Другой Щенячий патруль

      Паника была посеяна моментально. Жители города, щенки, армия Темного следа — все перемешалось, стоял шум и гам, и все это покрывалось звуком стрельбы из автоматов и человеческими отчаянными криками.       Самый тихий и спокойный приморский городок за считанные секунды превратился в самый настоящий ад. И все это произошло по вине какой-то маленькой рыжей собачки, которую никто никогда не замечал. Поразительно, не так ли?       Керри думала так же, стоя на обломках какого-то дома Бухты и наблюдая за своим достижением. Неприкрытая гордость виднелась в ее глазах, словно она и руководила всем этим. Но чем больше собачка смотрела на умирающих людей, рушащиеся дома, кричащих и плачущих детей, обреченных щенков, которые отчаянно пытались спасти хоть кого-то, тем сильнее нечто странное начинало колоть у нее в груди. «Да брось ты! Я делаю такое не в первый раз и не в последний. Неужели тебе вдруг резко стало жалко этих существ? Они же даже ненастоящие!» — недовольно отвечала Керри своей совести. «Не все…» — где-то в глубине души эхом отзывалась совесть.       Взгляд Керри заметил среди общего хаоса щенков. Спустя какие-то пять минут боя, они уже пытались скооперироваться и придумать план по защите, по крайней мере так это выглядело со стороны. Но времени у них было крайне мало. Эта жалкая кучка собак пряталась под мостом, Гончик что-то рассказывал, Маршалл подхватывал. Однако там были однозначно не все, как минимум, там не было Проги.       Вспоминая о Проге, Керри уже предвкушала эту пьянящую ярость на душе, которая должна была полностью заглушить совесть, но вместо этого в душе кольнуло лишь сильнее, а в горле и носу почесало, как обычно бывает при попытке сдержать слезы во время спора.       Тогда Керри разозлилась на совесть еще больше. Только это была не приятная, пылкая ярость, это была синяя, как синяк, гнетущая, рвущая обида. «Я так поступала со многими! — злобно говорила она у себя в голове, — возьми ту же Эмили, она была даже лучше этой паршивки. Хотя бы справедливая, честная, добрая, она никогда не крысила…» «Но почему-то к Проге ты привязалась больше,» — тихо парировала совесть. Керри замолкла. Потому что не могла не согласиться с совестью. Будь бы это кто-то другой, она бы наврала, сказала бы, что Прога для нее ничего не значит уже, но себя же не обманешь, не так ли?       И привязалась она не только к Проге, но и к щенкам, и как бы она не притворялась, как бы она не страдала, находясь рядом с ними, патруль успел стать для нее почти семьей. И от понимания того, что патруля вдруг не станет, как и самих щенков, Керри стало так плохо, так тяжело, словно из ее груди вырвали огромный кусок мяса, часть ее души. А от понимания того, что это произойдет по ее вине, что она не сможет выдержать столь тяжелых мыслей, она спрыгнула с обломка здания и ушла куда-то прочь, как можно дальше от этого места. *** — Да, мы до конца не знаем, что произошло, и мы не успеваем сообразить, мы боимся, мы переживаем, но ТАМ умирают люди! Каждую минуту кто-то умирает. И, может быть, не люди. А что, если это кто-то из патруля? А если это Райдер? А если выстрелят прямо сейчас в нас и мы умрем? М?! — очень эмоционально говорил Гончик, сидя под мостом. Говорил он громко, чтобы его было слышно за ударами и взрывами.       Вокруг него сидело несколько щенков: Зума, Маршалл, Эверест и Скай. В глазах каждого горел страх. Еще никогда они не были так близко к смерти. Из них никто еще не видел смерть, а тут сразу сотни за десять минут. Разве что, смерть видел только Гончик, потому он и был серьезен (но тоже относительно).       И Маршалл. Тот видел вещи и похуже Гончика, поэтому тоже был серьезен. Он даже, кажись, выглядел более грозно и решительно, что было совершенно для Маршалла несвойственно.       