Психо

— Да, конечно, садись, — сладко улыбаясь и как кот щурясь, блондин мягко ответил стоявшей рядом девушке и участливо похлопал по столу, поспешив убрать оттуда свои вещи. Та тут же подозвала жестом своих приятелей, и они все вместе заняли «золотые» места. Тем временем Джун Хо стояла и ловила американские горки флэшбеков весьма неоднозначных событий минувшей ночи. Ведь прямо сейчас она практически в упор смотрит на светлого, приятного человека, излучающего тепло и солнечный свет. И именно этот человек вчера поздно вечером сказал ей проваливать и выглядел при этом так, будто готов действительно обратить всю темную магию приметы про черную кошку, перебегающую дорогу, в действительность в случае, если ты не сделаешь так, как он скажет. Может, у Бён Бэкхёна есть брат-близнец? — Привет, Мин Ён, — послышалось со стороны, и ровно в тот момент, когда девушка обернулась на голос, его владелец обратился уже к ней, — И тебе тоже, Джун Хо, — на его лице сияла самая прелестная и невинная улыбка в мире, а глаза горели теплым янтарным огоньком. Почему-то червячок сомнений в голове Джун Хо никак не хотел утихать. Ничего не оставалось, кроме как подпихнуть подругу в бок и быстро занять места в ряду прямо позади недавно усевшейся компании. — Что ты творишь? — хоть сама девушка того и не подозревала, но лицо рыжеволосой подруги выражало ту же эмоцию, которую испытывала сейчас и сама Джун Хо. Никто не мог бы объяснить, что она пытается доказать и кому. Сесть позади лучезарного и постоянно улыбающегося щеночка было определенно отличной возможностью рассмотреть его поближе. Но…зачем? Похоже, у Мин Ён как раз родился один вариант, в чем ее с потрохами выдавали хитрющая лыба и сверкающие тысячами чертиков глаза. — Что, прониклась его обаянием, да? — кивнув на сидящего впереди и якобы ничего не слышащего Бэкхёна, спросила девушка свою подругу таким показательно громким шепотом, будто хотела уведомить стены о своей прекрасной догадке, — Ну, я так и знала, что ты тоже все-таки его выберешь. Юркий взгляд мельком скользнул по объекту наблюдений. Выжженные осветлителями и краской, но находящиеся при этом каким-то образом в идеальном состоянии белые волосы, в ухе — незатейливая сережка колечком. Путешествие взгляда закончилось в тот момент, когда обладатель вышеописанного слегка закашлялся и поспешно натянул белую медицинскую маску, доныне покоящуюся где-то на подбородке, повыше и закрыл ею половину лица, тем самым преградив путь юного исследователя мужских лиц Джун Хо. Как ни погляди, совершенно обычный человек, который, судя по всему, прошлую ночь таскался где-то без куртки или спал с открытым окном, раз умудрился простудиться. Это ведь больше похоже на правду, чем теория про брата-близнеца, увлекающегося садо-мазо, да? — Нет, он не в моем вкусе, я люблю другой типаж, — задумчиво пробормотала шатенка, манерно закусывая кончик ручки, пока ее подруга усердно дергала ее за рукав. — Что-о-о? — глаза Мин Ён, казалось, полезли на лоб, когда она услышала такие неожиданные новости от той, кого вроде бы знала вдоль и поперек, — Ты любишь брюнетов? Спортсменов? Вот как тот Аполлон на первом ряду, да? Кто? Кто тебе нравится? — Определенно люблю постарше, умных и опытных, — и прежде, чем обратиться к своим тетрадкам, девушка кивнула на зашедшего в аудиторию преподавателя, который, прихрамывая и неловко взмахивая рукой шумящим студентам, кое-как волочил за собой начало лекции, а вместе с тем и все свои накопившиеся за восемьдесят с лишним лет ум, опыт, а главное — очарование. Выражение лица Мин Ён, поначалу оживленно кинувшейся лицезреть идеал своей подруги, отразило всю боль и недоумение, которое только можно найти у человека, желавшего вновь окунуться в прекрасное и споткнувшегося по пути.

