Rainbow

       Мы сидели уже около трех часов, переобщавшись со всеми, до кого я только смог дойти, мне так и не посчастливилось остаться наедине с Маринетт хоть на пять минут. А мне очень хотелось с ней поговорить, ведь она так изменилась, и, быть может теперь, когда она стала сама медийной персоной, она не будет так сильно стесняться и нервничать? Возможно, тем утром я застал её врасплох? Но, думаю, причиной того, что мы так и не сумели поговорить было то, что она она меня избегала.        В самый разгар вечера Алья вышла в прямой эфир своего ЛедиБлога, откуда я узнал, что они с Маринетт прячутся в саду у дома от разъяренной Хлои в спортивном костюме Аликс, рыщущей в их поисках по всему дому. Компания парней мне порядком наскучила, а вездесущая Лайла так и не давала проходу, потому я решил потихоньку слинять из дома к девушкам, пока Росси отвлеклась на ещё один лживый рассказ о приключениях из её жизни.        В саду я очень быстро нашел девушек за одним из кустов по громкому шушуканью. Маринет и Алья сидели друг напротив друга, Дюпен-Чен что-то увлеченно рассказывала, не сводя глаз с подруги. Создавалось впечатление, будто они укутаны в особую магию, которая не дает оторвать от них взгляд, но в то же время и не подпускает близко.       Она говорила плавно, медленно шевеля губами, а её ресницы отбрасывали длинные тени на скулы, от чего создавался поистине пленительный взгляд, который пьянил получше любого вина. В свете луны её кожа казалась кристально-белой, буквально фарфоровой, а волосы, бездонно черные, выпавшими прядями то и дело касались её лица из-за лёгкого ветерка. Очаровательная, она даже не замечала меня, всё продолжая рассказ. Подол её платья, будто сотканный из облаков в закате, колыхался от малейшего ветерка. Она была до того прекрасна, что мне нестерпимо захотелось дотронуться до неё. Внезапно послышался затвор камеры — Алья сфотографировала Маринет. Наваждение как рукой сняло, а Мари и вовсе этого не заметила. Она привыкла к вспышкам камер так же, как и я? Поэтому она такая притягательно-уверенная? — Привет, — с дежурной улыбкой поприветствовал их я. Не хотелось быть третьим лишним, но хотелось побыть с Маринет. — Привет, Адриан, — мягко улыбнулась в ответ Маринетт. Видимо, она перестала меня стесняться. Не знаю, что этому виной, но определенно рад этому. Обескураживающее безумие, но цвет её глаз невозможно охарактеризовать чем-то обычным, по типу "голубые", "Синие", "Васильковые", нет, цвет её глаз в темноте сигнально-синий, затуманенный, возбуждающий. Она сидела на траве, но выглядела так, будто смотрит на меня свысока, оттуда, куда мне не добраться, как бы отчаянно я не пытался. — О чем разговариваете? — Спросил я, присаживаясь на траву между Мари и Альей, тем самым образовав заговорщицкий треугольник. — Обо всём и ни о чем, — ответила Мари, склонив голову на бок в мою сторону. В её полузакрытых глазах, расфокусированных легким опьянением, то и дело скользила непонятная мне печаль. Её настроение менялось в мгновение ока, вот она счастливая, вот злая, а вот грустная, нет, не подумайте, не в таих масштабах, чтобы из крайности в крайность, а так, чтобы это вообще еле можно было заметить. — Тебя что-то огорчает? — Спросил я у неё, она подняла свой взгляд на меня. В её глазах в этот самый момент отражалась бездна ответов, я видел это, я понимал, но она не спешила озвучить ни один из них. Она пристально смотрела на меня и я, кажется, успел покраснеть. — Только то, что я так пьяна, — ободряюще улыбнулась она, а затем упала на спину, прижимая к себе пустую бутылку виски. Её платье пышным ворохом последовало за ней, медленно изгибаясь, стремилось прикрыть её оголенные колени. — Она всё это выпила? — Спросил я шепотом у Альи. — Нашла на кухне пустой, когда мы убегали от Хлои, — отрицала Алья, в довесок показывая фото на телефоне, — взяла, чтобы защититься. — Что ж, думаю, вечеринка получилась довольно интересной, — попытался начать разговор я, но тут вновь услышал затвор камеры. Оказалось, что, пока я отвлёкся на Алью, Маринет умудрилась встать и, подставила ветру умиротворенную улыбку. Платье, будто сотканное из