Рядом с ним жалась Эверест. Да, она тоже видела смерть, но она не сталкивалась с ней мордой к морде, как это произошло сейчас, поэтому была до дрожи напугана.       Зума был просто в ах*е, если мягко говорить. Не думаю, что он слушал то, что говорил Гончик. Щенок просто сидел, вжимаясь в землю, тяжело дыша, и с огромными, как тарелки, глазами пялился на улицу, где орали люди, стреляли пистолеты, стоял крик, визг, шум, звук автоматных очередей. В его глазах было такое оцепенение, словно его лучший друг прямо у него на глазах только что расчленил всю его семью. И, к сожалению, это даже похоже на правду.       Скай сидела ближе всего к Гончику, и она была не столь напугана, сколько обречена. Она слушала овчара, но ее глаза были уставлены в пустоту, а перед глазами плавали какие-то мысли, непонятные даже ей самой. Словно там, внутри собачки, происходил старшный, тяжелый внутренний диалог.       На самом деле, нетрудно догадаться, о чем она думала. О том случае. Когда она была за шаг до смерти. Даже два раза. Но тогда все было по-другому. Там на кону стояла лишь ее смерть и все смотрелось как-то героически, эпично, солнечно, а сейчас это больше походило на простой геноцид. Тогда все выглядело не так, словно Скай была уверена, что финал будет счастливый, возможно, потому что была уверена, что это не финал, а сейчас она уже ни в чем не была уверена. Возможно, она сейчас выйдет и спасет всех, а, возможно, сейчас ударят бомбой по мосту, под которым сидят щенки, и все умрут. Сегодня случилось нечто страшное, словно границы были сломлены, и они перестали быть частью того, чем являлись раньше. Словно они столкнулись с реальностью, в которой никогда не были, словно они попали из детского надувного городка в обычную жизнь, и это произошло так резко, что никто ничего не может понять. И это страшно, это очень страшно. Это не понять тому, кто такое никогда не чувствовал.       Однако раздумия щенков вскоре прервал Маршалл. — ВСЕ, — с необычной резкостью и уверенностью сказал он, — мы идем спасать город. Сейчас. И мы будем использовать супер-силы. — Но нам нужен план! — воскликнула Эверест истеричным голосом. — План есть. А для начала… Гончик закрыл глаза, сел на задние лапы, а передние вытянул вперед.       Он медленно поднял лапы к солнцу, точнее к тому месту, где оно должно сейчас быть, ведь на небе сплошные тучи. Это вызвало некую помеху в магии. — Еб*ные тучи, — тихо шепнул Гончик. Маршалл уже хотел было упрекнуть его за мат, но потом понял, что сейчас явно не та ситуация.       Однако вскоре удалось установить контакт с солнцем. Гончик почувствовал, как держит в руках огромный, тяжелый, пылающий, горячий шар. А что делать дальше, он знал.       Овчар приложил все свои силы и начал перемещать солнце вниз. Казалось, словно он двигает настоящее солнце, а не просто машет лапами, настолько это было тяжело.       Струйки пота бежали по его шерсти со всез сторон, лапы тряслись, вены выступили так, что их было видно даже сквозь шерсть. Когти искривились и застыли в неестественной позе. И все было наолнено таким напряжением, что даже другие щенки напрягли все свое тело.       Самое сложное в этой операции — не расслабляться ни на секунду! Это не как тренировка в зале, где чередуется усилие и облегчение, тут нет облегчений. С каждой секундой все труднее и труднее, и, если ты хотя бы чуть отпустишь, то придется все делать с самого начала. Солнце в лапах Гончика — большое, жаркое и тяжелое, но скользкое, как самые настоящие мыло или лед.       Когти задних лап воткнулись в каменистый берег и стали сжимать камни. Зубы терлись друг об друга, сдавливаясь все сильнее и сильнее. Глаза Гончика были так сильно зажмурены, что он и с солнцем видел лишь абсолютную темноту и разноцветные круги. Тут даже не поймешь, когда наступит темнота, а слабину дать нельзя. Нельзя посмотреть. — Все, Гончик, ничего нет, абсолютная темнота! — сказал рядом тихий и приятный голос Скай. Даже в такой ситуации в ее голосе он слышал нотки оптимизма и легкие смешки.       