Безответность

Время летит быстро, как-то уж слишком быстро. Именно такое чувство испытывает человек, находясь рядом с любимым, пусть даже и не состоя с ним в романтических отношениях. Но сейчас, когда любимый и самый дорогой человек ушел, все, совершенно все потеряло смысл. Жизнь потеряла все свои краски, оставив лишь грязно-серую массу с добавлением скуки и печали проходили. Так текли его дни на протяжении всех этих чертовых 4 лет, пока скотина Дазай весело проводил деньки в Агентстве. Единственным способом притупить боль утраты стали убийства. Да, именно убийства помогали Рюноске не сойти с ума, хотя, любить столь жестокого и равнодушного человка очень похоже на сумасшествие. Но нет. Рюноске знает, что в здравом уме, но вспоминая нежные холодные руки, поглаживающие его по голове в качестве поощерения, все еще заставляли щеки пылать, а сердце горело огнем. Нет, не так Акутагава представлял себе любовь, хотя не ему судить о любви, ведь взаимности ему не добиться, можно надеяться лишь на признание своей выросшей силы от бывшего учителя, но не на большее. Здравый смысл в этом был, но по непонятной причине сердце верило и надеялось на то, что когда-нибудь его чувства, столько лет пылающие огнем, станут взаимными. *** И вот, очередной дождливый день, который пес проводит в узких для него стенах Портовой Мафии. На столике у мафиози лежала книга, котрую когда-то читал объект его обожания. Книга была про пытки, и это не удивительно. Кто, кроме Осаму, лучше всех мог выпытывать информацию из пленников Мафии? Никто. Не смотря на то, что в кабинете сидела и листала журнал Ичиё, Рюноске начал читать вслух описание пытки "Кровавый орел". – Человеку связывали руки и клали животом на пень. Кожу на спине аккуратно разрезали острым клинком, затем поддевали ребра топором, выламывая их наружу в форме, напоминавшей орлиные крылья. После этого из еще живой жертвы извлекали легкие и развешивали их на ребрах, – Шёпотом произнес юноша и печально вздохнул. Блондинка вздрогнула, отрываясь от журнала и смотря на семпая. – Акутанава-семпай, что это? – робко, едва слышно и с дрожью в голосе спросила Хигучи. Ответа, естественно, не последовало. Для нее это было привычным, ведь ее семпай не любит отвечать на лишние вопросы, вполне возможно, это и к лучшему. И вот, к счастью или сожалению, часы показали, что рабочее время мафиози окончено и остаются лишь те, кто на дежурстве. Ичиё была одной из тех, кто сегогня дежурит в ночь, поэтому ей, хоть и с тоской, но пришлось проводить семпая взглядом до двери, а после и понаблюдать за ним из окна кабинета, пока он не скрылся за поворотом. Одной из привычек Рюноске была и дорога домой по переулкам, а там через небольшой мост и снова в переулки. О, если б он только знал, что на этом чертовом мосту встретит Осаму, то ни за что не пошел бы этой дорогой, но, увы и ах, знать он этого никак не мог. Идя по мосту, по которому прогуливался сотни тысячи раз, приподняв взгляд, Акутагава увидел Осаму, стоящего на краю, по другую сторону ограждения и держась за них, был готов прыгнуть в низ, прощаясь с этим миром. Секунда за секундой. Больше нет времени думать, надо действовать. В мгновение, в одно мгновение Рюноске подскочил и опрокинул Дазая на мост, прижимаясь к бывшему учителю и прижимая того к асфальту. И... снова почувствовал поглаживание по голове холодными, но нежными руками. Минута, две, три. Прохожие оборачивались, а некоторые и вовсе останавливались, заинтересованные таким зрелищем. Заметив это, ловким движением шатен скинул мафиози с себя и поднялся, оставляя того сидеть на асфальте и удивлённо, хлопая глазами, смотреть на себя. — Ты ведь..не дашь мне спокойно умереть? – довольно громко произнес Осаму, оборачиваясь, смотря прямо в серые глаза. – Да, все верно, Дазай-сан. — И почему же? Зачем мешаешь мне исполнить желаемое? – хододный, но в то же время приятный голос вызывал дрожь во всем теле. – Потому, что люблю вас, Дазай-сан.. – робко, едва слышно произнес брюнет, опуская взгляд. Ответа нет. Как всегда. Осаму медленно, своей неспешной походкой двинулся прочь. В закатных лучах он казался величественным, как ангел. Верно, Осаму ангел, ангел смерти, которого нельзя любить, любить его больно, но в то же время и приятно. – Да что вы знаете о любви, вы же никогда никого не любили, Дазай-сан! – чувствуя угок боли от своего бессилия, крикнул вслед Рюноске. Это был крик души, что рвется в клочья.