел свет, пахло лесной хвоей, апельсинами, мандаринами, пирогами; нарядная ёлка стояла в гостиной и сияла гирляндами. Скорпиус бросился ко мне на руки и всхлипнул, сказав, что очень соскучился и больше никуда меня не отпустит. Я закружил сына, целуя в теплую макушку, в розовые щечки. Гарри успел поздороваться с Люциусом и Нарциссой, а потом Малфои увидели девочку. Мама сразу к ней расположилась, обняла по-матерински, а Люциус, изучающе, рассматривал её. Мисс Поттер подошла к нему пожала его руку. — Здравствуйте, Люциус, вы ведь мой будущий дедушка, так что, будем знакомы! — произнесла девочка. — Меня зовут Хельга Поттер. — Ну, что ты из семейки Поттер — видно сразу. — Типси, унеси вещи гостей наверх, в их комнаты, — скомандовал я и эльф поклонился. — Пхивет! — произнес четырехлетний мальчик, обращаясь к девочке, не выговаривая букву «р». — Меня зовут Скойпиус, мне четыйе года, а тебе? — А меня зовут Хельга и мне одиннадцать лет. После того, как мы помыли руки с дороги, Нарцисса повела всех за стол, где уже источала ароматы фаршированная утка и прочие деликатесы. Скорпи сел рядом со мной на специальный стульчик, и я снова поцеловал сына в лоб. Малыш мой родной. Люциус, как глава семьи, сказал тост, необычно тёплый. Потом произнес речь Гарри. Он официально попросил моей руки и сказал, что любит меня. — Мистер Поттер, вы ведь понимаете, что просто так за здорово живёшь, я вам моего сына не отдам. Нам нужен наследник рода ещё один. Скорпи — наследник рода Малфой, а ещё должен родиться ваш ребёнок, Поттер, и он станет наследником Поттеров и Блэков. — Конечно, — поспешно ответил Гарри, — мы с Драко так и хотим. — Вы не совсем поняли, Поттер, в магическом браке вы станете младшим супругом Драко и выносите малыша. Вы согласны на такой исход? Когда родите ребёнка, там дело ваше с Драко, кто будет снизу, а кто в активе, но пока вот такой расклад. Род Блэков угасает и это желание не только моё, но и моей жены, ибо и она — Блэк. Если зачать не получится, тогда вы должны обратиться к суррогатному материнству, но ребёнок ваш обязан появиться на свет. — Да мне без разницы, кто будет старшим, а кто младшим супругом, Люциус. Я давно Драко предлагаю поменяться, но ему нравилась его позиция до этого. — Мальчики, давайте, не при детях, — покачала головой Нарцисса. — Вечером мы отправимся в Италию, отец, мама, — сказал я, — к нашим родственникам. Пять дней побудем в Ливорно, а семь в шато во Франции. Гарри с Хельгой там ещё не бывали. Вы поедете с нами? — В Венеции у нас есть свой домик, мы не заедем в Ливорно. Побудем в Венеции и в Риме, а оттуда отправимся в наше шато на юге Франции. Думаю, летом мы сыграем там свадьбу, — улыбнулась Нарцисса. После трапезы мы пошли устанавливать железную дорогу в детской Скорпиуса, и тот от восторга завизжал, когда поезд с пятью вагонами поехал по рельсам. Гарри совершенно влюбился в моего сына и играл с ним допоздна, пока мальчик не начал на ходу засыпать. Я подхватил на руки сына и понес в детскую. Я спел ему колыбельную и он уснул. Гарри, тем временем, укладывал спать во вторую детскую Хельгу. После того, как дети уснули, мы с Поттером спустились вниз выпить кофе в тишине. — Ты правда готов стать младшим супругом, Гарри? — спросил я, передавая из рук Типси в руки Поттера чашку с ароматным напитком. — А почему — нет, Драко? — удивился брюнет. — Я люблю тебя по-настоящему, а не потому что ты сейчас пассив. Я хочу наших малышей и готов хоть всю жизнь быть под тобой, тем более, что