***
Серёжа никогда не любил эти татуировки, и не видел смысла в них. Он считал, что это всё ярлыки, на которые не стоит обращать внимания. Всё это шло из детства. Трущев родился с татуировкой «Наивный». И из-за этого все дети считали, что его легко обмануть. Но как бы не так. Как бы над ним не пытались подшутить, он всегда всё понимал. Никто не мог его обмануть. Даже человек, у которого была татуировка «Обманщик» не мог обмануть, и унизить Серёжу. К слову, на татуировку он не смотрел. Серёжа всегда смотрел в глаза ведь, по его мнению, глаза говорили больше, чем татуировки. Серёжа повстречал много людей, но ни у кого не видел таких честных глаз, как у его жены. И его не смущала татуировка «Подлая», несмотря на все предостережения друзей и родных. Правда, они быстро сдались, и перестали утверждать, что она такая, как у неё написано на лбу. Родные до сих пор помнят, как всё было с его лучшим другом. У того вообще была татуировка «Тварь». Но Серёжа и тогда не слушал. -Это всё ярлыки, — говорил Трущев. Но вот настал тот день, когда жизнь показала Серёже, что эти татуировки не зря созданы. Всё как в тумане. Открытая дверь, стоны из спальни. Серёжа вламывается туда и видит их… Всё пропало. Вся жизнь, что у него была, все исчезло. Жизнь-она как карточный домик, если из него убрать хотя бы один элемент, то он разрушится. Только что из карточного домика Серёжи выпали две карты. И вот ты стоишь, и понимаешь, что дело не в них, а в тебе. Карты не виноваты, что у фокусника руки из жопы. Что он не правильно поставил карты, вернее взял не те. Злость разъедала изнутри. Ведь, если его жена подлая, а друг тварь, то он… наивный? В это верить совершенно не хотелось. Голова была забита разными мыслями. Серёжа не мог долго смотреть на то, что происходило в спальне. Мужчина вышел из спальни, и ушел из квартиры. Ему надо было успокоиться. Чудом, Трущев сдерживал слёзы. Что он, баба что ли? В горле стоял ком, опять же, каким-то чудо, мысль набухаться пересилила мысль спрыгнуть с крыши. Трущев пошел в свой любимый бар, который находился недалеко от дома. Зайдя в здание, тот сел возле барной стойки, и попросил бармена налить ему виски со льдом. Выпив одну стопку, Сергей наконец заметил, что в заведении сегодня новый бармен. У него было каре, и крашенные в блонд волосы, лёгкая щетина, розовые губы и пиздатые голубые глаза. Выглядел он круто, а после пяти стопок вообще крышесносно. Серёжа старался не смотреть на татуировку, всё равно это на одну ночь, и то не факт, что он согласится. -Привет, давно работаешь? — Серёжа не придумал варианта лучше, чем начать разговор. -Здоровались, — буркнул парень, — Первый день. -А то я и думаю, что впервые вижу такие ахуенные глаза, — попытался сделать комплимент Серёжа. Парень лишь странно посмотрел на него. -Ну, допустим, спасибо, — сказал парень. -Налей мне ещё, пожалуйста, — протянул Серёжа. Парень выполнил заказ мужчины. -Как тебя зовут? — поинтересовался Трущев. -Максим, — ответил парень. -Я Серёжа, — сказал мужчина и протянул руку, — приятно познакомиться. Максим начал злиться. -Слушай, ты что реально настолько наивный, — это слово резало ухо Сергея, — или тупой? Не видишь, что у меня на лбу? Только тогда Серёжа посмотрел внимательно на татуировку. «Сука», вот что гласила надпись. Любой умный человек, после совершённой ошибки не станет снова наступать на те же грабли. Даже если он планирует провести одну ночь с этим человеком, после увиденной татуировки «Сука» передумает. А Серёжа… Серёжа это Серёжа. Своими пьяными