***

Стрелки часов замучено ползли по циферблату, переваливаясь от отметки к отметке, пока преподавательница загробным голосом медленно и мучительно казнила своих студентов. Взгляд Джун Хо то и дело пьяно сваливался на лежащий на краю стола учебник, на обложке которого жирным шрифтом были выдавлены черные буквы, складывающиеся в зловещее «ОСНОВЫ КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ» и напоминающее о еще только грядущих нескольких годах мучительной жизни студента, возомнившего себя будущим медиком. Материал, о котором вещала преподавательница, был определенно полезен, но знаете, даже прилежные студенты порой оказываются в своем творческом кризисе. Как-то так уж сложилось, что такой кризис у Джун Хо выпал именно на эту чудную заунывную пару. Было ужасно тяжело, потому, решив себя хоть как-то развлечь и отвлечь, чтобы не провалиться в сон окончательно, девушка подложила руку под голову и принялась рассматривать своих сокурсников. Первым на глаза девушке попался тот, кому однозначно не сиделось на месте. Это был высокий темноволосый парень, который только и делал, что ежесекундно поворачивался назад или подначивал сидящую рядом с ним и, похоже, даже незнакомую ему девочку заглянуть к кому-то в телефон. Хоть это и был одногруппник Джун Хо, она мало что о нем знала: он один из тех студентов, которые любят задавать преподавателям глупые вопросы, лишь бы аудитория посмеялась, в голове у него при этом вовсе не пусто, а на нем самом болтаются шмотки от весьма приличных брендов, потому что папа его — известный в определенных кругах адвокат. Но это была лишь общая информация, которую знали даже охранники в здании университета, в остальном же персона оставалась закрытой книгой. По правде сказать, Джун Хо даже имени его не запомнила, будучи погруженной в мучения учебного процесса. Девушка не была забитым ботаником, но и до светской львицы ей примерно как от Пекина до Папуа-Новой Гвинеи. Скупа на общение она никогда не была, но в основном общалась только с теми, с кем уже сложились определенные узы. Пока Джун Хо рассуждала о тленности бытия, дорогом свитере и прекрасных ушах, она невольно успела стать зрителем развернувшейся в стенах аудитории дорамы. В жанрах однозначно была драма: одна из студенток, сидевших на последних рядах, тихонько вздыхала и трагично смотрела в окно, пока с двух сторон ее друзья — парень и девушка —утешали её, обещая убить обидчика, и снабжали леденцами, которые та манерно отказывалась есть. Непонятно, чего эта отчаянная и убитая вообще страдала, когда рядом с ней сидел обладатель ну очень теплой улыбки, как у котика, которого кормят пирожками с маслицем. И пока его соседка подавала конфеточки своей страдающей подруге, показательно всхлипывающей в сторону окна, этот самый котик отбирал их на полпути, аргументируя это чем-то вроде «Ты не хочешь» или «Будешь толстая еще, а вот я не буду». Котик с характером, однако. От наблюдений за номинированной на все награды кинокартиной Джун Хо оторвал одним ухом случайно услышанный знакомый голос. Инстинктивно девушка обернулась, открыв для себя одного из знакомых ей одногруппников-приколистов по имени Ким Чонин. Удивительным образом этот нахал угодил в круг общения Джун Хо, чему несоизмеримо радовалась ее подруга Мин Ён, которую восхищало и доводило до состояния кипящего чайника наличие в радиусе ста метров любого красивого представителя противоположного пола. В принципе, наверное, её бы даже не смутило, окажись этим представителем преподаватель. — А-ну отдай сюда, — смеясь, отбрыкивался Чонин и выбивал свой телефон из рук того самого обладателя дорогих свитеров и шила в определенном месте, — Я не дописал еще ничего, ну алло. — Как ты себя назвал? — их местный междусобойчик был поражен сжатым хихиканьем всех, включая бедолагу-девочку, которую доставали поначалу, — Кай? Ты