Противостояние

— Я… ч-ч-что ты несешь? Малфой, я не хочу… — Гермиона отпрянула, но ее голос дрожал, выдавая волнение. — Правда? — Драко хищно облизнул губы и сделал большой глоток Огневиски. — А я думаю, что хочешь. Тембр его голоса понизился, став чертовски сексуальным. Гермиона сглотнула. — Мало ли, как ты считаешь, между нами ничего нет и быть не может, — она призывно взглянула в его глаза, силясь унять дрожь.  — Грейнджер, твои слова такие лживые… — он медленно направился к ней, ослабляя галстук, — Ты ведь хочешь, не так ли? Признайся в этом. — Н-н-ничего я не хочу, Малфой — заикаясь, промямлила покрасневшая Гермиона, прижимаясь к столу. Он рывком поднял ее и усадил на парту, носом зарываясь в кудрявые волосы. — Н-н-не надо… — вполголоса произнесла Гермиона, притягивая его ближе вопреки своим же словам. Казалось, она больше себя не контролирует. Тугой комок внизу живота приятно пульсировал от его прикосновений. Ей хотелось, чтобы он прижался ближе, трогал ее тело в тех местах, к которым никто до него не прикасался. Но принципы не позволяли переспать с парнем в пыльном, старом кабинете, к тому же, с Малфоем. Ситуация была до того абсурдной, что мозг просто отказывался воспринимать происходящее, алкоголь еще больше туманил ее разум. Поэтому она говорила одно, а делала совершенно другое. «Так не должно быть, это же Малфой, я же ненавижу его, он же враг…» — тягучие мысли остались за призмой ее возбуждения, тело хотело, нет, отчаянно требовало продолжения — его сильных рук и горячих поцелуев. — Грейнджер… — прошептал Драко ей на ухо, утопая в сладком аромате ее волос. Он обхватил гриффиндорку за талию и приподнял ее стыдливо покрасневшее личико за подбородок, осторожно прикасаясь к дрожащим губам. Гермиона не сопротивлялась и, немного поколебавшись, ответила на его поцелуй. Их языки переплелись, сливаясь воедино, она чувствовала, как он прикусывает ее губы, воздуха уже не хватало. Он жадно обхватил ее грудь, сквозь блузку нащупал твердый сосок и с силой сжал его, причиняя тем самым девушке боль. Гермиона, выгибаясь, глухо застонала. Такое грязное движение, Мерлин, Малфой сдерживался из последних сил, чтобы не разорвать всю ее одежду и не отыметь прямо здесь. — Подожди, — он отстранился, Гермиона посмотрела на него ничего не понимающим взглядом, — Не здесь. Не в этом грязном классе. — Но… где? — она потупила взгляд, не в силах смотреть ему в глаза и нервно затеребила кофту. — Есть одно место, — Драко погладил ее по голове, нежно притягивая к себе. Носом она уткнулась в его грудь, выглядя при этом до боли беспомощной. Парень отошел, не желая продолжать, пытаясь подавить эту волну нежности к ней, что так отчаянно рвалась наружу. Быстрым движением руки захватил сумку и направился к выходу. Мысли роем копошились в его голове. Что он творит? «Ведь это Грейнджер, подружка Поттера! Мерлин, почему из всех — именно она?». Почему именно к ней его так сильно тянет? — Ну, идешь? — повелительным тоном поинтересовался он, опираясь о дверной косяк и поправляя манжет рубашки. Все его движения были идеально отточены и выдавали в нем аристократа. Гермиона улыбнулась своим мыслям: какие же они разные, даже в самых простых мелочах. Она что-то пробормотала о его замашках и, немного пошатываясь, пошла вслед за слизеринцем.  — Грейнджер, тебя же штормит, — он довольно ухмыльнулся. — Малфой, отвали, — огрызнулась она в ответ — лучше скажи куда мы идем. — Будь терпелива, — с этими словами он неожиданно взял ее за руку, и они двинулись по пустым коридорам спящего замка. У Гермионы от этого движения сердце пропустило удар, она буквально задохнулась в переполнявших ее чувствах. Его ладонь была большой и холодной. Когда она держала за руку Виктора, его руки были намного грубее, а руки Малфоя были такими… такими мягкими. «Конечно, отчего его рукам быть твердыми? За него же все делают эльфы», — Гермиона недовольно скривила губы. Ей было непривычно держать парня за руку не как друга, поэтому она временами пыталась вырвать свою ладонь, но Малфой держал крепко, так что, после немногочисленных попыток, она бросила эту затею. Но в голове поставила галочку на том, что она все-таки сопротивлялась, а не безропотно шагала за слизеринским принцем к месту их возможного… При этой мыли бабочки в ее животе начали исполнять что-то похожее на румбу. Конечно, она была взрослой и уже думала о сексе, плюс, ее соседки по комнате не редко обсуждали их первый опыт, но именно свой Гермиона представляла совершенно иначе. Да, возможно, они с Роном не стали бы ждать свадьбы, ведь она вовсе не ханжа и зануда, но чтобы с Малфоем?! «Господи, еще ничего не случилось, а я уже размышляю о том, о чем обычно думают после. Наверное, это все Огневиски, мои мыли совершенно мне не принадлежат», — на этой ноте она решила все пустить на самотек, хотя бы один раз в жизни ей хотелось быть ведомой. Без происшествий, освещаемые лишь светом луны, что приветливо заглядывала в большие окна, они добрались до восьмого этажа. Гермиона начала осматриваться по сторонам: справа висел гобелен с танцующими троллями, слева гладкая каменная стена. Когда Драко резко остановился, она, не рассчитав расстояние, врезалась в его широкую спину. Быстро отойдя от слизеринца, Гермиона посмотрела на его лицо. Он закрыл глаза и оттого выглядел еще более красивым. Лицо сосредоточенно, губы поджаты, она невольно им залюбовалась. Немного постояв, он прошел вдоль стены несколько раз и перед ними появилась массивная черная дверь. Конечно же, Выручай-комната, как она раньше не догадалась! Малфой аккуратно открыл дверь и жестом позвал ее следовать за ним. Они окунулись в тепло большой комнаты, Гермиона обвела её взглядом. В центре горел камин, перед ним расположился небольшой диванчик и несколько кресел — точно такие же, как в их гостиной. Еще в комнате был дубовый книжный шкаф, полностью заполненный разными книгами. При виде него у Гермионы инстинктивно загорелись глаза. В углу стоял небольшой письменный стол, на котором было все самое необходимое. Обшаривая взглядом комнату, она наткнулась на большую темно-зеленую кровать, которую сначала не заметила, потому что та располагалась в темном углу и была прикрыта балдахином. Внутренности обдало жаром, и Гермионе очень захотелось убежать. Драко тем временем сел в кресло и с интересом наблюдал за её действиями, внутри он посмеялся, когда увидел, как округлились глаза Грейнджер при виде кровати. Слизеринец вытащил недопитую бутылку и сделал большой глоток обжигающей жидкости, после чего стало намного лучше. — Я думала, что этой комнаты больше нет, как она снова появилась? — Гермиона неторопливо подошла и села в кресло напротив.  — Все-то тебе нужно знать, Грейнджер. Пусть это будет секретом, — он приложил палец к губам и слегка улыбнулся. Гермиона замолчала. Темы, что она могла бы с ним обсудить, официально закончились. Гриффиндорка нервно поерзала в своем кресле, пытаясь оставаться невозмутимой. Он протянул ей бутылку, которую та с радостью приняла, лишь бы чем-то себя занять. Пойло все так же обжигало, но шло уже лучше, потому что она воспользовалась его методикой. Мерлин, подумать только, она пьет в Выручай-комнате с Малфоем на пару. Кому не расскажешь — не поверят. Драко вытянул ноги и лениво потянулся, Гермиона неотрывно следила за каждым его движением. — Грейнджер, ты когда-нибудь думала о смерти? — его голос все так же оставался расслабленным, он устало откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. — Иногда бывало. В самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, — она попыталась придать своему голосу бодрый тон. — Избавь