«Бля, почему мне нужно было проснуться так рано? Сегодня суббота, так какого хрена?!»—послышался тяжёлый вздох, что после смешался с тишиной, окутывающей комнату,—«Нет ну вы серьёзно?»—приоткрыв глаза, парень изучающе посмотрел на, чуть пожелтевший из-за времени и дебилов-соседей, потолок,—«То есть я больше не усну да?»—это был риторический вопрос,—«Блять, окееей…»
Федерация выбирается из-под одеяла и встав с кровати, заправляет последнюю. Одевшись, славянин идёт на кухню, дабы позавтракать. Зайдя на кухню, парень включил свет, от чего немного поморщился, и наполнив чайник водой поставил его на газ. Готовить что-то желания не было совершенно, поэтому омега решил остановиться на бутербродах, «приготовив» их, он сел за стол. Чайник вскипел быстро, оповещая об этом, противным свистом, что отталкивался от стен, заставляя парня недовольно нахмуриться, от достаточно неприятного звука, и, встав насиженного места, Россия выключает чайник, заваривая себе чай. Горячий напиток приятно обжигал горло и согревал изнутри, а его ягодный аромат лёгким покрывалом укутывал комнату. Неосознанно но Федерация вспоминает тот день когда отцу впервые стало нехорошо. Очередное серое утро. Россия недовольно потирая заспанные глаза идёт на кухню дабы позавтракать перед универом. Скинув, достаточно тяжёлый, портфель в прихожей омега идёт на кухню, даже не обращая внимания на отца, спокойно читающего какую-то газету и пьющего чай. Пробурчав что-то вроде: «как же я заебался…» славянин наливает чай, чуть не проливая последнего. С характерным звоном парень ставит кружку на стол, принимаясь кушать только что приготовленные бутерброды. Союз с некой усмешкой посмотрел на недовольного сына, произнося: —И тебе доброе утро, Россия Вышеупомянутый поднял свой взгляд и кивнул, простонав: —Бать, а можно я ко второй пойду, а?—небольшая пауза,—Один хрен на первую пару никто не ходит... СССР рассмеялся, чем вызвал недоумение со стороны России. —Эм… Бать, что такого смешного я сказал? Альфа успокоившись отвечает: —Естественно нет, Россия,—последний недовольно посмотрел на отца и положив руки на стол разместил на них голову, пробурчав что-то,—Ты просто меня в юности напомнил. —И что?—зевая произносит парень,— Разве это повод смеяться? —Ну, как тебе не знаю, но для меня это выглядит смешным,— пожав плечами мужчина вновь утыкается в газету. Вопросительно посмотрев на мужчину, Россия допивает чай и только он хотел выйти из помещения, как его отец начинает ужасно кашлять. Вздрогнув, омега быстро подходит к альфе, и взволнованно смотря на него, произносит: —Бать, всё нормально? Союз только отмахивается и чуть успокоив свой кашель, хрипит: —Да, не стоит так переживать. И улыбка отца заставляет парня успокоится, а после неуверенно кивнув омега выходит из комнаты, напоследок произнеся: —Бать, ты всё равно от кашля выпей что-нибудь! И надев на себя верхнюю одежду, и накинув на свои хрупкие плечи портфель, омега выходит крикнув: —Бать, я в универ! —Хорошо, до вечера, Россия! Грустная улыбка касается губ парня, а взгляд непроизвольно падает на другой край стола, за которым каждый раз и сидел Союз.«Точно… Отец»—убрав крошки со стола, Федерация выходит из кухни,—«Надо бы навестить его»
И забрав телефон с наушниками, парень начинает одевать а после, закрыв за собой квартиру, пешком идёт к кладбищу, по пути решая зайти к Великобритании.* * *
Путь до дома альфы не занимает много времени, даже несмотря на то, что омега шёл пешком. Достав из кармана куртки ключи, что негромко звякнули в руке, открывает калитку высокого забора, проходя внутрь, вновь окидывая взглядом двор и часть сада.«Даже странно как-то»—проносится в голове Федерации а на его лице расцветает лёгкая улыбка,—«Буквально недавно я устраивался сюда работать»—Россия проходит в дом, в который раз осматривая его,—«А сейчас это место мой второй дом»
Поднявшись по деревянной лестнице, Россия заходит в кабинет Британии, даже не удосужившись хотя бы постучаться, о чём, кстати, в последствии пожалел, ведь на него были устремлены взгляды находящихся здесь людей. От такого пристального внимания Россия еле заметно вздрогнул, мысленно отчитывая себя за не соблюдение простейших правил этикета(?). Первым подал голос Канада, приподнимая уголки губ в лёгкой полуулыбке: —Привет, Россия! Вышеупомянутый легко кивнул и извинившись, за своё поведение, хотел было выйти из кабинета, но обернулся от пристального взгляда Штатов. Последний же недовольно фыркнув, и вновь оглядев омегу с ног до головы, оборачивается продолжая разговор с отцом, в уже достаточно раздражённом тоне. Заметив это изменение в поведение и голоса в США, омега ещё раз буркнув тихое:«извините», выходит, закрывая дверь. Выдохнув, и заставив себя, хотя бы на время но, забыть эту неловкую ситуацию, омега, в