давно предлагал поменяться ролями. — Мне нравится, когда ты во мне весь, Гарри, когда всего меня наполняешь собой, тогда я чувствую, что ты весь мой. Иди ко мне, Поттер, я хочу тебя, — ответил я, привлекая любимого к себе. Мы выпили кофе и я аппарировал нас в спальню, где остановился декан Гриффиндора. Я на ходу раздевал его, а он меня. Чары Гарри невербально уже наложил на двери и стены. — Драко, я не против, если ты сейчас возьмёшь меня,  — услышал я низкий голос Гарри, который млел и поставлялся под мои поцелуи и ласки. — Сначала ты меня, Гарри, а потом я возьму тебя, — ответил я и опрокинул парня на диван. — Не сдерживайся, люби меня так, как всегда. Сегодня мы решили на ночь глядя не ехать в Венецию, все завтра утром, после завтрака. Ночь мы с Поттером проведём во взаимном обладании друг другом. @ Каникулы пролетели быстро. Хельга начала звать Люциуса с Нарциссой дедушкой и бабушкой на третий день, чем удивила последних. Мой отец был сражен на повал очарованием и умом девочки, когда узнал, что в свои одиннадцать лет она является природным лигилиментом, умеет говорить на парселтанге, знает прекрасно руны и разбирается в нумерологии, не говоря уже о зельях. Скорпиус очень привязался к Гарри, а мой любимый грифф почти не выпускал ребёнка из своих рук, задаривая его игрушками, луноходами, конструкторами и машинками. В конце каникул мы вернулись в Хогвартс. Вечером шестого января приехали все гости, которые тоже уезжали домой. Если следующее задание состоится первого февраля, то это совсем скоро. После обеда к нам подошла директор МакГонагалл, и Гарри спросил у неё насчёт того, приезжали ли родственники Фреда к нему? — Ой, Гарри, — ответила Минерва, — что тут было!.. Приезжали все и больше всех убивался по Фреду Джордж. Вот, что Фред сказал: — Джордж, любовь не умирает, ты все ещё в моем сердце, брат, и навсегда останешься в нем, и ты держишь меня здесь, не отпускаешь. Фред хотел положить свою руку на плечо брата, но она прошла мимо и Джордж зарыдал ещё сильнее. Он выпросил у меня летнюю подработку, чтобы побыть с призраком Фреда. Брат не понимает, что именно благодаря Джорджу Фред не может найти покой, поэтому и превратился в призрака. — Ясно, директор. Я могу сказать одно, профессор, настоящая любовь не может умереть, и отпустить любовь, даже когда человек умер, невозможно просто так. Я бы не отпустил, директор, не отпустил бы ни за что мою любовь. — Поттер приобнял меня и прижал к себе — Не дай Мерлин, чтобы это случилось, профессор, и врагу не пожелаешь того, как сильно страдает Джордж. — Вы правы, Гарри, — вздохнула МакГонагалл, — как всегда, мой мальчик, вы правы. Совсем скоро наступит второе испытание Турнира Трех Волшебников. Как думаете, мистер Новак пройдёт его? — Без понятия, директор, — усмехнулся Поттер. — Драко, а ты как считаешь, есть у Оливера шанс победить? — Я — преподаватель зельеварения, а не идиот, колдующий на кофейной гуще, откуда же я могу знать, пройдёт Оливер Новак, или провалится? — Ах, Драко, — улыбнулась Минерва, — мой дорогой мальчик. МакГонагалл прошла дальше, а я задумчиво посмотрел ей в след. — Мерлин, Драко, давай, поможем парню, а? Честь школы может пострадать, если Новак не пройдёт, — сказал Гарри. — Ну, и что ты предлагаешь, Поттер? Хочешь, чтобы я под обороткой прошёл это испытание? Но это — противозаконно. — Нет, милый, — ответил Гарри, — но ты можешь подсказать ему рецепт крови единорога. — Это невозможно, декан гриффов! Кровь единорога нельзя