Дом пяти

— Она захочет нас разделить. Решит напасть сразу на все пять поселений. И тогда ей удастся захватить хоть одно из них. Так ее границы станут ближе к остальным городам и академии, — главный стратег Владыки спокойным тоном разъяснял план предстоящей битвы, осмелился предположить как именно сестра короля будет вести войну. Златовласый вампир, словно с глянцевой обложки, имел за спиной не мало выигранных битв, огромный опыт ведения боя с очень малыми потерями и практически никогда не ошибался в своих предположениях. Потому король с одобрительным доверием и внимательностью слушал своего подчиненного. — Что там с учениками, Смэлл? — резко перевел тему король, оторвав хмурый взгляд от географической карты рельефа. — После вчерашнего собрания сразу же отправил электронное письмо Питч Блэку. Детей отправят по домам сегодня же, — с прыткостью ответил кузен Иккинга.       Владыка едва заметно сморщился от неприязни. Инструментам двадцать первого века он никогда не доверял. Консерватизм внутри него предпочел бы быстрого гонца. Так надежней, считал король. Чем все эти электронные примочки, имеющие привычку подводить в самую нужную минуту. — Так какого плана действия будем придерживаться, мой господин? — Люциус взглядом прошелся по круглому столу, застеленному картой.       Местами на ней стояли фигурки разного цвета, словно то были игрушки юного мальчишки, любителя войнушек. Но для Джека война — идея не одного дня, это шаг, требующий серьезных последствий. Правда, Валенсия считала совсем иначе. Война для неё была игрой, способ привлечь внимания брата, насолить ему. И Владыка это прекрасно понимал. — Прошлую битву мы чуть не проиграли из-за неготовности к их внезапной атаке. Следующую мы сможем отразить и без помощи Альянса. Эту войну мы должны вести раздельно, так больше шансов на победу. Возьмем хитростью, а не количеством. Тогда ей придется оставить идею войны на пять фронтов, — за всё это время Джек ни разу не произнес вслух имя сестры, ни разу не обратился к ней как «сестра». Будь он совсем бесчувственным мерзавцем, то точно называл бы ее самыми гнусными прозвищами. Но их общее, когда-то светлое, прошлое всё-таки продолжало висеть якорем в его ледяном сердце. — Без драконов будет сложно, — добавил Люциус, облокотившись о стол. Смэлл, стоя в тени Владыки, одобрительно кивнул головой. — Даже их жизнь по сравнению с нашей коротка. Мы не можем вечность полагаться на драконов. Придет время и земля позабудет след этих благородных существ. — Виверн будет сложно атаковать с земли, — не терял напора Люциус. Сейчас он казался экзаменатором, который проверяет ученика на психологический тест в сложной ситуации. Владыка умел окружать себя верными и очень талантливыми вампирами. — Родная стихия эльфов лес, виверн открытое небо. Мы же не менее слабы в обеих местностях, но нас слишком мало. Придется расположить войска в лесу, поближе к скалам, чтобы снова не дать троллям бросаться камнями. Густота пограничного леса вынудит виверн атаковать с земли, так наши силы уравняются. Дальше все будет зависеть от навыков бойцов, — Владыка изъяснял план мерным темпом. С каждой секундой Люциус всё сильнее верил в победу этой битвы. Но король не закончил: — Бой пройдет гладко, если не явится она, — выплюнул последнее слово Джек, — король эльфов для нас станет небольшой помехой, но вот она… Предупреди всех, чтобы не вступали с ней в открытый бой или в одиночку. Её усмирить способен только я, снова…       Ожидалось увидеть злость или презрение на вытянутом лице Владыки. Но к удивлению присутствующих, король сохранял присущую ему хладнокровность. Казалось, он уже просчитал на пять шагов вперед, придумал как снова поймать проворную птицу, что любит его больно клевать не только в голову, но и в сердце.       Владыка в последний раз оценивающе взглянул на стратегический стол и направился к выходу, волоча по полу черную мантию с замысловатой белой вышивкой и драгоценными камнями. Накидка из мягкой ткани прикрывала его не менее темный наряд, подчеркивающий его точенные контуры. Короткий сюртук выделял его тонкую талию и широкие плечи, платок, заменяющий галстук, аккуратно был заправлен в белую рубаху, черные узкого кроя штаны совсем не сдавливали в нужных местах.       Гардероб короля ограничивался лишь несколькими цветами: черным, изредка темно-бордовым, белым и, когда позволяет хорошее настроение, оттенки голубого и синего. Портным порой удавалось включить в его арсенал и другие вызывающие цвета, но происходило это лишь по особым случаям.       Но вся эта неважная информация, гуляющая в СМИ ночного мира, не мешала поданным считать, будто король носит вечный траур. И никто не знает по кому.