который раз спустившись вниз по лестнице, естественно смотря под ноги дабы не навернуться, выходит в сад. Сад встречает парня своей привычно красотой. Пожелтевшие листья на деревьях, словно маленькие фонарики, заменяющие собой лучи Солнца. А маленькие капельки дождя, отражавшие эти оттенки, только усиливали этот эффект «свечения». Уже сухая трава, также была покрыта дождевыми каплями, только на ней ярким ковром лежали те, упавшие во время сильных ветров, листья. Красиво, тут просто не поспоришь. Осень—вообще красивое время года. Улыбка касается, чуть потрескавшихся и покрытых маленькими ранками, губ русского, начинающего медленно идти по каменной дорожке покрытой, словно тонким ковром, дождевой влагой. Лёгкий но достаточно холодный ветер, заставляющий спрятать чуть покрасневшие от холода руки в, ещё тёплые, карманы, нежно перебирал длинные волосы омеги, что были небрежно собраны в слабый хвост. —Россия?—русский оборачивается и встречается с удивлённым взглядом, пока ничего не понимающей, Ольги,—Ты что тут делаешь?—она немного наклоняет, в вопросительном жесте, голову. Парень только открыл рот для того чтобы ответить, как бета прерывает его,—Как ты попал на территорию дома и кто тебе открыл? Омега чуть вздрогнул а после, усмехнувшись произносит: —Просто чтобы ты знала,—небольшая пауза, и тишина, прерываемая лишь нежным шелестом листвы, окутывает молодых людей,—Сейчас я чувствую себя как на допросе, особенно если учесть твоё, до ужаса, серьёзное лицо. Замерев, бета пару раз похлопала глазами, а после пустив смешок произнесла: —Ладно, прости,—девушка подходит к парню,—Просто действительно не ожидала тебя тут увидеть. Федерация улыбается и скрестив на груди руки, восклицает: —О!—смешок срывается с губ,— Я тут уже вроде потерянной знаменитости!(П.а. Чего?) —Хах, всё возможно,—Ольга улыбается,—Кстати,—парень вопросительно смотрит на девушку,—Ты так и не ответил на мои вопросы Вздохнув и немного подумав, русский отвечает: —Ну, пришёл я для того, чтобы просто предупредить Британию —О чём?—перебивает славянина бета, а после на её лице проскальзывает ехидная ухмылка,—И всё же, почему ты называешь его «Британия»? С каких пор вы общаетесь на «ты»? Последние вопросы заставляют славянина еле заметно покраснеть и занервничать. Чуть помявшись, Федерация отвечает: —Давай это останется маленькой тайной?—нервная и несколько смущённая полуулыбка касается губ парня.—Да и тем более…—Россия нервно смотрит на бету,—Я не обязан отвечать на вопросы касаемые моей личной жизни… —М,—протягивает девушка а после довольно улыбаясь, продолжает,—А где я уточняла, что эти вопросы касаются «личной жизни»? И Федерация бьёт себя по лбу, понимая свою оплошность. Девушка рассмеялась, понимая, что наконец-таки раскусила омегу. А ведь она давно наблюдает за этими двумя, надеясь на то, что они сойдутся, и, похоже, её надежды оправданы(П.а. Все мы немного Ольга :D). —Блять…—слышится от славянина. Довольно улыбнувшись бета подойдя ближе к Федерации, спрашивает: —Ну,—Россия поднимает свой взгляд на девушку,—Когда свадьба? И щёки парня мгновенно краснеют, а его глаза расширяются в, явном и ничем неприкрытым, шоке. —Ч-чего?!—восклицает парень, заставляя девушку, всё ещё довольно улыбающуюся, рассмеяться,—Ты что несёшь вообще?! —Я несу документы. А ты? —Иди к чёрту!—кричит русский ещё сильнее краснея, а после отвернувшись от девушки, бурчит,—Откуда мне знать когда свадьба… Я не экстрасенс —Ладно-ладно, я поняла,—лёгкий смешок срывается с губ Ольги, а сама она, подойдя к притворно-обиженному парню и потрепав его по голове, произносит,—Но всё же,—русский смотрит на девушку,—Если она будет позовёшь? Тихо буркнув, что-то вроде:«ладно!», славянин вздыхает и оборачивается к девушке, что сейчас подняв правую руку посмотрела на наручные часы и воскликнув, заставляя Федерацию чуть вздрогнуть, быстро тараторит: —Блин,—гласная была растянута,—Прости пожалуйста, но мне нужно бежать иначе, задержись я ещё немного, господин Великобритания мне голову открутит! И Ольга быстро идёт в сторону дома, оставляя Россию одного со своими мыслями и тишине, такой обволакивающей и ласкающей уши, прерываемой лишь лёгким и нежным шелестом листвы и сухой травы. Вздохнув, омега, в след, удаляющейся спине, произносит: —Угу, удачи. И парень вновь возобновляет медленное движение по каменной дорожке, сам того не замечая, проваливается в мысли.«Свадьба... Почему она заговорила о ней?»—Россия поднимает глаза, смотря на небо с которого моросил мелкий и никак не мешающий дождик,—«Интересно… А если у нас будут дети, то как они будут выглядеть?»—парень замирает, даже не обращая внимания на то, что происходит вокруг,—«Почему я вообще думаю об этом?!»—щёки предательски краснеют,—«Блять, почему мои мысли всегда идут не в ту степь?»