создать, Поттер. — Возможно, если добавить в «Рябиновый отвар», в упрощенный его вариант, семь капель настоящей крови единорога, либо три капли крови и четыре капли молока единорога. — Вот ты ему и скажи об этом, Поттер, если ты такой умный, ведь ты — Глава Аврората, — возразил блондин. — Мне нельзя, Драко, о кратком рецепте «Рябинового отвара» знают авроры, и уж точно — Гермиона Грейнджер. Как думаешь, будут на испытании три — семь капель крови единорога или его молоко? — Министр Магии — не моя подруга, Поттер, — усмехнулся я, — а твоя, так что уж придумай сам. Лишиться квалификации препода я не хочу, мне нравится учить детей. Я ушёл в свой кабинет зельеварения готовиться к урокам, которые начнутся седьмого числа. @ POV. ГАРРИ ПОТТЕР. Я понимал Драко, почему он не пошёл на этот риск. Вчерашний Пожиратель Смерти, едва избежавший недр Азкабана и поцелуя дементоров, Малфою никак нельзя было нарушать правила и лезть в Турнир Трех Волшебников. Тогда я сам решил помочь. Я оставил после урока мистера Новака (он был последним у седьмого курса). У меня было с собой заживляющее зелье для наружного применения на основе крови единорога, и я показал парню его, а также принес книги из Запретной секции библиотеки, чтобы Оливер почитал о боевых зельях вообще, имел представление. Да и для своего алиби мне это было нужно, если вдруг Миона решит посмотреть воспоминания Новака. — Оливер, — произнес я, — ты знаешь состав «Рябинового отвара?» — Конечно, — ответил утвердительно Новак. — Давай, расскажи мне, как бы ты его приготовил? — попросил я. И когтевранец начал перечислять кропотливо его состав. Я кивал головой одобрительно. — Хорошо, мистер Новак, — произнес я в конце, — но есть более простой способ и он используется аврорами-зельеварами. В частности, я и сам готовил его для рейдов в Аврорате. Вот, посмотри на странице 205 описан этот рецепт в разлеле о боевых зельях. Надо взять корень асфоделя (златоцветника), бадьян (белый ясенец) и свежайшую кору волшебной рябины (кора дерева Вигген) все это сварить, медленно помешая в течение сорока пяти минут по часовой стрелке, в конце добавить семь капель крови единорога, или же три капли крови единорога и четыре капли молочка единорога. Это задание у тебя будет на втором туре. — А в чем подвох, профессор Поттер? — спросил Новак. — Подвох в том, Оливер, — произнес вошедший Малфой, — что кровь единорога нельзя смешивать с соком мурлокомля и слизью головного мозга ленивца, используемых в «Рябиновом отваре». От этих веществ кровь единорога сворачивается и зелье из серебристо-малахитового превращается в грязно-бурое, воняющее гниющими мозгами. — Все верно, мистер Новак, профессор Малфой прав. Только авроры знают об этом рецепте, а вам он дан для эрудиции в задании Турнира Трех Волшебников. Садись и запиши все, что сегодня узнал. — Кровь единорога и молочко единорога надо добавлять перед самым снятием зелья с огня. Как только все сделаешь, нажми на кнопку сигнала, чтобы засвидетельствовать, что ты приготовил. — О том, что ты сегодня узнал и о сокращенном рецепте никому не говори, — предупредил я. Драко подошел к парню и проверил все, что он записал. — Думаю, что на задании будут все ингредиенты, но тебе нужны только три из них и кровь единорога или кровь с молочком единорога, — сказал зельевар и положил руку на плечо Новака. @ Дни пролетели быстро и наступило 31 января. Днем приехала Министр Магии из Лондона, привезя с собой всяких вкусностей. Кабинет профессора Малфоя был