***
Стояла глубокая ночь. На «Сумерках» воцарилась тишина — повсюду, кроме тесной каморки в трюме, куда поместили пленников. — Это невыносимо! Это невозможно! Это кошмар! — стонал Себастьян, правда, вполголоса, чтобы никто не услышал и не побил. Никто его и не слышал, кроме брата, который спокойно устроился в углу и дрессировал крыс. — Ты — самый бессердечный человек на свете, Рэндал! — заявил несчастный, видя, что на него не обращают внимания. — Я страдаю, а тебе все равно! И так было всегда! Неужели мы рождены для того, чтобы страдать?! Рэндал вдруг тихонько свистнул, и крысы разбежались. Он встал, сгреб брата за руку и потащил к двери. — Пошли, — только и сказал он. — Куда? — вытаращился Себастьян. Ответом ему был красноречиво поднятый указательный палец. — Но как? Мы заперты, если ты забыл. Младший брат пропустил колкость мимо ушей и извлек из кармана длинный тонкий инструмент вроде отмычки, заботливо припрятанный во время обыска. Он просунул отмычку в щель между косяком и дверью и без труда подцепил и поднял засов. Приоткрыл дверь: за ней никого не было. Он обернулся к брату, сделал знак выходить и приложил палец к губам. — Но там же пираты! — отчаянным шепотом запротестовал Себастьян. — Они пили весь день. Теперь спят. — Рэндал повернулся и бесшумно направился к лестнице, что вела на палубу. Брат, охая и вздыхая, последовал за ним. На палубе никого не было; вернее, был вахтенный у руля, но он мирно спал в обнимку с пустой бутылкой. Рэндал взглядом указал брату на шлюпки, и они принялись спускать одну из них на воду. Себастьян испуганно озирался и вздрагивал, но помогал. «Это плохая идея!» — говорил он под скрип блока. — «Нас услышат и тогда точно убьют!» Но никто не выходил на палубу, вахтенный продолжал спать сном младенца, а шлюпка мягко коснулась волн. Предприимчивый Рэндал сбегал в трюм и вернулся с мешочком сухарей, куском солонины и бочонком пресной воды. Все это они сгрузили в шлюпку и спустились сами. Весла погрузились в воду, Себастьян привычно заныл, что сотрет себе руки, но последовал примеру брата. И шлюпка унесла их навстречу свободе. Капитан Скай мирно дрых в кресле, прижимая к груди две бутылки: пустую и полную. Ему снилось что-то приятное, и он сладко посапывал и мурлыкал во сне. Поэтому, услышав крик Рекса, он подскочил с не менее громким воплем и не сразу понял, где он и что случилось. — Они сбежали, кэп, — сказал боцман, когда капитан и почти вся пьяная и злая команда вылезли на палубу. — Украли шлюпку и уплыли. — И никто ничего не слышал? — Скай оглядел своих пиратов: у них был такой измученный вид, что ему стало жаль их. «А может, оно и к лучшему?» — Так спали же все! Устали, как черти, от воплей этого дурня! — Пираты загомонили, Скай стиснул пальцами виски — в них словно молотом стучали, и Рекс предложил: — Будем догонять, кэп? — Типун тебе на язык, Рекс! На кой черт они нам, да и где мы их теперь найдем? Нептун знает, куда они успели уплыть. Вот и пусть себе плывут и мучают кого-нибудь другого: маменьку с папенькой, или, может, их кто-то другой в плен захватит. — Скай захихикал, представив себе, что братья Робертсоны окажутся в руках, скажем, Таркина или Гривуса. Или того же Кеноби, так им всем и надо! Пираты пошушукались и охотно согласились с решением капитана, кто-то даже крикнул «Ура!» Ну его к акулам, выкуп этот; главное — теперь на корабле станет снова тихо и спокойно. — И в другой раз напомните мне, парни, — сказал Скай, прежде чем все разошлись досыпать, — если я еще хоть когда-нибудь вздумаю взять за кого-то выкуп… Развеселившаяся команда со смехом и шуточками удалилась, рулевой снова обнял свою бутылку и устроился на палубе, зафиксировав своим телом руль в нужном положении. А Скай ушел к себе и уснул блаженным сном. «Хорошо-то как! Никто над ухом не орет!» И снилась ему графиня Амидала. Бедняга Скай не знал, что плывет из огня да в полымя.Братья Робертсоны
7 сентября 2019 г. в 17:52
Капитан Эни Скай прославился на все Карибское море самыми разнообразными подвигами и не только. Одного лишь он не делал никогда: не брал пленников для выкупа. Никогда, ни за что и ни при каких условиях. Еще со времен бытия юнгой у капитана Джинна, который редко кого-то убивал и фактически жил выкупами за пленников, Скай решил, что это не для него. А после пребывания в плену у испанцев, которое обошлось ему — вернее, его самоотверженной возлюбленной — в пятьсот тысяч реалов, он окончательно утвердился в этом. Но однажды он нарушил свой принцип, о чем потом горько жалел.