Из потока мыслей его вырывает неожиданные объятие, заставляющие вздрогнуть и чуть запаниковать, но после успокоится, услышав, ставший буквально за несколько месяцев родным, голос: —Тш,—протягивает альфа, сильнее прижимая к себе омегу,—Это я, успокойся. Россия облегчённо выдыхает, но щёки всё же предательски краснеют, а сердце, наполненное трепетом и, такой несколько детской и чистой, любовью бешено бьётся, будто желая вырваться из грудной клетки, расслабляясь и сильнее прижимаясь к альфе. Последний же разорвав, пусть и тёплые, наполненные любовью, так не хватавшей в последнее время парню, объятия, протянув руку, произносит: —Так,—Федерация переплетает свои пальцы с пальцами Британии,—Зачем ты заходил ко мне в кабинет? На секунду славянин задумался, явно пытаясь вспомнить, то зачем он приходил. Чуть подпрыгнув и щёлкнув пальцами, Федерация поднимает голову, и смотря на британца, произносит: —А! Точно!—восклицает омега,—Просто я сегодня очень занят, и не смогу прийти к тебе вечером, да и днём собственно тоже, как обычно,—Небольшая пауза,—Вот, поэтому я и приходил к тебе в кабинет, потому что позже у меня просто не получиться зайти к тебе. Великобритания вздыхает, а после приподняв уголки губ в лёгкой улыбке, говорит: —Всё хорошо, тебе не стоило так переживать,—русский несколько смущённо кивает и обращает свой взгляд,теперь почему-то немного грустный взгляд вперёд. Британия, заметив такую резкую смену настроения, спрашивает,—Что-то случилось? Чуть вздрогнув, Россия вздыхает и закусив, свою и так израненную, нижнюю губу, шепчет: —Нет, всё нормально, просто…—голос предательски дрогнул, выдавая волнение парня,—Понимаешь…—британец вопросительно посмотрел на омегу,—У меня острое ощущение того, что твои дети явно не рады видеть меня в качестве твоего супруга…—британец хотел было возразить, но не успевает и слова произнести, как Федерация продолжает говорить, неосознанно сжимая руку альфы,—Сам посуди, у них был отец которого они очень любили, и тут прихожу я…—рваный выдох, а голос парня становиться тише,—И вы разводитесь, а ты говоришь о том, что просто полюбил другого… Мужчина резко останавливается, заставляя русского, всё идущего вперёд, завалиться назад. Поймав, на данный момент удивлённого, омегу, Британия накрывает его обветренные губы, своими. Россия замирает не в силах и пошевелиться, он слишком обескуражен подобным и до ужаса непредвиденным действием со стороны возлюбленного, свободная рука дрогнула и зависла в воздухе. Щёки предательски покраснели, а сердце забилось чаще. Так и не дождавшись «ответа» от Федерации, альфа отстраняется, с некой усмешкой наблюдая за реакцией, ещё не отошедшего от поцелуя, славянина. Россия же в нескрываемом смущении вырывает руку из руки альфы, отворачивается, пытаясь унять своё сердце. Улыбнувшись, британец подходит к Федерации и приобняв его за талию, чем опять ввёл в смущение русского, произносит: —Знаешь,—Россия поднимает взгляд на возлюбленного, неосознанно «потонув» в его глазах,—Даже несмотря на то, что они мои сыновья, их мнение, касаемое моей личной жизни, в данной ситуации, я учитывать не буду. И омега, буркнув что-то вроде:«дурак!», открывает ворота. И уже почти переступив «порог» забора, останавливается из-за голоса мужчины. —Может тебя довести? Россия улыбнувшись отрицательно помотал головой, а после несколько ехидно ухмыльнувшись, подбегает к мужчине и, быстро чмокнув его в щёку, покидает территорию дома, крикнув на последок: —Пока, Брит! Вышеупомянутый в некотором недоумении проводил взглядом омегу, спешившего по всей видимости к автобусу, а после ухмыльнувшись и закрыв ворота дома, шепчет: —Какой же ты ещё ребёнок, Россия* * *
