Fuckin Perfect / Чертовски Идеально

      Миён вот уже как полчаса была готова к выходу, однако никак не могла отойти от зеркала и выйти из комнаты. В запасе было предостаточно времени, однако женщина давно взяла в привычку приезжать раньше обычного, чтобы показать дочери, насколько она дорожила лишней минутой, проведённой в её компании.       Когда мысли неосознанно возвращали Миён к Ынрю, глаза женщины неконтролируемо наполнялись слезами. Она смаргивала накопившуюся влагу и поправляла макияж, хотя Тэхён был вполне понимающим супругом.       Да, Миен получила право видеться с дочерью несколько раз в месяц, но это ни в какой мере не могло удовлетворить или утешить тоскующее материнское сердце. А ведь она пропускала самые значимые моменты жизни Ынрю. Девочке уже почти тринадцать, она практически догнала маму по росту, черты лица и фигуры её безвозвратно менялись, как и увлечения, за которыми Миён не успевала следовать. Женщина бы с радостью показала дочери, как правильно наносить косметику на лицо и какая именно будет лучше для её молодой чувствительной кожи, какой цвет теней подойдет к глазам и какую лучше прическу выбрать. Но всеми тонкостями переменчивого характера подрастающей Ынрю занимался отец, поэтому девочка даже не звонила матери, если у неё возникали какие-то вопросы или дилеммы. Папа всегда был рядом и всегда помогал.       Миён не знала в точности, как относилась к тому, что Юнги с успехом и безграничным терпением вникал в дела и проблемы Ынрю. Женщина часто делилась с ним своими переживаниями, касаемо того, что мужчина в одиночку воспитывал девочку, и ему, должно быть, очень сложно понимать её потребности, однако мужчина каждый раз мягко успокаивал бывшую супругу, убеждая в том, что у них всё хорошо, что он находил время выслушать дочь и поговорить с ней, что он проходил специальные тренинги, чтобы понимать, как вести себя с девочкой-подростком. С одной стороны, Миён успокаивали его заверения, со второй — она ощущала разочарование, а с третьей — женщина вовсе начинала тайно желать, чтобы между бывшим супругом и Ынрю возникли проблемы, лишь бы у неё самой появилась возможность поучаствовать в жизни дочери. Однако на ненавязчивые предложения помощи, Юнги без какого-либо негатива отвечал вежливым отказом, напоминая, что у их девочки ещё имелась и бабушка, готовая в любой момент прийти на выручку отцу-одиночке.       Казалось бы, Миён получила всё, чего желала: спокойствие, материальный достаток, безграничные возможности и честного супруга, но прошлое постоянно мешало женщине насладиться всем этим. Да, именно Миён стала инициатором их развода с Юнги, однако виноватых в развале семьи Мин было двое. Несмотря на то, что женщина уже миллионы раз за все эти годы привела себе массу доводов, почему именно она ушла от Юнги, переживания и чувство вины никак не желали испаряться. И пусть Тэхён время от времени дарил ей покой и ощущения беззаботности, проходили дни, и всё начиналось снова. Миён наконец опустила глаза и подхватила сумку, лежащую на изящном массивном стуле рядом с трюмо. Женщина покинула комнату и неспешно пошла по направлению к лестнице, отчего разменный цокот от её каблуков небольшим эхом отзывался в широком пустынном проходе с высоким потолком.       Голоса Тэхёна и На́кана стали доноситься до слуха Миён сразу же, как только она попала в просторный холл. Дверь игровой комнаты оказалась приоткрыта, и женщина заглянула вовнутрь, чтобы попрощаться перед уходом. Мужчина и мальчик удобно расположились на креслах-подушках с джойстиками в руках. На экране происходила загрузка игры, потому На́кан бесперестанно и с большим пристрастием что-то рассказывал Тэхёну. Из-за не больших и не особо существенных дефектов речи, мальчик проговаривал слова совсем по-детски, хотя голос был хрипловат и более груб для пятилетнего. Посторонние люди часто переспрашивали и прислушивались к тому, что говорил На́кан, пытаясь расшифровать значение слов, однако отец с матерью прекрасно понимали своего сына.       