Дом пяти

      Люди, отчуждённые от всей той мистики, что творится у них под боком, значительно отличались от тех, с которыми училась Эльза. Их привычки, традиции, особенности — всё имело другую природу. Приходилось скрывать собственные способности и приобщаться к типичным представителям людской расы. Как же тяжело это давалось Эльзе…       Рядом с людьми ее внешность так и заявляла о себе, внутренняя сила, красота вырывались наружу. Девушка была загляденье даже в сравнении с самыми отпетыми красавицами Нью-Йорка. И от этого Разенграффе закрывалась от общества еще больше, скучала по дому, по академии, по относительной свободе.       Особенно тоскливо Эльза себя чувствовала, когда замечала раскованность семейства Данброх на очередной вечеринке со сливками общества. Легенда позволяла им вести себя так, словно они были отпрысками богатого бизнесмена в чьих руках были пограничные передвижения различного товара, даже для черного рынка.       Мериде и её братьям это нравилось — притворяться людьми. Но не Эльзе. Она тяжело отучалась от привычки слизывать кровь с ранки; в полнолуние ей приходилось носить очки, чтобы скрыть сверхвыразительный цвет голубых глаз. И единственное, что ей хорошо удавалось — скрывать острые клыки. Это легко, когда нужно было всего лишь сдержанно улыбаться. Случай Эльзы был куда проще.       В последнее время вампир практически не улыбалась. Особенно, когда приходила долгожданная весточка с родины, в которой содержался коротенький отчет Иккинга о ситуации в Империи. Вот уже месяц прошел с тех мрачных событий, а враги продолжали подозрительно бездействовать. Вели себя тише воды, ниже травы. Владыка всё ждал.