Выйдя из тёплого салона автобуса, и пройдя немного, Россия остановился около, покрытого чёрной, в некоторых местах вздувшейся и облезшей, краской, выполненного из железных прутьев забора. Вздохнув, Россия, приоткрыв, до ужаса скрипящую калитку, проходит дальше, ступая на, протоптанную людьми, широкую тропу. На небе, плотным покрывалом, сгущались тёмные тучи, казалось вот-вот пойдёт дождь, от чего общая атмосфера явно ухудшилась. На территории было до жути тихо, от чего создавалось острое ощущение того, что ещё немного и ты сойдёшь с ума, лишь сильный ветер, свища, поднимал в воздух мелкие частички земли, песка и пыли, всё это мешало. Жутко. Очень жутко, особенно такому человеку как Россия. Создавалось чёртово ощущение того, что фото людей с могильных плит, пристально наблюдают за тобой и всеми твоими движениями, будто выжидая определённого момента для того чтобы напасть. Съёжившись и спрятав, покрасневшие и неприятно покалывающие руки, в карманы, омега ускоряет свой шаг, про себя отмечая то, что с последнего «визита» сюда, могил стало определённо больше. Стало даже как-то страшно… Особенно от ощущения того, что прямо сейчас кто-то очень тихо умирает, а кто-то мучаясь от боли, причём не важно физической или же моральной, прощается с близкими. Мотнув головой в надежде отогнать жуткие мысли, русский поворачивает налево, останавливаясь рядом с невысоким резным заборчиком. Вздохнув, славянин открывает калитку, та поддаётся чуть поскрипывая в ответ, и проходит, на секунду останавливаясь. С чёрного мраморного памятника на парня смотрел Союз, взгляд его привычно серьёзным а губы были сжаты в тонкую линию. Грустная полуулыбка касается губ Федерации, а в глазах предательски скапливаются слёзы. Моргнув пару раз, парень, закрыв за собой калитку, подходит к памятнику, садясь рядом с ним, и нежно, почти невесомо и самыми кончиками пальцев, проведя по фотографии отца, начинает говорить: —Привет, пап,—голос предательски дрогнул,—Знаешь…—небольшая пауза,—Говорить о том, что я до безумия скучаю, будет глупо, ведь ты и так это знаешь…—рваный выдох, и парень продолжает говорить,—Как ты там? Вопрос в пустоту, славянин понимает это, но почему-то всё равно ждёт на него ответ. Тишина, и карканье ворон, срывающихся с веток, из-за отсутствия солнечного света, казалось, чёрных деревьев. Это и послужило ответом, пусть и не тем, что ожидал услышать русский. Грустная, и несколько насмехающаяся над собой и своей некоторой зависимостью от отца, его голоса, его присутствия, усмешка касается губ парня. —Пап, я очень хочу извиниться перед тобой…—взгляд славянина устремляется в серое и такое тёмное небо, с которого в секунду начинают мелкие едва ощутимые капельки дождя,—Ведь я так долго не навещал тебя, прошу, прости меня, бать И одинокая слеза, смешивающаяся с дождевой водой, скатывается по нежной коже, слегка раздражая её. Рваный выдох, и русский опускает взгляд, вновь всматриваясь в родные черты, запечатлённые на фотографии, отца, шепча: —Знаешь,—небольшая пауза,—За эти несколько месяцев столько всего произошло…—смешанные чувства одолевают Федерацию, стоило воспоминаниям пронестись перед глазами омеги,—К примеру… И русский, резко замолчал, нервно оборачиваясь за спину, стоило услышать подозрительный шорох. Приложив руку к сердцу, славянин облегчённо выдыхает, заметив неподалёку человека, начинающего убираться на могиле своего родственника.«Блять…»—проносится в голове омеги,—«Я стал слишком нервным и дёрганым…»—русский грустно вздыхает,—«Хах, прости, отец, но я не стал тем самым сильным омегой, которого ты хотел воспитать из меня»