***

      Иккинг тихой поступью приблизился к дубовой двери, будто боялся нарушить и испугать то лучезарное, что сейчас находилось там. Два коротких стука костяшками, и последовал тихий и очень нежный голос, разрешающий войти. Хэддок медленно открыл дверь, осторожно переставляя ноги в черных ботинках.       Еще неготовая к выходу Эльза сидела за полупустым туалетным столом, расправляя комки своих белокурых волос. На тонких плечах висела темно-красная рубашка, заправленная в светлые джинсы на высокой талии. Столь людской образ, предоставленный одной из служанок резиденции, дал понять Иккингу, что девушка уже получила письмо от Мериды. Волчица по приказу отца вместе со своей семьей вскоре должна засесть на дно, пока вся эта суматоха не закончится.       Идеальным местом был выбран мегаполис людского мира. Фергус не мог оставить Разенграффе одну, потому посчитал идеальным решением спрятать ее со своей роднёй. Эльза согласилась, ведь прекрасно осознавала: Иккинг, как сын бывшего советника короля, будет служить короне. Ему будет не до нее. Она станет для него только обузой, как тогда в столице. Потому лучше переждать бурю в компании близкой подруги. — Глупые колтуны, — как-то грустно произнесла Эльза, возясь с волосами. Иккинг молча подошел ближе, схватился за ее холодные руки, позволив самому разобраться с ее нынешней проблемой. Разенграффе послушно сидела, наслаждаясь осторожными движениями парня. — Король сказал мне о вашем вчерашнем разговоре, — непринужденно начал Иккинг, отчего Эльза отвела глаза в сторону. — Ты не так поняла его. Он лишь хотел защитить тебя. — С чего это вдруг? — Потому что единственный способ поблагодарить твоего отца за верную службу и долгую дружбу, это позаботиться о его единственной выжевшей дочери, — как-то разгорячено вставил Иккинг, распутав первый комок и принявшись за следующий.       Эльза на секунду задумалась. — Это уже неважно. Я приняла приглашение дяди Фергуса. Среди людей мне удастся хоть на немного позабыть об этом кошмаре. Иккинг…       Вдруг Эльза поймала руки вампира и выискала в зеркале его заботливое выражение лица. — Мы росли с тобой вместе, ты всегда защищал, оберегал меня. Был моей тенью всё это время. Я видела, как ты хотел разорвать каждого, кто причинит мне боль. Не знаю жизни без тебя. Но… Всё когда-то заканчивается. Ты не должен быть со мной рядом постоянно. Ты только делаешь меня еще более зависимой от тебя. Пожалуйста, хватит. Поделись своей любовью еще с кем-нибудь. Сделай так, чтобы я больше не была твоим слабым местом, — Эльза встала со стула и повернулась к Иккингу, уже серьезно взглянув на него. Вампир не снимал маску озабоченности и строгости. Внутри всё ёкало от боли, но он сохранял мужество. Уже в какой раз. Неожиданно для девушки вампир усмехнулся, притянув ее ближе. — Какой была глупышкой, такой и осталась. Ты права. В нашем распоряжении вечность, и я не могу потратить ее только на тебя. Я знал, что когда-нибудь мы разделимся, но не думал, что этой причиной станет война. Нет, я не позволю нам расстаться именно так. Вот закончится она, и мы снова встретимся. И уже тогда узнаем, были ли мы настолько сильно привязаны друг к другу. А так вверяю тебя в руки Мериды, — Иккинг опустился ниже, его бледные губы коснулись лба Эльзы. Поцелуй показался ей столь страстным и столько боли в нем содержалось, что Разенграффе невольно пустила слезу, которую большим пальцем поймал Хэддок. — Не плачь, милая.       Иккинг снова усадил подругу на стул и продолжил приводить в порядок её волосы. А Эльза всё думала о его словах. Вверяю тебя в руки Мериды… Фраза эхом отзывалась в голове девушки. Когда-нибудь придет время, когда Разенграффе вздохнет свободной грудью, когда с ее плеча спадет рука покровителя и она по-настоящему ощутит полет в небе. Но не сегодня…