Из-за расположения кресел Тэхён почти сразу заметил Миён, потому взглянул на неё, чуть расширив глаза и тут же отвлек На́кана на что-то, всплывшее на экране. Мужчина тихо попрощался, улыбнувшись супруге и приложив пальцы к губам, будто целуя её щёку. Он знал, что если мальчик заметит маму, то задержит её ещё, как минимум, на десяток минут, начнёт выспрашивать, куда она собралась и зачем. А когда Миён, наконец, отвертится тем, что обязательно купит На́кану небольшой подарок на обратном пути, тот ещё дополнительные пять минут будет раздумывать над тем, чего именно он хочет.       Супруги Ким предпочитали не говорить сыну о том, что у его мамы раньше была другая жизнь. Они посчитали это верным решением, так как знали На́кана лучше, чем кто-либо. Узнав, что у него есть сестра, мальчишка не угомонится, пока не встретится с ней. Он будет бесконечно спрашивать и говорить об этом, пока терпение родителей не иссякнет. А если мальчик таки познакомится с Ынрю, то с тех пор начнет беспрестанно проситься к сестре, что может не понравиться Юнги.       Госпожа Ким вышла из дома и разблокировала свой автомобиль, стоявший рядом с автомобилем супруга. Она нажала на кнопку, после чего автоматические ворота открылись и выпустили её с территории особняка.       Миён волновалась сильнее, нежели обычно, а всё потому, что она впервые оказалась приглашена в дом, где жили её бывший муж с их совместной дочерью. Зачастую они встречались в общественных местах. Юнги привозил Ынрю, оставлял с Миён, а сам уходил в ближайшее кафе на пару с ноутбуком, чтобы подождать там дочь и не мешать её единению с матерью.       Сегодня был первый день, когда Ынрю пошла в среднюю школу, и Миён, из-за невозможности быть рядом с дочерью в учебных заведениях, предложила ближе к вечеру немного отпраздновать в ресторане. Юнги не желал отказывать ей, ведь у них с дочерью уже были кое-какие планы. Ынрю посчастливилось перевестись в среднюю школу вместе с двумя своими подругами, потому девчонки упросили родителей позволить им немного повеселиться вместе. Именно поэтому Юнги предложил Миён прийти к ним в гости и присоединиться.       По пути к дому Мина женщина заехала в кондитерскую и забрала заказанный заранее тортик с прослойкой из марципана, ведь Ынрю очень его любила. Совсем скоро госпожа Ким оказалась у элитного многоэтажного жилого дома. Она припарковала авто и небольшой нервозностью достала мобильный телефон из сумочки, чтобы позвонить Юнги.       — Я у дома, ты… спустишься? Или мне самой подняться? — Миён замолчала, слушая ответ. — Хорошо, жду.       Женщина спрятала телефон обратно и с неким волнением осмотрелась. Она знала, что не должна тут быть и не только из-за решения суда об опеке над Ынрю, но и потому, что сближение с Юнги было чревато последствиями. Миён поспешно провела ладонью по волосам с одной стороны головы, а затем с другой, бегло осмотрела свою лёгкую блузу и брюки с высокой посадкой, мысленно ругая себя за желание нравиться своему бывшему супругу.       Оглядевшись вокруг ещё раз, госпожа Ким наконец-то заметила Юнги, выходящего из центрального входа в дом. Миён пошла ему навстречу, впервые за долгое время чувствуя себя неуютно в туфлях на каблуках. Привычная обувь, которую женщина носила почти каждый день, стала будто чужой, выбранной на другую ногу. Каблук дрожал каждый раз, как госпожа Ким на него наступала, будто вот-вот ступня должна была съехать вбок и подвернуться.       — Здравствуй, пойдем, — проговорил мужчина, как только они встретились взглядами. Он казался непринужденным, тогда как Миён явно нервничала и избегала долгого контакта глаза в глаза. Так бывало далеко не всегда, но иногда, как и сегодня, странное чувство накрывало её. Юнги принял из рук госпожи Ким коробку с тортом, чуть приподнял, смотря на неё и будто бы взвешивая.       — Ох, Ми, прости, забыл тебе сказать…       — Что? — с живым интересом и небольшим беспокойством спросила женщина, чувствуя в ушах отчаянное сердцебиение после произнесённого мужчиной её сокращённого имени.       — Ынрю на прошлой неделе съела кусочек такого торта и ей стало плохо. Весь следующий день отсиживалась дома, — объяснил мужчина, пока они неспешно поднимались по ступеням. Он чуть прищурился со слегка виноватым видом и поджал губы. — Теперь она говорит, что даже запах марципана не может вынести.       Миён даже не смогла скрыть уровень своего расстройства после услышанного. Она пыталась удержать на лице лёгкую улыбку, но та всё равно померкла. Женщина опустила голову и часто заморгала. Неожиданно для самой Миён на глаза настойчиво попросились слёзы. Ей казалось, что она преодолела тот барьер, когда нечто подобное могло произойти спонтанно, без её желания, но вот это происходило снова.       — Миён, прости, это я не специально, клянусь. Просто забыл. Я всё исправлю, ладно? — замечая состояние бывшей супруги, торопливо проговорил Юнги и остановился у лифта, участливо смотря на неё.       Миён всегда так сильно хотелось угодить Ынрю, что она готова была тратить много денег, своего времени и все связи Тэхёна, чтобы достать для дочери необходимое. Чего только стоили хлопоты ради приглашения на фансайн одной айдол группы. Госпожа Ким была практически одержима этой целью больше, чем самая настоящая сасэн-фанатка. В конце концов приглашение было получено, и Миён поспешила к Ынрю с радостными новостями. Спустя лишь несколько дней ей позвонил Юнги и доверчиво рассказал о том, что дочь не хотела расстраивать маму, но эта айдол группа её уже не интересовала из-за недавнего нашумевшего скандала, связанного с ней. Мужчина посоветовал не воспринимать каждое «хочу» от Ынрю за мечту всей жизни, ведь её увлечения и правда очень часто менялись.       — Ничего страшного, я переживу, — поборов внезапное желание разрыдаться, сказала Миён. Лифт доставил обоих на нужный этаж. Дверь в квартиру оставалась открытой, потому мужчина лишь распахнул ее перед госпожой Ким, впуская внутрь.       Женщина обвела взглядом нескромную прихожую, с какой-то странной тупой болью в груди подмечая, где и что лежало, какой порядок царил в этой квартире. Из одной из комнат доносились девичьи голоса. Это Ынрю с подругами громко и весело что-то обсуждали.       — Спрячь торт в холодильник, а я сейчас сбегаю в маркет, он здесь совсем недалеко.       — Может, не нужно? — спросила госпожа Ким, застыв на месте с коробкой торта в руках.       — Нужно. Девчонки уже поужинали, потому ждут, когда придёшь ты и принесёшь десерт.       Господин Мин достал из шкафчика стандартные тапочки для гостей и положил на пол прямо перед Миён. Женщина сняла туфли, чуть склонилась, чтобы отставить их на полку, после чего обула тапочки.       — Заварить чай, пока тебя не будет?       — Да, — согласился Юнги и уже открыл входную дверь, собираясь уйти.       — А какой? Я… я не знаю, какой они будут пить, — немного растерянно проговорила она.       Господин Мин усмехнулся совершенно по-доброму и ответил:       — Любой, абсолютно любой.       — Хорошо.       Миён покивала и осторожно прошла вглубь квартиры, оглядываясь, чтобы быстрее найти кухню.       