***
— Кто это сделал? — раздался громкий голос ректора. Следующее утро началось со сбора всех студентов в том самом злополучном спортивном зале, серьезных лиц преподавателей, а еще криков, криков и еще раз криков ректора. Периодически всё это разбавлялось волной приглушенных смешков студентов, закрывающих рты ладонями. Пока просторы зала заполнялись студентами, на трибунах стояли ректор и пара преподавателей, среди которых точно была замечена любительница красного. — Я спрашиваю, кто автор этого шедевра? — стараясь максимально сохранять спокойствие, вновь протараторил невысокий пухленький мужчина с табличкой “Ректор Хван” у нагрудного кармана его пиджака. Для пущей наглядности он взмахнул рукой и указал на дальнюю стену спортзала, едва не дав преподавательнице Ким ладонью по носу. Ироничная картина предстала у всех перед глазами: вот стоит госпожа Ким, а вот прямо позади нее величаво раскинул “лапы” на стене огромный плакат, на котором было изображена она же собстенной персоной во всем своем неизменном красном амплуа, затем опять она, но уже в темных солнцезащитных очках и рядом завершающий ее образ в каком-то непонятном смешном желтом костюме какого-то детского персонажа. Приукрашивала произведение надпись: “Какой ты сегодня?”, а под каждым из изображений преподавательницы была соответствующая надпись: “страстный”, “опасный” и “игривый”. Смешки усилились, прокатившись волной по залу, что знатно побесило ректора. Впрочем, сложно представить иную реакцию, ведь прямо сейчас и сам плакат, и реакция студентов, увидевших его, подрывали авторитет не только выбранного в качестве музы преподавателя, но и университета, а значит и ректора этого университета. — Разве здесь есть что-то смешное?! — пыхтел толстяк, активно вскидывая руками, словно крыльями, и вновь едва-едва не задевая преподавательницу Ким. Чтобы уклониться от внезапных хуков, она балансировала на ступеньке трибуны и только и делала, что поворачивалась из стороны в сторону и во все свои четыре глаза, включая очки, отслеживала движения ректора. Мужчина на самом деле отлично понимал, что подход одного лишь кнута, возможно, помог бы в школе, а то и вовсе детском саду, но точно не в случае со студентами, уже совершенно взрослыми людьми. Выдохнув, он моментально привел себя в стабильное ментальное состояние и продолжил беседу в совершенно ином тоне. — Хорошо, давайте не тратить время друг друга, — ректор сложил руки за спиной и окинул свою аудиторию взглядом, вылавливая самых жизнерадостных. Казалось, будто этот совершенно смешной на вид человек совершенно серьезно сканирует всех студентов взглядом, а иногда поглядывает и на преподавателей. И надо же было так сложиться картам, что на финишной прямой взгляд мужчины остановился на одной весьма примечательной светлой голове, которая стояла рядом с двумя темными и на пару с ними прыскала в ладонь, только лишь глядя на лицо госпожи Ким. Цокнув языком, ректор гордо отклонился назад, словно охотник, поймавший свою добычу, которую вечером покажет жене со словами "Смотри, я у тебя мощь!", и обратился к объекту своего глазного испепеления, — Господин Бён, я смотрю, Вы хотите что-то сказать? Быть может, Вы хотите признаться? — А? — выловив свое имя, парень обернулся в сторону ректора и мило улыбнулся. Было очевидно, что он был максимально занят своими делами и теперь совершенно замешкался, не понимая, чего от него хотят. Взгляд блестящих глаз совершил стометровый забег по полу. Видимо, это действие запустило механизм в мозгу и заставило шестерёнки крутится. Ласково улыбнувшись, он ответил ректору, — Признаться в чем? Ах, да, этот плакат прекрасен. — Тогда может быть Вы знаете, кто его автор? Может, это Ваш приятель? — кивнув на хихикающего в сторонке Ким Чонина, всё не унимался ректор, уже довольно улыбаясь своим же догадкам, - Или может быть, это были Вы? - каково же было удивление ректора, когда он услышал совершенно не тот ответ, который ожидал. — Конечно, знаю, — мягко проговорил Бэкхен