Daoist Master of Qing Xuan / Даосский мастер Цин Сюань

      

В этом мире, даже владея Цигун, который не оставлял отпечатков при ходьбе по снегу, невозможно так лениво прогуливаться во дворе.       

Это уже было нарушением общепринятого, это было невозможно даже с помощью единоборств.       

Цзян Шисан родился на пике Минцзянь, и его знания были обширны. Он знает, что даже если сосуды Правителя и Замысла тесно связаны, это невозможно было сделать даже тогда, когда оно взаимодействовало с жизненной силой вселенной, а внутренняя Ци была бесконечной.       

Лин Чунсяо тоже не имел этой способности.       

Если только эта женщина была невесомой. Или она была другим существом.       

Синь Шисиниан поймала нерешительность в глазах этого смертного, но она не удивилась этому. Должна ли она нарочно притворяться женщиной мира смертных? Она действительно не могла этого сделать.       

- Вы можете решить, хотите ли вы остаться или уйдете, - сказала Синь Шисиниан отчужденным тоном. Возможно, это была Синь Шисиниан, которая была слишком отстранена или что погода покусывала морозцем. Цзян Шисан был шокирован без причины.       

Он не мог произнести ни слова, и холод пробежал по его позвоночнику. Он только чувствовал, что эта потрясающе красивая женщина была страшнее других мастеров, которых он встречал за всю свою жизнь.       

Цзян Шисан глубоко вздохнул, подавил страх внутри себя и бессознательно ответил уважением: - Мой молодой мастер все еще снаружи, мне нужно сообщить ему, вы не возражаете?       

- Вы не вернетесь доложить, если я скажу, что возражаю? Не думай о пустяках, быстро уходи и возвращайся, - Синь Шисиниан была очень нетерпелива. ...       

- Ты говорите, что в храме есть дева, и она не оставила следов? - Молодой мастер в паланкине спросил неторопливо.       

- Да, говорилось, что этот храм давно заброшен. По праву, в нем не должно быть людей. Происхождение этой женщины - загадка. Молодой мастер, мы пойдем или нет? - Цзян Шисан не мог быть уверен в точных деталях Синь Шисиниан. Основываясь на его опыте из Цзянху, было лучше, не рисковать. Тем не менее, молодой мастер был горд, и если он посоветует ему не входить, это даст противоположный эффект.       

- Цзян Шиси, ты думаешь, мы должны идти или нет?       

- Молодой мастер хочет пойти. - На этот раз это было только шесть слов 1 , он все еще стоял, будто он вышел из скалы.       

- Хорошо, Цзян Шиси. Это действительно пустая трата быть рабом моего дома. - Тем не менее, молодой мастер в паланкине хлопнул в ладоши. Цзян Шисан беспомощно вздохнул, это означало, что у него не было выбора, кроме как пойти вперед.       

Войдя в храм, Синь Шисиниан, конечно, не стала там ждать.       

- Какое удовольствие принимать гостей издалека. Уважаемые гости, просто проходите на задний двор. - Это был уже не тот женский голос, что раньше, а голос пожилого человека.       

Направление его голоса исходило из небольшого переулка. Несмотря на то, что зеленая трава на нем была покрыта белым снегом, она не ослабляла свою энергию. Время от времени появлялись участки зелени, которые давали ощущение дзен под лунным светом.       

Пройдя до конца небольшой дороги, Цзян Шисан, находившийся впереди, почувствовал, что его поле зрения расширилось. Старое цветущее сливовое дерево качалось от ветра, бледно-желтый цветок на его вершине атаковал их легким слабым ароматом.       

Паланкин остановился снаружи, и занавес открылся. Истинная внешность молодого мастера была раскрыта. Губы у него были от природы красные, черты лица выдающиеся, а глаза - как глубокие озера чистой воды. Между бровями у него была красная точка. Он был ослепителен, как Лунный свет, падающий на воду. Не было нужды в словах с той грацией, с которой он родился.       

Это был молодой мастер пика Минцзянь, выдающаяся личность молодого поколения Цзянху.       

Основываясь на его индивидуальности и внешности, он стал пределом мечтаний любой молодой девушки этого мира.       

Как правило, не было много сожалений, которые сопровождали такую жизнь. Даже принц не был бы таким же беззаботным и счастливым, как молодой мастер из выдающейся семьи в Цзянху. Более того, он был единственным сыном лидера пика Минцзянь.       

Однако боги все-таки были справедливы.       

Это было потому, что, когда занавес был откинут, он не вышел, но медленно выкатился, сидя в инвалидной коляске.       

Он поднял голову и произнес: - Прекрасная луна.       

Он опустил голову и продолжил: - Хороший снег.       

Позже он отвел взгляд к цветам сливы и продолжил: - Красивый цветок сливы.       

Синь Шисиниан появилась в этот момент. Его взгляд был прикован к ней, и он даже не знал, что сказать.       