И Гончик сам почувствовал, что дальше не идет. Либо сил надо больше, но куда уж больше, походу, дальше просто не идет. Ощущение, словно ты что-то закручиваешь и нужно все сильнее и сильнее, и в какой-то момент ты понимаешь, что, сколько бы силы ты не прикладывал, дальше не идет. Видимо, конец. Или просто тебе не хватает сил?       Гончик отпустил. Не резко. Резко отпускать тоже нельзя. Он медленно разжал когти, челюсти, расслабил живот, задние лапы, веки, все свое тело и, наконец, открыл глаза, расслабляя передние лапы.       Убедившись в своем блестящем результате собственными глазами, Гончик радостно вздохнул и ухмыльнулся. Он вспомнил, что, когда делал темноту в первый раз, то решил, что у него от напряжения лопнули глаза, и начал кричать, напугав весь патруль.       И вот поле битвы вновь превратилось в абсолютную тишину, а теперь еще и темноту. Звуки боя прекратились так же быстро, как и начались. Словно ничего и не было. Гончик бы сильно беспокоился, ведь в темноте он не видит своих друзей, но, к счастью, у него под боком была мягкая шерстка Скай. Он чувстовал, как она дышит, как медленно поднимаются и опускаются ее ребра. Он чувстовал, как она плавно поворачивает голову в разные стороны, он чувстовал, как она сглатывает ком страха в горле, он чувстовал, как она переминается с лапы на лапу, и это было прекрасно. Гончик потерся своей головой о ее голову. Кто знает, может быть, они больше никогда не увидятся? А сейчас как раз самое лучшее время для прощания, так как настала тишина и темнота. Скай в ответ приобняла его лапкой. Гончику бы очень хотелось сказать ей какие-нибудь теплые и приятные слова, которые обычно говорят главные герои, влюбленные друг в друга, в конце произведения, но почему-то не сделал этого. Не успел или забыл. Он не помнит, наверное. Но, я думаю, все еще винит себя за то, что не сделал этого. — Итак, действуем тихо, — шепотом сказал Маршалл, — у нас есть приборы ночного зрения. Свет мы включать не будем, так как это привлечёт лишнее внимание, но вот След, скорее всего, не против внимания, поэтому они уже скоро включат подсветку и устроят здесь побоище. Но пока они их не активировали. Я так понял, что им нужны конкретно мы, щенки, поэтому мы будем отвлекать внимание на себя, пока люди будут прятаться. Итак, Зума, ты должен будешь стоять около воды и создавать волны, чтобы задеть вертолеты. Я буду приманивать их огнем и пытаться сжечь. Ты, Эверест, замораживай воду Зумы, когда она будет касаться вертолета. Скай, а тебе самая сложная задача, ты будешь нападать с воздуха. У тебя ведь есть какие-нибудь пушки на вертолете? — Да, Прога установила недавно, как предвидела. — Да, молодец Прога! Но не сегодня… — усмехнулся Гончик. — Гончик, ты по нюху должен найти всех живых людей и щенков, а затем отвести их в бункер под базой. — Есть, сэр! — вновь усмехнулся Гончик. — Отлично, поехали! —       И тут, как по зову судьбы, активизировались не только щенки, но и Темный След. Вновь послышались звуки стрельбы, но стрелял пока только один вертолет. Маршалл недовольно фыркнул. Все щенки достали свои приборы ночного зрения. — Удачи! — шепотом сказал Гончик, улыбаясь. — Тебе тоже! — улыбнулась ему в ответ Скай. — Отряд щенков к делу готов! — громко и радостно сказал Маршалл, словно ставил подпись на поступление только что завершенной книги в печать. ***       Несколько минут назад.       Совершенно непонятно, что было громче: звуки страшной войны или собственные мысли. И от чего она так сильно закрывала свои уши, буквально вжимая их в собственную голову? Ясно было только одно: какой бы невозмутимой, горделивой и непоколебимой ты бы ни была, рано или поздно произойдёт «срыв», и ты никогда не знаешь, где и когда.       