Fuckin Perfect / Чертовски Идеально

      Расчистив себе место на крытом балконе, я сидела на полу на коленях, пересыпая купленный Сокджином грунт в огромный керамический горшок поверх специальных камушков, выполняющих роль дренажа. Отбросив резиновые перчатки в сторону, я копошилась в земле голыми руками, не боясь того, что после ногти будет сложно оттирать. Терпеть не могла перчатки. Пусть, они могли сохранить нежность кожи при мытье посуды или чистоту при уборке, всё же из-за них невозможно было прочувствовать ощущения. Казалось, будто что-то упускаешь… Теплоту воды, гладкость и скрежет вымытой посуды, ощущение консистенции грунтовой смеси, что сейчас прилипала к пальцам, шероховатость небольшого ствола дерева…       Подарок Сокджина выглядел именно так, китайский гибискус, совсем ещё маленький, по сравнению с тем, каким мог стать в будущем при надлежащем уходе. Мне было всё ещё больно каждый раз, когда я только вспоминала произошедшее в доме Паков всего полторы недели назад. Поэтому я всецело переключила своё внимание на растение, ожидавшее меня дома, хотя и понимала тщетность каких-либо попыток отгородиться от страданий.       Гибискус должен был расцвести к середине весны или началу лета, тогда его ярко-алые большие цветы обильно украсят ветви и будут радовать глаз. А сейчас его следовало пересадить в более объёмный горшок. Или не нужно было… Просто, я так хотела занять себя чем-то, что с одержимостью ухватилась за настолько незначительный повод покопаться не только в земле, но и своих мыслях.       Джин не мешал мне. Он занимался своими делами, накапливая перед следующим годом новую информацию для работы, много читал и что-то создавал в специальной программе по визуализации.       Я ловила себя на том, что возня с цветком здорово меня успокаивала. Ухватив растение за ствол у основания, я держала его в подвешенном состоянии, пока второй рукой аккуратно присыпала топорщившиеся корни. К концу работы затекла рука, зато я, впервые за всё это время смогла улыбнуться. Осталось полить и оставить на время, пока сама буду занята готовкой ужина.       Встав и отряхнув одежду, я сняла обувь и вошла в комнату. Взгляд Сокджина тут же сосредоточился на мне. Он искренне улыбнулся, осмотрев мои штаны и коротко назвал меня «замарашкой». Я немного опустила глаза, будто только заметила, что грязная, и тоже легко улыбнулась.       К моему облегчению, Сокджин всё это время был со мной максимально нежен, будто совсем не злился на меня из-за попытки развестись. Начиная с той ночи и по сей день, он старался чаще со мной разговаривать по поводу случившегося. Если в первые два-три дня я попросту его не слышала и не хотела слушать, пребывая в подавленном состоянии, то после ему удалось достучаться до моего рассудка. С горем пополам, муж вытащил из меня признание того, что я ощутила в те моменты, а заодно и очередную истерику. Я уже успела испытать сожаление о том, что дала Паку пощёчину. Да, наверное, мне следовало стиснуть зубы и потерпеть, ведь чего я добилась? Молчания от Чимина? Возвращение домой? Непонимание со стороны других свингеров?       Джин объяснил мне моменты, которые я и так прекрасно понимала. В свингерстве неважно, кто кого возбудил и с кем после было удовлетворено желание, если, конечно, не установлены некоторые границы. Было бы мне легче, если бы тогда Сокджин не остановил Анри с Чимином? Абсолютно нет, было бы так же отвратительно после принимать его касания спустя день, два и… Обида никуда бы не делась, а всё потому, что у меня к нему собственнические чувства, которых быть не должно. Я это понимала. Но Джин не винил, ведь сам толкнул меня в руки к Чимину, этого он добивался, этого хотел и теперь утверждал, что моя привязанность и чувства к чужому мужу померкнут в свете того, что мне постоянно придётся делить его с Анри.       