руками тянется к такому красивому лицу, и осторожно проводит по губе Максима пальцем. После, его рука переносится на лоб, где расположена идиотская надпись, которую хочется стереть, содрать, вывести её любым способом. Не может человек с такими глазами быть сукой. Не может, и всё. В это время, ахуевший Максим стоял с распахнутыми глазами, и смотрел на мужчину. Сказать, что его действие было неожиданным, ничего не сказать. Правда, Максим за свои двадцать восемь лет много видел, а такое у него впервые. Человек не посылает, не кричит что-то обидное по поводу его татуировки, а гладит его лицо, и смотрит так нежно. На него ещё никто так не смотрел, как этот Серёжа. И это с одной стороны удивляло, а с другой забавляло. Такой глупый, как ребёнок. Наивный, это точно. -Не верю я в это, — сказал Серёжа, продолжая оглаживать лицо парня, — всё это ярлыки. Максим лишь хмыкнул, но не убрал руку мужчины. Ведь это было так приятно, как раньше дома мама делала. Она была хорошей. У неё на лбу была татуировка «Добрая», и она была такой. Не только как мама, но и как человек. Она была лучше Максима, который смирился со своей татуировкой. И решил, раз сука, и вести себя будет как сука. Сначала был «Странный». Максим даже не решил запоминать его имя. Потом был «Самоуверенный», за ним была «Стерва». Лишь имя «Милой» он запомнил. Кристина, действительно милая, хрупкая девочка. Таких мало, очень мало. Они все соответствовали своим татуировкам: первый был странным, второй самоуверенным, а та девушка и правда была стервой. А значит и Максим сука, а это Серёжа просто наивный, как ребёнок. Максим убрал руку мужчины со своего лица, и спросил: -Что конкретно тебе от меня нужно? — Серёжа уже хотел начать длинную, без намёков про секс речь, но Максим его перебил, — Скажи одним словом. -Потрахаться, — Максим был так рад. Хоть кто-то открыто выразил свою мысль. -У меня смена заканчивается через десять минут, потом можем ко мне, — на это предложение Серёжа кивнул, расплатился, и ушел вызывать такси. Как и ожидалось, такси приехало через десять минут. В нём они ехали молча, каждый смотрел в окно, и думал о своём. Через двадцать минут они вышли возле девятиэтажки, Серёжа расплатился и они пошли. Дойдя до лифта, Максим без особой надежды нажал на кнопку, и удивился, когда перед ними открылась дверь. Они зашли в кабинку, Максим нажал на кнопку, и они поехали на девятый этаж. Но лифт перестал работать на четвёртом этаже. -Блять, — всё что смог сказать Максим. Серёжа на это усмехнулся, и нажал кнопку вызова. -Она не работает, — завыл Максим. -Значит, позвоним по телефону, — спокойно сказал Серёжа и набрал телефон. Чудеса случаются, они смогли дозвониться. К ним обещали приехать через три часа. -Так и знал, что вечер насмарку, — устало махнул рукой Максим. -Ну, я бы не сказал, — после этих слов Серёжа прижал Максима спиной к себе, и прикусил мочку его уха. Максим тихонько простонал, и повернулся к Серёже лицом. Трущев не стал терять времени, и жадно впился в губы Анисимова. Максим решил, что Серёжа может и наивный, но целуется ахуенно. И хотелось просто отдаться в эти сильные руки, что сейчас бродили по его спине, но Максим не мог этого позволить. Он начал отвечать на поцелуй, и со всей дури впечатал Серёжу в стену. Тот чуть застонал в поцелуй от боли в затылке, но не оторвался от губ Максима. Они жадно целовались, буквально вгрызались друг в друга, стараясь перехватить инициативу. Максим сжимал шею Серёжи до красных отметин, и тихо, так чтобы его не услышали, стонал