Скромный английский бриг под пышным названием «Владычица морей» оказался неплохой добычей для команды «Сумерек». В трюме обнаружились изрядные запасы провизии и просто отличные — рома, а среди личных вещей команды и пассажиров нашлось немало ценного. Пассажиров было не так много, и Скай даже не обратил бы на них внимания, если бы не двое из них.
По их собственным словам, они были братьями, хотя совсем не походили друг на друга. Да у Рекса с Коуди больше фамильного сходства, чем у этих двоих — Робертсонов, как они себя назвали.
Со старшим братом пираты познакомились еще до того, как взяли «Владычицу морей» на абордаж, — так уж громко он вопил; Скай даже позавидовал. Голос был высокий и пронзительный, точно боцманская дудка, и бил по ушам не хуже Рексова кулака:
— А-ай! Мамочки мои! Это кошмар! Нам не спастись! Нас всех убьют!
Эти вопли сопровождали само сражение, которое продлилось не так уж долго (это вам не испанцы), а потом обладатель отвратного голоса стоял в толпе пленников на палубе, дрожал, точно пудинг, и продолжал причитать. Он был молод, долговяз и светловолос, одет в камзол из золотой парчи и являл собой пример типичного маменькиного сынка. Рядом с ним стоял юноша чуть помладше, приземистый и коренастый, в серебристо-синем наряде, и время от времени ободряюще пожимал ему руку или бросал пару утешительных слов.
Когда с грабежом судна было покончено, Скай оглядел пленников. «О таких трусов не стоит даже мараться», — с презрением подумал капитан и решил отправить их на шлюпках ко всем морским чертям. Тем более, он по собственному опыту знал, какое это сомнительное удовольствие.
Однако, Скай сделал вид, что размышляет, и придал своему лицу такое грозное выражение, что парень в золотом камзоле не выдержал.
— Прошу вас, сударь… не имею чести знать вашего имени… умоляю, пощадите нас, не убивайте! Пожалуйста, я отдам вам все, что угодно! — Невысокий юноша дернул его за полу, но тот отмахнулся. — Послушайте, у нас богатые родители, они бы выплатили вам любую сумму…
Сердце Ская трепыхнулось вопреки предубеждению. Пожалуй, мальчишка прав; они с низеньким, очевидно, братья, и явно из богатой семьи, судя по шмоткам. К слову, этот золотой камзол очень даже неплохо сядет на его собственных плечах… надо будет порыться у долговязого в сундуке.
Да, это будет отличная идея. С остальных пленников брать было нечего; среди них были две женщины: жена капитана и ее сестра, к тому же на сносях. Только этого им не хватало!
— Договорились! — сказал Скай после продолжительного и угрожающего молчания, во время которого длинный попятился. — Как тебя зовут?
— Робертсон, сударь, Себастьян Робертсон, а это, — он указал на низенького, — мой брат Рэндал. Мы живем на Ямайке, но не в Порт-Рояле, а неподалеку… Мы возвращаемся из Англии после окончания учебы…
— Вот и хорошо, а теперь заткнись, — приказал Скай; Робертсон-старший уже начинал его утомлять. — И оба — шагом марш на «Сумерки». Роскошных условий не обещаю, так что придется вам подружиться с крысами. И с моими парнями тоже, если не хотите ходить битыми. — Скай подмигнул Рексу, и тот продемонстрировал обоим пленникам здоровенные кулаки, сопроводив это самой жуткой гримасой.