Не знаю наверняка, но какая-то часть меня этого хотела, потому что жить с такой болью дальше было сложно, если она не притупится. А другая моя часть хотела вернуть время назад, когда только я и Чимин, и Кэти…       Слова Сокджина о том, что только он меня любит и только ему я нужна по настоящему, приобрели внезапно более яркий оттенок. Не получив от Чимина ни извинения, как делал он раньше через моего мужа, ни визита, как бывало ранее, я решила, что ему всё равно. Должно быть Анри полностью затмила его разум, и он теперь наслаждался ею, не давая возможности встать с постели. А Джин здесь, рядом, внимательно прислушивался ко мне, замечал, когда я недоговаривала, отказывалась, на самом деле желая чего-то. Он проявлял заботу, он убеждал меня в том, что я желанна и красива. А главное то, что каким-то невообразимым образом, его внимание ко мне ощущалось под кожей, на каком-то интуитивном уровне. Наверное, это можно было назвать «опорой». Будто Сокджин мой дом, куда я всегда могла вернуться, каким бы интересным не было моё путешествие.       Мне было жаль, что не могла ответить мужу взаимностью. В компании Джина за ужином, в кровати, при совместном просмотре фильмов, прогулках, в мыслях всегда был третий. Пусть муж не осуждал меня так, как моя совесть, я пыталась компенсировать недостаток чувств к мужчине излишним хлопотанием по дому, старалась сделать еду вкуснее, подавать красивее, лишний раз целовать перед сном или просто пожелать спокойной ночи.       Как только состояние улучшилось, моя вера в то, что я могла быть привлекательной тоже, вернулась на прежнее, пусть и пошатывающееся, место, Сокджин повёл меня на встречу с Хосоком. Они давно не виделись, ведь встречаться с Анри друг моего мужа лишний раз не хотел, а на общие сборы тот не ходил, так как на них происходил открытый свинг, не подразумевающий расхождения по отдельным комнаткам.       Я же всё это время виделась с Хосоком время от времени в спорткомплексе. Бывало мы здоровались, а бывало, что мне доводилось видеть мужчину лишь издалека. Он рассказал Джину, что расстался с моей учительницей, о чём я и так догадывалась. Госпожа Ли последнее время была довольно взвинченна и зла, ругая нас по делу и без. А однажды во время занятия Хосок заглянул в зал, чтобы забрать некую вещицу, забытую когда-то, что вконец вывело женщину из себя. Казалось, сделай или скажи что-то мужчина и моя учительница нашла бы повод, чтобы на него наорать. Но тот всё проделал тихо и молча, потому своё недовольство женщина вылила на нас.       Сокджин пытался разузнать, почему так вышло, на что Хосок лишь покосился на него, сперва с некой усталостью, а после хитринкой.       — Ничего необычного… Женщины всегда чем-то недовольны. Просто мы не подошли друг другу.       И моему мужу в который раз пришлось смиренно проглотить то, что ему преподнесли, без подробностей, лишь частично коснувшись интересующей его темы. Да, возможно, Хосок любил слушать о чужих отношениях и даже немного влезать в них, как случилось со мной, однако про свои он был нем, словно рыба. Или же… друг просто дразнил, наслаждаясь неудовлетворением в глазах Сокджина.       Должна признать… Они друг друга стоили.       Сочельник мы с мужем провели с его семьёй, съездив за пределы Сеула, чтобы проведать бабушку Джина, живущую в одиночестве после смерти супруга. В какой-то момент я поняла, что больше хотела бы проводить время с родственниками мужа, нежели со своими. Хотя, кто знает, что сказали бы они, знай о нашем с ним образе жизни. Матушка Ким постоянно говорила, что готова принимать внуков, переехать временно жить к нам, дабы помочь первое время с ребёнком и с работой по дому. Сокджин по-началу игнорировал эти её слова, а я благодарила за доброту и внимание. Однако когда свекровь стала выспрашивать про мой менструальный цикл, дабы высчитать в какие дни или даже месяцы можно благоприятно зачать ребёнка, тот довольно твёрдо сказал, что я ещё сама пока ребёнок и мне следовало окончить высшее образование. Мне было немного неудобно перед госпожой, однако она быстро смирилась и справилась со своим настроением, когда и Ким старший попросил её не лезть в дела молодых. Знали бы они, что я пила противозачаточные… Ни о каком ребёнке и речи быть не могло.       