Неосознанно вспоминается случай, когда Федерация упал с велосипеда, сдирая кожу на коленях и правой руке. Лёгкий летний, от того и тёплый, ветерок нежно перебирал зелёную листву деревьев. На чистом голубом небе не было и намёка на какое-нибудь облачко, но было солнце, нещадно палящее и направляющее свои лучи на землю. Радостный детский смех разносится во дворе, отталкиваясь от стен небольшого дома и многочисленных деревьев. Союз с некоторой усмешкой наблюдал за счастливым сыном, что катался на велосипеде. Но только альфа развернулся для того чтобы зайти в дом, сзади раздаётся грохот а после пронзительный, разрывающий то ощущение спокойствия, детский плачь. Вздрогнув, СССР обернулся, и взволнованно обведя взглядом мальчика, подходит к нему и, стерев большим пальцем слёзы, поднимает Россию на руки, идя в дом. —Ну-ну, не плачь,—большая и тёплая рука мужчины нежно поглаживала спину Федерации, что сейчас, обняв отца за шею своими маленькими ручками, уткнулся ему в плечо, продолжая всхлипывать. Вздохнув, и посадив маленького омегу на стул, доставая из ящика аптечку,—Ты как хоть умудрился?—спрашивает Союз, доставая зелёнку и вату,—Стоит мне только отвернуться, как с тобой что-то да происходит Всхлипнув, Россия поднимает заплаканные глаза на отца, начиная говорить: —П-прос-сто…—голос ужасно дрожит из-за нескончаемых всхлипов,—Я-я… Мягко улыбнувшись, Союз вытер, вновь скатывающиеся по чуть покрасневшим щекам, слёзы, и протерев коленки зелёнкой, от чего мальчик болезненно зашипел, произносит: —Россия, успокойся,—поцеловав сына в лоб, альфа встаёт с колен и убирает зелёнку обратно в аптечку, произнося,—Ты омега—ты должен быть сильным, несмотря ни на что! Федерация вздрагивает и удивлённо смотрит на отца, но после немного подумав, сипло, из-за всхлипов и слёз, шепчет: —Но…—СССР опускает взгляд на сына,—Наша воспитательница говорит, что омеги должны быть слабыми и беззащитными… Недовольно фыркнув, Союз отвечает: —Послушай,—маленький омега с интересом смотрит на отца,—Это всё простые, и навязанные с древних времён людям, стереотипы.—Россия удивлённо смотрит на мужчину,—Ты не должен им следовать. —Но…—мальчик хотел что-то произнести но замолк, не решаясь продолжить разговор,—Пап…—альфа смотрит на славянина,—А почему тогда все говорят, что я должен быть слабым? —Россия, я повторюсь, это стереотипы, навязанные людям,—альфа вздохнул, а после на его лице расцветает, такая согревающая душу, улыбка,—Ломай их, и иди против системы Грустная, пропитанная ностальгией по тем временам, улыбка проскальзывает на губах Федерации. Ещё одна, скопившееся в уголке глаза, слеза скатывается по, чуть покрасневшей от холодного ветра, щеке, оставляя после себя мокрую дорожку, что в несколько секунд высыхает от сильного ветра. Собравшись с мыслями, и рвано выдохнув, омега произносит: —Знаешь, пап, я…—и слова почему-то исчезают, оставляя лишь пустоту,—Я… нашёл своего альфу,— Как ни странно, но говорить о подобном, русскому было стыдно. Щёки покраснели, а уголки губ были приподняты в мягкой полуулыбке. Странная, а самое главная быстрая смена настроения,—Но ведь есть и обратная сторона медали…—Россия мгновенно помрачнел, стоило вспомнить те дни, проведённые, кажется, в сыром и до ужаса холодном подвале. Федерация ёжится, приобнимая себя руками,—П-почему?—русский поднимает взгляд в небо, с которого капали дождевые капли,—Почему ты покинул меня, пап? — голос дрогнул а по щекам потекли слёзы,—П-почему т-ты ушёл именно тогда, когда был нужен больше всего?! Ответом послужила тишина, звенящая и пробирающая до костей. Всхлип, а за ним ещё один, и ещё… Эмоции, так долго копившиеся в душе парня, наконец начали выходить наружу. Крик. Протяжный и оглушительный, заставляющий ворон встрепенуться и улететь с веток, недовольно каркая. Вздрогнув всем телом и, всхлипнув, Федерация поднимается с сырой земли, выходит за маленький заборчик, на секунду останавливаясь, тихо шепча: —Прости меня, отец… И уходит, не обращая внимания на ливень, на разрывающийся от нескончаемых звонков телефон, на слёзы, продолжающие стекать по лицу, на котором ничего кроме опустошённости прочесть нельзя.* * *
Быстро забежав в квартиру, хлопнув входной дверью, парень оседает на пол, заглушая ладонью собственные крики и всхлипы. Слёзы неконтролируемо скатываются по щекам, капая на одежду, что в секунду впитывала влагу, поблёскивая в свете включённой лампы.«Почему так больно?»—проносится в голове славянина.