***

      Луна медленно опускалась к горизонту, но до рассвета было еще полно времени. Морской воздух благоприятно действовал на Эльзу, что неприятное чувство расставания со всем родным не беспокоило её в данную минуту. Она вежливо обменялась прощальным взглядом с кузеном Иккинга. В ответ Смэл почтительно поклонился, не отрывая от себя черный дипломат.       Сядь Эльза в машину минутой раньше, то её прощания закончились бы лишь на Смэлле и Иккинге, но важная фигура в легкой спешке всё изменила. Ночной ветер обдувал мантию короля, отчего казалось, будто у него выросли крылья. Приятный уличный свет мягко обрамлял его бесчувственное лицо, глаза которого неотрывно следили за Эльзой. Девушка, словно истукан, стояла в шаге от черной иномарки с открытой дверью, откуда мелькала рыжая копна одного из братьев Мериды. Харрис терпеливо ждал.       Владыка остановился в метре от Эльзы. В нос девушки моментально ударил холодный запах природы, нечто цветочное и дикое, труднообъяснимое. На этот раз Джек одарил девушку теплым взглядом, нежели оценивающим. — Не хочу, чтобы нас связывали лишь плохие и очень странные воспоминания. Прошу принять этот скромный подарок в знак, не осмелюсь сказать дружбы, но хотя бы нейтральных отношений.       Джек из кармана достал черную бархатную коробочку с королевским гербом из золота. Столь красивая обертка точно стоила не меньше, чем сам неизвестный подарок внутри. Эльза не спешила хватать его. И не потому что она всё еще чувствовала обиду или ещё какие эгоистичные чувства. Наоборот. Ощущения стыда за сказанные королю слова всё ещё пламенем обжигали её. — Я не в обиде на вас, — произнес король, словно прочитал ее мысли. Девушка от страха невольно даже вздрогнула. — Пусть все недопонимания между нами исчезнут.       Настойчивость короля заставила Разенграффе принять подарок. Она со скрытым любопытством открыла коробочку. В глазах заиграли искры. Бесподобный браслет почти из прозрачного золота отдавал ангельским блеском. Белые, очень маленькие камни на стыках переливались между собой. Очень тонкая работа лучшего ювелира мира. Эльза боялась притронуться к ней. Казалось, сейчас браслет порвется.       Но с какой грубостью король взял подарок, намереваясь надеть его на запястье, Разенграфе аж пропустила удар сердца. Зато как осторожно Владыка обходился с ее тоненькой ручкой, когда его длинные пальцы проворно застегивали сложный замок. Каждый сам измерял ценности вещей.       Тихое спасибо с трудом долетело до уха короля, когда он бросил последний раз свой точный взгляд на утонченные руки девушки. Секунда молчания, затем короткий, прощальный кивок, и вот уже король направлялся обратно в резиденцию, подзывая к себе Смэлла и Иккинга.       Не так Эльза представляла себе середину первого месяца лета, садясь в машину с потрепанными чувствами.