Кухня оказалась просторной и уютной, разделённой на две части длинной столешницей, с одной стороны которой можно было готовить, а с другой — принимать пищу.       Миён оглянулась, пытаясь найти подходящее место для того, чтобы спрятать торт от глаз Ынрю. В конце концов женщина положила его на пустующее место в шкафчике над раковиной и приблизилась к электронному чайнику. После нажатия на кнопку кухню заполнил приятный шум нагревающейся воды. Подобные звуки действовали на госпожу Ким успокаивающе, заставляя ощутить некие нотки уюта.       Казалось бы прошло так много времени с тех пор, как они с Юнги расстались, а женщина помнила какой сорт чая любил супруг больше всех остальных, будто только вчера заваривала ему после работы. Распахнув угловой шкафчик у самого холодильника, Миён, как и надеялась, обнаружила там упаковки с чаем. Когда они жили вместе, кухня была её территорией, поэтому именно она решала, где что должно стоять. По всей видимости, Юнги неосознанно ставил предметы в схожих местах, ведь сама кухня ни капли не походила на их предыдущую.       С момента расставания супругов Мин, много чего изменилось, но кое-что осталось неизменным.       Как только закипел чайник, женщина приблизилась к комнате Ынри и ещё несколько минут простояла перед дверью, не решаясь войти. Наконец, она глубоко вздохнула и резко выдохнула, натягивая на лицо веселую улыбку, одновременно с этим нажимая на ручку и входя.       — Доброго вечера, — пожелала она. — Ынрю, здравствуй.       — Мам, — с тенью лёгкой неожиданности и мягкостью проговорила девочка, встав с дивана тут же, — привет!       Миён боролась с желанием как следует рассмотреть комнату дочери, но не желала никого смущать своим присутствием, ведь веселые разговоры и смех стихли с момента ее прихода.       — Это твоя мама? — почти шепотом поинтересовалась одна из подруг у Ынрю.       — Да, знакомьтесь… — девочка замялась, глянув на женщину и та сразу же поняла, в чем проблема.       — Можете звать меня просто Миён или… мама Ынрю, как вам будет удобнее.       Девочки вразнобой поклонились, улыбаясь, а Ынрю представила их матери. Пусть они знали, что господин Мин был в разводе, представлять Миён, как госпожу Ким казалось девочке слишком неуместным.       — Скоро позовём на десерт, готовьтесь, — доброжелательно проговорила женщина и вышла из комнаты.       Обычный разговор, подобные которому должны были сопровождать всю жизнь Миён, сейчас казались невероятно сложными для неё. Обычные вещи, с которыми Юнги справлялся без особых проблем, были для женщины чем-то новым и требующим усилий. Госпожа Ким вернулась на кухню, беззвучно передвигаясь по гладкому полу в мягких тапочках. Она разлила кипяток по чашкам, после чего принялась прохаживаться по кухне, изучая каждый предмет и деталь интерьера. Ей было так интересно, как здесь проходили завтраки и ужины Ынрю и Юнги. Она бы с удовольствием посмотрела даже на самые незначительные моменты, привычные разговоры, действия. Послышался звук открываемой двери, и Миен вышла навстречу бывшему супругу.       — Вау… Я будто… вернулся в прошлое, — немного неуверенно проговорил господин Мин, переобуваясь.       — Давай, я отнесу, — тихо предложила Миён, протягивая руки к пластиковой квадратной упаковке с новым тортом. Мужчина отдал купленное и тут же последовал за ней.       — Осмотрелась? — спросил Юнги.       — Да-а… только на кухне.       — Могу показать всю квартиру.       — Думаю, не стоит, это… не моё дело, — покладисто ответила женщина, присаживаясь на стул.       — Миён, — позвал вдруг Юнги немного настойчиво, но по-прежнему с понимающими мягкими нотками. Госпожа Ким подняла взгляд. — Я никогда не говорил, чтобы ты не лезла в наши дела. Ты всегда можешь узнать обо всем, что тебя интересует. И мы всегда можем поговорить… обо всём.       Миён не совсем поняла, что именно имел ввиду Юнги, потому продолжила смотреть на него.       В первый год после развода мужчина и женщина очень часто и яро продолжали выяснять отношения. Они без конца перечисляли друг другу их недостатки, вспоминали какие-то моменты, тяжёлые для обоих, бесконечно мучили и терзали собственные сердца, плача над утерянными отношениями и чувствами, которые ещё, несмотря ни на что теплились где-то внутри. Но вскоре всё это стихло. Оба поняли, что так продолжаться просто не может, им нужно было общаться ради их совместной дочери, чтобы ещё больше не ранить её детское сердце бесполезными ссорами. Поэтому Миён и Юнги затихли и замолчали. Их обиженные, болезненные взгляды сменились на уважительные, мягкие улыбки, а колкие фразы превратились в стандартные разговоры двух хороших знакомых. Все утихло снаружи, но внутри всё также продолжало тлеть. Что-то невысказано, что-то непонято, однако теперь всё выброшено как бесполезный сломанный механизм, который уже не вернёшь к жизни. Миён многозначительно замолчала, опустив взгляд к своим ухоженным пальцам с изящным неброским маникюром.       — Я вижу, что не всё в порядке, Миён, и мне не всё равно, — проговорил Юнги и снял крышку с торта.       Он достал нужное количество тарелок, вынул десертный нож из выдвижного шкафчика и отдал его гостье.       — Разрежь пока, а я позову девчонок. Мужчина тут же ушёл. Вскоре раздался громкий стук в детскую комнату и возглас Юнги:       — Мне можно войти?       Ынрю после недолгого замешательства, одобрила запрос отца.       Миён полностью ушла в свои мысли, продолжая нарезать торт на куски.       — Стоп, — проговорил Юнги, вернувшись и остановив действия госпожи Ким. — Торт с марципаном придётся есть нам с тобой, самостоятельно я с ним не справлюсь.       Лицо Миён смягчилось, она улыбнулась и кивнула. В тот момент на кухню поспешно вошла Ынрю, а следом за ней и подруги. Девочки встали чуть поодаль, будто бы ждали чего-то, не решаясь приблизиться.       — Пап, можно мы поедим у меня в комнате? Пожалуйста, очень-очень прошу, — жалостливо проговорила Ынрю, заглядывая отцу в лицо.       — Думаю, нет. Миён же у нас в гостях, ты не подумала о ней, солнце?       Ынрю поджала губы, переводя взгляд к матери.       — Ничего страшного, я не расстроюсь, — поспешно отозвалась Миён, поднимаясь с места. — Бегите в комнату, я сама принесу торт и чай.       — Спасибо, мам, — проговорила Ынрю, быстро обнимая Миён, когда её подруги уже были на полпути обратно.       Девочка выскользнула из родительских рук и отправилась к подругам. Женщина перевела взгляд к Юнги, который внимательно за ней наблюдал. Он давно хотел поговорить с бывшей женой, ведь слишком многое читал в её глазах. Однако до этих пор не представлялось никакой возможности. Они виделись лишь тогда, когда рядом находилась Ынрю, в остальное время были заняты своими слишком разными жизнями.       Миён, не привыкшая сидеть на месте, заняла весьма неплохую должность на фирме семьи Тэхёна. Юнги же сумел значительно продвинуться по карьерной лестнице и вот уже как несколько лет занимал кресло своего бывшего начальника. Мужчина во многом изменился с тех пор: стал спокойнее и терпимее; ответственее и вдумчивей. Он с умом взялся за воспитание дочери, организацию их жизни, питания, возил Ынрю отдыхать заграницу и ни разу не приводил в дом каких-нибудь женщин.       — Что-то случилось, Миён? — задал вопрос господин Мин, смотря на то, как мягкая улыбка медленно сходила с женского лица. — Ты… несчастлива с ним?       