подкрашенной невесомости, отзывалось каждому её движению, каждому дуновению ветра. — Ты её постоянно фотографируешь? — Удивился я, в школьное время такого не было. — Ничего не могу с собой поделать, как только вижу что-то прекрасное, рука начинает жить своей жизнью. С телефоном на пару, — ответила она. Я вновь посмотрел на Мари, ничего не замечающую и, казалось, безумно окрылённую. Лунный свет падал на её лицо, свет определенно любил её. Глаза закрыты, уголки губ чуть приподняты, идеально присутствующие тени подчеркивали её худобу и пышность форм, а то и дело качающийся подол платья придавал ей лёгкость. Рука сама двинулась к телефону, потому что с этого ракурса открывался изумительный вид. — Покажешь коллекцию? — Попросил я, и Алья охотно начала листать по папкам. Похоже, я был первым, кому это стало интересно. Она показывала мне фотографии, а я видел, как менялась со временем Маринет. Вот она на первом курсе, вот она со своей первой коллекцией, вот она, изумительная, на своём первом показе, а здесь она уже с каре. Вот о чём говорил Нино. Здесь они на костюмированной вечеринке. Мари в костюме Нуара? Выглядит соблазнительно. А здесь на ней ещё и моя фирменная ухмылка. Всё бы отдал, чтобы увидеть её такой в живую.В голову сразу же полезли неприличные мыслишки, но я постарался успокоить себя тем, что латекс стянуть с неё было бы сложнее, чем забраться на Эверест. — Вот вы где, — раздался голос Нино. Он подошел к Алье и, поцеловав ту в макушку, накинул на её плечи свою куртку, — Ты сегодня такая тихая, Мари, — обратился он к Маринет. Она резко села. — Совсем не знак бездушья — молчаливость. Гремит лишь тот, кто пуст внутри*, — спокойно ответила она, а затем, достав непонятно откуда бутылку вина, что я принес, достала повторно вставленную пробку и отпила глоток. Более подходящего претендента на эту бутылку я и придумать не мог. — Как Хлоя? — Подхватила Алья, рассмешив тем самым остальных. — Она уже разнесла весь бар. Похоже, ей пить вообще не стоит, — поделился последними новостями Нино. — Что у вас за тайное собрание? — Спросила Джульека, а после вся вечеринка медленно перетекла на улицу. Маринет так и не поднялась со своего места, даже когда Хлоя и Алья ссорились, выясняя, кто должен платить за платье и должен ли вообще. Она не поднялась даже тогда, когда все потихоньку начали тесниться в круг и меня прижало к ней. В какой-то момент она лишь легла и устремила свой взгляд в небо. — Что там? — Спросил я, прослеживая её взгляд и утыкаясь в звездное небо. Такое же, как и всегда. — Небо, — ответила она, — вроде обычное, но всё же особенное. Посмотри, как сияют эти звезды, так и щекочет легкие. Хочется схватить их все и спрятать в себе, чтобы это чувство всегда было со мной и больше не пропадало. — Она вытянула руки к небу, и я заметил, что её кожа покрыта мурашками, — глупости говорю, да? — Почему же, совсем нет, всё очень связно и последовательно, — попытался похвалить её я, но, кажется, вышло не очень. Возьми себя в руки, Агрест, хватит тупить. — Давайте поиграем в вопрос — ответ, — предложил Нино — Помню, в школьное время мы играли, интересно, изменились ли наши ответы сейчас. — Отличная идея, у меня в комнате как раз лежит такая игра, — поднялась на ноги Аликс, сейчас приду. Кому захватить плед?        Несколько девчонок подняли руки. Маринет тоже попыталась, но я накрыл её ладонь своей. От неожиданности она вздрогнула и повернула ко мне удивленное лицо. Когда Аликс ушла, я потянул её за руку и, не дожидаясь, пока она что-либо скажет, снял с себя куртку и накинул на её плечи. Уверен, она была теплой.        