Себастьян чуть не рухнул в обморок, Рэндал подхватил его под локоть и поволок к пиратскому кораблю. Остальных Скай распорядился посадить в шлюпки, затем раздался мощный залп из пушек по «Владычице», и она отправилась владеть морем на дне.
Скай был весьма доволен. Шмотки Себастьяна и вправду оказались ему впору и пополнили весьма скудный гардероб храброго капитана. Но главное: его пленники жили на Ямайке! А значит, он не только получит за них выкуп (ну, тысяч триста-то родители должны отвалить за своих драгоценных отпрысков), но и увидится с любимой! Теперь, когда он перед нею в столь неоплатном долгу, он просто обязан щедро вознаградить ее самой пылкой любовью!
Будучи в столь приподнятом настроении, Скай даже распорядился пригласить обоих заложников к своему столу за обедом. Впрочем, уже через пять минут он об этом пожалел.
— В том помещении, которое вы отвели нам, капитан, ужасно низкий потолок, — принялся жаловаться Себастьян, — я постоянно бьюсь о него головой. И эти противные крысы, все пищат и шуршат, невозможно уснуть! А еще ваши пираты: они так вопят, словно над самым ухом. И я попрошу вас передать им, чтобы они не пели столь скверных песен, тем более — про такого уважаемого человека, как его превосходительство лорд Палпатин!
«Зудишь, словно москит», — подумал Скай, отчаянно желая выкинуть юнца за борт. Он заметил, что Робертсон-младший наступает под столом брату на ногу, но тот никак не реагирует. — «Вот этот порассудительнее будет», — решил Скай, хотя у Рэндала была другая крайность: от него и слова не дождешься. Но если он и говорил, то только по делу.
Во время обеда Себастьян жаловался, что еда невкусная («А ты чего хотел — не в королевском дворце!»), понюхал стакан с ромом — «Фу, что за гадость!» — и стал требовать воды, а когда принесли воду, она ему тоже пришлась не по вкусу. Кок сбился с ног, тихонько ругаясь сквозь зубы, и Скай твердо решил: этот совместный обед — первый и последний!
Уже уходя, настырный пленник снова завел свою песню, требуя вернуть ему золотой камзол и все прочие вещи. Тут Скай не выдержал, позвал боцмана, и Рекс уволок мигом замолчавшего Себастьяна за шкирку. Его брат все так же молча шел следом.
В этот вечер Скай напился до полного самоуважения. Но даже в пьяных кошмарах ему слышался противный зудящий голосок Робертсона. Утром он проснулся опухший и злой, с больной головой, и невольно вспомнил рассказ капитана Кеноби про герцогиню Крайз. «Ох, Бен, как я теперь тебя понимаю, как сочувствую!» — подумал Скай, наливая себе в стакан. — «Похоже, это то еще удовольствие — брать заложников!»
В тот день, как назло, усилился ветер. «Только бури нам не хватало!» — думал Скай, слушая дикий визг, летевший из трюма. К счастью, обошлось, но можно было только представить себе, как бы орал Себастьян, приключись на море настоящий шторм. К вечеру у всей команды жутко разболелись головы, и пришлось срочно лечиться обильными возлияниями.
— Слушайте, кэп, — говорил Рекс, — сколько лет плаваем, но такого… Это уже невыносимо! Еще один день, и мы все свихнемся к чертовой бабушке! Парни уже поговаривают, не выкинуть ли этого крикуна за борт, пусть его акулы жрут.
— Не-а, выкидывать нельзя, он же заложник. Меньше заложников — меньше выкуп. Может, тебе его побить, чтоб не орал?
Рекс ухватился за соломинку и попробовал. И выяснил, что бить Себастьяна Робертсона, «чтоб не орал», — это то же самое, что гасить огонь ромом.
Словом, никогда еще команда «Сумерек» не знала такого кошмарного плавания. Одно только утешало: с каждым днем приближалась заветная цель, Ямайка. А с нею и избавление от горластого дурня. Его брат, к слову, вел себя тише воды, ниже травы, и, если бы не ел и не справлял нужду, можно было подумать, что его вообще нет на борту.