каждый раз, когда Серёжа закусывал его губу до крови. Серёжа, в свою очередь, сжимал рёбра Максима. Утром, они точно будут в синяках. Во рту у обоих был привкус алкоголя с кровью. Воздуха стало не хватать, и Серёжа отстранился, начиная целовать и кусать шею Максима, оставляя там засосы. Максим долго сдерживал себя, чтобы не застонать в голос. Руки Анисимова залезли под футболку, и он когтями вцепился в кожу мужчины, при этом открывая ему свою шею. А Серёжа, в это время оставлял укусы на коже, и тут же зализывал их. Всё было таким возбуждающим, пока… Мысли о жене не пришли в голову Серёжи. Сначала он подумал, что он изменяет. А потом вспомнил, что случилось. Ком в горле снова дал о себе знать, и от обиды и боли, он развернул, и швырнул в стену ничего не понимающего Максима. -Ай, блять, — крикнул Максим на весь лифт, когда его затылок встретился со стеной лифта. Он потёр затылок, и злобно посмотрел на мужчину. -Что что, блять, было? Ты ебанутый?! — уже орал Максим, а Серёжа будто замер на месте. Голова разрывалась от мыслей, так ещё и этот парень на него орёт, как на провинившегося котёнка. -Знаешь, что? Иди-ка ты нахуй, — прошипел Максим и отвернулся. Так они и стояли около минуты: обиженный Максим стоял спиной к Серёже, а тот смотрел на спину парня, и сжимал свои костяшки до побеления. Ноги потихоньку поджимались, не слушая хозяина, а в глазах собирались слёзы. Он сдерживал их с того момента, как он вышел из квартиры, но теперь он не мог их сдержать. Серёжа тихонько сполз вниз по стене, прижал к себе колени, и уткнулся лицом в ладони. Максим не должен этого видеть. «Мужские слёзы-это отвратительно.» голос отца зазвучал в голове. Хотелось испариться из этого помещения, не хочется, чтобы его видели таким подавленным жизнью. Тем, что она права. Максим понял, что давно не слышал звуков у себя за спиной, и впервые за два года, после расставания с Кристиной он начал за кого-то переживать. А где-то на задворках разума он слышал чей-то неразборчивый голос «Ты сука-тебе не свойственно переживать.». Но было всё равно на всё, кроме своего интереса. Повернувшись, Максим увидел плачущего Серёжу, который забился в дальний угол лифта. От этого отвратительно сжалось сердце. Какой-то мужик не может контролировать свои эмоции, а тебе почему-то его жалко. Переборов все знаки стоп в голове, Максим опустился перед ним на колени, и начал непроизвольно гладить по макушке, нежно перебирая волосы. Так продолжалось около минуты, пока Максим не решил пойти на крайние меры. Максим буквально оторвал руки Серёжи от его лица, и заставил посмотреть на себя. Сейчас там были красные опухшие глаза, такого же цвета нос, и эта татуировка на лбу. Серёжа брыкался и пытался закрыть своё лицо, и Максим не нашел идеи лучше, чем поцеловать мужчину. Он накрыл чужие губы своими, и начал нежно целовать Серёжу. Тот начал сопротивляться, но когда Максим прижал его к себе, и вцепился в него железной хваткой, остыл. Успокоился. Когда Максим это понял, то разорвал поцелуй, и впервые за это время посмотрел Серёже в глаза. Они были такие… пустые. Ноль эмоций, хотя… может обида? Но на что? Или на кого? Они просидели так ещё минуту, и после Максим понял, что может задать эти вопросы. -Что случилось? — всё это время Максим не отпускал руки Серёжу. Тот закрыл глаза. -Жена, — прошептал Серёжа через ком в горле, и Максим подумал"блять, у него жена», — Изменила. Если честно, Максим где-то глубоко внутри так и подумал. Он был какой-то заведённый, когда пришел в бар. И эта татуировка на лбу