условно поделен на четыре части, и огорожен наподобие кабинок. Получилось четыре кабинки с плиткой и котелком на столе. Драко в сотый раз вечером и ранеханько утром спросил наизусть все ингредиенты зелья «Рябинового отвара» и короткий вариант. Мистер Новак все рассказал. Нам осталось лишь надеяться на чудо. Гермиона привезла камеры и в каждой комнатушке она была установлена и магией подключена, чтобы все было видно и никакого жульничества. Все ингредиенты были положены и поставлены на стол в разброс у каждого чемпиона. Они вошли в свои комнатушки после приветственного слова Гермионы Джин Грейнджер-Уизли. Все студенты расположились в Большом зале и на огромном экране могли видеть четырех участников. Сама Министр Магии, я и Драко находились в кабинете зельеварения и Миона наложила «Следящие» Чары за каждым из студентов. Вот мисс Наварр сложила все ингредиенты в котелок и принялась варить и из её котелка повалил смрад гниющих мозгов. Она выпала из второго задания, получив всего десять баллов. За ней через полчаса последовал мистер Дивнев, который, добавив кровь единорога и его молочко, добился смрадного зелья. Через сорок пять минут, чисто выполнив задание, вышел на первое место Новак, Когтевран, а за ним и японка на 48 минуте состязания. Но с той разницей, что молочко единорога Мика-сан не добавила, отчего её зелье, хоть и не завоняло, но закристализовалось за недостаточностью капель крови единорога, что было неправильно, но очень близко к верному. Когда дети все ушли, Миона выключила магические камеры и спросила нас: —  Хотите сказать, что когтевранец сам справился с боевым зельем вы двое не помогали Новаку, а, Драко и Гарри? — Нет! — ответил я. — Просто я дал ему почитать о боевых зельях из Запретной секции, а Драко вообще здесь не причём, не в его интересах попадать в Азкабан или вылететь из школы, Министр. Ваши подозрения не верны. — Это зелье из разряда боевых зелий Аврората, как он мог это запомнить? Как мог вообще о нем узнать? — возразила Глава Министерства Магии. — Зная тебя, дорогая, единственное, что я сказал Оливеру, что это будет шесть из рецептов боевых зелий, скорей всего, зелья: «Кровавые поры», «Замораживающее», усовершенствованный «Напиток Живой смерти», «Двойной взрыв», зелье «Оживляющее и пробуждающее» на основе «Рябинового отвара», и зелье «Дебелости ума». Ты, по всей видимости, выбрала на основе «Рябинового отвара». Вот и все. — Все-таки, Хогвартс — лучшая в мире школа магов! — улыбнулась Гермиона Джин Грейнджер-Уизли. — Ладно, ваша взяла. В конце концов, и мы в школе нарушали часто по пол сотни правил. Даже, если Новак пролез в Запретную секцию — это не коллапс, ведь мы с тобой, Гарри, постоянно паслись в той секции, начиная с первого курса. — Другой раз американскую школу Ильвермони позови! — усмехнулся я. — Турнир будет уже не Трех Волшебников, а Пяти Волшебников, учитывая Махотокоро в составе и Ильвермони. — Американцы называют наш родной Хогвартс «Шмогвартс» и это лично меня ужасно бесит, — насупилась Министр Магии. — Ну, мы не подкачали, — сказал Малфой и подошел ко мне, положив мне руку на плечо. Миона объявила победителей, когда мы втроём пришли в Большой зал. В результате, Хогвартс получил за второе задание сто баллов — высшая оценка, Махотокоро — восемьдесят, Дурмстранг — тридцать баллов и Шармбатон — десять. — Следующее задание — решающее пройдёт третьего мая, — закончила речь Министр Магии. Вечером она уехала, а мы остались, продолжая жить своей школьной жизнью.