Fuckin Perfect / Чертовски Идеально

      Однажды на работе на мой телефон раздался звонок. Взглянув на дисплей, я, кажется, даже не удивилась тому, что звонил Чимин. Зная его, понимала, что после последней встречи свингеров, по совместительству и дня рождения моего мужа, мужчине нужно будет время, чтобы переварить всё случившееся. Собственно, ничего же и не случилось, а о предложении Хосока он и подумать не мог. Чимин отходчивый, должно быть, он перестал злиться спустя несколько дней, а остальные пару недель просто не знал с какой стороны подойти ко мне. И вот, наконец, решился.       — Привет, Михэль.       — Привет… — В магазинчике не было посетителей, поэтому пока что я могла разговаривать.       — Ты не звонишь, не записываешься на приём, поэтому я сам тебя записал.       Я вздохнула, ведь и правда забыла условия супруга о ежемесячном посещении гинеколога.       — Хорошо, сбросишь мне дату сообщением? — спросила я, надеясь избежать всяких разбирательств по поводу моего тренера. — Только у меня будет просьба.       — Да, какая? — с какой-то надеждой и мягкостью в голосе спросил Чимин.       — Не отпускай медсестру домой в этот раз.       Между нами повисла тишина, я даже подумала, что мужчина бросил трубку, однако вскоре послышалось:       — Хорошо… А что, ты на приём без Хосока придёшь? — с неким лёгким сарказмом спросил он. Настала моя очередь молчать. — Ну, я думал он теперь выполняет функции твоего телохранителя.       — Шутка не смешная. Он беспокоится обо мне, есть ведь из-за чего. Он всё знает, Чимин.       — Всё? Ты имеешь в виду… — Мужчина умолк на том конце провода, очевидно задаваясь вопросом, как Хосоку удавалось так себя сдерживать, а потом добавил: — Я не собираюсь делать тебе больно, котёнок…       — А что ты собираешься? Что тебе нужно? — Мой голос немного дрогнул, пока я говорила это.       — Я не могу объяснить. Просто хочу быть рядом, видеть тебя и слышать.       Я сглотнула и тяжело вздохнула. Сплошная романтика… Лучше бы я по-прежнему была нездорова, тогда, по крайней мере, мне не хотелось того же, что и Чимину. Как не напоминала себе о произошедшем и чем всё обернулось, это не работало больше. Где-то внутри поселилась надежда, позволявшая мне снова верить мужчине, а отключать чувства, заставляя работать лишь мозг, было невозможно. Потому я с радостью позволяла Хосоку скрашивать моменты одиночества его присутствием и разговорами.       — До встречи на приёме, — заключила я и нажала на кнопку сброса, чувствуя, как разговор пошёл в опасное русло, в которое я сама же и направила.       — Миш…       Почти сразу пришло сообщение:       «Ты меня любишь ещё?»       Вот для чего он задавал эти вопросы? Ему было мало моего признания? Моя любовь льстила, и он хотел ещё? Или хотел напомнить мне об этом?       Да, любила ещё и пока, но надеялась, что эта сладкая пелена скоро исчезнет. Наверное, всё, чего мне хотелось сейчас, это никого и никогда не любить, зная наперёд, как больно от этого.       «Я люблю тебя» — ещё одно сообщение.       Чёртов Чимин, он добивал меня на месте. Пальцы порывались написать ответ в точности такой же, но ощущения, оставшиеся после нашей попытки сбежать, напоминали каково это было. Далеко не радостно, не счастливо, грустно и страшно…       Конечно же, Чимин знал, что я продолжала любить его. Но он не предпринимал никаких повторных попыток. Прийди он и возьми меня за руку твёрдо, то я бы пошла, ощущая почву не только под своими ногами, но и под его тоже. Но этого не было в прошлый раз. Всё было рыхло и тяжело, будто мы ступали по болоту.       Тэхён с тех пор прислал мне лишь одно сообщение, где говорил, что ему сейчас непросто и он позвонит, когда всё наладится. Сколько я не спрашивала о Минах у Сокджина, тот отвечал почти одинаково: Это не наше дело, разберутся и объявятся.       Или НЕ объявятся. Если ссора произошла из-за Тэхёна, то Юнги с Миён вряд ли вернутся в свингерство. Мужчина слишком ревниво относился к жене, потерять её он бы вовсе не хотел.       Спустя пару часов, Хосок появился на пороге магазинчика. О нём оповестили колокольчики, висевшие у входа и цеплявшиеся за открывшуюся дверь. Я улыбнулась, когда заметила его. С улицы повеяло морозом, который к вечеру лишь усиливался, зато ветер, царивший днём, наоборот, утихал.       — Привет, работница, — отозвался он и привычно стянул шапку с головы, отчего волосы слегка наэлектризовались. — Мои отпустили пораньше, узнав, что я спешу к невесте.       Я в который раз хмыкнула и покачала головой на подобное. Какая невеста? Я уже жена и никем другим быть не могла. Но это было мило и искренне как-то. А глаза Хосока были, как никогда, живыми и озорными. Он заражал этим меня, и иногда я ловила себя на том, что хотела бы ещё чаще видеть мужчину. Его предложение до сих пор казалось мне абсурдным, однако я не отталкивала Хосока, позволяя ему раскрывать себя передо мной.       Мужчина бесцеремонно сбросил рюкзак с плеч и прошёл ко мне, за прилавок.       — Хозяева меня уволят, если узнают, что я позволяю чужому человеку быть здесь, — жалостливо отозвалась я.       — Ну, разве я чужой? Иэх, — он опустился на стул рядом с характерным кряхтением. — Ещё полчаса и домой, да?       — Да, быстрее бы, немного замёрзла, — сказала я.       — Давай ручонки сюда, погрею, — произнёс Хосок, взяв одну мою ладонь в свои. Он поднёс её ко рту, принявшись выдыхать на мои холодные пальцы. Мужчина быстро потёр их, после чего оставил поцелуй на костяшках.       Только он потянулся за другой, как колокольчики снова зазвенели. Мы оба перевели взгляд ко входу, где возвышалась фигура Сокджина.       — Ну, здравствуй, — проговорил он Хосоку.       На меня он даже не смотрел, ему не терпелось разобраться со своим другом. В самом деле, мой супруг никогда не был идиотом, чтобы не заметить такую простую вещь, как заинтересованность Хосока в его жене.       — Привет. — Голос моего тренера даже не дрогнул, казалось, в нём даже появились нотки вызова. Мужчина часто повторял, что стоило мне только согласиться и он тут же заберёт меня отсюда. Его ладонь сжала мою автоматически или специально, напоминая об этих его словах, но появление Сокджина заставило меня потерять дар речи.       Муж не стал откладывать и тут же начал разговор:       — Вы оба… трахаетесь, что ли, за моей спиной? — Он прищурил глаза и глянул на меня, после чего сразу же вернул взгляд к лучшему другу.       Хосок от души посмеялся с этой его догадки. Но Сокджин был, по меньшей мере, раздражён, ему не показалось это смешным.       — Почему твоих чёртовых звонков в её телефоне в три раза больше, чем всех остальных вместе взятых? Что происходит на тренировке?       — Тренировка, — пожав плечами, ответил Хосок, и это была чистая правда.       Он не приставал ко мне, не позволял вольностей, помимо каких-либо простых касаний, которые имели место быть и ранее.       — Мне казалось, ты не против тренировок и моего общения с Михэль. Она единственная, кто нравится мне среди всей вашей компашки, Джин. Или же… ты против?       Хосок поднялся, тут же засовывая руки в карманы спортивных штанов.       — Ты меня за идиота держишь? — опять спросил Сокджин.       Оба мужчины встали рядом, друг напротив друга. Мой супруг немногим выше, в пальто и брюках, аккуратных перчатках, на голове идеально уложены волосы. Хосок же слегка потрёпанный, хоть наэлектризованность исчезла, зато приспущенные штаны и несколько складок на футболке говорили о небрежности.       — Я же тебя знаю, как себя, Хо, — сказал Сокджин.       — И что? Какие будут выводы? — подтолкнул его Чон.       — Выводы? Хорошо, сейчас расскажу…       Мой супруг, наконец, сделал шаг к витрине и поставил на неё подаренный мною портфель.       — Мишель, я теперь буду забирать тебя с работы и с тренировок. Буду отпрашиваться раньше, ничего страшного…       — Ты что, не доверяешь Мише? — спросил Хосок, чуть приподняв брови и стушевавшись.       — Ладно… — только и проговорила я, всё ещё переваривая тот факт, что муж копался в моём телефоне. Как часто он это делал?       — Хочешь видеться с Мишель помимо тренировок — вступай в свинг, приятель, — заключил Сокджин. — Я добавлю твой номер в чёрный список на её телефоне. Замечу ещё один звонок…       В магазинчике наступила тишина. Моё сердце билось ускоренно, я боялась, что всё могло кончиться ссорой или дракой. Но ничего такого мужчины не планировали. Внезапно запоздавший посетитель огласил своим приветствием небольшое помещение, и Хосоку с Сокджином пришлось временно приостановить разговор.       