говорила о том, что ничего странного в том, что его развели не было. Но его было жалко. Серёжа был каким-то другим, наверное из-за его мнения, относительно татуировок. -Наивный, я думал, что я ей нужен, а, — слёзы снова накатили, но в этот раз получилось с ними справиться, — а она просто играла со мной. Как с куклой. -Серёжа, извини, но я должен это спросить… Какая у неё была…? — Максим не знал, как правильно спросить его об этом. -Я понял, — Серёжа замолчал на секунду, — «Подлая». Максиму картина стала ещё виднее. -А тот с кем она…? — если бы за каждый идиотский вопрос Максиму давали по рублю, то он бы купил трёхкомнатную квартиру в центре Москвы. А не снимал бы вонючую однушку в Краснодаре. -С лучшим другом, — произнёс Серёжа, чувствуя, как кто-то царапает его сердце ножом, — «Тварь». -Это точно, — сказал Максим, подумав, что это то, что о нём думает Серёжа. -Это его татуировка, — сказал Серёжа. Максим наконец отпустил руки Серёжи, и потёр переносицу. -Зачем жениться на человеке, с татуировкой «Подлая»? — с непониманием спросил Максим, — И зачем дружить с «Тварями»? -Потому что я не верю в эти татуировки! — закричал, Серёжа, чуть ли не до срыва голоса, — Не верю! После этого ребята встали на ноги, и смотрели в упор. -Но, — подал голос Серёжа, — когда это оказывается правдой, ты понимаешь, что-то, что о тебе написано, правда. И это отвратительно. Они стояли ещё минуты две молча, пока к Максиму в голову не пришла идея. -Знаешь, давай отложим секс на следующую встречу, а пока, — Серёжа немного улыбнулся, — мы пойдём ко мне, и набухаемся. Лады? — Максим протянул руку. -Лады, — и Серёжа с удовольствием её пожал.***
В конце концов, их выпустили из лифта. Максим открыл дверь, и они зашли в восемьдесят вторую квартиру. Это была ничем не примечательная серая квартира. Где-то была плесень, обои пузырились, а в прихожей еле светила лампочка. «Не холодно, и на том спасибо» — подумал Серёжа. Он и не заметил, как засмотрелся на условия жизни Максима. -Что смотришь? — спросил Максим, — Однушку за семь тысяч в месяц не видел? Там ванная, помоешь руки, — сказал Максим, указав на дверь, рядом с собой, а когда Серёжа пришел в себя, то добавил, — Кран горячей, и холодной перепутаны. Тапочки лежат на комоде. Трущёв после того, как переобулся, и помыл руки, вошел в зал/спальню. Ничего необычного, кроме дикого беспорядка, зеркала в пол, и синтезатора. Серёжа подошел ближе к инструменту и увидел тетрадку, которая лежала на нём. Любопытство взяло верх, но его остановил Максим, с двумя стаканами и бутылкой коньяка. -В гостях обычно спрашивают, прежде чем что-то брать, — буркнул Максим и поставив стаканы с бутылкой на пол, отобрал тетрадку. -Извини, — виновато посмотрел Серёжа, — Ты музыку пишешь? -Пишу, и пишу, — проворчал парень, — Что такого? -Может, сыграешь? — Максим на просьбу закатил глаза, и буркнул «нет», — Ну, пожалуйста. Я же не отстану, — гаденько ухмыльнулся Серёжа. -Ладно, — скривился Максим, хотя он по-сути был не против сыграть, как раз наоборот, — ты очень надоедливый. -Я знаю, — с улыбкой сказал Серёжа и приготовился слушать. Максим прочистил горло, положил руки на клавиши, и начал играть. -Мама, не беспокойся за меня Я уезжаю далеко И буду счастлив, может там Просто я так устал от этих снов Что окружают нас с тобой И на руках уже билет Серёжа слушал этот прекрасный голос. Хотя, это больше было похоже на мяуканье кота, но это звучало очень красиво. -Привет, ну расскажи мне как дела Я так скучал… По звездам, по морю, по шуму прибоя По