Daoist Master of Qing Xuan / Даосский мастер Цин Сюань

      

Сходство между этими двумя состояло в схожей выдающейся внешности, нескрываемой грации и непревзойденных достижениях в боевых искусствах.       

Шэн Лянь сказал с улыбкой. - Человек, способный выгравировать тексты на магическом оружии, давайте даже не будем упоминать о людях, присутствующих здесь, даже в Цзянху, вряд ли найдется кто-то, кто сможет это сделать, поскольку текст не может быть изменен, как насчет того, чтобы я вернул нож этому молодому человеку, Юфэю, и пусть он поможет тебе вернуться.       

Он слегка протянул руку, но забрал нож у Бай Юфея.       

Бай Юфэй знал в своем сердце, что Шэн Лянь поддерживает его, никакие слова не могли выразить его благодарность. Глядя на мир, кто еще поможет ему, Бай Юфэю, пойти против пика Минцзянь.       

Нож был в руке Шэн Ляня, независимо от того, было ли это имя Белым нефритовым мечом или Фрагментированным нефритовым мечом, один факт был неоспорим, и это было то, что он был бритвенно острым до такой степени, что он мог разрезать прядь волос, даже если они просто коснутся лезвия.       

Клинок был тоньше, чем обычные палаши, и все же он был почти несокрушим, словно мог рассечь солнечный свет.       

- Ты собираешься прижать этот нож к моей шее и заставить меня? - Е Люйюнь улыбнулся, поджав губы, и это заставило его подумать, что он оскорбляет его.       

Как только Шэн Лянь улыбнулся, он сказал:       

- Вы никогда не слышали этого раньше, убеждение делается с помощью рассуждений, в то время как аргумент делается в пределах параметров, охватываемых лезвием бритвы?       

- А что, если пламя вспыхнет?- Глаза Е Люйюня слегка сузились, от них исходил невыразимый суровый холод.       

- Как ты думаешь? - Шэн Лянь просто ответил, закат надвигался, в то время как тень паланкина полностью поглотила Е Люйюня, почти коснулась Шэн Ляня. Слабое сияние заката отражало лень Шэн Ляня.       

Наполовину растаявший белый снег был безмятежен и тих, вечерняя заря, освещавшая падающий снег, была похоже на сон.       

Бай Юфэй и Ан Ренджи отступили далеко, потому что они не хотели, чтобы Шэн Лянь отвлекался.       

Е Люйюнь ответил молчанием, он сказал, что нужно было сказать, не было необходимости говорить больше.       

Цзян Шисан и Цзян Шиси стояли на страже рядом с Ли Люйюнем, это была обязанность раба мечника.       

Пик Минцзянь был грозен для их фехтования, дело в том, что меча Е Люйюня нигде не было видно, человека с парой неполноценных ног, и даже если его фехтование было превосходным, сила его имела бы свой недостаток.       

Однако чтобы превзойти Е Люйюня, первым делом нужно было превзойти двух рабов-мечников.       

В то время как местонахождение меча Е Люйюня было неизвестно, клинки рабов мечников находились там под открытым небом.       

Первым, кто сделал ход, был не Шэн Лянь, а Цзян Шисан.       

С мечом, направленным на него, казалось, что струи воды текли, его сила была достаточной и безграничной.       

Это движение называлось «Бескрайняя река», атака была быстрой и жестокой, как если бы она была речной водой, ее нельзя было остановить.       

Шэн Лянь даже не пошевелился, его глаза, однако, сияли ярче.       

Как будто Цзян Шисан видел тени Шэн Ляня, которые были повсюду на слабом закате, он, конечно, не знал, какая из них была Шэн Лянем.       

- «Вечная Форма, Трансформирующая Тень!» - Цзян Шиси хладнокровно произнес фразу.       

Е Люйюнь, тихо вздохнул и произнес:       

- Нет.       

Так называемая «Вечная Форма, Трансформирующая Тень», была высшим движением тела, скорость которого человеческие глаза не улавливают, она создает иллюзию теней, в результате чего оппонент не может отличить реальность от иллюзии.       

Шэн Лянь использовал свои психические способности только для того, чтобы заколдовать волю других, но физические движения его не были превосходными.       

Оба они использовали разные подходы для достижения одних и тех же целей.       

На самом деле, Шэнь Лянь вообще не двигался и даже не шевелился, но Цзян Шисан уже проиграл.       

Хотя там был бесконечный поток, похожий на формирование меча, ему тоже нужна была цель, чтобы поразить ее, для активации.       

Его точки были проткнуты, и он лежал на заснеженной земле рядом.       

Е Люйюнь, не выглядел удивленным, ночной ветерок унес снежную пудру, и, как вечерний туман, он окутал его.       

Спокойный и расслабленный, был еще один человек, который был невозмутим, и это был Цзян Шиси.       