Мужчина смотрел, не сводя глаз, а молчание слишком надолго затянулось. Справившись с минутным ступором, Миён поднялась с места, собираясь достать с полки спрятанный торт.       — Почему ты так думаешь? — спросила она, потянув за тонкую ленточку и смотря, как бант, завязанный поверх упаковки, легко распадался на прежние составляющие.       — Просто чувствую твои сомнения… Ми, мы же не чужие, я знаю тебя лучше кого бы то ни было. Женщина поджала губы, начав разрезать торт. В этот раз молчание продлилось ещё дольше. Миён разложила куски по тарелкам и вручила одну из них Юнги. Кажется, она даже забыла, как готовились элементарные блюда, ведь рядом с Тэхёном это не требовалось. Кухарка всегда готова была угодить хозяевам особняка.       Госпожа Ким подвинула одну из наполненных чаем чашек мужчине и осталась стоять, облокотившись о столешницу.       — Я часто думаю о том, что… то решение о разводе было слишком поспешным или вообще лишним, — наконец, отозвалась она, принявшись крутить свою чашку двумя пальцами. Юнги не перебивал и решил не спешить вставлять свои мысли, собираясь выслушать Миён до конца. Мужчина отпил из своей чашки, словно показывая этим ей: всё нормально, это просто разговор. — Если бы Тэхёна не было рядом, наверное, я бы никогда не рискнула пойти на такой шаг. Кажется, мне просто не хватило терпения, и я пошла более лёгким путём. Хотела всё и сразу, потому не стала проходить с тобой вместе все трудности жизни и решила получить награду незаслуженно.       Миён замолчала, ощутив давление в горле, будто её мысли застряли на полпути к выходу. Женщина взяла ложку и отправила в рот кусок торта, словно желая протолкнуть невысказанные слова обратно.       — Это были не трудности жизни, Ми, это я всё усложнял, — признал Юнги с лёгкостью. Теперь он вполне мог это сделать, так как сотни раз переосмыслил их с Миён прошлое. — Ты всегда тянула нас на поверхность, а я из-за своих нереализованных пустых желаний удерживал на самом дне. Тэхён же, — господин Мин сделал небольшую паузу, резко вдохнул и облизал губы, так как имя того, кто заботился о Миён намного лучше, чем он, до сих пор было ему неприятно, — он показал тебе выход из этого дна. На самом деле, он показал его и мне.       Мужчина поджал губы и покивал, снова признавая не самую лицеприятную часть своих размышлений.       — Я сильно злился на него всё это время, да и до сих пор, прости, — спокойно продолжил Юнги, взяв чашку в руки, будто собирался просто погреть ладони. — И боялся… ещё задолго до развода. А всё потому что знал: он лучше меня. Он лучший вариант для тебя, и я на самом деле не понимал, почему каждый раз, когда у тебя был выбор, ты возвращалась ко мне. Мне казалось это каким-то везением.       — Я любила тебя, — просто сказала Миён, и Юнги сразу же поднял взгляд, чтобы посмотреть в искренне раскрытые глаза перед ним.       — Да, я знаю… — ответил он и тут же освободил одну руку, чтобы сжать ею ладонь бывшей супруги. — Я поторопился с желанием заиметь совместного ребенка, лишь бы удержать тебя рядом. Но не подумал, что не смогу обеспечить вам обоим комфортную жизнь. Это глупо и безответственно. Мне нужно было взяться за голову и начать стремиться к чему-то, но я бездействовал. А тебе приходилось одновременно и работать, и быть матерью и делать всю работу по дому.       — Всё было не настолько плохо, — сказала Миён.       — Тогда ты бы не ушла от меня. Твоё терпение кончилось, и я понимаю почему. Прости за то, что тебе приходилось терпеть всё это.       — Юнги…       — Если бы наш развод не состоялся, то я бы никогда не начал по-настоящему думать и никогда не достиг бы того, что есть сейчас.       