Мари благодарно мне улыбнулась. Думаю, её щеки пылали, и, хоть в этом полумраке сложно было что-то разглядеть, мне хотелось в это верить. — Тесибо спабе, — пробормотала она, — т-то есть я хотела сказать, если не вдаваться в подробности, что я хочу тебя поблагодарить за предоставленную мне куртку, — закончила она себе в руки, которыми прикрыла лицо. Все, кто сидел рядом и видел сие представление, прыснули со смеху, наверняка вспоминая те годы, когда мы с Маринетт общались только так. — Ну, хватит вам, кто из вас не заговаривается? — Попытался прикрыть её я, — А, Макс? — Здесь это не тут, а тут это не там, — серьезно произнес он, пьяно-поучительно подняв вверх палец. — Если здесь, это не тут, то где тогда тут, если не здесь? — Поймал волну Ким. Остальные же с интересом наблюдали за происходящим. Маринетт, поняв, что вышла из центра внимания, вытянула голову из убежища. Подул легкий ветерок и я почувствовал знакомый запах свежей сладости. Казалось, я повернул голову за доли секунд и выглядел при этом весьма нелицеприятно, потому что Маринетт, Джульека и Роуз испуганно на меня посмотрели. Неужели их парфюм смешался и напомнил мне запах Моей Леди? — Я принесла игру, рассаживаемся, — объявила Аликс и все, позабыв о былом, с предвкушением уселись поудобнее. Мари подтянула ноги к груди и положила на согнутые колени голову. Алья и Нино, как два лидера, но только между собой, выясняли, кому достанется первая карта. Но в итоге первой тянула Хлоя. Первые несколько вопросов прошли быстро и без особого интереса, но дальше стало интереснее. — Открытая карта, можно задать свой вопрос, — сказала Роуз и задумалась, — кем вы хотели быть в детстве? — Я хотела быть хлебом, — подала голос Мари, — мой папа печет лучший хлеб. Такой нежный, воздушный, вкусный, мягкий, такой ароматный. Я хотела быть его хлебом. Даже была не против, чтобы меня съели, лишь бы быть хлебом. — Вот это откровения, — присвистнул Марк. — Но ты сейчас такая же востребованная и любимая, как хлеб твоего отца, так что можно считать, что твоя мечта сбылась, — попыталась найти что-то хорошее Милен, на что Маринетт лишь горько усмехнулась. — Вы даже не представляете, насколько, — еле слышно прошептала она, но я услышал и сдалось мне, что это было не о её идущей в гору карьере модельера. - Нашла из-за чего огорчаться, я вот с самых пеленок в центре внимания! - Встряла в Разговор Хлоя.        Ещё на несколько вопросов мы ответили довольно прозаично, пока очередь не дошла до Маринет. На вопрос о том, что бы вы выбрали " чувство юмора или обаяние» она ответила весьма интересно. — Иногда нужно рассмешить людей, чтобы отвлечь их от желания вас повесить, — пожала плечами она, — взять хотя бы Кота Нуара, — я прислушался, — он же вечно несёт всякую глупую, но смешную чушь. Сколько раз это спасало им с Леди Баг жизни? — Но Кот обладает и обаянием, — возразила Алья, за что получила неодобрительный взгляд со стороны Нино. — Не думаю, что Леди Баг так расценивает ситуацию, — вмешался в монолог я. А я даже не заметил, когда Мари облокотилась на меня всем телом. Теперь мы сидели непозволительно близко друг к другу. — Да, Кот часто собой жертвует, чтобы дать спасти Леди Баг. Их сотрудничество основано на самопожертвовании Кота, — присоединилась к разговору Сабрина. — Думаешь, что Леди Баг не сделала бы того же самого для Кота? — Повысила голос Маринетт. — Я думаю, что она использует его, как свою вторую жизнь, — ещё громче заявила Сабрина. — Тогда ты неправильно расцениваешь их партнерство, и да, именно партнерство, потому что они сражаются всегда на равных! — Говорила Маринетт. Она отстаивала мою геройскую честь. Очень мило, принцесса. — Ну, хватит вам ругаться, девочки, — попросил я, пытаясь сгладить конфликт, — вы не замечали, какая сила у Леди Баг? — Созидание, — тут же ответила Алья. — А у Кота Нуара? — Спросил я, наталкивая их на очевидный ответ. — Разрушение, — тут же выкрикнула Алья, как ребенок. — И, если после сражения останется Кот, то как он восстановит Париж, который до этого разрушил очередной акуматизированный злодей? — Спросил я, поднимая бровь. Сабрина примолкла. — Но это не значит, что Леди Баг готова разбрасываться жизнью Кота направо и налево, — сказала Мари, переводя взгляд на меня, — она ценит Кота и каждый раз, когда он жертвует собой, её сердце разрывается! И Кот не просто подтанцовка, он её самый важный напарник! — страстно говорила она. Так мило, что она защищала меня передо мной, — Н-Навреное, — тут же добавила принцесса, отводя взгляд.        Смешная, она ещё долго успокаивалась после этой перепалки, то и дело пыхтя что-то себе под нос. Меня удивила её реакция, такая искренняя, готовая бороться за свои убеждения до последнего, прямо как моя Миледи.        