меня от своей жалости, — ядовито выплюнул он в ответ. — А я тебя и не жалею! — Огневиски придало ей смелости, и она чуть ли не выкрикнула это ему в лицо. Он взглянул ей прямо в глаза, но она не отвела взгляд и, гордо вскинув голову, не разрывала бесконечно долгий зрительный контакт. Ему хотелось увидеть в ее глазах нечто большее, чем просто жалость, а ей в его темно-серых — хоть каплю надежды. Драко резко кинулся к ней, отчего сердце Гермионы трусливо сжалось. Он одним движением поднял ее на ноги и прильнул к нежным губам, сжимая ее лицо в своих ладонях. Гермиона попыталась его оттолкнуть, но это как пытаться сдвинуть гору — бесполезно. Кровь ускорила свой бег, кружа голову, и уже через несколько секунд она отдавалась этому поцелую со всей страстью, на которую была способна. Пусть мысли подождут ее за порогом этой комнаты, сейчас хотелось просто быть с ним, не думая о последствиях. И, каким бы ужасным поступком это не представлялось ее друзьям, она не могла оторваться от его манящих губ. Она сводила его с ума, он растворялся в ней, распадаясь на молекулы и атомы. Когда воздуха стало отчаянно не хватать, она отстранилась, заглядывая в его потемневшие от возбуждения глаза. Он провел большим пальцем по ее щеке и легко поднял её на руки, относя на кровать. — Я бы и сама смогла, — смущенно произнесла Гермиона. Он ничего не ответил, аккуратно положив ее на холодный шелк. Гермиона наблюдала за его медленными движениями: он скинул с себя мантию и ослабил галстук, она сглотнула, когда его рубашка полетела на пол, открывая взору подтянутый пресс и белоснежную кожу. Слизеринец склонился над ней, покрывая лицо невесомыми поцелуями. Когда он коснулся ее губ, барьеры в его голове рухнули и он начал иступлено целовать ее, задыхаясь в охватившем их потоке страсти. Ее дыхание обжигало, и Драко медленно сходил с ума. Если бы этот момент можно было поставить на вечный повтор. — Малфой… Этот отрывистый шепот вырвался у нее непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест. Он поднял голову. Растерянность и страсть были в его серых глазах, пытливо вглядывавшихся в ее вспыхнувшее лицо. — Ты хочешь, чтобы я прекратил? — хрипло выдохнул он. Гермиона с силой затрясла головой. Нет же, нет. То, чего она хотела, было невозможно выразить словами. Драко спустился ниже, оставляя темные засосы на ее шее. Пусть и таким глупым способом, но ему хотелось показать, что она принадлежит ему. Сейчас. Она — его. Не спеша, Драко расстегнул пуговицы, что скрывали упругую грудь гриффиндорки. Он снял с нее кофту, и она осталась в одном кружевном белье. Еще один момент, и голая грудь девушки покрылась мурашками, Гермиона пыталась прикрыться, но хриплым голосом он сказал: — Я хочу видеть. И Гермиона послушно убрала руки, открывая взгляду Драко соблазнительные очертания. Он облизнул губы, носом зарываясь в ложбинку солнечного сплетения, исследуя ее губами и кончиком языка. Его теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало в Гермионе жгучие волны возбуждения. Его язык коснулся ее затвердевшего соска, и громкий стон заполнил комнату, эхом отскакивая от стен. В брюках у Драко уже давно стало тесно, хотелось поскорее избавиться от мешающей ткани, но он держался. Оставив дорожку из поцелуев, он спустился ниже. Он нетерпеливо начал стягивать оставшуюся одежду, оставляя девушку совершенно обнаженной. Гермионе хотелось вжаться в постель, скрыться от его изучающего взгляда. Драко пристально смотрел на нее, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб ее тела. Выражение его лица было таким, словно он испытывал боль. Глядя на него, Гермиона почувствовала, что с ней творится что-то странное. Где-то в глубине сердца рождалось нечто, чего она не испытывала прежде. На нее никогда так не смотрели, как смотрел сейчас он. Она