С начала недели продолжились занятия в университете после небольшого перерыва из-за праздников. Через месяц должны были начаться экзамены, поэтому я искренне старалась отталкивать мысли о Чимине и больше думать о своей будущей профессии. Однако всю дорогу на занятия думала только о нём. В это время мы обычно пили вместе кофе, а потом он подвозил меня и сам ехал на работу. Интересно, что делали Анри с Чимином по утрам?.. Нет, не интересно. Не хотела я этого знать и уж тем более видеть.       Мысли мои были заняты представлением чего-то другого… Как, в конце недели мы снова встретимся на общей встрече. От этого внутри меня всё сжималось от страха, неизвестности, возможного игнорирования в мою сторону.       В голове проигрались десятки вариантов встречи. На одном из них, Чимина даже не было, он не пришёл, потому что не хотел меня видеть. На других, мужчина старался не встречаться со мной взглядом, чаще обнимать Анри, избегать мест, где находилась я. Всё пыталась представить себя, своё поведение, и это давалось мне довольно сложно. При явном негативе со стороны Чимина хотелось плакать от обиды, но я сдерживалась, потому что рыдать в автобусе без причины — не лучшая затея. В общем, мои собственные прогнозы не были утешительными.       И вот, сглатывая ком обиды, я подходила к университету, оглядываясь и высматривая знакомые лица одногруппников. Однако музыка звонка на моём телефоне заставила сильно вздрогнуть от неожиданности. Мне редко кто звонил вообще, поэтому я всегда думала, что зря выключала звук на лекциях. Из-за испуга дрожащие руки отказывались твёрдо держать телефон. «Чимин» — прочитала я имя вызывающего, отчего пальцы задрожали ещё сильнее. Я так убедила себя в том, что он больше не позвонит, отчего сейчас была совершенно не готова отвечать, продолжая таращиться на дисплей.       — Михэль, привет, — послышался голос неподалёку.       Я споткнулась, но вовремя остановилась и тоже поздоровалась со студенткой из параллельной группы. Наверное, на мне не было лица в этот момент. Я как-то резко вспотела, а ладони отчего-то похолодели и даже замёрзли в миг, хотя сняла перчатки совсем недавно. Телефон перестал вибрировать в руке. Сжав его, я вошла в университет, время от времени смотря на экран. Больше не звонил. Оставив куртку в раздевалке, я, тяжело дыша, поставила телефон на беззвучный режим и несколько минут ещё думала, пока время не стало совсем поджимать. Студенты сновали по коридору, но я их будто не замечала, смотря сквозь.       Будучи уже на лекции, всё время возвращалась к тому звонку. Совесть грызла за то, что не ответила. Возможно теперь он вовсе никогда не позвонит. Я задышала чаще, ощущая нечто наподобие паники. Дура, надо было ответить. Пальцы постоянно тянулись к телефону, спрятанному в кармане кофты, пока, наконец, я не сдалась, отдавая себе отчёт, что совершенно не слушала преподавателя.       Достав телефон и положив его на поверхность стола, я разблокировала гаджет. «Принято сообщение от «Чимин». Снова это дурацкое волнение… Но теперь я не ждала и быстро открыла «Принятые», читая: Миша, нам нужно поговорить. Ответь, пожалуйста.       Я раз двадцать прочла эти строки, после чего сделала какие-то выводы. Не «Михэль», уже хорошо, но и не «котёнок»… Однако что именно он хотел сказать, я не понимала. И снова осознала свою неготовность к общению с Чимином. И… к тому же, по условиям, мы не должны связываться за спинами супругов. Это запрещено. Если Сокджин узнает?       