Наша игра почти подошла к концу, когда остался самый последний вопрос. " Что такое любовь?». Мари долго выслушивала, что говорят остальные, а я и не замечал, что почти не слушал остальных, а слушал только её. Наконец, когда она осталась последней, то заговорила. — Любовь, это просто туман, который рассеивается с первым же лучом реальности.**Многие из вас идеализируют её, находят в ней панацею, решение всех проблем, но правда в том, что вы переоцениваете её, а потом платите за это отношениями. Любовь не уникальна, так хватит ею бредить, станьте реалистами и примите всё, как есть. В конце-концов чувства гаснут, оставляя после себя сожженное поле. Такой я вижу любовь и мне больше такого не нужно. Без чувств тоже возможны отношения, просто над ними надо работать. — Но, если ты не чувствуешь, то какой смысл? — Спросила Роуз. И я задумался, а действительно, зачем. Если проанализировать то, что я сейчас чувствую к Кагами, то это охарактеризовать только одним словом — ничего. Совсем ничего. — А что, если бы тот человек ответил бы тебе взаимностью? — Спросил я у Маринетт, понимая, что её любовь оказалась не совсем удачной, — Думала бы ты сейчас так же?        К моему удивлению все притихли и в нашем тесном кругу воцарилась атмосфера неловкости, быть может я задел тему, которую нельзя было задевать? Похоже все знали, что в её отношениях с Лукой что-то неладно. — Но он же не ответил, — ответила она с огорчением глядя на меня. Как будто это я во всём виноват. — Так не стоит ставить крест, — попытался подбодрить её я. — Да? — С издевкой произнесла она, — и что ты предлагаешь? Влюбиться в кого-нибудь другого? А что, если не получается? Если тот же пожар не разгорается, сколько ни лей бензина? Что, если таких чувств ты больше ни к кому ты так и не испытал?        Я понимал, о чем она говорит, ведь точно так же тосковал по Моей Леди. — Значит ты всё ещё не разлюбила, — ответил я так, как чувствовал сам. — Да как ты только смеешь?! — Разозлилась она и вскочила на ноги, — Как бы ни так, слышишь?! Я уже давно похоронила эти чувства под катакомбами Парижа! — Но ведь есть шанс встретить человека, который тебе идеально подходит, несмотря на то, что твоё сердце принадлежит другому, — не унимался я, стараясь доказать ей, что на одном только Луке жизнь не заканчивается. — Если твоё сердце уже принадлежит одному человеку, то ты не посмеешь искать идеал в другом! — Со злостью прикрикнула она. А я не мог понять, что её так разозлило. — Воу, девочка, тише ты, — вмешалась Алья, тут же подскакивая к ней и уводя в сторону. — А мы с Альей женимся через полтора месяца, — вдруг сказал Нино, пытаясь, видимо, разрядить обстановку. За неловкой тишиной встала в очередь ещё одна. — Нино! — Зло крикнула Алья, а дальше женские крики, поздравления, визги, приглашение на свадьбу.Все были взбудоражены и счастливы, пока Сабрине не позвонили и она не отошла в дом, но уже через минуту выбежала к нам с призывом побежать к как можно быстрее к телевизору.        Вся орава двинулась в сторону дома, я с ними. В доме уже сидели Алья и Маринет, уставившись в телевизор. В срочном выпуске полуночных новостей передавали о серийном убийце. Показали фотографии трех девушке, ставших его жертвами, одной из них была та девушка, квартиру которой мы посетили с Кимом. Вторая тоже похожая на неё, метиска французских и китайских кровей. Ведущий призывал быть осторожнее и не появляться на улице поздно ночью молодым девушкам. Видимо, они нашли первую жертву, судя по датам.        Все стояли в легком шоке. Давно Париж не атаковали маньяки. Из-за страха город перенасытится акумами. Похоже, мне не удастся поехать к Роуз. — Её убили часов пять назад, — сказала Сабрина. Мы с Леди сражались с акумой в это время, успокоил себя я. — Тебя заберет Лука? — Спросил Натаниэль у Маринетт. — Мы с ним решили взять паузу, так что я сама. Но не волнуйтесь, я поймаю такси, поеду к родителям, думаю, они видели репортаж и скоро сами мне позвонят, — улыбнулась она. — Я отвезу тебя, — выпалил я, чувствуя непонятную мне тревогу и желание искупить вину.