серьезно зарегался на сайте знакомств как Кай? И что ты хочешь написать ей? Что ищешь свою подружку с балкона напротив или что любишь холодных и постарше? — Ты просто не в теме, — наконец Чонину удалось забрать свой гаджет обратно, — Это обычное американское имя, она стопроцентно западет на это, — уверенно заявил парень, едва ли не засверкав от крутости своих слов, однако спустя небольшую паузу все же со смешком добавил, — Ладно, версия с холодными и постарше тоже неплоха. Стоило Джун Хо отвернуться и уже вновь было приняться за попытки учиться, как ее слух уловил что-то интересное со стороны шумной парочки. — О, погоди, Бэкхен что-то мутит, — подняв палец вверх и изумлённо уставившись в экран телефона, Чонин осведомил своего шумного приятеля, — Он говорит никому не рассказывать… — смуглый парень поднял взгляд на собеседника, явно ловя себя на том, что он умудрился нарушить правило, только лишь озвучив его, на что его приятель только посмеялся в ответ, — Ну, ты представь, что ты не слышал, окей? Мне надо будет как-то смыться отсюда пораньше немного, придумаешь что-нибудь? В мгновение ока всего один человек собрал на себе внимание всех присутствующих в аудитории. Пробил час сыночка адвоката, и он вооружился своим арсеналом тех самых глупых вопросов. Чисто для вида он поднял руку, ведь на деле даже не собирался дожидаться, пока такому прекрасному ему дадут право голоса, которое у него уже априори было, и обратился к преподавателю. Тем временем в его голове уже кружился хоровод озорных чертят, которые шушукались и, довольные собой, обсуждали план дальнейших действий. — Что на этот раз, Пак? — заложив пальцем страницу, женщина со статусом доцента и счастливого обладателя пары десятков кошек у себя дома закрыла методичку, которую читала. Для пущей важности и сердитости она сняла с переносицы очки в тонкой оправе и, поправив выбившуюся из ее «каре» прядь, выжидающе уставилась на студента. На шее женщины красовалось шикарное колье из красных бусин и перьев, а сама она была одета в красное платье-карандаш с боковым разрезом и всем своим видом она давала понять, что была бы искренне рада исключению упомянутого из списков всех групп, у которых ей «посчастливилось» вести занятия, ведь такая неугомонность и шумность только давила на мозги. Причем на ее мозги, а не студента. — Преподаватель Ким, — театрально изобразив на своей мордашке всю боль этой вселенной, высокий парень сложился пополам, показательно схватившись за бок, — Я думаю, я умираю. Ну-ка, Чонин, измерь мне температуру, — не дожидаясь ответной реакции, тот самый Пак сам приложил ладонь друга к своему лбу. Смекнув подробности сюжета, Чонин присоединился к своему внезапно заболевшему другу. Его глаза тут же округлились, и он максимально уверенно закивал в сторону преподавателя. — Я думаю, у него аж 40! А может и 42! — кому-то пора в театр, — Он же скоро умрет, преподаватель Ким! — смотря на все эти испуг и обеспокоенность, которую источал Ким «Кай» Чонин, можно было подумать, что он сейчас действительно верит в то, что говорит. Тем временем, наблюдая за всей этой картиной, госпожа Ким-вся-в-красном только закатывала глаза и исподлобья поглядывала на студентов, изредка причмокивая выкрашенными красной помадой губами. — Я так и знал, что это был расцвет моей жизни, — Пак сжал руку Чонина в своей и взглянул на него глазами человека, молящего о прощении во всех грехах, — Ты же мне словно брат, Чонин, — следующие слова уже были адресованы преподавательнице, — Мне срочно нужно в больницу, преподаватель Ким! Пускай Чонин отвезет меня. Брат, я доверяю только тебе, — и он вновь посмотрел на своего спасителя. — Ты завещаешь мне свою машину? — слезно смотря на шатена, готовый ради роли расплакаться прямо здесь и сейчас, Чонин откровенно наглел. — Нет, — ровно так же слезно и драматично ответили