***
— В холодный утренний час, в углу за домом, по-прежнему сидела девочка с розовыми щёчками и улыбкой на устах, но мёртвая. Она вот взяла и замёрзла в последний вечер старого года; новогоднее солнце осветило маленький труп. Девочка сидела со спичками; одна пачка почти совсем обгорела... — монотонно читал вслух Стив, перематывая страницы электронной книги. Никки, все это время роющаяся в тумбочках уборной и в собственных сумках, собирая все нужное для подготовки невесты, только что освободилась, и войдя в зал, услышала лишь этот странный отрывок. — Это что ты там ей читаешь, дурак? — возмутилась брюнетка, щурясь и пытаясь разглядеть буквы в книге. — Эх ты, да это же классика! Андерсен... — вздохнув подытожил Стив и выключил гаджет. Тиффани сидела на полу в позе лотоса, рядом с креслом, в котором располагался сам рассказчик. Ей точно не было скучно здесь без родителей, ведь Стив и ночью, и днем читал ей разные сказки, попадающие в рекомендации. А в особенности именно Андерсена, поскольку тот мрачный ужас, который происходил практически в каждом произведении, очень нравился девочке. А именно так этого чертенка можно было хоть как-то угомонить, и отвлечь от навязчивого желания сбежать в лес, чтобы исследовать территорию. Никки ею практически не занималась, увлеченная лишь сборами к свадьбе. Да с таким фанатизмом, будто это она и выходит замуж сегодня. Еву это интересовало не особо, так что та, назло погоде, целое утро плескалась в воде у берега. А Генри.... Эх. — Ладно. Схожу к нашему самоотверженному, посмотрю что там с ним. — спокойно заключил Стив, потрепал Тиффи по голове и направился по лестнице на второй этаж. Тиффани же как раз совершенно не интересовало, что происходит, и что за ажиотаж царит вокруг нее все это время. Удовлетворив свое детское любопытство лишь тем, что мама второй раз выходит замуж за одного и того же человека, она отбросила от себя лишние заботы и домыслы, так что все это время, свободное от баек дяди Стива, она спокойно развлекала себя сама, не понимая, почему Никки постоянно кому-то звонит, судорожно при этом записывая что-то на десятом по счету клочке клетчатой бумаги. Девушка очень ответственно и гордо отнеслась к тому, что самую большую часть организации поручили именно ей. Все, что нужно было сделать из разряда: созвониться с различными организациями, договориться, добиться соглашения угрозами, в случае отказа и тому подобное — было сделано уже вчера, а доделывалось вчера ночью. Стив прекрасно помнил, как раз пять выходил на лестницу посреди ночи, чтобы спросить, когда Никки наконец закончит с этим. Каждый раз она отвечала что-то типа: — Да-да, сейчас, иду уже... И каждый раз она повторяла это все более раздраженно. Так что к пяти утра Стив наконец-то сдался и спокойно уснул без всяких дерганий. Его даже не сильно удивило то, что когда в десять утра он открыл глаза, жены все еще не было на месте рядом с ним. Более того, ни подушка, ни простыня на ее половине не были смяты, что свидетельствовали о том, что она еще даже и не ложилась. Сейчас можно было только позавидовать ее выносливости и бессменному жизнерадостному настрою, как-будто ей и вовсе спать не надо. Правда, Стив тоже не страдал вчера особым бездельем. Выхватив из рюкзака свою строительную рулетку, он в тот же момент выбежал из дома и на протяжении всего вечера деловито измерял пляж, вечно что-то записывая в маленький блокнот. Правда, понять, сколько от этого случилось пользы, можно будет только тогда, когда все приготовления будут окончены. Но закрадывались некоторые сомнения... — Слуушай, как зачетноо... — протянула Ева, неожиданно появившись на пороге дома. Никки, увлеченно считающая собранные сумки, бросила на ту лишь мимолетный незаинтересованный взгляд. Синеволосая довольно улыбнулась и прошлепала мокрыми босыми ногами до кухни. Там, выпив немного воды из стакана, она небрежно плюхнулась на белоснежный диван и стала задумчиво смотреть на подружку-работяжку. — Слушай, а где Анни? Я что-то не вижу, чтобы она носилась рядом с тобой. — лениво протянула она. — Ой, деловая, могла бы и сама помочь как-то. — раздражительно прищурившись ответила Никки — Она уточнила, не нужна ли мне помощь и только после этого уехала. — Уехала? Это куда вдруг? — Да так... С бытом местных жителей познакомиться, вулкан потухший посмотреть... Да заодно и мешаться не будет. — рассеянно говорила брюнетка, продолжала хлопотать по хозяйству. Ну, как... Она уже делала что-то, чтобы только создать видимость. — Мда, ну давай подождем, когда ее там... Аборигены сожрут.. — еле сдерживая смех, лениво протянула синеволосая и сладко потянулась. Никки лишь смерила ее уставшим взглядом, в котором не читалось ничего, кроме матов и взглянула на часы. — Через полчаса выдвигаемся, ясно? Ева лишь закатила глаза и нехотя закивала. Она и вовсе считала, что Харли могла бы разрулить все сама, ведь Никки увлекает лишь сам процесс, так что лучше ее ничем таким не запрягать.***