***

      Светлый пентхаус заливался лунным светом, пробивавшимся сквозь широкие окна террасы. Где-то там внизу кипела жизнь. В полночь у Нью-Йорка открывалось второе дыхание. «Совы» выходили на охоту. Местные клубы безустанно принимали в себя нескончаемый поток людей, устраивали световое шоу у самого входа, завлекая к себе еще больше людей. Дороги заполнялись нервными спорткарами, разящих воздух своим гулом, но желтые такси — изюминка мегаполиса — никуда не исчезали. Во всей этой ночной суете Мерида чувствовала себя комфортно, как и её братья.       И лишь крепкая дружба, связывающая Эльзу с Меридой, заставила последнюю провести выходную ночь в спокойной обстановке рядом с подругой.       Рыжеволосая принцесса оборотней вразвалку расположилась на белом бархатном диване в ожидании Эльзы с её фирменным какао. Зеленая майка чуть сползала с упругой груди, обнажая пышущую молодостью кожу. Девушка чувствовала себя вяло в тихой и очень спокойной обстановке с поставленным на паузу приключенческим романом на большом плазменном телевизоре. — Ты не умрешь от одного дня бездействия, Мерида. Отдохни от этих сумасшедших клубов. Дай повеселиться братьям без тебя, — Эльза приближалась с другого конца гостиной, где располагался барный столик. В руках она осторожно несла две черные кружки, откуда исходил манящий аромат шоколадного напитка. Закинув босые ноги под себя, Разенграффе поудобней села на диван. — Повеселиться без меня? Без меня нет веселья! Эта троица наверно без меня там со скуки дохнет. Хотя им повезло больше. Они в клубе! — взорвалась Мерида, жестикулируя руками. Но тут же замолкла, когда заметила, как подруга проглотила вину. — Ничего, порой мне и вправду нужен отдых. Ведь каждая свеча имеет свойство потухать, — мудрено закончила оборотень, ища пульт от телевизора.       Мерида уже знала, что фильм полная чушь: красивая девушка со сладкими мечтами, которая палец о палец не ударит, чтобы на шаг приблизиться к цели. Хуже не придумать. Мельком Данброх поглядывала на Эльзу. По лицу можно было заметить, её фильм тоже как-то не интересовал.       То ли вампир думала о своем, то ли у нее всегда было такое выражение лица за просмотром телевизора. Для Мериды это являлось неважным, когда в её голову запала прекрасная, как она посчитала, мысль. — А знаешь что? — Эльза заинтересованно взглянула на подругу, пригубив напиток. — Когда в последний раз ты пила кровь? — Сегодня на завтрак, — просто ответила она. — Да я не про это, — протянула Мерида, — когда в последний раз ты пила кровь прямо из… — Данброх по-особому заиграла бровями, бросив взгляд на шею подруги. В этот момент Эльза чуть не пролила какао. Готова была наброситься на оборотня, чтобы поскорей закрыть ей рот. — Ты что?! Не говори о таком! Тебе ли не знать?! Владыка запретил пить кровь прямым путем, — шепотом возмущалась Эльза. — Ой, да брось! Друг у друга кровь вы пьете, а как другое существо… Всё табу! Вы все равно даете когда-нибудь испить таким способом. Перечите сами себе! — Это исключительные случаи пить кровь другой расы прямо из сосуда. Например, когда вампир вступает во взрослую жизнь или когда носит траур, или теряет… — тут Разенграффе запнулась. — Ага, — закивала головой Мерида, — или когда теряет семью. Лучше твой король вместо какого-то браслета подарил первоклассного носителя крови, — волчица бросила брезгливый взор на запястье подруги. Подарок Джека идеально сидел на нем. — Сейчас не то время, чтобы устраивать подобные оргии, — продолжала сопротивляться Эльза. Но внутри она горела от желания впервые испробовать кровь прямо из шеи человека. — Если Владыка узнает или Иккинг… Меня точно накажут. Лишат крови на целый месяц. А ты знаешь, что это самое ужасное для нас. — Накажут? Какое они имеют право? — запротестовала любительница свободы. — Мерида, у нас всё устроено не так, как у вас. Владыка наше всё. Одно его хотение, и тысячи вампиров встанут перед ним на колени. Одно лишь желание, и земля под ногами провинившегося провалится, а сам он обратится в пепел от его ужасающего взгляда. Мне уже хватило ума нагрубить ему. Чудо, что он не разорвал мне грудь. Дальше испытывать его я не собираюсь. Его милостивое отношение ко мне исчезнет, когда утихнут его чувства от потери преданного круга вампиров. И тогда один мой недовольный взгляд в его сторону, род моей семьи точно прервётся на мне, — Мерида слушала как завороженная. Выражение её лица так и менялось каждую секунду. То восхищение, то страх, то неприязнь, а потом снова восхищение. О такой власти, какой обладал Джек, даже мечтать было невозможно. — Тогда возьми разрешение. Напиши Иккингу, а все остальное устрою я. Ты ведь не можешь вечность сидеть тут и грустить. Тебя надо привести в чувство. Каждый день я замечаю как ты истощаешься. Еще немного времени и даже взгляда вашего Владыки не потребуется, чтобы превратить тебя в пыль. Тебе надо развеяться. — Мерида… Не надо. Скоро всё будет в порядке. Мне нужно лишь время, — успокаивающий тон Разенграффе только ещё больше разозлил Данброх. Волчица показно вздохнула, вздернув носом. — Посмотрим, — пробубнила она, как входная дверь развалилась вдребезги. Девушки от неожиданности подпрыгнули с мест. — Вот черт! — Мерида посчитала происходящее неудачной шуткой братьев. Даже выдавила истерический смех.       А Эльза старалась не дышать. У неё засосало под ложечкой от столь огромного количества крови. Обеденная сытость мигом улетучилась, когда двое братьев затащили в пентхаус кровавое тело третьего брата.       Харрис всё еще дышал. Братья осторожно скинули его со своих могучих плеч, но не спешили перевести дух. Оборотень, словно тряпичная кукла, распластался на белом ковре, заражая ее пушистую текстуру своей густой кровью. Обычно разгоряченное лицо парня, кричащее о желании испытать судьбу, сейчас корчилось от боли. Руками он прижимался к ребрам. — Не стойте столбом! Эльза, сделай что-нибудь! — отчаянно закричал Хьюберт, стоя на коленях перед братом.       Разенграффе, опешив, кинулась на помощь другу, притупила голод мыслями о том, что может потерять его, если замешкается.       Мерида же стояла на месте. Большие небесно-голубые глаза были полны страха, такого чуждого для принцессы оборотней. Руки прижимались к бедрам, но виднелось, как пальцы тянулись к брату. Ноги совсем не слушались, а голос предательски куда-то исчез.       Хемиш уловил ту нотку недопонимания всего происходящего на лице сестры. — Мы наткнулись на банду бродячих вампиров. Ублюдки напали первыми, учуяв в нас оборотней. Харрису досталось за всех нас, — тут Мерида перевела взгляд на остальных братьев. И только сейчас заметила кровавые раны на их белых лицах. Медленно и очень осторожно следы когтей вампиров затягивались. Но оборотням они доставляли сильную боль.       Эльзу окутывал легкий мандраж по всему телу. Первым делом вампир надкусила свое запястье левой руки. Темно-бордовая кровь, сладкая и очень притягательная, полилась сильной струей. Она поднесла руку к разбитым губам Харриса. Оборотень не сопротивлялся. — Ты его убьешь! — Хьюберт уже был готов накинуться на подругу. — Кровь чистокровных вампиров может исцелять. Его регенерация не успевает, ран слишком много и они глубокие, — три широких пореза брали свое начало с левой груди оборотня и заканчивались у правого бедра. Но все силы восстановления Харриса уходили на сердце и ребра. — Чертовы кровососы хотели вырвать наши сердца, но мы оказались проворней. Это еще и без превращения, — рычал Хемиш, не обращая на то, что Эльза тоже относилась к тем самым кровососам.       Острые словечки друга нисколько её не задевали. Она прекрасно понимала всю ситуацию. Даже среди мистических существ есть полные ублюдки, как например Бенджамин.       Постепенно напряженное лицо Харриса принимало расслабленный вид. Мышцы его смягчялись, и он переставал держаться за ребра. На этом Эльза не закончила. Она села более удобно, совсем не замечая кровь вокруг себя, на себе. Тонкие пальцы начали проворачивать странные, но очень легкие движения над телом оборотня. Стала образовываться чуждая всем дымка зелено-фиолетового цвета. Тонкие струйки вампирской магии осторожно касались ран Харриса. Слой за слоем кожа постепенно стягивалась.       Оборотень тяжело, но всё же, приходил в себя. Глаза его слипались, но он нашел капли силы, чтобы взглянуть на своих спасителей. — Мы думали, что уже потеряли тебя, — хрипло произнес Хьюберт, крепко хватаясь за руку брата. — Не дождетесь, — сквозь боль улыбнулся принц и перевел мутный взгляд на сосредоточенную Эльзу. — Спасибо. — Разенграффе свободно вздохнула, не отрываясь от дела. Из-за её спины показалась копна рыжих кудряшек.       Мерида с красными глазами боязливо смотрела на брата. Ей казалось, что один ее взор, и сглаз снова заберет брата в пучины страшных мучений. Харрис же снова улыбнулся и насупил брови, как бы приказывая любимой сестричке успокоиться.