ему. — Подлюка, — тихо проронил в ответ Чонин, что стало завершающей сценой разыгравшейся между ними трагической саги в трех актах. В качестве занавеса выступила преподавательница Ким, которая просто махнула пару раз в сторону двери двум негодяям, тяжело при этом вздыхая и закатывая глаза. Она отлично понимала, что тут только что перед ней разыгрывали, но точно так же и осознавала, что не отпусти она этих двоих сейчас на все четыре стороны, они устроят полнейший бедлам. В конце концов, ей самой же станет спокойнее, если она снимет со своей шеи двух крайне шумных студентов, которые так и так ее не слушают, а только мешают и отвлекают других. Аудитория тут же оживилась, отражая от своих выкрашенных белой краской стен звонкий смех студентов над состоявшимся мгновение назад цирком. Два парня обменялись взаимными пинками, пока боролись с дверью, не желающей открываться, на что преподавательница предпочла попросту особо не реагировать и, еще раз вздохнув, продолжила занятие. В голове Джун Хо же застряли слова Чонина, которые она случайно выловила из подслушанного разговора. «Бэкхен что-то мутит. Он просил никому не говорить» — Б-бэ-бэкхён? — тихо пробубнила девушка, спотыкаясь собственным языком о порожки здравого смысла, пока в ее голове всплыли словно оборванные по краям клочки воспоминаний о том, кто является обладателем знакомого имени. Неужели все-таки с этим парнем всё не чисто? Он скрывает своего брата-близнеца прямо в институте?! Немыслимые версии возникали в голове одна за другой, а глаза стреляли молниями в настенные часы, отсчитывающие минутки в такт падающим на пол фантикам в конце класса. Кое-как дождавшись окончания пары и желанного «Все свободны, подготовьте доклады к следующей пятнице», Джун Хо подскочила и, схватив на ходу свои вещи, поспешила покинуть помещение… и ноги сами замедлили шаг. Ей не терпелось узнать, что происходит, но в то же время в мозгу четко укладывалось простое умозаключение: это не ее дело. Да и по факту, девушка даже не знала, что ей нужно искать, куда идти. В конце концов, о подозрительных вещах обычно первой узнаёт её подруга Мин Ён, а раз уж тут никаких тысяч сообщений от нее нет, то и вещей, которые могли бы стать причиной этих тысяч сообщений, тоже. С такими мыслями она не спеша брела по коридорам кампуса, попутно запихивая в висящую на плече сумку свои учебники. Показалось и показалось, со всеми такое бывает, особенно в темноте. С трудом отсиженная недавно пара была последней, вся необходимая канцелярская работа была сделана, так что теперь задачей Джун Хо было добраться до дома целой и невредимой, преодолев для начала почти весь университетский кампус. Выловив из кармана телефон, она мазнула пальцем по экрану и заняла себя вещами, на которые все равно пришлось бы потратить время. Проверяя почту на своем смартфоне на предмет наличия там письма с темами для докладов, девушка смело шагала в сторону выхода, минуя шеренгу выстроившихся дверей, и уже было собиралась спуститься по лестнице, как ее заставили остановиться голоса, раздающиеся как раз из-за одной из таких дверей. Насколько Джун Хо было известно, за ней скрывался внутренний спортивный зал, предназначенный для занятий в холодное время года, и дверь эта была отперта, хотя обычно залом в это время уже никто не пользуется. Вынырнув из телефона, студентка сделала пару осторожных шагов в сторону двери и привстала на цыпочки, готовясь заглянуть внутрь. — Да прибей ты эту дуру уже наконец! — эхом прокатился по спортивному залу довольно низкий мужской голос, заставивший Джун Хо даже вздрогнуть и нервно сглотнуть. — Надо бы долго не возиться с этим, а то другими не успеем заняться, — последовал ответ, произнесенный уже знакомым голосом, а в щели дверного проема сверкнули волосы цвета «платиновый блонд», отливающие серебром на солнце. «Он просил никому не говорить.»