Стив осторожно прошел в отдельную комнату, где на кровати одиноко, спиной вверх лежал измученный Генри. Как раз-таки вся его спина была покрыта красными пятнами, которые жутко зудели и жглись, но если их почесать, станет только хуже. Так что парень безмолвно терпел, закусив зубами край подушки. — Ну привет, ихтиолог. — с усмешкой произнёс шестёрка и уселся на край кровати рядом с пострадавшим другом. — Пошел ты. — прошипел Генри и со всей силы зажмурился, чтобы ненароком не почесать ожоги. — О как. Это я еще и виноват, оказывается. — удивился Стив и приподнял брови. Прошлым вечером, где-то в половине десятого обратно наконец-то заявился Генри-путешественник, о котором уже к этому времени и думать забыли. Вернулся он оборванным и искалеченным, будто самолично участвовал в драке против нескольких человек. Хотя, доподлинно еще ничего не известно, может, это тоже было. Стив же, завидев странно плетущегося по песку в сторону дома друга, сразу выскочил ему навстречу, сумев вовремя подхватить и тем самым предотвратить его трагичное падение лицом в песок. На расспросы о том, где он так долго шлялся и что с ним вообще случилось, он отвечал лишь неразборчивым мычанием. И нет, этому причиной не являлся никакой «анафилактический шок» или же чрезмерная измотанность — он еще где-то и набухался. А вот чего именно, и сам не помнит. Стиву ничего не оставалось кроме как аккуратно провести беднягу до койки, и обработать его многочисленные шрамы и ожоги, пока тот отчаянно сопротивлялся. Благо, на помощь, как верная сестра подоспела Ева — принесла обезболивающее, дала оплеуху непутевому брату и кинув в его адрес парочку пикантных словечек, снова скрылась в своей комнате, не желая даже больше ничего от них слышать. Этих выходок она и так уже насмотрелась у них дома, а это ее уже вывело окончательно. Девушке даже было немного обидно, ведь младшей сестрой была она, а отдуваться и краснеть перед остальными за старшего брата приходилось как раз-таки ей. Сейчас она даже и не переживала — натренированное и готовое к всевозможному дерьму тело Генри, точно восстановится уже даже на следующий день. Можно сказать больше — сегодня на свадьбе он уже бодрый и здоровый обязательно надерется в стельку. Правда, только в том случае, если он самоубийца — Джокер иногда позволял такие вольности своим головорезам, но на таком мероприятии эти выходки явно могут привести его в ярость. Но, может быть, до этого уж Генри додумается. Хотя... — А кто еще... То, что мне врачей вызвать надо было, а не запирать в комнате на ночь — так до этого ты не додумался, — сварливым тоном бухтел под нос парень. — а вышло... Ай, сука! Стив, это че еще такое?! Генри резко дернулся, и попытался перевалиться набок, когда на его травмированную кожу шлепнулось что-то мокрое и холодное. — Не важно. Это лед в бинте, я достал из морозилки. Сейчас боль чуть-чуть сойдет, а потом уже прочистим на всякий случай. Врачей нам здесь не нужно, ну... Сам понимаешь. — спокойно произнес Стив, наблюдая за тем, как растаявший лед стекает на пол. Или это Генри плачет там? Да и ладно. — Блин, чувак, я-то вообще-то хочу к сегодняшнему оклематься. Это возможно вообще? Я и поприсутствовать хочу, да и боссу это вовсе не понравится, ему то плевать, че там. Но зато, то, что я пропустил все — он запомнит надолго. — ослабленно простонал парень, и попытался глянуть на товарища, сидевшего сзади на краю кровати. Стив лишь неопределенно хмыкнул и пожал плечами. В принципе, жжение должно сойти быстро, но вот двигаться и надевать одежду будет вовсе неприятно на протяжении еще двух недель, так что... Чересчур обнадеживать напарника он не решался. Хотя, что-то подсказывало, что он все равно не позволит себе ничего пропустить. Больной и хромой — все равно припрется. Да и боссу точно будет интересно послушать про Генри-путешественника. «Может быть он его и уволит, или пристрелит, наконец…» — мечтательно подумал Стив и вышел из комнаты.***