видела страсть в его глазах и бесконечное восхищение ее телом, и ей захотелось встать в самые развратные позы, лишь бы он смотрел на нее так как можно дольше. Никогда в жизни она не испытывала такого же удивительного желания как то, которое охватывало ее сейчас — отдать себя. Она хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. В этот момент ей вдруг показалось, что она создана именно для того, чтобы отдаваться. Это был единственный способ утолить нестерпимый голод своего тела и своей души. Драко опустился на колени, за бедра притягивая Грейнджер ближе к краю кровати. Он аккуратно провел пальцами по розовым лепесткам ее нежной плоти, они тут же стали мокрыми от ее смазки. От этого движения у нее перехватило дыхание, Гермиона глухо застонала, сжимая в руках простынь. Губами Драко припал к ее лону, слизывая каждую каплю. Она готова была умереть, лишь бы он не останавливался, она зарылась пальцами в платиновые волосы, бедрами подаваясь навстречу его губам. Драко постепенно ускорял темп, идеально чувствуя её. Гермиона не могла сдерживать стоны, иногда срывающиеся на вскрикивания. Нахлынувшее на нее наслаждение было таким острым и неистовым, что ее дыхание, ее голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Она задрожала всем телом и, извиваясь, достигла наивысшего наслаждения, кончая с глубоким стоном. Драко поднялся и облизнул губы, Гермиона всем телом подалась к нему, притягивая за шею, сливаясь в поцелуе. — Грейнджер, — выдохнул ей в губы Малфой. — Я-я хочу тебя… Драко, — прошептала Гермиона и что-то внутри него взорвалось. Он зарычал и с силой толкнул ее на кровать, дрожащими руками снял брюки и позволил ей посмотреть на него. У него стоял уже очень давно, и пульсация в члене приносила тягучую боль. Глаза Гермионы расширились, и она неосознанно к нему потянулась, выгибая спину. Драко устроился между ее ног и провел головкой по ее влажному лону, не в силах сдержать первый стон. Он вопросительно взглянул ей в глаза, она кивнула. Драко начал медленно входить в нее, пытаясь уменьшить боль. — Расслабься, — прошептал он хриплым голосом. Гермиона повиновалась. Ей было чертовски больно, до того, что пришлось закусывать губу и стискивать простыни. Но желание быть с ним оттеняло боль, делая её даже приятной. Драко начал медленно двигаться. Его хриплые стоны возбуждали её ещё сильнее. Он был готов умереть ради неё, ради этого безумия, ради её губ. Ухватившись за его крепкие плечи, она приняла его в себя. Она хотела его, хотела безумно. Драко постепенно наращивал темп, он двигался уже быстрее, и с каждым разом Гермиона стонала все отрывистые и чаще срывалась на вскрикивания, не в силах сдерживаться. — Как же мне нравится трахать тебя, — прохрипел Малфой, целуя её шею, — произнеси мое имя. — М-м... Д-дра..ко... А-ах! — простонала Гермиона, непроизвольно царапая его спину. Он зарычал от переполнявшего его чувства, готов был кончить лишь от того, как она его произносит. Пять букв собственного имени делают абсолютно счастливым. Гермиона зашлась в очередном приступе, инстинктивно напрягалась, чувствуя, что вот-вот достигнет пика. Драко затрясло, забило в конвульсии. Гермиона ногтями впилась в его кожу, сливаясь с ним в экстазе. Она бурно кончила, минутой спустя кончил и он. Кончил прямо в неё, изливаясь густой спермой, задыхаясь в оргазме. Они тяжело и часто дышали, пытаясь прийти в себя. Когда Драко поцеловал её и едва слышно прошептал «Гермиона», в неё будто выстрелили в упор. Она взглянула на него, ведь впервые за всю её жизнь он улыбался ЕЙ. Нежно, немного не умело, но искренне. Драко нащупал покрывало и укрыл их, обнимая её и прижимая поближе к себе. Она уткнулась в его грудь и тут же засопела. Он ещё раз посмотрел на её милое лицо и все его существо пробрало до самых костей. Что же они натворили?