Но мне следовало ответить хоть что-то. Я несколько раз за занятия зависала над телефоном. Хотелось ответить, чтобы Чимин не подумал будто я игнорирую его. Но именно так и получалось.       Проверив телефон перед выходом домой, я увидела непринятый вызов от Пака. А если он начнёт звонить при Джине?       Быстро выдохнув, я написала, что нам нельзя общаться по телефону. И Чимин это прекрасно знал без меня, однако почему-то перешагнул через эту преграду, написав в ответ: Никто не узнает.       От этих слов чувство будто я кого-то предаю, утвердилось, и вновь прозвучавший звонок от Чимина так и остался без ответа.       Пришлось отключить звук снова, из-за чего пропустила входящий вызов от мужа. Я перезвонила и извинилась, хотя Джин совершенно этого не требовал. Мужчина предложил прогуляться вечером и покушать вне дома. Конечно же, я согласилась, снег в Корее лежал недолго, поэтому в эти моменты следовало наслаждаться его красотой, пока белый покров не превращался в слякоть. А уже дома, после того, как Сокджин быстро принял душ и отправился в спальню, я смогла закрыться в ванной и снова взглянуть не было ли сообщений… Были.       Сев на крышку унитаза и включив воду, я стала судорожно читать:       Ты сильно на меня обиделась?       Михэль, ответь, не мучай меня…       Ты молчишь и я думаю, что всё намного хуже, чем мне казалось.       Если не хочешь по телефону, мы можем встретиться. Скажи, что дело в этом.       Не хочу, чтобы так всё кончилось.       Вообще не хочу, чтобы это кончалось!       Дочитав последние слова, я поняла, что будут и другие сообщения, много других, если Чимин не получит ответ. Но и нарушать правила, быть в чём-то виновной перед Сокджином мне не хотелось. Если мы созвонимся или же… встретимся, то помиримся. Моё сердце уже гулко стучало от нескольких строк, написанных его рукой. Что будет, когда Пак скажет всё это мне в лицо, обнимет, поцелует, снова заставит поверить в его чувства? Уже заставляет. Я уже верила. Знала же, что Чимин не бездушен и, наверное, не безразличен ко мне. Скорее всего… Возможно… Мне так казалось. Но Сокджин поймёт, что я его обманула, если заметит наше с ним ни с того ни с сего хорошее отношение друг к другу, после пощёчины и испорченного праздника. Было достаточно событий, за которые я поняла, что мой муж далеко не дурак.       С трудом оторвавшись от телефона, я влезла в ванную и закрылась шторкой, мысленно оставаясь за ней, да и вообще за пределами этой комнаты, квартиры. Должно быть, сейчас Чимин тоже обмывался перед сном. Я много раз видела как он это делал, а теперь быстро воскресила момент в памяти. Обида быстро померкла на фоне всего, что произошло за день.       С утра я боялась следующей встречи со свингерами, теперь же отчаянно её желала, из-за чего даже мылась быстрее обычного, не сильно уделяя внимание деталям. Однако прежде всего необходимо всё решить с Сокджином. А ему было пора показать, что его разговоры не были пустой болтовнёй.       Наспех протерев волосы и тело, я надела халат, пушистые розовые тапочки и направилась к спальне. Меня всё ещё передёргивало каждый раз, как только я доставала нижнее бельё со своих полок, зная, что там совсем недавно лежало чужое… Мой шкаф, моя сторона кровати, мой стул на кухне, мои столовые приборы, мой муж, всем этим пользовалась Анри. Факт того, что это был равноценный обмен, меня не успокаивал. Анри — женщина, которая заставила меня испытать адские муки, боль от которых отзывалась и по сей день. Если ранее я пыталась понять её и простить, ведь ей, наверное, тоже непросто любить чужого мужа, то теперь я осознанно желала ей испытать тоже, что и я.       