Навыки Цзян Шиси не были выше, чем у Цзян Шисана, если бы он оказался в ситуации жизни и смерти, то определенно Цзян Шиси выжил. Это было потому, что Цзян Шиси был спокоен всякий раз, когда вынимал свой меч, если он был не уверен, он бы не двигался.       

Однако, на этот раз, даже если бы не было никакой уверенности, ему пришлось бы обнажить свой меч ради Е Люйюня, чтобы лучше понять боевое искусство Шэн Ляня, даже если это были мелочи.       

Шэн Лянь не хотел использовать свой меч, он также не хотел использовать Меч Божества Покорителя.       

Меч Божества Покорителя наносит вред как человеку, так и его духу, если только это не было абсолютно необходимо, он редко использовал его, более того, хотя у него было «Мастерство чувств», чтобы достичь душевного спокойствия и питать сердце, чтобы сломить дух другим духом. Как только частота увеличивается, в этом нет ничего хорошего.       

Цель не вытащить его меч состояла в том, чтобы поддерживать его смертоносную энергию, не позволяя этому молодому мастеру пика Минцзянь увидеть его иллюзии.       

Если у Шэн Ляня не было никаких проблем со зрением, то дух и энергия этого молодого мастера пика Минцзянь были полны от начала и до конца, его дыхание было медленным и долгим, не было промежутка, чтобы проникнуть в ритм между ними, скорее всего, его внутренняя Ци была бесконечной.       

Точнее говоря, у другого уже было прочное основание, когда он вступал на этот путь, даже с неполноценными ногами, он все еще был силой, с которой нужно считаться.       

Меч Цзян Шисана был как текущая вода, меч Цзян Шиси был мечом заброшенной лужи несвежей воды.       

Там не было никакой ряби, без каких-либо изменений, просто толкнул.       

Толчок, как если бы он практиковался сотни и тысячи раз, действие было чистым и простым, никакие слова никогда не могли бы описать его.       

Это был не простой смертоносный навык владения мечом, который могли сделать люди с исключительным талантом в боевых искусствах, а скорее результат бесчисленного количества самоубийственных тренировок.       

Было много путей к успеху, но ни один из них не был коротким.       

Шэн Лянь внутренне вздохнул, он не мог справиться с этим усердным и выносливым мечником.       

Однако он не мог быть милосердным и определенно не сдерживаться из-за уважения.       

Чтобы встретить этот меч, он решил обнажить свой клинок.       

Как только Цзян Шиси обнажил свой меч, его разум был сосредоточен и зафиксирован, конечно, конечно, он не будет колебаться из-за внешних факторов.       

Дух, использованный Шэн Лянем раньше, его эффект значительно ослаб, более того, Цзян Шиси даже подготовился заранее. Внутренняя Ци Цзян Шиси была полностью сфокусирована на зеленом стальном клинке, окруженном слабым зеленым свечением, он на самом деле был настолько быстр, что смог использовать сияние меча.       

Сияние меча - это комбинация воли меча и Ци меча, речь шла не о совершенствовании, а скорее о внезапном просветлении, которое было между духом и внутренней Ци.       

Е Люйюнь подумал про себя: «Независимо от того, чем закончился этот бой, Цзян Шиси больше не может быть рабом мечником на пике Минцзянь».       

Умение владения мечом у Цзян Шиси уже показало изящное отношение мастеров пути боевых искусств, такой мечник, если бы он служил лишь рабом, это было бы позором на пути меча, позором на пути боевых искусств.       

Как Е Люйюнь мог позволить этому алмазу быть похороненным в грязи, чтобы он не мог ярко сиять?       

Эта мысль мелькнула в доли секунды, очевидно, это было очень быстро.       

Тем не менее, меч не был медленным, отражение Цзян Шиси в глазах Шэн Ляня постоянно росло.       

Естественно, самым страшным движением по позвоночнику было непоколебимое острие меча.       

Внезапно Шэн Лянь отбросил клинок, что был в его руке.       

Это исключительно острый клинок.       

Когда мастера пересекались друг с другом, существовала огромная разница, когда дело касалось того, вооружены они или нет, так называемое «схватывание клинка с голыми руками» можно было использовать только в бою, где существует значительная разница между мастерами.       

Дело было не в том, что Шэн Лянь отшвырнул клинок, а в том, что тот вылетел из его рук.       

Шэн Лянь тоже внезапно исчез без следа, как будто этого человека нельзя было найти ни в воздухе, ни на земле.       

Победа и поражение зависели от этого расколотого момента, поскольку для двух вовлеченных людей время не имело смысла, единственной целью было мгновенное изменение сознания и столкновение меча и ножа.       

Это не значит, что Шэн Лянь исчез, но он был слишком быстр, быстрее клинка.       

Он был быстрее, чем скорость реакции человеческого глаза, что дало неправильное представление о том, что он исчез.       

Конечно, самым быстрым был свет, для Шэн Ляня было невозможно быть быстрее света, но он был быстрее, чем реакция Цзян Шиси. Тем не менее, Цзян Шиси смог увидеть только полоску блестящего клинка, когда он разрезал воздух.