Девушки второпях припарковали машину, чуть не врезавшись в ограду и, полные энтузиазма, выскочили из нее и громко захлопнули двери. У обеих были какие-то сумки в руках, а у одной и чехол с прекрасным белым платьем, которое наконец добралось до своей хозяйки. — Эй, Харли! Мы приехали! — крикнула Никки, заходя на территорию. Она слегка удивилась тому, что ворота были настежь открыты, ведь вести себя так — абсолютно не в стиле этой парочки. Да и к тому же, горные львы никогда не дремлют. — Да... — прокряхтела Ева, понуро плетясь за подругой. — И если ты сейчас не появишься, я сожгу все это барахло. Кстати, Ник, а нафига нам столько всего? Что там? Никки лишь рассеянно отмахнулась, тревожно оглядывая абсолютно пустую территорию. Через панорамные окна видно было все, но вот то, что Харли в доме не было — это точно. Да уж, не самое лучшее для нее время, чтобы играть в прятки. Она осторожно прошла чуть дальше, естественно, с долей опаски — кто вообще может предугадать, что в очередной раз удумали учудить эти двое? Ева так же как и до этого, безвольной куклой тащилась за подругой — это утомительное приготовление сумело превратить ее из вечного живчика, в какого-то унылого и серого меланхолика. — Харли, я прошу, вылезай! Мы же ничего так и не успеем... — устало простонала брюнетка, ставя сумки на порог. Вдруг, они услышали слабенький треск, раздающийся где-то неподалеку. Пока девушки пытались понять, откуда доносится этот звук, он нарастал еще больше и больше. Как-будто кто-то ломает сухие ветки или же сдирает кору с дерева. — И что бы с вами ни случилось – ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.... — шутовски пропел кто-то сверху. Подруги синхронно посмотрели наверх, и увидели то, чего совсем не ожидали. Ну... Как, это вполне нормально, но только в этом… Тяжелом случае. Харли сползала с пальмы, обхватив ствол ногами. При этом ей наверняка было больно, но того факта девушка не выдавала, как всегда нацепив эту глупую невинную улыбку. Никки ничего не успела возразить, как Квинн уже стояла в шаге от них, спрятав руки за спину и покачиваясь с пятки на носок, как нетерпеливый пятилетний ребёнок. — Ты крутаая... — забвенно протянула Ева, хлопая блондинку по плечу. Никки лишь укоризненно взглянула на синеволосую, и только потом снова переключилась на клоунессу. Знаете ли, нравоучения от этой «приятельницы», самое страшное и нежеланное, что вообще может произойти в вашей жизни. Под конец вообще поверите, что вы ошиблись, и будете жалобно скулить как нашкодивший щеночек. А потом, когда та еще и попытается затащить вас против воли в свою «секту», то это вообще ситуация безвыходная. — Слушай, а тебе не кажется, что лазать по пальмам и цитировать с них Ремарка в канун своей свадьбы, это не самое лучшее решение? — с упреком спросила брюнетка, деловито скрестив руки на груди. Квинн лишь неопределенно отвела взгляд в сторону и пожала плечами. Но как бы та не дурачилась, все же времени она зря не теряла, уже заранее проделав какую-то часть работы, предназначенной для Никки. Светлые волосы арлекины, завитые в стиле серф-локонов аккуратно струились по плечам, будто та и не лазила по деревьям буквально пару минут назад. На ушах красовались миниатюрные серьги-джекеты из белого золота — всю эту хрустальную утонченность нарушали лишь разноцветные кончики волос, вносящие в этот образ небольшую толику сумасшествия. Словно это нужно было здесь лишь для того, чтобы все-таки никто не забывал, что перед ними стоит все та же чокнутая королева Готэм-сити. Правда, при этом из одежды на ней была только бордовая рубашка, доходящая ей практически до колен. В общем, и так было понятно, что Квинзель сперла ее у своего «Пудинга» самовольно, а ему просто уже наскучило говорить ей что-то по этому поводу. — Ты... Так мы же договаривались, что я тебе помогу... — ошеломленно прошептала Никки, оглядывая будущую невесту с головы до ног. Впрочем, дойдя взглядом до ее ног, она не смогла не отметить аккуратнейший педикюр, который, вероятно, арлекина успела сделать себе сама. Ну не то, чтобы брюнетку завидки брали... хотя, нет, конечно. — Воот! — победно протянула Ева и