и спустя короткую намеренную паузу закончил свой ответ, — Ю Джун Хо повесила его вчера. Я проходил мимо спортзала и видел. Джун Хо? Глаза ректора на мгновение полезли на лоб. Быстро поймав их и вернув восвояси, ректор коротко откашлялся и переспросил. Честно признать, он даже не особо знал, кто является владельцем названного имени, однако это в очередной раз доказывает, что личность эта ещё пока нигде особо не "засветилась". — Ю Джун Хо? — Да, даже не представляете, какая она смешная. Это же прямо в ее стиле! — утвердительно кивнув, ответил Бэкхен, похоже, сам полностью уверовав тому, что нёс. Будто бы всё это время наблюдая за девушкой и точно зная её местонахождение, блондин обернулся и взглянул на нее, — Это ведь так, Джун Хо? — Что? — студентка тут же собрала на себе взгляды окружающих, стоило ей только подать голос, — А, д-да...Стоп. Нет! Это была не я! — кое-как очнувшись от заторможенного состояния, тут же начала бастовать она, но вот только доверие уже было подорвано, а чаша весов перевесила вовсе не в её пользу, — Как это могу быть я?! Я всё видела! — Прекратите оправдываться, госпожа Ю! — на этот раз голос подала и преподавательница Ким, — Как Вы можете утверждать о том, что Вы видели, кто это сделал, когда прежде уже нашелся свидетель, который назвал виновной Вас? Имейте совесть, — вдоволь насладившись своим превосходством, женщина вмиг обмякла, элегантным жестом поправила прическу и закончила, — И в конце концов, не тратьте мои нервы. Вы останетесь помогать мне с курсовыми первокурсников после сегодняшних занятий, — легко подхватив свою сумочку с трибуны, женщина быстро спустилась по лесенке и направилась вон из спортзала. Даже не оборачиваясь, она напоследок изящно взмахнула рукой и добавила, — Жду на кафедре в 18:00. Умела она, однако, эффектно удалиться. Часть студентов уплыла вместе с преподавательницей Ким, часть дождалась официального разрешения ректора. Зал пустел и одновременно с тем наполнялся негодованием Джун Хо. И пока она недовольно сжимала кулачки, прикусывая губу от обиды, в нескольких метрах от нее сверкнула ехидная улыбка того, кто только что так лихо перекинул на нее свою вину, а после сменилась самым обычным смехом, завучавшим в унисон с другими.***
— Ненавижу, — тихо пробубнила себе под нос Джун Хо, плотно сложив руки на груди, пока шла по коридору и одаривала всех попавшихся под руку случайных прохожих тяжелейшим взглядом. Еще чуть-чуть и Земля сгниет, а шаттл Илона Маска так и не долетит до Марса. Девушку ужасно бесил тот факт, что ей не просто не поверили, а ее обвинили в том, чего она априори не совершала. Причем ладно бы, если бы преступление было достойным, но ведь тот шуточный плакат был настолько детским и глупым, что в голове у Джун Хо в принципе не укладывалось, как её с её чувством юмора на пятерочку вообще могли заподозрить в подобной безвкусице! Звучало чисто как двойное оскорбление и ущемление прав реальных свидетелей, нуждающихся в защите, а не обвинениях. И возможно, девушка бы даже начала отстаивать свою правоту, если бы всё происходящее не было напрямую связано с преподавателем, ведущим ее основной профильный предмет, "незачёт" у которого получить ой как не хотелось. Чтобы держать себя в руках было легче, Джун Хо мысленно ударяла себя по лицу и напоминала себе, что в реальных случаях с реальными конфликтными людьми в ее будущей — и, она надеялась, также реальной — карьере такие ситуации с недопонимаем, а то и того хуже, будут довольно часто всплывать вонючей дохлой крысой на поверхность её радостной повседневной жизни, так что ей определенно стоит быть готовой ко всему, стоит начать тренироваться прямо сейчас. Думая обо всём этом, студентка дошла до двери, ведущей из корпуса на улицу. У Джун Хо еще было в запасе достаточно времени до следующего занятия, а сама она знатно побесилась, поэтому ей просто необходимо было выйти на улицу, вдохнуть свежий — насколько это возможно в технологичной столице — воздух и “остыть”. По этой причине