Когда же женщина вышла, я в волнении уставилась на две фигуры.       — В общем, ты меня понял… Хочешь Мишу — вступай в свинг.       Мой муж приподнял брови, выжидающе глядя на Хосока. Молчание вновь затянулось, пока они смотрели друг на друга. Хосок сдался первым. Опустил взгляд, моргнул и повернулся ко мне.       — Хорошо, я вступаю в свинг, где расписаться? — быстро и твёрдо проговорил он.       Джин удивился такому скорому согласию и не сразу нашёлся с ответом, глянув на меня тоже, и слегка нахмурился.       — Нигде, всё на словах.       — Тогда у меня будет условие, — произнёс Хосок и продолжил: — Она спит со мной и ни с кем более.       — Хах, я её супруг, — пояснил, как идиоту, Сокджин.       — На тебя не распространяется, — добавил Хо. — Плюс, я не хочу, чтобы кто-то смотрел на нас или присоединялся.       Сокджин слегка улыбнулся и подумал.       — Тогда у меня тоже одно условие. Согласишься, и Миша твоя.       — Давай, — небрежно бросил Хосок.       — Я должен один раз увидеть, как ты трахаешься, друг, — сказав это, Сокджин растянулся в издевательской улыбке, а меня начало слегка трусить от этих торгов за моё тело.       Вместо ответа Хосок протянул ладонь Сокджину, и тот с большим удовольствием её пожал. Мне бы хотелось многое сейчас высказать Чону, да только явный свидетель мешал, а позже я не смогу написать ему сообщение, разве что на следующий день, пока супруг будет на работе.       Сокджин уже ничем не удивлял, ни своим желанием отдавать меня своим друзьям, ни тем, что желал видеть, как его жену имел кто-то другой, ни принимаемыми решениями, без спроса.       Договорившись, мужчины слегка расслабились, напряжение спало, чего нельзя было сказать обо мне. Хосок приблизился, чтобы забрать рюкзак. Как только он оказался спиной к Джину, сразу изменился в лице и притянул указательный палец к своим губам, беззвучно прося меня не паниковать. У него всё под контролем. Он оживился, улыбнулся и подмигнул.       От этой мимики аж камень с груди упал, и дышать стало легче. Не знаю, что он придумал, но готова была довериться мужчине, как никакому другому.       — Тогда… держи меня в курсе, — сказал Хосок моему мужу. Тот кивнул в ответ, и Чон бросил на меня взгляд на прощание, проговорив: — До четверга.       Я кивнула и попрощалась. В четверг у нас тренировка и я даже не знала каким образом она будет проходить. Станет ли Сокджин заезжать за мной или сдуется после первых нескольких дней встречаний с работы. Возможно, вступление Хосока в свингеры — это то, чего так хотел мой муж, и вот, добившись желаемого, он расслабится и заберёт свои слова обратно. Но, как только Хосок скрылся за дверью, мой телефон оказался в руках мужа. Несколько минут Сокджин что-то делал, а выражение его лица не менялось. Я надеялась, что переписка с Чимином осталась незамеченной. Впредь лучше удалять всё сразу же.       — Я не свингер, — не могла не сказать.       — Звучишь неуверенно… — коротко бросил супруг и вернул телефон.       Меня мучили разногласия. С одной стороны хотелось выплеснуть то недовольство, которое возникло в результате разговора Сокджина и Хосока. То, с какой уверенностью и полным безразличием к моему мнению, муж предлагал другу спать со мной — сильно возмутило. Однако с другой стороны, я доверяла Хосоку и понимала, что это может быть выходом из подвешенного состояния.       Как показала практика, Джин не остановится и не успокоится, пока не принудит меня вновь спать с кем-то. Это для него словно мания, будто тяжёлый наркотик, от которого тот не мог так просто отказаться. Не смотря на мои явные проблемы с психическим здоровьем, Сокджин продолжал гнуть свою линию, и с этим пока что я не могла ничего поделать. Должно быть, если он будет думать, будто у меня с Хосоком всё происходит, то отстанет от меня хотя бы на время и перестанет придумывать различные способы моего обольщения.       — Ты прав… — отозвалась я тихо и начала собирать вещи, ведь рабочее время подходило к концу.       