Вот и сейчас маленькая черная собачка свернулась калачиком под обломками старой базы в темноте, лежала, вжимаясь в пол, словно надеялась там спрятаться. Из ее глаз струилсь слезы, смешивались с кровью из носа и из щеки от царапины, оставленной виновницей этого торжества, и стекали на знакомый бетонный пол. Тело Проги тряслось так сильно, что она едва успевала вдохнуть. Тряслось оно то ли от страха, от ли от стресса, то ли от ярости, то ли от всхлипов, то ли от всего этого сразу, что было еще хуже.       Вот так и получилось, что в самый разгар битвы самая сильная, самая бесстрашная, самая спокойная, самая умная и самая непоколебимая лежит в темном углу, спрятавшись ото всех, и бьеться в истерике.       «Любому нужен отдых, я так больше не могу…», — повторяла она и пыталась себя так успокоить, но было лишь хуже. Хотелось поставить это все на паузу, передохнуть, собрать мысли в кучку, пораскинуть мозгами, придумать план, но это было невозможно: все произошло так быстро, что ни Прога, ни кто-то другой не успели ничего понять и придумать.       Поэтому она просто продолжала лежать, трясясь, всхлипывая и зажимая уши лапами, как маленький ребенок во время грозы. И, возможно, так долго могло продолжаться, но вдруг Прога услышала гудок на Ноуте, потом еще гудок… Кто-то настойчиво звонил Проге… Дрожащими лапами она еле сняла Ноут со своей спины, все еще трясясь и всхлипывая, даже не поднимая глаз на экран, она приняла входящий звонок. — Прога? Ты жива? Я так рада тебя слышать! — послышался знакомый тихий голос из Ноута, и всхлипы моментально прекратились.       Дыхание уравновесилось, и собачка подняла глаза, смотря на экран. Там, за ним, было единственное существо, которое могло успокоить Прогу в любой ситуации. Два родных, любимых глаза смотрели на нее с таким сочувствием, такой грустью и сожалением, что вся истерика Проги прошла в момент, и на ее мордочке даже засияла улыбка. — Я так рада видеть тебя!!! — едва ли не закричала Прога. Собачка по ту сторону экрана тоже ухмыльнулась, так тепло и приятно. Казалось, они могли вечность смотреть так друг на друга, немного по-дурацки улыбаясь, обе с заплаканными глазами и сырыми щеками.       Прога утерла кровь из носа, не хотела бепокоить собачку своим видом. Сейчас есть задачи посложнее, чем успокивание сорвавшейся черной собаки. Сейчас Проге было даже самой противно от того состояния, в котором она была пару секнуд назад. Но вдруг улыбка на мордочке собеседницы резко сменилась на очень переживающее выражение, и она затараторила: — Прога, прости, пожалуйста! Просто я, убей, не знала об этом, типо, это буквально, только что вот нам... и-и-и сказали, типо, и поэто… — Тихо, тихо, тихо, эй! Послушай, сейчас НЕ время для этого. Я тебя не виню, и никогда ни за что винить не буду, а больше тебе не перед кем извиняться. Давай ближе к делу.       Серая собачка вновь улыбнулась, но продолжала говорить тихо. — Все, действуем по нашему плану, — серьезно сказала она и кивнула. Прога задумалась. — А как мне собрать остальных? — Не надо, — сквозь зубы проронила серая собачка с холодным выражением мордочки. Прога непонимающе наклонила голову. — В плане? Собеседница покачала головой, перемялась с лапы на лапу, прикусила щеку и тихо выдавила: — В плане, что мы не сможем забрать и их. Прога выпучила глаза. — Ты… — Послушай, если быть честным, то большинство из них уже мертвы, — серьезно и резко сказала собака, — а то, что остальные выживут, – это шанс один на миллион. — НЕТ, мы должны их спасти! — воскликнула Прога, нахмурившись, — Я использую силы и… — Попадешься прямо в лапы Босса? Он ведь только этого от тебя и ждет, не забывай! Это все сделано специально, ты дашь волю гневу и их смерти будут напрасны!!!       