Миён не смогла выдержать столько откровений сразу. Женщина думала, что в глубине души мужчина всё ещё обвинял её в том, что она бросила их. Правда оказалась поражающей, она цепляла самые сокровенные места внутри неё, заставляя выворачивать все чувства наизнанку снова. Госпожа Ким шмыгнула носом и поспешила вытереть накопленные слёзы, потянувшись к салфетке. Юнги приблизился и очень осторожно обнял Миён. Проведя рукой по волосам женщины, он прижал её сильнее к себе. Несмотря на то, что господин Мин признал и осознал очень многое, он всё же никогда не позволил бы себе упустить шанс. Насколько бы высоки не были заслуги Тэхёна, Юнги не пожалел бы ни его, ни их с Миён сына, если бы появилась возможность вернуть её в свою семью. Научившись мыслить трезво и адекватно, отсеивая чувства и эмоции на задний план, господин Мин в полной мере понимал, что этому не бывать. Миён из тех, кто долго терпит, кто долго взвешивает «за и против», а потом делает один единственный и верный выбор. Она не станет более метаться. Быть может, пожалеет о решении, додумает то, как могло бы быть если… но что-либо менять — нет. И тем не менее, Юнги чуть отстранился, чтобы приподнять лицо Миён за подбородок. С десяток секунд они просто смотрели друг другу в глаза, уже и забыв, каково это, быть так близко. Господин Мин, уже и не надеялся, что его сердце сможет так сильно биться из-за чувств, но вот, это происходило снова.       Так странно было целовать Миён и одновременно с тем совершенно нормально, в какой-то степени даже привычно. Всё те же губы, та же женщина, которую он успел и полюбить и возненавидеть. Теперь между ними оставалось лишь уважение и давняя, но ещё не забытая привязанность.       Миён напряжённо сжимала тонкую кофту на плечах Юнги. Буря внутри не собиралась успокаиваться. Страх, нежность, ощущения, которые, казалось бы, забыты, и чувство всепоглощающей вины трепетали в Миён, не позволяя ей закончить поцелуй или продлить его ещё больше. Юнги казался более спокойным и уравновешенным в этот момент. Последний раз он смял губы женщины своими, мягко оканчивая поцелуй. Раздавшийся щелчок из коридора заставил обоих отпрянуть друг от друга скорее.       — А можно нам ещё чего-нибудь попить? — спросила Ынрю, встав прямо у входа на кухню. Волосы девочки слегка растрепались, а на губах застыла улыбка. Этот вечер определённо ей нравился.       — Да, милая. Воды? Или чая? — уточнил господин Мин.       — М-м… Второе, — заключила она и убежала обратно к подругам.       Мужчина неспешно занялся приготовлением новых порций чая, а Миён отправилась в детскую, чтобы забрать использованные чашки и вымыть их. Когда оба родителя молча справились со своими занятиями, женщина неуверенно проговорила:       — Я наверное… пойду.       Она с долей явного дискомфорта крутила большим пальцем кольцо на безымянном.       — Останься, — ответил Юнги совершенно обычным тоном, чуть приподнимая брови, будто не он несколько минут назад целовал чужую жену. — Это больше не повторится, я тебе обещаю. Мы всегда можем быть просто родителями Ынрю. Можем общаться и… дружить.       Миён, слушая слова Мина, чуть склонила голову набок, чувствуя некое воодушевление и облегчение. Она сдержанно улыбнулась.       — Звучит по-дурацки, я знаю, — с лёгким смешком отозвался Юнги, но движения его стали более свободными.       — Садись, ты обещала помочь мне с тортом.       — Я не обещала, — отозвалась Миён, но всё же села на высокий стул рядом с мужчиной и сразу отправила в рот объёмный кусок торта.       — Не бойся мне звонить, хорошо? Можешь спрашивать за Ынрю всё, что захочешь. Я не заинтересован в том, чтобы ваши отношения с дочерью ухудшились и не собираюсь искать тебе замену. Можешь быть спокойна.       Миён поджала губы и кивнула, опуская глаза.       — Да, спасибо, Юнги.       Она дотянулась до его руки и бережно провела ладонью по предплечью, выражая этим жестом свою благодарность и отчасти то, как ей жаль, что все вышло не так, как они оба мечтали на заре своей жизни.