Мои слова пробудили интерес в Сокджине. Он, казалось, даже впервые взглянул на меня так живо.       — Наверное, мне нравится Хосок, — ещё тише сказала, опуская глаза к прилавку. Мой румянец не пришлось долго ждать, он играл на руку, заставляя моего супруга поверить в искренность слов.       Сокджин как-то быстро приблизился, запуская руку под мои волосы и обхватывая затылок и часть шеи. Он хотел, чтобы я на него смотрела.       — Хочешь его? — последовал вопрос.       По лицу супруга сложно было читать, он оставался мне непонятен, поэтому я ответила так же:       — Не знаю…       С минуту внимательного взгляда, пока его глаза быстро оглядели моё лицо, и мужчина подался вперёд, целуя слишком жадно и горячо. Его рука, всё также покоящаяся на затылке, не давала возможности отстраниться.       — Закрой магазин, — шепнул Сокджин в губы.       — Я… как раз…       — Изнутри, быстрее же.       — Сокджин, давай дома, — шикнула я, понимая, чего он захотел.       Но мужчина не намерен был слышать сегодня «нет» в каком бы то ни было виде.       — Разрешу звонить и писать ему, — вдруг предложил он, пытаясь этим соблазнить.       Я и так душила в себе возмущение по поводу распоряжений супруга моим телефоном, хоть раньше считала это нормальным и позволяла ему указывать мне, что делать. Джин всё равно трахнет меня, тут или же дома. По крайней мере, я извлеку из этого выгоду.       Молча отстранившись, я отошла к двери и провернула замок, после чего повела супруга в совсем небольшую подсобку, где можно было перекусить, приготовить себе чай или переодеться.       Сокджин тут же прислонил меня к стене, шумно задышав у уха. Я пискнула, когда прохладные руки задрали свитер и зацепили чашки бюстгальтера. Напряжённый пах прижался к моему. Мужчина принялся расстёгивать брюки нетерпеливыми дрожащими пальцами, а после приложил максимум ловкости и силы, чтобы одним движением спустить мои джинсы с трусами аж до колен.       Иногда Сокджин был мне противен, и сейчас происходил как раз один из тех моментов. Словно все его слабости и похотливые желания нашли сиюминутный выход, вылезли на поверхность, ущемляя в правах статного, галантного, да просто идеального мужчину, супруга, заместителя главного редактора…       — Ты его тоже сюда приводила?.. — толкнувшись в первый раз, спросил он. Я ощутила дискомфорт и небольшую боль от проникновения, ведь так и не смогла возбудиться — вот и результат. — Уверен в этом. Не переживай, Мишель, я тебя прощу.       Я зажмурила глаза, прижавшись лбом к стене и слушая шёпот у уха. Он говорил о догадках, основанных только на своей извращённой фантазии, отчего вызывал мерзкую дрожь по телу. Плавные движения быстро кончились. Сокджин производил резкие фрикции, пытаясь вжаться как можно сильнее или глубже. Мои руки ёрзали по шероховатой стене, прибавляя не лучшие ощущения ко всему прочему. Возможно в своём воображении он пытался воспроизвести фантазии о возможном сексе между мной и Хосоком.       Я ничего так и не ответила супругу на его шёпот. Это было бы бесполезной тратой времени. Джин всё равно останется при своём мнении. Но молча сносить происходящее оказалось сложно.       Вскоре жёсткость мужа оказалась довольно неприятной, и я, подсознательно вспоминая то время, когда от близости с ним мне было больно, вжалась в стену, поджав таз. Мужчина не стал терять время, успокаивать меня или ждать, когда вновь расслаблюсь, просто приподнял, держа под грудью, и переместил ближе к небольшому столику. Сдавшись, я приняла согнутое положение, позволяя Джину продолжить начатое.       Такие вещи вполне могли быть постоянной частью моей жизни, уверена, я смогла бы прожить без самоудовлетворения и оргазмов. Не это я считала смыслом существования. И даже терпеть подобное вполне была готова ради радости Сокджина. Главное, чтобы всё наладилось. Главное, чтобы больше без свингерства и без любви к Чимину. Сколько мне понадобиться времени, чтобы забеременеть от мужа?       Как и предполагала, я не отделалась одним разом. Немного угомоня быстрым сексом своё желание, Сокджин сел за руль, а когда мы вошли домой, то тут же увлёк меня в душ. В тот вечер мы больше не говорили о Хосоке, но его незримое присутствие отчего-то сильно ощущалось.