Прога замолчала. Молчание длилось несколько секунд. — То есть, у нас нет другого выхода? — обреченно сказала она, повесив голову. — Похоже, что да, — вздохнула серая собачка. Прога тоже вздохнула. И вновь воцарилось молчание.       Но в это молчание произошло нечто удивительное. Свет погас. Не резко, медленно, но было ощушение, словно выключили лампочку. Бац, и все исчезло. — Ух ты ж, бл*ть, это еще что за х*йня?! — громко сказала собачка. Вертолет, в котором она, видимо, летела, знатно тряхонуло, — Ваши что ли? — Наши, — все так же тихо и обречено ответила Прога, не поднимая головы. — Мда, тогда нам придется подключать систему ночного перемещения… уф, это займет какое-то время… Ты все еще расстроена?       Прога скрипнула зубами. — Конечно, я, бл*ть, буду расстроена! Все мои друзья сдохли буквально за пару секунд! — агрессивно фыркнула Прога, но заметив, что этим она может обидеть собеседницу, перешла на более спокойный тон, — Прости, это ни в коем случае не твоя вина, ни в коем случае. Во всем виновата эта паршивка. Я клянусь, я убью ее! — Тихо, тихо. Успокойся. Просто представь, как мы выберемся отсюда. И больше не будет ни Керри, ни Босса. Мы спрячемся где-нибудь в Межфэндоме… А щенки твои, может быть, не умрут еще. Может, среди странников найдем, фиг его знает, как жизнь повернеться! Они вон, гляди, какие необычные!       Но Проге такая поддержка несильно помогала. Да, ее собеседница несильно умела поддерживать, но вот мысль о мести Керри вселила Проге хоть какой-то оптимизм.       «Я убью ее, — повторила она, но уже мысленно, не хотела пичкать бедняжку собственной жестокостью, — Я убью ее, как только предоставится шанс. В любой момент, я всегда буду готова. Я убью ее, я клянусь». — Прога? Короче, все, времени мало. Через 10 минут, мост, верх. — Да, — все еще хладнокровно кивнула Прога, не поднимая головы. Она была готова к этому. Серая собачка за экраном вновь улыбнулась так же тепло, как и в начале звонка. — Удачи тебе, Прога, — сказала она. — Спасибо, — вымолвила Прога так же равнодушно, — и тебе. Собачка усмехнулась. — И я тебя люблю, Прога!       Прога все же подняла взгляд на экран и, встретившись глазами с собсесдницей, не сдержалась от той же самой дурацкой улыбки. — Я тоже тебя люблю…       Клик. И звонок завершился. Повисла недолгая тишина. Все так же, изподлобья, как и по окончанию звонка, Прога смотрела на экран, только там теперь уже не было прекрасной серой собачки, там была она, Прога.       И она ухмыльнулась так, словно все это выглядело для нее безумно тупо, подняла лапу и хлопнула крышкой Ноута. Она делала все не торопясь, аккуратно, размышляя. Потом она закинула любимое устройство себе на спину, осмотрела окровавленный под собою пол, наконец-то вышла из своего укрытия, и, ориентируясь с помощью очков ночного зрения, направилась туда, где вскоре ее должна будет ждать новая жизнь. ***       Мысли мыслями, а сейчас у Керри была задача. Трудная задача, сложная задача. Задача, от которой зависел успех всей этой операции, которая, пускай, и завершилась слегка досрочно и совершенно не так, как была должна.       Керри достала из своего рюкзака прибор ночного зрения. Но когда она надела его, то поняла, что в правом верхнем углу есть значок патруля. И ей стало от этого некомфортно. И словно рюкзак патруля стал жать, а под ошейником зачесалось, значок стал каким-то слишком тяжелым и холодным. И пускай все это было самовнушение, чувстовалось даже физически, что теперь для Керри это все неродное. Теперь она предатель. Предатель, который смеет носить форму патруля.       Керри недовольно скрипнула зубами, эмоции подступили к горлу, и она с рыком скинула с себя рюкзак вместе с прибором ночного зрения. Она пнула рюкзак со всей силой лапой, и он улетел.       