Синь Шисиниан положила руки на талию и улыбнулась, ее глаза сияли, когда она сказала: - Что случилось, малыш? Кошка отняла твой язык? Ты сказал «хорошо» трижды, и вдруг я нехороша? Не так хороша, как луна в небе, снег на земле или даже маленький цветок сливы?       

Цветок сливы не мог не задрожать, когда она произнесла эту последнюю фразу, он боялся, что Синь Шисиниан обрушит на него свой гнев. Это было редкостью для растений и деревьев, обладать интеллектом. Ему было нелегко получить такую информацию, и он очень дорожил ею.       

Если бы он смог превратиться в человека, то, вероятно, положил бы его голову на землю, чтобы выразить свою преданность.       

В конце концов, ни резкий ветер, ни смертоносный снег не были страшнее Синь Шисиниан.       

Он заметил, что Синь Шисиниан не показала никакой необычной реакции, не было жалости или издевки, когда она увидела его сидящим в инвалидной коляске, что позволило его чувствовать себя по какой-то причине хорошо.       

Поскольку это было так, он чувствовал, что прямое отношение Синь Шисиниан было несравнимо с другими женщинами, которых он встречал в своей жизни.       

Он мягко сказал: - Это потому, что вы слишком красивы, что слова «хорошо» недостаточно, чтобы описать вас. Я не мог придумать ничего другого, чтобы сказать, и я думаю, что описание непрофессионала сравнения ваших взглядов с цветами и луной было бы позором для вас.       

- Молодой человек, вам не следует делать ей комплименты, иначе она будет слишком самоуверенна. Раз уж мы встретились по воле судьбы, почему бы тебе не зайти и не поболтать? - Это снова был тот старческий голос.       

- Вы первый, старший. У нас, молодого поколения, нет причин не подчиняться вам.       

Как только они вошли в дом, он оказался местом для медитации. Оно было чистым и ярко освещенным.       

Одежда старейшины была опрятной и аккуратной, его седые волосы были серебристыми, и в них царила ученая утонченность, что было полной противоположностью непредсказуемому характеру Синь Шисиниан.       

Два раба мечника были рядом с молодым человеком, когда они толкали его к старшему, Синь Шисиниан стояла позади старика.       

Старейшина сказал: - Моя фамилия Синь, а это моя дочь Шисиниан.       

Быть способным путешествовать в эту снежную ночь, юноша, - совершенно необычный подвиг. Откуда ты?       

- Я Е Люйюнь, приятно познакомиться с вами, старейшина Синь.       

- Значит, вы молодой мастер пика Минцзянь, не удивительно, что вы обладаете такими манерами и грациозной осанкой.       

Е Люйюнь подумал про себя: «Есть поговорка, что нужно быть осторожным с тремя видами людей, когда путешествуешь по Цзянху: старики, женщины и дети. Эта пара отца и дочери выполнила первые два вида, это действительно интересно кто из них, имеет возможность раскрыть мое прошлое на одном дыхании».       

- Я не думал, что мое имя достигнет ушей Старейшины. Это действительно честь для меня. Если вы не возражаете, я спрошу, кто вы? Простите меня за грубость и необразованность за то, что я не смог понять кто вы.       

Старик слабо улыбнулся и не ответил. Вместо этого он поднял свою чашу с вином.       

Е Люйюнь обладал большой устойчивостью к спиртному, но выпив несколько чаш, он почувствовал легкое опьянение. Он уже не знал, что будет дальше.       

Когда он пришел в себя, было уже раннее утро, и он уже находился в паланкине.       

Когда он открыл занавес, Цзян Шиси и Цзян Шисан были испуганы. Это был уже официальный путь, который проходил под горами, внешняя стена государственной столицы Цин была видна на расстоянии.       

Е Люйюнь, пробормотал: - Что произошла прошлой ночью?       

Цзян Шисан ответил: - Вчера я думаю, что мы вошли в храм на вершине горы, чтобы остаться на ночь. Как мы проснулись и оказались здесь?       

Цзян Шиси молчал, потому что то, что сказал Цзян Шисан, сказал то, о чем он знал, так что не было необходимости говорить больше.       

Е Люйюнь, вспомнил события, которые произошли вчера, и тихо вздохнули: - Это правда, что за способным человеком всегда есть другие способные люди. Либо пара отец-дочь, которую мы встретили вчера, были сверхлунными бессмертными, либо они были переодетыми демонами, иначе, зачем им было нас обманывать?       

- К счастью, у них не было никаких плохих намерений.       

- Нет необходимости сомневаться в том, что демоны недостаточно смелы, чтобы вести себя безрассудно в царстве смертных. Давайте войдем в столицу государства Цин и заберем этот предмет, чтобы избежать каких-либо непредвиденных событий, - с другой стороны, Е Люйюнь, принял решение, не было смысла запутываться в событиях прошлого.       

Первоначальное количество слов, которые он использовал, было четыре слова в тексте (少主想去).