***

      На следующий день я, побоявшись отвлечь тренера от занятий, решила написать ему сообщение:       «Привет, Джин вчера передумал, поэтому я могу тебе писать и звонить… Что ты придумал вчера?»       Ответ пришёл не сразу, должно быть мужчина и правда был занят, да и переписка — абсолютно не его формат. Он предпочитал звонить, слышать голос и быстро получать интересующие его ответы.       «Свали нахуй, Сокджин! Думаешь я поведусь? Нефиг писать с телефона Михэль.»       Я сперва опешила от такой резкости, щёки разрумянились от количества грубых слов, но вскоре я даже засмеялась, сообразив как именно выглядело моё внезапное сообщение. Пришлось позвонить.       — Слушаю, — быстро проговорил Хосок на том конце трубки.       — Хосок, это я писала, — не имея возможности скрыть улыбку, объяснила сходу.       — Ты? Точно? Не играешь у него на поводу? — притихнув, настороженно расспросил Хосок. Как всегда, столько вопросов сразу…       — Сокджин на работе, а я только лавку открыла, — пояснила я и так очевидное.       — Ладно… Лишний раз осторожность не помешает.       — Точно.       Повисла тишина. Я ждала пояснений на счёт свингерства, а Хосок, по всей видимости, вовсе забыл о моём вопросе.       — Так… ты стал свингером… — начала было я со скрипом, не зная каким образом простроить вопрос.       — А, да. Прости, не лучшее утро сегодня. На счёт того, что мы решили с твоим муженьком… Ты же понимаешь как всё будет, верно?       — Просто будем за закрытой дверью?       — Да, почему нет? Если таким образом у нас будет время на общение и сближение, то я рад хотя бы такой возможности.       Чон снова о своём предложении. Я осознавала насколько мужчина искренен в своём предложении, понимала, чего ему стоило прийти к этому решению, но почему-то не могла относиться к этому всерьёз.       — Но он же хочет посмотреть… — заметила я.       — Не переживай за это. Я отвоюю время, скажу, что тебе нужно привыкнуть ко мне, прежде чем что-либо демонстрировать. А там… всё же надеюсь на то, что ты выберешь меня, и мы благополучно свалим из этой тусовки.       Я замолчала, не находясь с ответом.       — Можешь прям сейчас собрать вещи. Я буду спать на диване, а ты в кровати. Не стану к тебе приставать, будь уверена. Пока сама не захочешь, конечно. А в целом… я ревнивый, поэтому уж точно не буду таким, как Сокджин. Если на тебя кто-то посмотрит, у того будут проблемы с глазами.       Я по-прежнему молчала, судорожно соображая, что должна сказать, спросить или сделать. Но что-то же должна! Когда я представляла, как иду паковать вещи, навсегда уходя из нашего дома с Сокджином, то покрывалась испариной и мелкой нервной дрожью. Это был страх, но перед чем именно, не могла сообразить. Возможно, там слишком много опасений. Страх перед Сокджином, его злостью, разборками с Хосоком. Страх перед осуждением родителей, моих и его… Страх перед неизвестным, ведь я едва ли могла назвать Хосока близким мне человеком. Я всегда уважала его, мнение мужчины было для меня важно, слова и осуждение его взгляда больно резали. Он помогал мне, он не оказался равнодушным, не смотря на его прошлые заявления.       Если так подумать, Сокджина я тоже не знала ни до свадьбы, ни сразу после неё. Но тогда у меня не было столь печального опыта. Теперь думала, что лучше уж проверенное старое, чем неизвестное новое. Умом понимала, Хосок рассказал мне о себе уже так много, как никому другому, а я по-прежнему считала его чужим и незнакомым. Должно быть, всё дело в касаниях… Он не трогал меня, не был «так» близок ко мне, от туда и вся моя неуверенность.       — Спасибо… Я бы хотела узнать тебя ещё лучше, можно? — наконец, произнесла я.       — Конечно, подумай, о чём хотела бы знать и спросишь после. Только прошу, не дай Сокджину прознать хоть что-либо.       — Да, разумеется, Хо.       Я не часто так сокращала его имя, но когда таки делала это — Хосок улыбался. Вот и сейчас, я представила, как он растянул губы в улыбке, обнажив ряд зубов.

***

      Мой следующий визит к гинекологу не дал ничего, помимо привычного или уже не очень осмотра на кресле с забором анализов и ощупыванием. По моей просьбе Чимин не отпустил медсестру, женщина присутствовала, выполняя свои обычные функции. Однако именно из-за неё мы общались как врач — пациент, не более. После получение заключения, я оплатила свой визит и по-быстрому ушла.       Новогодние празднества мы с Сокджином провели у моих и его родителей, задержавшись в каждом доме аж на несколько ночей.       