Сердце болезненно сжимается, причиняя боль, медленно «протекающую» по венам. Тело содрогается в нескончаемых всхлипах, а в горле застрял ком горечи, что казалось, действительно душил, не давая нормально продохнуть. Рука, до этого прижатая к губам, опускается на пол, а с губ срывается всхлип, перемешанный с полукриком.«Больно…»—вновь проносится в голове омеги, чей опустошённый взгляд был устремлён в никуда,—«Очень больно… Мне так не хватает тебя, отец»
Очередная слеза скатывается по щеке. Парень, в который раз не обратив на это внимания, поднимается с пола, но чуть пошатнувшись, хватается за стену чтобы не навернуться. В глазах резко потемнело, от чего парень на время потерял ориентацию в пространстве. Выдохнув, омега дрожащими, от недавней истерики, руками достаёт из кармана куртки телефон, проверяя его, и на огромное удивление там были пропущенные вызовы, которые парень видимо не слышал из-за собственных всхлипов.«Чего?»—проносится в голове парня,—«Неужели Британия настолько волновался?»—мысленно выделяя слово «настолько», думает омега, вновь пробегаясь взглядом по истории звонков,—«Блин… Стало даже как-то стыдно… Может перезвонить ему? Да, пожалуй…»
И более менее успокоив своё дыхание, Россия набирает альфу, прижимая сенсорный аппарат, в котором раздавались короткие гудки, к уху. Но спустя пару секунд, в трубке, вместо гудков, слышится голос: —Россия, какого чёрта?!—вышеупомянутый неосознанно жмуриться от того, насколько голос альфы был громким. Скорее всего последний злиться, стало стыдно,—Ты почему на мои звонки не отвечаешь? —Я…—голос омеги был сиплый, с некоторой хрипцой, и чуть подрагивал,—Я… Просто был занят…—Федерация усмехается, а по щеке вновь скатывается слеза,—П-поэтому и не слышал…—с потрескавшихся губ срывается всхлип,—Т-твоих звонков… —Что у тебя случилось?—серьёзно, но в то же время взволнованно, спрашивает Великобритания,—И почему ты плачешь? Русский не отвечает, лишь сжимает губы в тонкую линию, дабы «удержать» в себе очередной всхлип. —Россия?—в динамике телефона слышится тяжёлый вздох,—Чёрт возьми… Ладно, жди, я скоро подъеду, и уже тогда ты должен будешь рассказать причину твоих слёз —Ч-чт- Не успевает договорить Федерация, как британец сбрасывает трубку, заставляя первого прослушать короткие гудки, доносящиеся с динамика смартфона. Вздохнув, Россия отошёл от стены, дойдя до ванны, умываясь там холодной водой, поднимается в кабинет отца, даже несмотря на то, что альфа категорически запрещал заходить туда, без его присутствия. Пол неприятно поскрипывал под ногами, заставляя, русского, несколько съёжится, от столь не очень приятного звука, а кожу покрыться, неприятно покалывающими, мурашками. Ключи тихо звякнули в руке славянина, стоило последнему достать их, и с характерным щелчком дверного замка, деревянная дверь отворяется, пропуская сына коммуниста внутрь. Омега тихими, будто боясь напугать кого-то или же просто выдать своё присутствие перед кем-то, шагами заходит в кабинет, не замечая того, чихает от, достаточно большого, количества пыли, медленно витающей в воздухе. Сколько здесь не убирались? А, ну да, никто не появлялся в этой комнате с того самого момента, когда Союз и слег в больницу. Осматривая достаточно просторное помещение, взгляд русского цепляется за семейный портрет, написанный в день свадьбы Союза и матери омеги. Видя насколько они счастливы, и то как сверкают их глаза, парень и сам невольно улыбается, невесомо проводя пальцами по картине, чувствуя чуть шершавую поверхность холста. Слёзы, почему-то вновь скапливаются в уголках глаз, а ком горечи вновь сжимает шею, не давая нормально продохнуть.«Сука…»—быстро проносится в голове Федерации,—«Почему я не могу отпустить прошлое?»—вопрос был задан в пустоту, а тишина вновь послужила ответом, но после, подойдя к рабочему, выполненному из дерева и покрытом лаком, столу, омега видит на его ровной поверхности, потёртый временем альбом. Фотоальбом, если быть точным, того времени когда русского даже в планах не было.—«Они… они такие счастливые…»