***

       Через полчаса мы остановились у дома родителей Маринет. Оказалось, что она сейчас живет с ними. Мы стояли, не решаясь разойтись. Хотелось пригласить её прогуляться, но из-за появления маньяка это было глупо, потому я перебирал в голове все возможные предлоги для того, чтобы остаться с ней подольше. Думай быстрее, идиот, уйдет же. — Милая футболка, — сказала она, смотря на меня. — Ага, обычная, не привлекающая внимания, то, что нужно, — попытался поддержать её я. — Как раз с этой целью и создавалась, — сказала она, приподняв уголки губ. Только секунд через десять я понял, что она пытается сказать и то, только после того, как она подняла край футболки со своим автографом.— Эта коллекция создавалась максимально простой и комфортной, чтобы привлекать как можно меньше внимания, — продолжала рассказывать она, а я слушал её, практически неверя. Удивительно, она ещё на пятом курсе, а её вещи раскупаются, стоит им попасть на прилавки. Будучи наслышанным о коллекции, я следил за её выходом, но даже не удосужился узнать, кто дизайнер. Но, вот идиот, как я мог забыть о её фирменной росписи? — Могу ошибаться, но, наверное, и платье ты сшила самостоятельно, — предположил я, поправляя вечно съезжающую куртку на её плечах. — Так заметно? — Спросила она. — Просто оно беспрецедентно во всех отношениях. Настолько совершенной вещи я давно не видел, — честно поделился мыслями я. Повисла знакомая, но в то же время уютная тишина. Мне хотелось обнять Маринетт, да так, что руки чесались, но только отношения с Кагами держали меня толстенной цепью подальше от исполнения моих желаний. — Знаешь, я тут вспомнила одно очень мудрое изречение, — начала Мари, поправляя на своих плечах мою куртку, — Уважай себя настолько, чтобы не отдавать всех сил души и сердца тому, кому они не нужны***, так что я решила этого не делать. Сейчас. Железно.        Она подняла на меня решительный взгляд, упрямый и непокорный, такой, каким обладает и Моя Леди. Не знаю, как долго мы смотрели друг на друга, но с каждой секундой она заполняла моё сердце все сильнее. Мне казалось, что в образовавшейся пустоте моей души уже ничего не может зародиться, но пляшущие искры озорства в её упрямом взгляде разожгли пожар, заполнивший всю пустоту. Правильно, Маринетт, бросай этого Луку. — Так что, когда ты задел больную для меня тему, мне стало не по себе и я начала защищаться, — закончила она, а я как идиот всё пялился и пялился в её манящие очарованием глаза. — У меня что-то в глазах? — Спросила она, касаясь их пальцами. — Потерянный смысл моего существования, — ответил я, поправляя её челку, что редкими прядями касалась ресниц. — Ч-Что? — Пискнула она, заливаясь краской. Наваждение тут же рассеялось и, поняв, что я сказал лишнего, поспешил оправдаться. — Мне пора, туда, знаешь, куда-нибудь, заходи, я подожду, пока ты выключишь свет, — сказал я, а затем открыл дверь, чтобы запустить её в дом. — Спасибо, — улыбнулась она, и сняла с себя куртку, — и за это спасибо. Ещё увидимся? — Раньше, чем ты можешь себе представить, — сказал я, беря куртку и закрывая за ней дверь. Услышав щелчок замка я отошел, чтобы понаблюдать, как в её комнате включится свет.       За время нашей поездки тучи вновь заволокли небо и начал крапать мелкий дождь. Она и правда включила свет и подошла к окну. Увидев меня, движением руки показала мне идти, а я отрицательно помотал головой. Пожав плечами, она отошла от окна, а я продолжал смотреть, пока свет в не погас.