Конечно же, после настолько радостного события для Сокджина, он только и думал, как о следующей встрече свингеров. И, так как Тэхён пока ещё находился вне зоны доступа, остальные поддержали идею со снятием домика. Дом в пригороде, у какого-либо живописного местечка, легче было снять, нежели квартиру в Сеуле. Зачастую их сдавали на длительные периоды и с большим залогом, поэтому выбор пал на отдельно-стоящую виллу рядом с искусственным озером, где можно было выловить прекрасную, большую и откормленную рыбину, после чего её готовили в местном ресторанчике искусные повара и подавали на стол. Хотя, конечно же, можно всё это проделать и самостоятельно, если снять в пользование беседку с мангалом и прочими принадлежностями.       Зима выдалась сравнительно тёплой. Приехав утром, я смогла заметить лёд по краям водоёма, но к обеду его уже не было. Стояла солнечная погода и лицо приятно согревали солнечные лучи. Зато тропинки у озера оказались просто сплошным грязевым месивом, в которое я умудрилась ступить почти сразу же, как только приблизилась. Снег лежал лишь в тенистых местах под деревьями и кустами, а мелкую зелёную травку некому было скрыть от ночных морозов. Ощущение слишком ранней весны не отпускало.       Я дошла до входа на виллу и сняла сапоги уже на пороге, собираясь вымыть их от комьев грязи. Прибывшая машина Чимина заставила слегка заволноваться, однако я быстро отогнала от себя мысли прочь.       Пройдя в следующую комнату, которая и являлась гостиной, я всё ещё была в дутой куртке и с грязными сапогами в одной руке. Паки стояли вместе. Анри обнимала Чимина сзади, сцепив замок рук под его грудью, а мужчина положил свою ладонь поверх её руки.       — Привет всем, — сказала я и слегка махнула свободной рукой, здороваясь.       При виде меня игривый взгляд Анри слегка потускнел, а Чимин направил своё внимание ко мне. Однако тут же лениво моргнул и вернулся к разговору с Сокджином, а я как-то некстати подумала о Кэти, которая осталась в очередной раз дома одна.       В комнату вошёл Хосок и тут же сказал:       — Давайте сдвинем диваны ближе. — И сразу принялся за один из них, подталкивая его к столу, стоявшему посредине.       Когда небольшая перестановка была окончена, вернулась Сора, временно отлучавшаяся в уборную. Я же, наоборот, пошла туда и вымыла сапоги, зарекаясь больше не подходить близко к водоёму. Вернувшись, я застала всех, рассевшихся на диванах и обсуждавших ситуацию семьи Мин и Тэхёна. Один лишь Хосок по-прежнему стоял, опираясь руками о спинку дивана рядом с сидящим на нём Сокджином. Я расстегнула молнию на куртке, тут же вникая в суть слов Соры.       — Миён сейчас нелегко… Она постоянно плачет, а Тэхён себе места не находит. Уж не знает, как её утешить и всё боится, что она уйдёт…       Я не поняла откуда это всё известно Соре, хотя догадывалась. Значит Миён ушла от Юнги и, скорее всего, без дочери.       Все на фоне рассказа Соры как-то притихли, погрузились в свои мысли. Чимин слишком часто поглядывал на меня, хотя не уверена, что он хотел бы скрыть своё ко мне отношение. О нашей с ним драме, казалось, знали все, в особенности, Джин и Анри. Последняя по-хозяйски забросила одну ногу на супруга, без каких-либо дополнительных взглядов обозначая его принадлежность ей. Всё же, она наверняка ревновала, разрываясь между мужем и Джином. Иногда в её взгляде проскальзывали тревожные нотки, но в основном, они оставались незамеченными вовсе. Сокджин принимал её как само собой разумеющееся, Чимина больше волновала мои реакция и поведение, а я… казалось, совершенно перестала переживать из-за неё. Наверное, я даже надеялась на то, что Анри снова заинтересует Чимина или заставит вспомнить о любви между ними, чтобы тот прекратил подводить меня к черте, за которой бесконечное повторение пройденного.       Хосок решил сменить тему. По его скисшему выражению лица было понятно, что тягость выбора Миён он никак не разделял, учитывая, что она была единственной женщиной в этой компании, которую он уважал. Похоже, теперь это в прошлом.       Мужчина предлагал прогулку или же катание на лодках, однако это никого не интересовало. Компания лениво растеклась на поверхностях диванов, время от времени забрасывая кусочки фруктов с большого вазона на столе. Все приехали сюда не ради того, чтобы месить грязь или дрогнуть под противным мелким дождиком, принявшимся моросить ещё несколько часов назад.       — Михэль? — обратился ко мне Хосок напрямую. — Прогуляемся?       Сокджин заинтересовано поднял на меня глаза. Я кивнула, почему бы и нет?       — Хосок, ты ведь в курсе правил? — спросил мой муж у друга.       Хосок оттолкнулся от дивана и приблизился ко мне, слегка приобнимая и подталкивая к выходу.       — Конечно, — отозвался он и отчего-то улыбнулся.       Тишина среди свингеров, казалось, стала ещё ощутимее, пока Анри не оторвалась от спинки дивана, сев ровно и спросив в недоумении:       — В каком смысле?       Джин не мог не выдержать драматическую паузу перед тем, как пояснить:       — Хосок теперь свингер.       