Одна слеза всё же скатывается по щеке, оставляя после себя мокрую дорожку, неприятно холодящую нежную кожу, звонко, капающую на фото. Просматривая фотографии отца и матери в молодости, славянин всё больше убеждался в том, что несмотря на все проблемы, периодически возникающие в их жизни, альфа и омега оставались счастливыми, по крайней мере старались оставаться таковыми. Вздохнув, и положив фотоальбом на место, Россия выходит из кабинета, просто закрывая за собой дверь. Но неожиданно по квартире, отталкиваясь от стен, эхом разносится звон дверного звонка. Вздрогнув от неожиданности, Россия идёт в прихожую и, открыв входную дверь, удивлённо посмотрел на альфу, стоящего в подъезде. Отведя взгляд, парень пропускает, чуть взволнованного и даже немного злого, британца внутрь. Последний же, закрыв за собой дверь, резко подходит к Федерации, хватая его за щёки, осматривая покрасневшее от слёз лицо. Вздохнув, альфа отпускает, явно недовольного, от такого жеста со стороны возлюбленного, омегу, и, серьёзно посмотрев на парня, произносит: —Россия, что у тебя произошло?—вышеупомянутый отводит взгляд, прикусывая нижнюю губу,—Я тебя спрашиваю…—выдохнув, Великобритания нежно проводит рукой по длинным волосам парня, убирая мешающие пряди за ухо,—Послушай, я волнуюсь за тебя —Так…—Россия поднимает свой взгляд,—Ты считаешь мои слёзы веской причиной для того, чтобы сорваться и приехать? Британия недовольно фыркнув, явно от того, что на поставленный им вопрос отвечают вопросом, прижимает к себе омегу, обнимая, и уткнувшись в его, такие мягкие, волосы, шепчет: —Естественно, Россия, ведь я люблю тебя. Федерация, покраснев, отвечает на объятия, лишь сильнее прижимаясь к мужчине, всё ещё не веря в то, что происходящее сейчас реальность. Великобритания, заметив такую реакцию со стороны омеги улыбается, нежно поглаживая последнего по волосам. Простояли они так не долго, где-то всего пару минут, разорвав, пусть и столь тёплые и приятные душе, объятия, Россия отводя свой взгляд в смущении, проговаривает: —Слушай…—Британия смотрит на славянина,—Если уж ты пришёл, то давай я хотя бы чай заварю, что ли?—британец, немного подумав, кивает приподнимая уголки губ в лёгкой полуулыбке, заметив это, Федерация улыбается,—Отлично!—восклицает парень,—Тогда я проведу тебя в гостиную, и ты подождёшь меня там. Взяв мужчину за руку, парень повёл его в гостиную и усадив на диван ушёл на кухню, с заметной улыбкой на лице. Да, настроение, с появлением альфы в доме, определённо улучшилось. Осматривая помещение, Великобритания неосознанно понимает, что эта квартира больно уж знакома, будто он бывал здесь когда-то… Взгляд цепляется за фотографию, и рассмотрев её получше, до мужчины доходит то, что эта квартира принадлежит Союзу и его жене. Только одно странно, где же они? Нет, про жену и её смерть альфа знает, но где же сам СССР?«Ладно»—проносится в голове британца, что поставил рамку с фотографией на место,—«Позже у России спрошу»
Вновь обведя взглядом помещение, Великобритания неосознанно вспоминает о том, когда впервые встретил Россию. Это был, кажется дождливый и промозглый, вечер осенней пятницы. Дождевые капли барабанили по стеклу чёрного автомобиля, что сейчас подъезжал к дому. Вздохнув, Великобритания, захватив с соседнего сиденья документы, и накинув на голову капюшон, выходит из машины, закрывая её. Дойдя до железной двери он открывает её, и поднявшись на нужный этаж, нажимает на маленькую кнопочку рядом с дверью, за которой раздаётся звон, оповещающий хозяев о том, что кто-то пришёл. За дверью раздались тихие шаги, а после характерного звука замка, дверь отворяется, а из неё выглядывает Союз, что заметив Великобританию, улыбнулся, произнося: —А, Британия, проходи,—вышеупомянутый кивает и проходит внутрь,—Ты документы принёс? Британец кивает, и приподняв губы в лёгкой полуулыбке, произносит: —Да, как ты и просил,—небольшая пауза, во время которой альфа протягивает Союзу бумаги,—Ты так с работы сорвался, что толком ничего мне не объяснил. И повесив куртку гостя, СССР провожает того на кухню, и усадив гостя за стол, произносит: —Да, сегодня с детского сада позвонили, сказали у России температура высокая,—грустный вздох,—Пришлось сорваться и забрать его. Великобритания понимающе кивнул, неосознанно вспоминая о том, как болели его собственные сыновья. Но из мыслей его вырывает тонкий голосок, раздавшийся рядом с Союзом. Повернув голову в сторону альфы, мужчина заметил мальчика, завёрнутого в одеяло. —Пап…—голос мальчика был тихим и сиплым,—А когда нужно будет пить таблетки? СССР мельком посмотрел на часы, считая что-то, а после вновь обратив своё внимание на сына, спрашивает: —Тебе стало хуже?