паркам победы, тут этого нету По кошкам, конфетам, зеленому пледу По нашему деду, и по тебе, мама. Голос Максима опьянял и завораживал. Уши отдыхали, слушая его. А песни, они были настоящими, искренними. Максим очень талантлив. Ему бы лифт вверх, чтобы его узнали, и он играл свою музыку на концертах. А не в однушке по чьей-то просьбе. -Как-то так, — с улыбкой произнёс Максим, а когда посмотрел на Серёжу, напрягся, — Что-то не так? -Ты очень талантливый, — прошептал Серёжа, и Максим посмотрел в пол, — Правда! У тебя настоящая музыка. -Ладно, я понял тебя, — сказал Максим, — спасибо, — он прошептал так, чтобы Серёжа не услышал. А тот услышал, но промолчал. -Мы будем пить на полу? — поинтересовался Серёжа. -Да, — невозмутимо сказал Макс, — а что такого? -Ничего, — хмыкнул Серёжа, и они преступили к процессу. Где-то через час, после долгой пьянки, Серёжа и Максим спали на полу, прижавшись друг к другу. А на утро, Максим был приглашен на свидание. Видимо, у Серёжи фетиш на плохие татуировки.***
Уже пол года прошло с того дня, когда они познакомились. Честно сказать, Максим никогда никого так не любил, до дрожи в коленках. Сердце бешено стучало рядом с Серёжей. С ним Максим чувствовал себя особенным. Он решился предложить хозяину бара, чтобы он одну смену работал барменом, вторую пел на сцене. Хозяин согласился. Пение приносило мало денег, но много удовольствия. Это было волшебно знать, что в тебя не летит что-то, когда ты поёшь. Все слушали его песни, и были заворожены его голосом. Но, главный слушатель Максима старался по возможности чаще приходить на его смены, хотя у него тоже была работа, и другие дела. Каждое выступление Серёжа записывал на телефон, чтобы потом слушать своего любимого. И самое главное, за эти пол года ни один не вспоминал о своих татуировках. Серёжа перестал чувствовать себя наивным рядом с Максом, а Макс перестал думать, что он сука. Но вот однажды им напомнили. Как-то они пошли вместе за продуктами в супермаркет. Выбор товаров был огромный, а денег мало. Это очень помогало с выбором продуктов. Быстро пройдясь по разным секциям, Максим решил купить освежитель. Серёжа долго ждал и бесился, пока Максим выбирал нужный. -Макс, — устало протянул мужчина. -Что? — понимая, что сейчас начнётся, обречённо ответил парень. -Какая разница, какой освежитель? В итоге всё равно всё будет пахнуть либо алкоголем, либо табаком. Зря деньги тратим, — начал Серёжа. -Не нуди, как старый дед, скоро найду тот, какой нужно, — Максим поцеловал Серёжу в щеку и продолжил искать нужный освежитель. -Естественно я дед. Пока тебя дождёшься, состаришься, — Максим на это закатил глаза, и улыбнулся. Вдруг, краем глаза, Анисимов заметил маленькую девочку. Походу она видела, как он поцеловал Серёжу в щёку. -На нас странно смотрит девочка, — Максим обратился к Серёже. -Если ты не заметил, то она была с мамой, и она на нас тоже странно смотрела, — проинформировал Серёжа. -Что сказать, гомофобия процветает, как сорняки на огороде, — они, усмехнувшись, продолжили заниматься своими делами. Но потом, к этой девочке подошла мама, и ребята услышали не самый приятный разговор. -Мама, а это нормально, то что они в щёку целовались? — поинтересовалась девочка. -Да солнышко, нормально. Мальчики могут любить других мальчиков, — Максиму показалось, что всё нормально, но нет, — Не нормально то, что с их надписями они встречаются. -А почему? -Видишь парня в зелёной толстовке? — девочка кивнула, — У него на лбу написано плохое слово, а значит он плохой. А второй, в