Я не видела ничьей реакции на это заявление, потому что Чон уже вывел меня в коридор за руку. Его лицо было напряжённым, и пока он одевался мысленно пребывал где-то в другом месте. А мне казалось, наша с ним задумка настолько очевидна, что каждый в этом доме сразу понял её смысл. Я ощутила себя какой-то глупой. Сокджин не успокоится, пока не убедится в том, что мы действительно занимаемся сексом, к чему я вовсе не настроена.       Значительно отдалившись от виллы, мы замедлили шаг, буквально, начав плестись, как улитки. По правую сторону, у подножия небольшой горы тянулись однообразные таунхаусы, вдоль которых раскинулся небольшой парк, с беседками, детской площадкой, скамейками и лужайками.       — Хосок… Тебе правда нужно всё это?       — Что «это»? — переспросил он, преображаясь. Голос смягчился и лицо посветлело.       — Ну, свингерство, да и вообще… Сокджин твой друг с детства, разве оно стоит того? Стоит вашей дружбы, отношений?       — Хах, «это», «оно» — хорошо же ты к себе относишься… — Хо причмокнул губами и продолжил: — У нас с Джином уже очень давно не было такой гармонии, как когда-то в детстве или юношестве. Ничего подобного уже и не будет. Если он считает, что моё вступление в свингеры приведёт к тому, что мы с ним вместе будем счастливо трахать тебя, то он ошибается. Я давно не разделяю его увлечений, наши дороги разошлись и лишь потому, что я ещё не женат, они иногда пересекаются. Поэтому «дружба» с Джином совсем не то, чем я бы стал дорожить.       Некоторое время после этих слов мы шли молча. Я переваривала информацию, понимая теперь Хосока намного лучше, он же, наоборот, мало понимал меня.       — Кажется, ты совершенно не рассматриваешь моё предложение. Я совсем тебе не нравлюсь, да?       — Нравишься, — поспешила сказать я.       — Ага, — Хосок вздохнул, — как тренер, друг, может быть, просто человек, но не как мужчина.       — Я… просто никогда не смотрела на тебя, как на мужчину, — пояснила. — Да и ты ведь никогда не вёл себя со мной по-другому.       Хосок задумался.       — Вёл, но может понятия «вести себя, как мужчина» у нас с тобой сильно разнятся.       — Не думаю, но есть разница между просто мужчиной и заинтересованным мужчиной.       — А, ясно… и как же они себя ведут? Лезут целоваться, в постель без спроса, в трусы, в твою личную жизнь? — Хосок снова засыпал вопросами. — Мне кажется, свою заинтересованность нужно выразить словами, и я её выразил.       — Это да, но я немного не согласна. Без тактильности всё выглядит слишком холодно. Я не ощущаю ничего, кроме осознания того, что просто интересна тебе. Кажется, даже ты сам себе врёшь, когда уверяешь меня в своей симпатии.       Хосок усмехнулся немного нервно.       — Вот так всё выглядит со стороны?       — С моей — да…       Мужчина продолжил идти, не поворачивая лицо ко мне. Он слегка приподнял голову, отчего кадык стал более заметен, и облизал губы.       — Хорошо… что мне тогда сделать, чтобы моя симпатия стала заметна?       Я сперва пожала плечами, а после потянула его за руку и завела её себе за спину. Хосок подхватил мою идею, ощутимее обнял. Но я снова потянулась назад, опуская его руку в район своей поясницы.       — Вот так, наверное, — пояснила я, не зная на самом деле зачем всё это нужно. Я же планировала забеременеть, изменить Сокджина, и процесс мог быть уже запущен, однако… однако предложение Хосока чем-то манило меня очень сильно. Так вот просто раз, и я больше не жена Джина, и мне не нужно его менять, терпеть его извращения, а иногда и унижения. Всё это в прошлом? Заманчиво? Заманчиво…       — Я бездарь во всех этих тактильностях ваших, в значениях взглядом и прочей ерунде… Разве не достаточно просто иметь надёжного человека вместо всяких подобных нежностей?       Я покивала.       — Но касания тоже главная составляющая отношений и сближения.       — Ок, сдаюсь. У меня были мысли на этот счёт, но… мне сложно себя переделать. Может возьмёшь меня в свои «умелые» руки?       Я глянула с упрёком и легонько толкнула его локтём.       — Из-за этого у тебя не ладились отношения с девушками? — задала я вполне логичный вопрос.       — Да, именно… Хочешь знать всю правду? — Хосок иронично приподнял одну бровь.       — Конечно, — подтвердила я.       — Сокджин бы за эту информацию устроил тебе настоящие пытки. Но в конечном счёте, скорее всего, разочаровался бы. Его догадки в сто раз круче!       Мужчина рассмеялся и, будто напоминая себе о моих словах, прижал крепче рукой, от чего мы соприкоснулись боками и продолжили прогулку.       — У меня на счёт секса свои соображения. Всегда считал правильным заниматься им только для продолжения рода. Как по мне, люди слишком много времени уделяют удовольствию, занимаются этим без особой нужды, ради похоти и удовлетворения. Секс возводят чуть ли не на вершину всех ценностей жизни. Я с этим категорически не согласен. Есть вещи значительнее и важнее траха. Мои взгляды разделяет далеко не каждый, поэтому было сложно завести отношения. Каждая барышня хотела каких-то изысков в постели, чего я дать попросту не мог… Вернее, мог, но не считал нужным. Миссионерская поза — единственная, которую я считаю правильной. Лицом к лицу, как люди, любящие друг друга, а не в позе собак, сношающихся в подворотне. Девушки привыкли получать удовольствие от секса, потому моя привычная поза быстро надоедала, порой даже доводила до раздражения и злости. Ты тоже, должно быть, привыкла к подобному…       Я опустила взгляд, слегка зарумянившись от откровений Хосока. Представляю какими выглядели в его глазах свингеры. Да, догадки Сокджина о предпочтениях Хосока гораздо красочнее реальности. Зато мне стало легче от осознания того, что мужчина не был любителем садо мазо и всего остального.       — Если тебе это настолько противно, почему не разорвал общение с Сокджином и прочими? Это ведь претит твоей морали…       — Ну-у, признаюсь, мне было интересно. Хотелось посмотреть на мир их глазами, может проникнуться, измениться. В конце концов, множество семей занимаются различным сексом и это не мешает жизни. Может, я не прав?       — Ты выбрал не лучшую компанию, — отозвалась я и тихонько засмеялась.       — Я ведь и собирался заканчивать с общением с ними. — Хосок кивнул в сторону, от куда мы шли. — Но появилась ты. Сказать честно, забрать тебя от туда хотелось сразу же, надавать пощёчин тебе и твоим родственникам, которые устроили этот брак. Но вы же ни о чём не знали, вроде и простительно, но всё равно мне было тебя жаль. Казалось, ты такая же, как и я.       — Значит я не такая же?       — Очень похожа, — с улыбкой ответил Хосок, повернувшись ко мне лицом. — Твоя влюблённость в Чимина была видна и невооружённым взглядом. Я думал, ты была бы с ним даже если бы никогда не испытала удовольствия.       И это было верно.       — Ты любишь Джина?       Я медленно повертела головой.       — Вот видишь… как и меня. Только я не стану тебя ни к чему принуждать. Сама знаешь, со мной будет лучше, так почему бы тебе просто не решиться на переезд? Теперь ты всё обо мне знаешь.       Я в действительности задумалась. Хосок преподнёс всё так легко и понятно, что, казалось бы, выбор был очевиден. Чаша весов резко наклонилась в сторону Чона, и я подняла на него взгляд.       — Поцелуй меня, — попросила. Мне это нужно было, чтобы понять хоть что-то… Смогу ли жить с ним, терпеть его в постели, как Джина, пусть это будет и не так часто. А может смогу полюбить? Отчего-то желание узнать это одолевало всю меня. Познав любовь и секс с любимым очень сложно решиться на жизнь по принципу: с ним же лучше, чем с тем-то. Должно быть, я снова цеплялась за Чимина, за единственные возможности видеть его и как-то взаимодействовать. Хосок же сказал, что с ним я больше не увижу Пака никогда.       — Вот видишь, ты привыкла испытывать что-то, поэтому пытаешься найти это во мне… — расстроенно произнёс Хосок, убрав руку с моей талии.       Мы так долго брели под моросью, что лица и куртки стали влажными, а мои пальцы стали слегка подмерзать.       — Поцелуй, — я настаивала.       Хосок сжал губы, черты лица заострились, но он таки подался вперёд, взяв меня за воротник слегка расстёгнутой куртки, тем самым привлекая к себе. Он делал это будто через силу, стиснув зубы в недовольстве от моей просьбы. Мужчина хотел этого, как мне думалось, но не верил в моё искреннее желание, от того и его собственное отпало. Нежности в поцелуе оказалось мало, Хосок сделал всё резко и быстро, словно хотел скорее закончить с этим. Я отчего-то понимала — он умел по-другому.       Оставив мои губы в покое, Хосок продолжил смотреть с говорящим выражением лица. «Довольна?»       Нет, конечно. И я осознавала почему он так резок. Хосок открыл мне всего себя, рассказал всё, чего никому не говорил до этого. Мужчина переживал, что всё это ни к чему, бесполезно и напрасно. Я почти увидела в его глазах сожаление о том, что он ввязался во всё это. Но я не дала развиться этим мыслям, встав на носочки и обняв Хосока за шею. Я поцеловала его так, как любила это делать. Не спеша, прислонившись к нему очень близко, аккуратно касаясь губ и не торопясь углубляться. Мужчина сперва был неподвижен, но после, заметив мои прикрытые глаза, осмелел, позволил себе расслабиться и просто отдаться моменту.       Я знала как пах Хосок, но так близко и долго ещё не ощущала его запах. Волосы непривычно гладкие под пальцами, тонкие и влажные от дождя. Губы горячие и сухие, слегка шероховатые. Я прислушивалась к своим ощущениям, но пока сложно было понять что-либо. Целовать Хосока и проявлять инициативу оказалось приятно, но говорить что-то однозначно — нельзя. Зато в голове появилась мысль о том, что к предложению Хосока нужно таки прислушаться всерьёз.