Чертовщина

Отвлекающий маневр

      – Не зли меня, никчемная замена нэкомовского либеро, кости быстро не срастаются.       – Простите, Сугуру-сан, но я ужиков не боюсь.       Телефон в руках Дайшо едва не треснул. Мальчишка стоял перед ним, доброжелательно улыбаясь, и только взгляд – решительный и твердый выдавал, упрямца с головой. Черти в этом омуте водились с характером, и Сугуру с неудовольствием отметил свой интерес. Только этого не хватало.       Они стояли в проулке между каким-то клубом и караоке-баром, из которого его и вывел под предлогом поговорить проклятый двенадцатый номер. Команда осталась там, и Дайшо искренне надеялся, что они хотя бы немного подпортят настроение всей своре собравшихся там игроков: что котов, что сов, что воронов, что других звероподобных.       – Ужиков, говоришь? – для приличия он все же шагнул ближе, нарушая границы личного пространства, чувствуя губами теплый пораженный выдох. – А не перепутал ли ты меня с чем-нибудь более ядовитым?       Шибаяма запрокинул голову, смело встречаясь взглядом с прищуренными глазами капитана Нохеби.       – Я знаю, в чем заключается первая помощь при укусах, – Юки специально промолчал о том, чьи укусы нуждаются в оказании первой помощи, и сделал крохотный символический шажок вперед, сокращая оставшееся расстояние. – Другое дело, захочет ли змея сама исправлять свои ошибки?       Будь Дайшо менее взбудоражен, он бы безжалостно посмеялся со смелости котенка. Но вместо того, чтобы поставить зарвавшегося некомовца на место, он склонился, едва задевая губами чужое ухо, и издевательски мягко спросил:       – Хочешь проверить? – рука словно бы невзначай прошлась по спине и сжалась на талии, обозначая.       Шибаяма повернул голову и сглотнул волнующий шепот.       «Хочу» так и осталось непроизнесенным, а капитан Нохеби уже настойчиво прижимал пацаненка к стене.       Шибаяма застонал от боли и тут же подавился вдохом – к шее изучающе прикоснулись сухие губы. Мягкий – он там не раздвоенный, нет? – язык мазнул по чуть задетой коже, шершаво прошелся до подбородка, заставив Юки запрокинуть голову, и замер у самого уголка губ.       – Сугуру-сан, – едва не прохныкал Шибаяма, вцепившись в плечи капитана Нохеби. Дайшо тихо хмыкнул и снова пустил в ход язык, невесомо изучая чужие губы. Легкие прикосновения сменялись вполне ощутимыми укусами, и голова кругом шла от переизбытка ощущений. Юки даже не заметил вклинившегося между ног колена, просто в какой-то момент обнаружил себя беспомощного, пришпиленного к стене, судорожно хватающегося за плечи мучителя, и застонал громче – то ли от унижения, то ли от удовольствия. Спроси его кто прямо сейчас – он бы не смог ясно ответить.       Руки Сугуру переползли с талии на бедра, и Дайшо с силой вжал в себя несопротивляющегося мальчишку. Шибаяма распахнул глаза, будоража мучителя плещущимся в них голодом.       – Хороший мальчик. Двенадцатый, – голос Сугуру сел от разгорающегося возбуждения, – но мы же не хотим позорно кончить в грязном переулке задрипанного района?       Шибаяма вряд ли понимал, о чем вкрадчиво нашептывал капитан Нохеби, он бездумно следил за шевелящимися губами, недоумевая, почему они произносят бесполезные слова, вместо того, чтобы касаться его, как в самом начале. Внутри все сладко ныло и дрожало от близкого конца, не хватало совсем немного, чтобы удовольствие перехлестнуло через край.       – Сугуру-сан, хватит болтать, – Юки обхватил парня за шею, притянул к себе и поцеловал бритвенно-острую ухмылку. Одновременно дернул бедрами раз, второй, и кончил с тихим всхлипом.       Дайшо пораженно уставился в стену над головой либеро, пытаясь подавить в себе иррациональную обиду, пока тот приходил в себя, уткнувшись лбом ему в плечо. Несколько тягостных минут спустя Шибаяма отстранил от себя чужого капитана, вытер еще влажные губы и, не оборачиваясь, направился прочь из переулка.       – Нет, а ну-ка стой! – Сугуру ухватил парня за локоть и развернул к себе. В глаза ему Юки не смотрел.       – Мне просто нужно было увести вас подальше от ребят, чтоб вы не испортили им ежегодную традицию. Вот и все, – он беспомощно улыбнулся асфальту и попытался выдрать локоть из цепких рук.       – Пытаешься обвести змею вокруг пальца, котенок Некомы? – Дайшо выглядел по-настоящему разозленным – холодный взгляд, сжатые губы и скулы, мигом утратившие всякую краску. – Мы еще не доиграли.       Он грубовато обхватил затылок Шибаямы, склонил голову набок, чтоб открыть больше доступа к шее, и впился в нее зубами. От болезненного стона по телу прошлась сладкая волна дрожи. Сугуру зализал отпечаток и снова укусил, на этот раз сильнее и глубже. Пришлось придержать несчастную жертву за локти – ноги у него ослабели от пережитого оргазма и издевательств над когда-то нетронутой светлой шеей.       – Сугуру-сан…       – Молчать.       Сугуру развернул Юки к себе спиной, одной рукой обхватив грудь, а другой зажав рот, и в таком положении прислонился к стене. Так действительно было удобнее изучающе покусывать беспомощно подставленную шею, особо болезненными укусами мстя за попытку обмана. Дрожащее в руках тело не обмануло бы и глухонемого слепца. Коим Дайшо, ясное дело, не являлся.       Он потерся пахом о крепко прижатого мальчишку, и сам едва проглотил стон. Нет уж, слабости своей он не покажет. Зубы со злости впились сильнее, только больше доставляя удовольствие ему самому. Пары движений оказалось достаточно, и вот уже сам Сугуру приходит в себя, уперевшись затылком о кирпичную кладку.       – Мне уже можно идти? – промерзшим голосом спросил еще недавно трепыхающийся в его объятьях либеро.       Дайшо сухо сглотнул, глядя в ночное небо. Ни единой звезды в пределах видимости – чертов Токио со своей ночной иллюминацией. Опустил взгляд на чернеющую макушку, прикинул мысленно, в какое дерьмо вляпывается, и все же соизволил ответить:       – Кто ж тебя теперь отпустит.