чёрной, очень наивный, думает, что тот его любит, а с его татуировкой такого не может быть, поняла? -Да, мама. На этих словах Максим вышел из себя, кинул в сторону корзину, и убежал так быстро, что Серёжа не успел опомниться. -Мась!!! — кричал Серёжа вслед. Максим вышел из супермаркета и решил взять такси. И вот, он нашел такси, решил поехать, и понял, что деньги у Серёжи. Он извинился перед таксистом, и на своих ногах убежал в сторону дома. Серёжа видел, как тот выбежал из такси. Трущев подбежал к машине и спросил, куда парень хотел уехать. Когда тот понял, что Максим решил убежать к себе домой, то чуть-чуть успокоился. Денег было мало, и на такси не хватило, поэтому Серёжа решил побежать за своим любимым. Придя на квартиру к Максиму, он не слышал никаких шорохов, хотя дверь была открыта. Это насторожило мужчину, но вдруг, он услышал как Максим ноет в спальне. Зайдя туда, Серёжа набросился на Максима, пытающегося содрать надпись ногтями со своего лба. Серёжа дал ему пощёчину, которая чуть отрезвила его. -Что ты делаешь? — прошептал Серёжа, взяв Макса за запястье руки. -Помнишь, ты же говорил, что это всё, — указывая на свой лоб, говорил Максим, — ярлыки. Правда, избавиться от них невозможно… -И? — непонимающе посмотрел Серёжа. -Раз нельзя избавиться от них, можно их изменить, исходя из того, кто мы есть на самом деле, — с безумной улыбкой сказал Максим. Он вырвал своё запястье из руки любимого, взял пустую бутылку, что лежала рядом с кроватью, и разбил её. Серёжа смотрел на эту сцену с ахуевшим лицом. Максим же взял один из осколков бутылки, указывая на лоб говорил: -Зачеркни это, и напиши, что ты думаешь, — с улыбкой сказал Максим. -Я не буду это делать, — не очень уверенно произнёс Серёжа. -Тогда, я сделаю это сам, — Максим почти выхватил осколок из рук Серёжи, но тот не отдал его. -Нет, — сказал Серёжа, — Хорошо, я это сделаю, — сказал Серёжа, а Максим в это время смотрел ему в глаза и не верил, что тот согласился. -Правда? — Серёжа сделал глубокий вдох. -Только если ты сделаешь то же самое, — с улыбкой произнёс Трущев, и в глазах Анисимова запылал огонь. Он подставил свой лоб первым. Зачёркивать участок кожи с татуировкой очень больно. Простое прикосновение ножом отдавало в висках, но Максим терпел. Терпел нескончаемую боль, которая заставляла тело покрыться мурашками, а самого тихонько плакать от боли. Серёжа шептал на ушко всякие добрые слова, говорил, что скоро он закончит, пытался спеть песни Максима в ноты. Двумя словами-пытался успокоить. Вскоре, «сука» была зачёркнута, вокруг было много крови, а на лбу красовалась новая надпись. Пришла очередь Серёжи. Мужчина пытался контролировать слёзы, чтобы Макс их не видел, но тот лишь шептал, что всё хорошо, и ничего страшного в слезах нет. Максим напевал свои песни, и этим заставлял Серёжу улыбаться сквозь слёзы. Вскоре, «наивный» тоже было зачёркнуто, и они любуясь друг другом решили подойти к зеркалу. Постояв ещё секунду, они распахнули глаза, и увидели новые надписи. На лбу Максима красовалась надпись «Талантливый», а на Серёжином «Искренний». После этого, счастливый Максим увлёк такого же счастливого Серёжу в поцелуй, и они до конца дня стояли перед зеркалом, целуя друг друга, и признаваясь друг другу в любви.***
Представьте, все мы в этом мире рождаемся с татуировкой на лбу. И это не ярлык, который на нас кто-то вешает. Или ярлык, который вешает на нас жизнь.Но в любом случае, свой выбор в этом вопросе вы должны сделать сами. Максим с Серёжей сделали его, и вам пора.