было решено, пока есть время, немного прогуляться по улице, сокращая путь от корпуса до корпуса не через многочисленные коридоры внутри здания, как обычно, а через аллею на улице. Тем временем прямо над этой дверью и этим выходом из корпуса располагался балкон одного из холлов второго этажа здания, откуда слышались какая-то возня и разговоры, до которых, впрочем, самой Джун Хо было всё равно, пока она была занята разглядыванием виртуозного полёта мухи, совершающей мертвую петлю у нее перед носом. — Он забрал её у меня! — держа ремешок сумки через плечо одной рукой, и разводя в воздухе второй, возмущенно протянула студентка с каштановыми волосами по плечи, бордовым беретом набок и модными очками в тонкой золотистой оправе, выходя на балкон, — Не смей теперь её возвращать обратно, заразный. Однако парень, которому были адресованы последние слова, и бровью не повёл, лишь, продолжил самозабвенно потягивать газировку из жестяной банки, которую мгновение назад выудил прямо из рук приятельницы. Еще пару секунд две стоящие рядом с ним девушки выжидающе наблюдали за тем, как он намеренно громко хлюпал колой на дне банки, терпели и тихо сопели, пока одна из девушек не сдалась. Она была немного ниже по сравнению со своей подругой, имела длинные черные, как смоль волосы, которые чаще всего носила распущенными, и была известна в своей компании да и во всей округе тем, что тайно (вообще нет) сохла по некому До Кёнсу и была особо ранимой даже по всяким пустякам. — Чондэ, — обратилась она к парню, который, оперевшись на перила спиной, уже удобно устроился у заборчика, что огораживал студентов от края балкона, чтобы те не сбросились и просто не сломали себе жизнь вместе с парой костей. Он внимательно смотрел на вещавшую ему девушку, периодически отвлекаясь на жестянку, — Завязывай. — Неа, — коротко ответил парень, сладко улыбнувшись и показательно присосавшись к банке вновь, все еще не сводя взгляда с собеседницы. Другая же девушка, что была в очках, видимо, отличалась ну просто монументальным терпением. Почти смирившись, она недовольно цокнула языком и, выдохнув, завела недавно прерванную беседу со своей подругой, обремененной безответной (вполне оправданно) любовью к какому-то непонятному студенту. Собственно, почти любой их разговор сводился к этому: одна ныла, как всё плохо и что пора выбрасываться в окно, другая ее утешала. Этот слезно-сопливый дуэт разбавляло присутствие их общего друга Ким Чондэ, который каждый раз прикалывался над ними и старательно не давал королеве драмы из всего создавать черно-белую трагедию одного актера. В принципе, ему не столько было важно ментальное здоровье его подруг, сколько просто нравилось делать какую-нибудь мелкую пакость-гадость и смотреть, как они потом бесятся. Даже сейчас парень не унимался и, пока девушки активно рассуждали о чем-то, он не менее активно хлюпал газировкой. — Ты что специально? — пронзив острым взглядом парня, произнесла жертва вора. — Да, — прикусив край банки, просто ответил Чондэ, — Как и всегда, в принципе, — и улыбнулся наглее прежнего. А после, выждав продолжения разговора, еще разок подействовал на нервы уже проверенным методом. — Да выброси ты уже эту чертову банку! — гневно заявила другая девушка, взмахнув руками. По сравнению с подругой, она куда быстрее поддавалась накалу страстей внутри себя и куда ярче выражала любые эмоции. — Ну лол, ладно. Раз ты так просишь, — хмыкнул парень и зашвырнул полупустую банку с газировкой себе за плечо прямо вниз, на лестничную площадку того самого выхода из корпуса, где сейчас стояли несколько человек, а среди них и Джун Хо, наблюдавшая за полетом мухи. День решил добить её в буквальном смысле, посылая дар с небес. Пикирующая с балкона открытая жестянка в ходе своего полета облила холодной как лёд газировкой белую, чистую, буквально вчера ночью выстиранную рубашку Джун Хо и, ударив по пути саму Джун Хо по лбу, совершила экстренную посадку на пол. Что она там, "остыть" хотела? Ну, можно