—Россия кивает, а его отец, прикоснувшись губами ко лбу паренька, недовольно покачал головой,—Через полчаса, но давай я тебе тогда сейчас просто чай с лимоном заварю? Федерация кивает, садясь на стул, стоящий рядом со стеной, опираясь на неё головой. Маленький омега с интересом смотрит на, сидящего напротив, мужчину, разглядывая его. Британия же, почувствовав на себе изучающий взгляд мальчика, обратил на него внимание, улыбаясь ему, на что он лишь немного покраснел, отводя взгляд в сторону. Альфа, заметив такую реакцию пустил еле слышный смешок, заставляя мальчика покраснеть ещё сильнее. В помещении чувствуется вкусный запах чая, укутывающий невидимым одеялом всех присутствующих. С характерным звоном чайной ложки, находящейся в кружке, Союз ставит перед, заметно повеселевшим, омегой кружку чая. Россия взяв её в, чуть дрожащие и ослабленные, руки начинает пить чай, приятно обжигающий горло. Надолго этот напиток не задержался у мальчика, спустя пару минут, русский поставив кружку на стол, прошептал отцу: —Пап, я спать… Союз же, потрепав его по голове и улыбнувшись, ответил: —Хорошо, но я позже приду, ты померишь температуру и выпьешь таблетки, хорошо? Кивнув, Россия, сильнее закутавшись в одеяло, покидает кухню, немного пошатываясь. В гостиную заходит Федерация, именно это и «вырвало» альфу из воспоминаний. Омега оперевшись о дверной косяк, произносит: —Чайник вскипел, пойдём. Великобритания кивает, но перед тем как покинуть комнату задаёт, интересующий на данный момент, вопрос: —Слушай, Россия, всё спросить хотел,—омега вопросительно смотрит на возлюбленного, ожидая,—Твой отец—Союз, так? —Ну, да,—парень, в подтверждение своих слов, кивнул —А где он сейчас? И славянин замирает, словно молнией поражённый, руки дрогнули, а сердце вновь сжала в своих тисках ноющая боль. Великобритания естественно замечает резкую перемену в настроении омеги, и медленно подойдя к нему, бережно берёт за руку, усаживая на диван, спрашивая: —Россия, дорогой, что случилось? В горле застрял удушающий ком горечи, яро мешающий нормально вздохнуть, а в глазах вновь скапливались слёзы. Проморгавшись, в надежде отогнать ту сгущающуюся белую пелену, славянин произносит: —П-папа он…—всхлип срывается с губ омеги, а после рвано выдохнув, Россия продолжает,—Он… Умер несколько месяцев назад, из-за болезни, на лечение которой нужны были большие деньги, а у меня их не было…—посмотрев на британца, Федерация грустно усмехается, понимая свою ничтожность,—Да и откуда у меня, на тот момент, студента могут быть деньги? Великобритания шокировано, явно не ожидая подобного ответа, смотрит на Россию так и не решаясь что-либо произнести. Комната погружается в тишину, такую звенящую и приятно-обволакивающую, что никто из присутствующих не решает нарушить её, только лишь Федерация, периодически всхлипывая, разрывал её. Первым не выдержал парень и, вытерев рукавом своей кофты дорожки слёз, встав с дивана, спрашивает: —А…—небольшая пауза, явно нужная для того чтобы привлечь внимание альфы,—О-откуда т-ты знаешь м-моего отца?—голос Федерации чуть подрагивал и был немного хриплым. Вопросительно смотря на возлюбленного, Россия ждал ответа. Британия же поймав этот взгляд, подумав пару секунд, ответил: —Твой отец работал в моей компании,—и глаза Российской Федерации в шоке раскрываются, а губы приоткрываются в явном незнании того, что можно произнести,—И мы неплохо дружили раньше До парня постепенно доходит смысл сказанных альфой слов. А после, непонятно от чего, толи из-за того, что эмоции слишком долго копились в душе парня, толи от того, что Россию явно возмутило незнание Британии, но омега «взорвался». —То есть ты хочешь сказать, что ты не знал о том, что мой отец лежал в больнице, даже не смотря на то, что был его другом?!—сердце сжимает жгучая обида,—Он мог жить! Слёзы маленькими кристаллами стекают по щекам, оставляя после себя противно-солёные дорожки, а руки подрагивают. Великобритания поднимается с дивана, начиная медленно подходить к омеге, что заметив движение в свою сторону, начинал отходить, пока не упёрся в стену. Ноги не удержали своего хозяина, от чего Федерация скатывается по стене. Британия, присев напротив парня начинает говорить: —Послушай,—русский никак не реагирует, заметив это, британец тяжко вздохнув, продолжает,—Твой отец тогда уволился, отказавшись говорить почему, а после и вовсе разорвал со мной все связи… —Не ври…—бурчит славянин, так и не подняв взгляда на возлюбленного. —Россия, послушай я- Федерация резко подняв взгляд, хрипло произносит, явно сдерживая подступающие к губам всхлипы. —Уходи…—слеза скатывается по щеке, а потрескавшиеся губы подрагивают,—Просто уходи, я не хочу тебя сейчас видеть… И Британия замирает, не зная как поступить. С одной стороны оставлять омегу в таком состоянии категорически нельзя, а с другой стороны, не прислушавшись к просьбе Федерации, альфа может лишь усугубить ситуацию. Долго Великобритания не думал, ведь ответ для него был донельзя очевидным. Подойдя к русскому, мужчина прижимает его к себе, обнимая, и нежно поглаживая по волосам, шепчет: —Даже и не надейся, Россия, я не уйду Русский же всхлипнув, прижался сильнее, хватаясь за него как за спасательный круг, хотя, если подумать, то Великобритания и является тем спасательным кругом для Федерации.Он никогда не бросит его