Тот стриптиз… Это выглядело также, если б кто-то стал бегать и прыгать перед парализованным человеком, при этом говоря: Смотри, как я умею!       — Джин, — позвала я мужа в темноте, прекрасно зная, что тот не спал.       — М? — спустя пару секунд отозвался он.       — Вечер был хорошим, спасибо, — поблагодарила я, осознавая все его старания угодить мне.       — Ещё много таких будет, иди ко мне…       Замолчав, я медленно приблизилась к кровати, села на край со своей стороны и включила ночник. По моему взгляду на него, Сокджин понял, что я хотела что-то сказать, но не решалась. Слегка откинув одеяло вниз, он повернулся на живот, отчего одеяло вовсе сползло с него, оголяя ягодицы.       — Если всё настолько плохо, я могу приобрести новую кровать, а мы пока поспим в другой комнате на полу…       — Нет, не нужно, Джин. Просто, я не знаю, как мне поступить.       С этими словами я протянула ему телефон и тут же отвернулась. Пока муж, разблокировав экран, прищурился из-за яркого света и принялся листать сообщения Чимина с самого первого. В принципе, у Джина могло сильно испортиться настроение из-за прочитанного, однако меня утешал тот факт, что я не виновата ни в чём и не нарушала правил первая. Он не мог отрицать того, что мне следовало поговорить с Чимином, чтобы к чему-то прийти. Ведь не могло же всё остаться в этом положении.       Надевая короткую ночнушку на тонких бретельках, я нервничала и постоянно поглядывала на мужа, лицо которого освещалось светом с дисплея. Сокджин взглянул на меня, задержавшись, а после принялся писать… Писать ответ! Мне стало плохо, я глубоко втянула воздух и неуверенно приблизилась к кровати снова, не решаясь присесть.       Закончив, мужчина протянул мне телефон и кивнул, чтобы я прочитала.       Буду ждать тебя завтра в холле спорткомплекса. Там сможем поговорить.       Прочитав это, я постаралась не радоваться раньше времени, ведь Сокджин наблюдал за выражением моего лица.       — Что это значит?       — Как что? Чимин завтра придёт… Как раз окончатся твои занятия, и вы сможете поговорить. Глупо этому препятствовать. Вы же не трахаться на стороне собрались.       — Нет, — тихо ответила я.       Сокджин улыбнулся и потянулся ко мне рукой. Он обхватил меня за талию, утаскивая на кровать и подминая под себя. Я за всё время после возвращения от Чимина ни разу не увиливала от Сокджина, делая всё, что он хотел. Муж не был мне противен. Он был достаточно привлекателен, а его касания не были грубыми, однако сейчас Джин оказался более возбуждённым, нежели я думала. Из-за этого в его движениях проскальзывало нетерпение, а в его поцелуе настойчивость и страсть. Я не думала, что он вдруг отстранится и уляжется на спину, призывая меня устроиться на его плече. Когда я это сделала, муж взял телефон со своей прикроватной тумбы и тоже решил кое-чем со мной поделиться.       «Я скучаю по тебе.» — было принято сообщение ещё на прошлой неделе. Отправитель «Анри». Но Сокджин так и не ответил. Некое чувство удовлетворения растеклось по венам. Я снова испытала благодарность по отношению к мужу и потёрлась щекой о грудь Джина.       — Будем спать? — спросил он.       — А ты как хочешь? — задала вопрос вместо ответа, не желая разочаровывать мужа.       — Рано вставать, засыпай, — полушёпотом ответил Сокджин, предоставляя мне немного свободы, чтобы я удобнее улеглась.       Повернувшись на бок, спиной к Сокджину, я протянула одну руку под подушкой, расслабленно вздыхая. Самое страшное уже позади?.. Муж, как всегда, устроился сзади, не сильно прижимаясь, но по хозяйки положив руку поверх меня. Некоторое время я лежала без движений, пытаясь настроиться на сон, но вместо этого возвращалась к разговору с Чимином. Теперь я представляла лишь самое хорошее, мечтая, конечно же, о том, чтобы мужчина признался… Признался в любви, а любил ли он меня? Может, этот случай открыл ему глаза, а эти дни без меня были самыми тоскливыми в его жизни?       