***

      Миён вернулась домой позднее обычного. Быть может свёкр и свекровь уже задавались соответствующими вопросами, зато Тэхёна она предусмотрительно предупредила.       Женщина вызвалась помочь Юнги: отвезла одну из подруг Ынрю домой, тогда как он отвёз вторую и смог скорее вернуться домой, к дочери. Миён старалась не издавать лишних шумов: медленно въехала на территорию особняка, закрыла автоматические ворота и заглушила машину. Она осмотрела дом, остановившись во дворе на несколько минут. Окна практически везде оставались без света и лишь на первом этаже через огромные стёкла виднелось слабое мерцание откуда-то из глубины дома. Миён была уверена, что это Тэхён терпеливо дожидался её возвращения. Госпожа Ким не могла не отметить, насколько проще ей стало ходить, дышать, делать вполне привычные вещи после удавшегося разговора с Юнги. Она боялась откровений, не желала вновь распахивать душу перед бывшим супругом, считая, что это приведёт к новой боли и проблемам. Но всё оказалось совсем не так.       Миён приблизилась ко входу, из-за чего датчик движения сработал и светильник, располагавшийся прямо над дверью, зажёгся. Женщина вошла в дом и тут же сняла туфли, не желая, чтобы цокот каблуков помешал кому-либо отдыхать. На́кан, должно быть, уже спал, да и родители Тэхёна тоже укладывались пораньше в силу возраста. Миён направилась прямиком на свет, оставив небольшой светильник в холле включенным.       Мерцание исходило из гостиной. Внутри совсем тихо работал большой телевизор, у которого на удобном большом диване расположились Тэхён с На́каном. Малыш ожидаемо спал, а мужчина, расслышавший тихие шаги, обернулся и тут же растянул губы в широкой усталой улыбке. Миён ответила ему тем же и охотно прильнула под бок к Тэхёну. Он немного неуклюже приподнял руку, чтобы женщина устроилась ближе и чтобы случайно не потревожить сон сына.       Миён посмотрела в лицо Тэхёна снизу вверх, продолжая мягко улыбаться и осматривать черты лица мужа, будто не видела его очень давно и успела соскучиться. Факт того, что Юнги признал заслуги Кима перед ними всеми, увеличил значимость Тэхёна и в глазах Миён тоже. Она будто гордилась им, не могла налюбоваться, в глазах менялись различные эмоции, пока мужчина с интересом пытался считать их.       — Ты вернулась немного другой. Случилось что-то хорошее? — наконец, спросил он.       — Случилось?.. Вроде бы ничего такого, просто… мы с Юнги поговорили.       Несмотря ни на что, Миён хотелось поделиться с мужем своей радостью, и Тэхён с лёгкостью заметил, что от мучивших женщину сомнений и тяжести вины помог избавиться лишь Юнги. Как бы он сам ни старался, как бы не отвлекал Миён, вопросы оставались в её голове без ответа, а неозвученные обиды продолжали проедать плешь в их семейной жизни.       Под приглушённые звуки работающего телевизора и размеренное сопение На́кана госпожа Ким поделилась с Тэхёном своими эмоциями, с удовольствием замечая в глазах мужчины понимание и спокойствие.       Под конец этого вечера супруги осторожно перенесли сына в его комнату, находящуюся рядом с их собственной спальней, после чего могли немного уделить внимание друг другу. Миён сегодня с особым рвением целовала Тэхёна и более охотно признавалась в любви, что было немного ново для Кима, однако он радовался подобным переменам, до конца не веря тому, что сомнениям в их жизнях наконец-то пришел конец.