И только после этого Керри поняла, что ничего не видит. Недовольно фыркнув, она наощупь пошла к рюкзаку и нашла прибор ночного зрения. Понимая, что она не сможет носить эмблему патруля на себе, рыжая собачка собрала силы и начала когтем отскребывать ее. Однако чего-то дельного из этого выходило мало, особенно в темноте. Поэтому вскоре, после двух минут безуспешных стараний, эмоции нахлынули на собачку вновь, и она схватила прибор и со всей дури шарахнула его об землю с громким рыком, разбив в дребезги.       Понимая, что теперь сделала лишь хуже, Керри разозлилась еще больше, но так как ей больше нечего было ломать, она просто шлепнулась на землю. Нечто странное ударилось ей об шею и брянькнуло. Она даже было испугалась, но потом поняла, что это было. Почти пять месяцев она отходила в этом ошейнике, но именно сегодня и именно сейчас она начала чувствовать его, чувствовать, как нечто инородное, нечто мешающее.       Конечно, можно было это списать на стресс и темноту, но причина была вовсе не снаружи, она была внутри собачки. Керри опустила взгляд на лапы, точнее, туда, где должны быть ее лапы. Вновь подступила грусть. На глазах Керри выступили слезы. Она даже не знает, почему она плакала, просто все как-то произошло так, совсем не так, как хотелось. И от этого было плохо. Буря эмоций кипела внутри маленький собачки и была готова подобно вулкану вырваться наружу.       Что и прозошло. Молниеносным движением Керри взмахнула лапами и ухватилась за кожанное кольцо на своей шее, пытаясь разорвать его на куски. Но сколько бы силы она не прикладывала, ошейник не поддавался, что еще больше злило Керри. Она упала на землю, перевернулась, стала рычать и гавкать, биться шеей и головой об землю. В конечном счете кожа треснула, и в рыжих лапах остались два фиолетовых куска ошейника.       Значок упал на землю с громким металлическим стуком и исчез в непроглядной темноте. За значком последовали и остатки ошейника. Керри со всей силы швырнула их как можно дальше от себя. — Ау! — послышался громкий вздох совсем рядом, так, что Керри подскочила в воздухе и напряглась. В такой темноте автоматом кажется, что ты совсем один, и рядом нет больше никого, но сейчас время в этом усомниться.       Собачка уже давно поняла, что сломать прибор ночного зрения было плохой идеей, но сейчас она убедилась в этом еще больше. Керри встала в боевую стойку, готовясь защищать себя со всех сторон, и стала крутиться на месте, пытаясь хотя бы среди темноты найти источник звука. Но самое отвратительное было то, что это существо видело ее, и видело хорошо, а она — совершенно нет.       Керри напрягла нюх, полностью придалась ему, но все, что смогла сказать, — что существо было не щенком из патруля и, скорее всего, человеком.       Это, конечно, поясняло немногое, но заставило собаку чуть расслабиться. Резким движением непонятное существо дотронулось до ее спины. Керри моментально среагировала: она перевернулась животом вверх и вцепилась в руку недоброжелателя. Существо взвыло и отпрыгнуло назад, а Керри убедилась в том, что это человек. — Керри, бл*ть! Что за х*йня?!       Керри перевернулась вновь на живот. Это был кто-то из Следа. — Ой, — лишь сказала она, — Прости. — Ау… бл*ть… — тихо фыркал человек, стоя чуть поотдаль.       Керри почувствовала себя максимально стыдно. Сегодня она целый день творит какую-то фигню, словно часть ее мозга атрафиорвалась. Словно это была не реальная жизнь, а лишь пародия. — Прости, пожалуйста, — более четко и реально виновато повторила Керри, — я тут без прибора ночного зрения и… — Да вижу, — хмыкнул человек. И в этой ухмылке Керри узнала кое-кого. — С07? — решила убедиться она. — Да, он самый, — все так же недовольно говорил человек. — Оу, — тихо сказала Керри, виновато смотря в пол. — И да, я вообще-то пришёл кое-что тебе сказать, — сказал С07 более официальным голосом, — Я по поводу Проги и твоего задания. — Уже пора? Тебе не кажется, что рано? — Босс сообщил, что пора. Видимо, наш объект обожания уже на пути. — Видимо, — хмыкнула Керри надменно. — С объектом мы сами разберемся, — продолжил С07 после короткой паузы, — твоя задача – подловить ее вовремя, а дальше ты знаешь. — Да-да… — И еще у меня есть прибор ночного зрения для тебя, можешь считать, что повезло в этот раз.       