Третий лишний

Тони смотрел. Смотрел и понимал, что внутри него что-то медленно умирает. Он смотрел на сидящего в кресле Барнса, что медленно поднимал уголки губ в улыбке. Смотрел на стоящего рядом с ним Стива, что несильно сжимал его живое плечо в качестве поддержки, параллельно что-то говоря ему с периодическими смешками и чувствовал, как внутри разливается горькая, тупая боль. Так было, когда он узнал о смерти родителей. Так было, когда от него уходила Пеппер. Так было, когда Мстители окончательно распались. Так было сейчас. Стив, не так давно говорящий ему о своей любви, сейчас стоял рядом с человеком из своего прошлого и выглядел так, будто перед ним – весь мир. Так он смотрел на Тони, когда они сидели по вечерам на крыше, любуясь закатом или рассветом – зависело от настроения. Так он смотрел на Тони, когда они, измотанные миссией, лениво целовались на кровати, не имея сил на что-то большее. Так он смотрел на Тони, когда тот, сонный и едва живой, выползал из своей мастерской, чтобы поесть и отправиться спать. Так он смотрел на Тони, когда говорил «Я люблю тебя». — Что мы должны сделать тебе за это? — улыбнулся Стив, бросая взгляд на Старка и внутри гения что-то полыхнуло так резко, как тополиный пух, в который бросили зажжённую спичку. — Да ничего такого, Кэп… Конечно, можешь поцеловать меня или поклониться – я не откажусь и от этого, — хмыкнул Тони, отворачиваясь и беря в руки отвёртку. Просто так. Чтобы не нервничать слишком явно. Стив тихо фыркнул, снова смотря на Барнса и улыбаясь ему: — Спасибо за то, что сделал. — Не за что. Всегда к вашим услугам – ты же знаешь, — усмехается Старк. Да, он всегда готов помочь всем и каждому. Лишь бы все были счастливы. Когда Барнс – у Тони просто не выходило назвать его «Баки» – прошептал Роджерсу что-то вроде «Я люблю тебя» – грудную клетку сдавило и Старк забыл, как дышать. Потому что услышал в ответ: «И я».