Серена Уайтс и Чёрный Принц. (фанфик/гарри Поттер/часть 2)

Перевороты не могут осуществляться сами по себе и поодиночке. Одни события влекли за собой другие. Думаешь, что ещё страшнее можно придумать, ан нет! Можно! Валлет оказался не просто тем пройдохой, который сместил Бруствера с поста министра. Он, как оказалось позже, преследовал недюжий список своих интересов в этом. Он не мог объяснить многих пунктиков в этом списке, зачем ему это нужно и зачем именно так, а не иначе. Большинство волшебников помнили, как сходил с ума Фадж, но тот сходил по причине страха. Какие были причины у Валлета – никто понять не мог. Он везде установил слежку, придумывал разные способы усовершенствования работы блюстителей порядка, чтобы при первой же возможности прибирать к рукам всякого, кто ему не нравился. Появился даже такой отдел, который так и назывался – отдел разработки и улучшений способов карать преступность. Он считал, что мракоборцы работают недостаточно хорошо, и им нужно помочь. Этот отдел работал практически без устали. Туда согнали всех выдающихся волшебников-изобретателей. Не так уж много было там тех, кто пришёл туда добровольно. Это сулило много проблем министерству. - А что если они там возьмут и все вместе изобретут способы свергнуть нас? – находились умные рядом с Валлетом, пользующиеся его шизофренией. Условия работы этого отдела ужесточили до безумного страшно. За отделом вёлся жёсткий тотальный контроль. Присмотр на рабочих местах, прослушки на каждом волшебнике – не дай бог, они начнут говорить на неположенные темы. Снимать устройства было запрещено даже дома. Поэтому в семьях велись только светские беседы, а всё что нельзя было озвучить, писали на бумаге, или как-то непрослушиваемым образом. Отдельные смельчаки просто шифровали свою речь. Так у многих семей появился отдельный язык. Поначалу кто-то спасался знанием других языков, но и на них нашли управу – рядом в отделе прослушивания были переводчики. Зачем это всё? Почти все волшебники так или иначе были вынуждены работать исключительно в министерстве и проходить бесконечные допросы и проверки. Это не коснулось только работников больниц, школы, гостиниц, магазинов. Но везде были свои глаза и уши. Валлет оставил Бруствера рядом всё с той же целью – следить за ним, за каждым его действием. Но ему он не доверял. И знал, что многие мракоборцы готовы действовать в обход министерства. Он сам набрал людей в их отдел, в которых был более менее уверен. Но оградил их от всяческого влияния Бруствера. Таких направляли на задания особой важности, когда тех заставляли выполнять всю грязь. И ничего с этим нельзя было сделать. Особо важным пунктом стал Снегг. Валлет изначально не питал к нему симпатий, теперь, когда вся власть была в его руках, он решил действовать решительно. Но за это время Снегга успел полюбить народ. Он стал всеобщим героем. Героев нельзя было просто взять и спрятать в Азкабан, обвинив в том, в чём оправдали. Валлет прекрасно осознавал, что если народ поймёт силу взаимодействия и встанет на защиту своих единомышленников, ему бесполезно будет что-либо предпринимать. Но пока народ бездействовал, и он понемногу продвигал лишь свою политику. В школе так же вновь появились мракоборцы. Один из них был теперь неотъемлемой частью директора. Не оставлял его практически ни на минуту, чем раздражал, конечно, всех, не только самого директора. Но и тут было некуда деваться. Пришла страшная разрозненность. Любое твоё действие было известно министерству. Даже самое незначительное. И при этом каждый оставался абсолютно один. Мракоборцы распространялись везде отрядами, как наёмные солдаты. Они были безжалостными, больше напоминали пожирателей смерти. Порядки и тут вводились жесточайшие. Не сразу нет. Поначалу школу не трогали, но мало-помалу министерство запускало и сюда свою руку. Такая картина была абсолютно везде, и в медицинских учреждениях тоже. А любые попытки лекарей взбунтоваться и протестовать оборачивались страшными заклинаниями. В результате работники превращались в зомбированных. Этот эффект нравился Валлету. Он хотел его достичь и с учителями. Но здесь ему хорошо пришлось пообломать зубы. Учителя знали свою школу лучше любого из мракоборцев. Хоть и все из них, так или иначе, были её выпускниками. Но те знали способы передавать информацию незаметно и не слышно. Пользовались всеми методами, не пренебрегали ничем. Искусно защищали себя, друг друга и учеников. При этом придраться было не к чему. Уроки велись безукоризненно. Перемены проходили спокойно и размеренно. Ученики пошли навстречу учителям – вели себя достойно и покладисто. Но все знали, что настанет момент отдачи. Все готовились к нему, разрабатывали планы, втихую ждали терпеливо и сдержанно возможности дать отпор. А пока директор предложил тактику – умерить пыл министра тупым послушанием. Он рассчитывал, что тот успокоится и перестанет смотреть в их сторону. А когда утеряна бдительность, там и лучше всего нападать. Такая же тактика была поддержана Орденом Феникса и Отрядом Дамболдора. Они в свою очередь незаметно распространяли свои мысли среди своих. Так многие волшебники избежали участи лекарей. Подвергнутых заклятью было меньше, чем предполагалось. С одной стороны, это насторожило Валлета, но он потешил этим своё самолюбие, решив, что народ просто благоразумно на его стороне. Ученики школы и те, кто был ещё молод и полон сил, придумывали самые разнообразные способы устроить бунты и революции. Искусно они их воплощали в действии. В школах или местах работы устраивались мелкие стычки или несерьёзные бунты. Делалось это с целью, чтобы Валлет не думал, что совсем всё гладко. Иначе слишком это было бы подозрительно. При этом бунты устраивались против учителей и работодателей, якобы виноваты те, а министр такой молодец. Естественно, ученики обговаривали эти моменты со своими учителями, а те подыгрывали. Получалось весьма забавно. Многие из преподавателей вновь окунулись в молодые годы, где можно было пошалить назло взрослым. Это раззадоривало всех. Формировало боевой дух и помогало терпеть и ждать настоящих революций. Игры в квиддич были тем местом, где мракоборцам не удавалось уследить за всеми. Поэтому количество матчей увеличили. Преподаватели и ученики пользовались каждым из матчей для того, чтобы пообщаться в то время как определённые люди играли свою роль – создавали шум болельщиков. Был шум и гам. Но это был спасительный шум. С ним рождалось множество безумных идей. И разве в нём уследишь, о чём говорят юные школьники. Планы рождали все, от первых до последних курсов. Но старались делать, чтобы так или иначе директор был в курсе любых вылазок, предпринимаемых действий и стычек. И, конечно же, директор играл свою роль искуснее всех. Он выполнял именно свою роль – директорскую. Важные дела, поддержание дисциплины, наказания, работа школы. В конце концов, ученикам тут всё равно ничего не угрожало. Прогремела одна война и успешно ушла за кулисы. Но готова была разразиться громом другая.