считать, что ей помогли. Толпа замерла, уставившись на студентку, и только тихое “Упс” с балкона разрезало установившуюся на мгновение тишину. — Пора валить, кажется, — подытожил Чондэ и, ухватив свою эмоциональную подружку под руку, поспешил скрыться в холле, покинув балкон. — Я очень сори фо май фрэнд! — прокричала сразу после шатенка, свесившись за ограду балкона и придерживая рукой сваливающийся берет, подмигнула и показала знак мира. Только сказав это, она тут же поспешила скрыться следом за друзьями, пока ей не досталось. — Эй, придурки! — крикнула Джун Хо и, подняв банку с пола, метнула ее было обратно к обидчикам на балкон, но было уже поздно кого-то догонять таким образом. Жестяная банка ударилась о забор, так и не перелетев его, и вновь устремилась на этаж ниже. Зажмурившись, Джун Хо приготовилась принимать удар второй раз. Простояв так пару секунд, она раскрыла глаза и оглянулась, пытаясь понять, что произошло и почему она не стала посадочной полосой вновь. За спиной послышалось цыкание, заставившее девушку тут же развернуться. Прямо перед Джун Хо открывался прекрасный вид на точно так же, как и она сама, облитого газировкой Бён Бэкхена, которого явно застали всем происходящим врасплох и который явно не собирался проводить сегодняшний день, обняв стиральную машину. Недовольно смахнув рукой с лица капли колы, парень поправил волосы, свалившиеся на глаза, мечущие искры. Атмосфера накалилась до такого предела, что казалось, будто в воздухе каждую секунду происходят разряды молний, а сам воздух можно взять в руки. С минуту все собравшиеся просто смотрели на него, как на картину, в особенности даже разинувшая рот Джун Хо. — Бэкхён, — опомнившись, попыталась было оправдаться Джун Хо, однако почему-то у нее не очень это выходило. Потянувшись рукой к плечу блондина, девушка добавила, — Это случайно вышло… — Ты совсем больная?! — рявкнул парень и, резко ударив по тянущейся к нему руке, развернулся и скрылся за дверьми, ведущими обратно в корпус университета. В эту секунду Джун Хо не на шутку испугалась поведения Бэкхена. Казалось бы, еще недавно он так весело уверял ректора в собственной невиновности и перекидывал всё на плечи самой Джун Хо, а после как невзначай смеялся с друзьями на перемене. А теперь он был похож на человека, которому дай топор, и он разрубит любого прохожего напополам, даже не задумавшись и ни разу не отвернувшись, пока кровь будет хлестать ему в лицо. Проводив взглядом студента, толпа еще немного помолчала, а после разошлась, поняв, что бо́льшего зрелища они уже не увидят. — Чтоб у тебя сахарный диабет начался, придурок, — тихо прошипела Джун Хо, проклиная идиота, свалившего на нее эту проклятую банку колы с балкона второго этажа и опозорившего на половину университета. Поправив ремешок сумки на плече, девушка направилась в уборную. Дойдя до места, она с размахом распахнула дверь и, открыв воду в раковине, принялась застирывать ткань предварительно стянутой рубашки. Радовало то, что на улице не минус десять, под рубашкой была майка и то, что пятно на одежде всего лишь от кока-колы, а не от какого-нибудь вина, что было бы в миллион раз трагичнее. — Ну почему сегодня всё идет наперекосяк, — простонала студентка и отбросила рубашку в сторону. Оперевшись руками о край раковины, девушка исподлобья взглянула на свое отражение в зеркале и сдунула прядку волос, упавшую на лицо. — Джун Хо? — внезапно раздавшийся голос заставил девушку дёрнуться с места и отшатнуться от собственного же отражения. В дверях показался Бэкхен, оглядывающий студентку с головы до ног, будто она сейчас была вся зеленая и с тремя парами рук, как минимум. Он был уже в другой кофте, а светлые волосы были влажными. Вероятно, ему пришлось принять скорый импровизированный душ, чтобы смыть с головы сладкую газировку, — Что ты здесь делаешь? — Это что ты здесь делаешь? — ошарашенно переспросила Джун Хо, — Это же женский туалет, уйди отсюда. — Нет, мужской, — покачав головой ответил Бэкхен и указал