Но тут снова вмешалась Анри… со своими идеальными бёдрами, стриптизом и роскошной грудью без изъянов. Что будет со мной, если я снова увижу её представление?       — Джин, — позвала я.       — М? — раздалось недалеко от уха.       — Я не хочу больше заниматься открытым свингом…       — Ты и не занималась, Мишель, милая… — зашевелившись произнёс муж. — Ты просто смотрела. С Чимином вы удалялись в другую комнату. Это закрытый свинг, детка.       — Я не хочу больше смотреть, — снова сказала, хотя знала, что не просто смотрела. Были ласки и поцелуи, попытки Чимина меня раздеть…       — Понимаю из-за чего… — проговорил Сокджин.       Несколько минут он автоматически гладил меня ладонью, лежащей на животе, а после заключил:       — Хорошо, давай пока так. Закрытый, так закрытый. Раз тебе нужно время…       — Спасибо, — выпалила я, поворачиваясь к нему. Потянувшись за поцелуем, я подставила губы и Джин как-то аккуратно прикоснулся к губам, будто вовсе не желал целоваться. В темноте, под тусклым освещением с улицы, мне смутно было видно его выражение лица.       — Всё таки, нужно сказать Чимину «спасибо», — наконец, выдал он и сгрёб меня ближе, кладя руку на затылок и целуя.

***

      Следующий день я провела на эмоциональном подъёме, начиная с самого утра и до самого вечера. Не уверена, что смогла скрыть от мужа своё настроение, да и от Чонгука ничего не укрылось.       — Если честно я не думал, что у нас когда-нибудь выйдет эта поддержка… Ты сегодня в ударе, — констатировал факт мой партнёр.       — Не забывайте свои вещи, пожалуйста, — послышалось напоминание от госпожи Ли с другого конца зала.       Я взяла свою кофту с подоконника и тут же набросила на себя, потому что после танцев сразу замерзала и боялась простудиться. Парень тоже забрал свою, но забросил её на плечо, оставив руку приподнятой, согнутой в локте, из-за чего стала видна небольшая растительность под мышкой.       — Господин Чон, — не скрывая претензию в голосе, начала преподавательница, приближаясь к нам, но снижая тон, — не забывайте, пожалуйста об этикете одежды. На следующем занятии ожидаю вас в футболке с рукавами подлиннее.       — Простите, так вышло. Я просто забыл постирать заранее…       — Не думаю, что меня интересуют подробности. До свидания.       Женщина развернулась и зашагала прочь, так, что слова прощания пришлось говорить уже ей в спину. Мы оба с Чонгуком смотрели ей в след, и когда фигура преподавательницы окончательно скрылась, парень наклонился ближе, зашептав в возмущении:       — Чего она на меня взъелась? Раньше она на такое не обращала внимание…       Я пожала плечами, но ответила, предполагая:       — У вас с Хосоком одинаковые фамилии.       Чонгук выпрямился и нахмурился, его брови в точности показывали, какие именно эмоции он испытывал, размышляя над моими словами. И, наконец, он ухмыльнулся всего одним уголком губ, а после махнул мне головой к выходу.       — Тебя проводить сегодня? — уточнил Чон, когда мы подходили к раздевалкам. — Или тебя опять друг мужа заберёт?..       — Друг мужа, — поддакнула я и не удержалась от улыбки.       — Слушай, — начал Чонгук. Этот его заговорщический тон совсем мне не понравился. — А часто вы с господином Чоном видитесь?       — Э-эм, ну, не сильно, а что? Передать ему что-то?       — Нет… Я просто вспомнил, как после соревнований твой муж предложил пойти с вами в кафе… Вот и думаю, что если в следующий раз с вами будет учитель Чон, то и я тоже пойду, вместе с Даной, конечно же.       Я закусила губу и просто не знала что ему сказать… Прямо? НЕ ходи, и всё тут?       — Ты хочешь вернуться на тхэквондо? Бросишь меня, да? — Я хихикнула.       — Нет… — парень тут же стушевался и растрепал свои волосы, думая, как лучше сказать. — Да, но… я тебя не брошу. Если учитель Чон возьмёт меня обратно, буду и на танцы ходить, и на тхэквондо.       Мне вдруг стало смешно с него.       — Брось, Чонгук, ты ещё не догадался, что я хожу на танцы только ради тебя? Это была моя мечта, и ты помог мне её осуществить. Но я не могу отрицать того, что совсем не предназначена для подобного…       — Михэль… — упрекнул меня Чонгук. — Ты же понимаешь, не всегда складывается так, что рождаешься с талантом. Конечно круто, когда он есть и добиваться результатов значительно легче. Ну, а если нет природного дара? — Парень встряхнул головой и пожал плечами. — Можно добиться успехов и без таланта. Научиться, много работать, усердно работать, прилагать максимум усилий и не сдаваться! Тогда, успехи будут в разы важнее, они принесут больше радости и удовлетворения.       — Это правда… — подтвердила я. — Но ты слишком многое на себя берёшь, а Хосок станет требовать полной отдачи. Не думаю, что у тебя выйдет заниматься столькими делами одновременно…       Чонгук замолчал и я тоже, задумываясь о том, как можно было переубедить Хо по поводу его бывшего ученика. Он ведь жуткий упрямец, да и начинать разговор, который заведомо ему не понравится, как-то страшно. Но я-то помнила слова Хосока о моём партнёре, мужчина отзывался о нём с теплотой и плохо скрытой заботой, поэтому ко мне пришла идея.       — Не переживай, я поговорю с Хосоком, когда выпадет возможность. И если он согласится, то обещай, что на танцах мы поставим точку. Я правда не расстроюсь, — попыталась убедить парня.       Чонгук мелко закивал, сглатывая, что сильно выдавало его желание заниматься борьбой. Я тоже кивнула в ответ.       — Спасибо, — подытожил он.       За этим разговором я совсем забыла, что внизу, должно быть, меня уже ждали, поэтому быстро прошла в женскую раздевалку. Собравшись наспех, умывшись и распустив волосы, медленно спустилась на первый этаж и, краем глаза заметив знакомую курточку, старалась больше туда не смотреть. Конечно, напряжение всех этих дней давало о себе знать. Чимин, по всей видимости, тоже не был спокоен. Он не сидел, как раньше, а прохаживался по коридору, наблюдая за своим отражением в оконных стёклах. Я приблизилась и только тогда мужчина меня заметил.       Я неуверенно поправила лямку рюкзака и воротник куртки. Дар речи почему-то пропал и в глаза посмотреть было сложно.       — О, привет! — раздался бодрый голос Хосока. Лучший друг мужа быстро приблизился, спеша по своим делам, и пожал руку Чимину, намереваясь сразу же и уйти, как вдруг затормозил. — Вы что… снова поменялись?       Сперва он глянул на меня, а после на Чимина, который, собрав брови домиком, устало прикрыл глаза.       — Нет, Хо, я просто поговорить хотел. Только не нужно болтать никому, хорошо?       Брови последнего подлетели вверх в немом офигивании с ситуации, но он так ничего и не выдал. Глянул на меня, от чего захотелось сжаться, но вместо этого я быстро проговорила:       — Сокджин в курсе…       — Как это, в курсе? — спросил Чимин.       — Просто знает, — ответила я, поёжившись под взглядами, но поняла, что этого не достаточно. — Джин разрешил нам встретиться, чтобы поговорить.       Хосок зыркнул на Чимина и хмыкнул.       — Ок, — коротко и твёрдо выдал он и добавил: — До встречи.       Чимин кивнул ему в след и перевёл взгляд на меня.       — Пойдём в машину, — предложил он и я кивнула, начиная застёгивать куртку.       Мужчина подождал пока я закончу с шапкой и шарфом, после чего открыл дверь и попридержал её. На улице он оглянулся и выпустил целый поток пара изо рта. Снова Чимин без шапки… Поёжился от мороза, оглянулся, убеждаясь в том, что я иду за ним, и поспешил к своей машине.       