Автор и... Том?

Спустя пару недель после той приснопамятной ночи меня начало тошнить по утрам. Оказалось, что я все же забеременела. Когда Том узнал, он чуть умом не тронулся от счастья, как он потом рассказывал. Он все-таки уговорил меня переехать к нему, и теперь мы жили вдвоем. Кое-как доучившись и защитив уже третий диплом, я смогла спокойно выдохнуть. Более или менее… Боже, кого я пытаюсь обмануть? Я страшно нервничала и мучилась от боли в спине, которую усугублял полученный в мной в тринадцать лет перелом. Голова постоянно кружилась, мутило, в глазах темнело. Но мне кажется, Тому досталось сильнее. Он взял отпуск и сказал мне, что «теперь я в твоем полном распоряжении». И ему пришлось до трех ночи выслушивать мое нытье и позволять заливать слезами его рубашку, а потом я отправила его за кокосом в шоколаде. За кокосом. В шоколаде. В три ночи. Нет, мне не стыдно. У меня есть причина — я беременна! Мой организм оказался на удивление капризным, например, стоило мне наклонится на пару сантиметров ниже обычного, как меня начинало тошнить, легла быстрее, чем всегда — спина разламывается надвое, и все тому подобное. В конце концов Том запретил мне вставать с постели. Я попротестовала для порядка, ведь умом я понимала, что так будет лучше. Протекала беременность, на мое счастье, без осложнений. Да и Томас буквально пылинки с меня сдувал, носился со мной, как наседка. И если я в час просыпалась и просила, например, карамболы* со сливками, Томми любой ценой доставал то, что я хотела. Лишь в одном он мне все же отказывал — в кофе, которое я, впрочем, и не любила, так что я не очень-то тужила по этому поводу. На пятом месяце Томас в очередной раз меня осчастливил — он сделал мне предложение. Я рыдала часа три, прежде чем ответить «да». А потом, на УЗИ, меня осчастливили еще раз — у меня будут девочки-двойняшки. Имена Том предлагал долго, я отбраковывала варианты, пока не согласилась на Карину и Ярославу. Кара и Яра. Мне понравилось. Девочки были спокойными, сильно не пинались. Мама рассказывала, что я была такой же. Я решила, что, та девочка, которая родится первая, будет Кариной, а младшую назовем Ярославой. Интересно, они пойдут в Тома, или в меня? Впрочем, это меня волнует мало, я все равно буду их любить. На восьмом месяце я легла в больницу. Заранее, как делала мама. Просто, с моей точки зрения, это умнее, чем ехать в больницу, только когда начнутся роды. Почему все женщины так не делают? Хотя… меня это волновать не должно. Том навещал меня не реже, чем раз в неделю, беспокоясь обо мне. В очередное его посещение у меня начались схватки. Томас мигом среагировал, попросив позвать врача, а потом заявил, что хочет присутствовать при родах. И все время он держал меня за руку, улыбаясь мне. Я улыбалась ему через боль. Сорок минут — и Карина появилась на свет. Еще полчаса — и родилась Ярослава. Имена называл Томас. — Какие красивые, — улыбнулась я, держа дочек на руках. — На тебя похожи, — сказал Томми. — Нет, на тебя, — возразила я. Вскоре нас выписали. Когда девочки открыли глазки, оказалось, что Кари достались серые глаза Тома, а Яру природа одарила моими голубыми омутами. А вот цвет волос — наоборот. Карина была русой, а Ярослава — блондинка. Дети требовали много заботы и внимания. Покой нам с Томом только снился. А когда девчата научились ползать, мы вообще забыли, что такое покой. Однако Яра была не в пример спокойнее Кары, ангелом она была не только внешне. В годик девочки стали уже бегать, и с них нужно было глаз не спускать. Моя жизнь усложнилась, так как теперь я следила за ними одна — Том вышел на работу. Однако был и плюс — я не скучала, некогда было. И да и спала я теперь намного крепче, умотавшись за день. Кари и Слава были нашей с Томом радостью и нашим сокровищем.