Керри почувствовала, как нечто железное и тяжелое ткнулось ей в лапу. Аккуратно взяв это в лапы и ощупав, собачка сообразила, как его одеть, но не скоро. Так она еще раз убедилась, что совершенно отвыкла от Следа и их экпировки.       Настроив прибор, Керри увидела, что стоит на небольшой полянке на окраине Бухты, а прямо перед ней стоит С07, немного улыбаясь и заложив руки за спину, как он обычно это делает. — Ну как? — спросил он, поднимая брови. — Прекрасно! Но патрульский был лучше… — улыбнулась Керри. С07 хмыкнул, смотря куда-то вдаль. — Ладно, давай. У меня тоже дел по горло с этой фигей… — сказал он наконец, глубоко вдохнув. — Ты только что назвал Прогу фигней? — рассмеялась Керри. С07 лишь легонько ухмыльнулся. — Не только ее. Ты тоже та еще фигня.       Керри опять рассмеялась, и С07 ушел в неизвестном направлении.       Керри направилась туда, куда должна была. Куда она должна была идти, собачка знала хорошо. И только она хотела скрыться за полуразрушенными зданиями Бухты, как резко замерла. Кое-что показалось ей странным. Точнее, кое-что должно было показаться, но оно этого не сделало.       Керри обернулась. И еще раз убедилась в том, что здесь что-то не так. Она стала возвращаться обратно на поляну, осматривая каждый кустик. Полянка не была большой, и свои следы на ней Керри видела отчетливо, но было и то, чего она не видела. Например, рюкзак патруля, сломанный прибор ночного зрения, значок и части ошейника. Ничего. Они словно исчезли, словно пропали. Керри хотела было дальше поискать предметы, ведь времени у нее было еще много, а, если патрульские штучки забрал С07, в этом не было ничего хорошего, но вдруг у нее резко начала кружиться голова, земля поплыла под лапами, вещи стали увеличиваться и уменьшаться непропорционально, переливаясь разноцаетными кругами.       Это еще больше напугало Керри, и она постаралась как можно быстрее убраться с поляны. Когда злополучная поляна исчезла из виду, головокружение исчезло, и все вновь вернулось в норму. Керри выдохнула, легкий ужас пробегал по ее телу, леденя кончики лап. У нее было лишь одно объяснение столь странному явлению, которое усиливалось в следствии с последними событиями, но она ни за что не хотела в него верить, поэтому еще раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем пошла туда, куда должна была, стараясь больше не думать об этом. ***       В кромешной тьме стоять на вершине моста было максимально некомфортно. Особенно, учитывая, что неподалеку происходит страшная битва. Прога чувстовала себя, как маяк в море. Но почему-то ни один вертолет Следа не стал заниматься ею. Все они пролетали мимо и направлялись в сторону неизвестных периодических огненых вспышек.       Прога не видела, но знала, что там щенки из патруля. А еще она знала, что больше она их не встретит. След поставил своей задачей, если не уничтожить их, то забрать себе для определенных целей. А иначе зачем им нужны были супер-силы?       Зато с Прогой все по-другому, отчасти. Следу от дворняжки нужен был ее амулет, сила ее амулета — вот что. Больших подробностей Прога не знала и крайне надеялась узнать, как только сможет отсюда выбраться. Морской холодный ветер обдувал Прогу, как утес в море, хлестал ее шерсть и заставлял съеживаться как можно сильнее. Ну и зачем нужно было выбирать точку на такой высоте?       Хотя с другой стороны, это было можно понять, так у Следа бы не возникло вопросов по поводу того, чем занимается данный вертолет.       