Когда мы оба сели в авто, мужчина не завёл машину сразу. Как-то было неловко, в моей голове всё происходило по-другому, а сейчас… Чимин таращился вперёд, на улицу, через лобовое стекло, а я косилась на него, думая с чего начать.       — Не надо было писать, — сказала я, напоминая, что это запрещено.       На мои слова Чимин повернулся всем корпусом, уложив локоть одной руки на руль. Он ничего не ответил, просто рассматривал меня, будто пытался влезть в голову. А потом его рука стала поправлять шапку и доставать попавшие в рот из-за ветра несколько волосинок.       — А как тогда? Надо было сидеть и ждать когда Сокджин разрешит нам увидеться? Дурацкие правила… — заключил он.       — Вы же их придумали, — сказала я и опустила глаза. Что-то мы совсем не о том говорим. — Эта встреча тоже с разрешения Джина.       Чимин отрицательно повертел головой, улыбаясь.       — Котёнок, откуда ты такая честная взялась? Не нужно было ему говорить. Никто бы не узнал, я бы не выдал.       — Ты и я всё равно знаем…       Для моей совести этого было достаточно.       — А об этом тоже расскажешь? — спросил он и приблизился, чтобы поцеловать. Перед самыми губами Чимин остановился, но, заметив мои подрагивающие прикрытые ресницы, смелее ворвался в мой рот.       Мужчина тяжело задышал через нос, продолжая поцелуй. Его ладони охватили моё лицо, отчего шапка сползла на самую макушку и вовсе съехала. Я положила свои ладони на его и ответила на поцелуй. Какие тут слова ещё нужны, когда я еле открыла глаза после?       — Прости меня, ладно? — облизав губы и смотря на меня в упор, сказал Чимин. — Я не подумал в тот раз…       Я молча кивнула, опуская глаза к своим рукам, лежащим на бёдрах. Я бы хотела ответить, что всё в порядке, обиды больше нет. Но она присутствовала, просто усердно пряталась.       — Надеюсь, Сокджин не собирается рассказать о нашей небольшой тайне Анри?.. — поинтересовался Чимин, заводя двигатель. — Она закатит истерику, если узнает, а это ни к чему.       Упоминание Анри хлёстко ударило по нервам. Я стиснула зубы, пристёгиваясь. А как хотелось бы, чтобы она узнала, чтобы закатила сцену ревности, поняла, что нас с Чимином связывал не только секс. Эта мысль плотно засела в моей голове и начала там укореняться.       — Миша? — Чимин до сих пор ждал ответа, включив поворотник и ожидая, когда зажжётся зелёный свет.       — Не думаю… Я поговорю с ним.       Наверное, я долго буду мучить себя после содеянного, ровно столько же, сколько и наслаждаться результатом, если он будет. Но я попросту не могла удержаться…       Подняв упавшую шапку, я уложила её на колени, пока снимала с волос заколку, подаренную Тэхёном. Она довольно большая и блестящая. Анри точно заметит, когда будет садиться в авто. Глянув на Чимина, занятого дорогой, я аккуратно положила заколку сбоку сидения.       — Я думал о том, что произошло и… Мне правда стыдно теперь. Должно быть, ты сильно обиделась.       Я молчала в ответ, подтверждая его предположения.       — Дашь мне шанс? — спросил Чимин, быстро взглянув на меня. — Я покажу, что больше не поступлю так.       — Хорошо… — ответила я рассеяно, думая теперь совсем о другом.       Сейчас я могла думать лишь о своей заколке, которую всё ещё могла забрать. Вот сейчас. Просто протяну руку и положу её себе в карман. Ничего не случиться, моя совесть останется чистой, но Анри… Она ведь заслужила. Пусть испытает то же, что и я. За все слова, что говорила. За то, с каким отвращением смотрела на моё тело. За всю грубость, боль, дерзость в мою сторону. Я была ни в чём не виновна, когда вышла за Сокджина и получила от неё такой приём… Вспомнив видео с ней и моим мужем, все те страдания, что испытала, благодаря ей, сомкнула челюсти и заставила себя сдержаться.       Пусть получит своё.