куда-то за плечо, подразумевая, что женская уборная находилась там. В принципе суетиться уже было поздно, поэтому Джун Хо смиренно вздохнула, поджав губы, и просто вновь вернулась к делу, продолжая и дальше тереть ткань рубашки, но бежевое пятно никак не хотело сходить. — А что ты делаешь? — парень прошел вглубь комнаты, и это спокойствие после совершенно недавнего всплеска гнева и криков навевало какие-то неприятные ощущения, — Стираешь? Ты что-то пролила на себя? — Если ты пытаешься так пожалеть меня, то не нужно, — размеренно натирая пятно, отвечала девушка, не отрываясь от своего занятия, — Я и так отлично знаю, что половина университета видела то позорище. И я уже пыталась, конечно, извиниться, но всё же прости, это случайно вышло, я не специально сделала это. — Сделала что? — заглянув за плечо студентки, поинтересовался блондин, а его следующий вопрос окончательно сбил Джун Хо с толку, заставив остановить работу рук и просто уставиться на мужское отражение в зеркале и сиящую в глазах собеседника серьезность, — За что ты извиняешься? Что-то произошло? Что это? Он был в гневе из-за какой-то газировки всего пять минут назад. Почему он так ведет себя? Он что, ничего уже не помнит? Склероз…? — Ты поиздеваться хочешь? Тебе не хватило накричать на меня? — обернувшись, заявила Джун Хо, изогнув бровь. — Это когда я кричал? — совершенно серьезно парень приложил палец к губам и задумался, а после, так и не родив никакого предположения, пошел на попятную, — Ты про плакат? — обрадовавшись своим же мыслям, Бэкхен рассмеялся и едва ли не хлопнул девушку по плечу, — А, ну так эт же шутка была. Да и я не кричал, я же спокойно это сказал. Происходящее выглядело действительно как какой-то глупый розыгрыш. Обычно в конце таких приколов выходит кто-то и говорит, что всё заснял. Прямо сейчас Джун Хо ожидала аналогичной развязки, посему, не желая занять главную роль в этой трагикомедии, быстро выжала рубашку над раковиной, подхватила сумку и поспешила удалиться. Остаток дня Джун Хо провела в компании работ младших курсов, которые преподавательница Ким с горечью оторвала от сердца и любезно доверила ей их проверять. На самом деле, просто скинула на студентку свои обязанности и даже компанию толком не составила. Сама она честно держалась и боролась с собой первые полчаса, затем ее терпение лопнуло, и она поспешила пораньше сбежать с работы, подсунув девушке под нос ключи с поручением все доделать, закрыть и уйти так, чтобы никто ничего не понял. Так или иначе, схалтурить бы тоже не вышло, поскольку преподавательница Ким пообещала уже завтра лично перепроверить законченность проведенной Джун Хо работы и в случае хоть одной пропущенной курсовой придумать продолжение развернувшегося банкета. Делать было нечего, а потому Джун Хо честно выполняла указание, данное ей совершенно несправедливо, пока на улице совсем не стемнело. Наконец покончив с проверкой, девушка сладко потянулась, разминая совсем затекшую спину, закрыла кабинет кафедры и двинулась наконец прочь из здания университета. Пока девушка шла вдоль дороги от вуза, она все время думала лишь о трех вещах: о том, что ее несправедливо и необоснованно наказали сегодня, о том что рубашка была испорчена до ближайшей встречи с пятновыводителем, и о поведении ее однокурсника. — Сначала он ведет себя со всеми по-доброму, открыто, — тихо рассуждала Джун Хо, бубня себе под нос, и загибала пальцы на руке, будто складывала числа, как в младшей школе, — Затем он внезапно приходит в ярость и кричит. А потом интересуется, что произошло, и делает вид, что ничего не понимает, — с пару секунд девушка молча подумала, пытаясь собрать названные пункты в какую-нибудь единую целую массу, которой можно было бы дать хоть какое-то название, — Он дурак или прикидывается? Звук тормозящих колес машины разрезал поток мыслей Джун Хо. Она не успела даже обернуться, когда кто-то схватил ее за плечи и затащил в салон автомобиля, тут же захлопнув дверь за ней и заперев ее на замок.