Прога изредко поворачивала голову в разные стороны, вертолеты летали, по земле бегали агенты Следа, щенки отчаянно держали оборону, а она величественно стояла на самой высокой точке Бухты — верхушке моста. Как она туда залезла — вопрос сложный. Прога сама не до конца понимала, как она не навернулась по пути. Конечно же, у нее было снаряжение патруля, но этого тоже не хватало.       Прога вскинула голову к небу. Небо было черным. Совсем черным. Словно все звезды потушили в один миг. Ветер задул сильнее, еще больше съежилась Прога, а ее шерсть встала дыбом, он громко засвистел в ушах. Зеленые глаза собачки заслезились.       Зеленый амулет бился о занчок патруля с характерным металлическим звоном. Но несмотря на это все, у Проги было прекрасное ощущение. «Это конец, — думала она, — Словно я сейчас сяду на поезд, который увезет меня в совершенно иную, новую жизнь».       Было полное ощущение завершения, чувство радости, что наконец-то появилась возможность забыть об этом всем и стряхнуть проблемы этого мира с себя.       Прога обернулась. Щенки. Там вдали еще шел бой. Но их уже было мало. Однако собачка чувстовала, что уже не имеет никакого отношения к тем, кто был там. Да, на душе ее была горесть и тяжесть, но она так же чувствовала безумное облегчение.       Все это время, проведенное в патруле, казалось ей ожиданием, ожиданием чего-то большего, чего-то лучшего. Последние дни здесь ей казались тягостными, словно она заставляла себя их пережить. Они казались ей такими никчемными, такими жалкими перед тем, что ждет ее впереди. Она думала, она была уверена, что будущее будет намного лучше. В нем не будет сырости, серости этого жалкого мира, в нем будет яркость и пышность и все самое прекрасное, и ЭТОТ мир совсем рядом.       Вскоре закончится ее мучение, она сможет сбросить с себя этот длинный сюжет со всеми тайнами и заковырками, которые она забыла за это долгое время, она наконец сможет приступить к тому, о чем мечтала. Начать другую историю. — Прога!       Знакомый голос моментально выкинул собачку из раздумий. И она застала прямо перед собой вертолет Следа. Одна из его боковых дверей была открыта, и оттуда выглядывала пушистая серая собачка с сиреневыми глазами, она протягивала Проге лапу.       Заметив ее, собачка-программист так обрадовалась, что едва не рванула вперед, свалившись с моста. Она впервые видела ее вживую, если не исключать того момента, когда попала на базу Следа, но тогда они лишь перекинулись взглядами один раз.       Зеленые глаза загорелись огнем, Прога не могла поверить в то, что они сейчас улетят в будущее, в тот самый мир из ее мечт, вместе с этой прекрасной собачкой, от которой Прога просто без ума.       Черная лапа схватилась за серую. Они впервые дотронулись друг до друга лапками. И это было прекрасно. Даже запрыгивая в вертолет, Прога не могла перестать смотреть на ее прекрасные сиреневые глаза и улыбаться. Так, как никогда не позволила себе улыбаться при других, так, как она никогда бы не позволила себя вести при других. При ком-угодно другом, кроме нее.       Прога не торопилась прыгать, она замерла в ожидании. Две собачки смотрели друг на друга долго и пристально, замерев, так, словно не могли поверить в реальность происходящего. Как когда ты долго копишь на что-то, смотришь на эту вещь через экран телефона, и, когда наконец получаешь ее, словно не можешь поверить в то, что она наконец у тебя. Ты долго смотришь на нее, держишь в руках. — Прога, — еще раз повторила собачка, намекая, что пора лететь. — Эстри… — тихо прошептала Прога и протянула ей лапу, впервые дотрагиваясь до ее шерсти.       Эстри подтянула черную собачку к себе и боковая дверь вертолета закрылась.       Новый мир ждал их. А на этот им было плевать, он надоел им. Главное было лишь закончить его. Закончить историю в нем. Пусть даже если конец такой отвратительный. Или это не конец?