ткнула девушку пальцем в плечо — А я говорила тебе, чтобы ты скорее выходила из этого образа ответственной свахи... — Слушай, ну мне не шесть лет, чтобы за мной так гонялись. Конечно, я с чем-то, да и разобралась сама. — говорила Харли, идя к дому — Да и к тому же никто еще тебе не сказал, что мне сейчас совсем не нужна помощь. Давайте, двигайтесь. — зазывающе махнула она, стоя на пороге. Ева лишь усмехнулась чему-то и пошла навстречу. Никки же, все так же сохраняя мрачное выражение лица, которое никак нельзя было сравнить с тем, которое было у нее еще буквально час назад, тоже нехотя поплелась к входной двери. Ну надо же, ее словно обесценили, как старую и ненужную плюшевую игрушку. — Слушай, Ник, я ж не с пустыми руками. — радостно пролепетала Квинн, жестом приказав подождать и... Вынула из-за пазухи обломанную часть пальмового листа. — На-ка, держи уж. Она быстро сунула это на плечо к подруге и с ожиданием поджала губы. Брюнетка лишь цокнула языком и без опаски взяла этот странный подарок. Только она собралась отшвырнуть этот мусор в сторону и прочитать сдуревшей Харли новую нудную нотацию, как краем глаза заметила что-то на этом листе. Вначале ей показалось, что это лишь обман зрения, но... К сожалению, нет. Весь лист был облеплен какими-то маленькими белыми жучками, вроде напоминающих тлю, а вроде и маленьких сороконожек с длинными хвостиками. — Харли! А ну убери от меня эту гадость! — закричала Никки, прыгая и брезгливо пытаясь стряхнуть жучков с плеча. К слову, они еще даже не успели на него переползти. Но сам факт того, что это полнейшая мерзость — бесспорен. — Ох, ну скажи же милашки? — умиленно прошептала блондинка, складывая руки на груди — Я еще тогда подумала, что тебе понравится! — Фу! Мерзость! Дрянь! Аааа... — брезгливо визжала Никки, без устали продолжая смахивать что-то невидимое со своего плеча. До этого двор, наполненный лишь свистом птиц и шелестом листвы тропических деревьев, заполнился громкими ругательствами Никки, истеричным смехом Евы и театрально-наивными комментариями клоунессы. Но вообще, между тем, брюнетка сама не знала, что ее интересовало больше: то, как Харли умудрилась спрятать это себе за пазуху, будучи лишь в футболке и нижнем белье или то, как она все это время выдерживала осознание того, насколько близко эти маленькие ползучие твари находятся к ее телу? И ведь знает же сучка, что у ее подруги запущенная инсектофобия... Черт ее побери. В общем, вся эта вакханалия завершилась так же быстро, как и началась. Никки уже не обижалась, и даже посмеялась с произошедшего вместе с девушками — а смысл дуться, если она в любой момент может утопить Квинн в бассейне за окном? Печалиться совсем не стоит. Сейчас Харли сидела на кресле перед зеркалом, которого практически уже и не было видно из-за всевозможных баночек, бутылочек и коробочек, которые брюнетка выставила перед ним. Ева же продолжала шляться по непривычно огромному для нее дому, нажимая всевозможные кнопки и посещая всевозможные комнаты, которых здесь было приличное количество. — Вау... Так это я еще думала, что наша вилла, как дворец, а тут вон оно как! — прокричала из дальней комнаты синеволосая. Девушки, сидевшие в зале, лишь усмехнулись этому. Впрочем, прическа Харли и так была готова — она ее как раз и сделала сама. Можно сказать, сегодня они решили придерживаться нежного минимализма. Ведь кому неизвестно то, что простота всегда в моде? И лишь потому, что непременно граничит с элегантностью. Брюнетка лишь немного подкрасила подругу, умело скрыв чрезмерную бледность ее лица и синяки под глазами, чему невеста была безумно рада — вот и ни единого следа усталости на лице, хотя, ожидала она самого худшего. — Знаешь, дорогая, ты переставала бы губы грызть. Дурная привычка. — укоризненно произнесла Никки, дрожащей рукой пытаясь подкрасить арлекине губы. Они и впрямь были покрыты свежими шрамиками, больше напоминавшими мизерные кровоподтеки. Но и это им точно удастся скрыть. — А у меня и нет такой привычки. — прощебетала Квинн и двусмысленно взглянула на подругу. Та, мимолетно поняв тонкий намек, часто заморгала и расслабленно улыбнулась, щелкая пальцем по носу блондинки. Никки развернула Харли обратно к зеркалу, потом к себе, потом еще раз обратно, потом к себе опять... И девушке даже начало казаться, что у нее уже кружится голова от таких выкрутасов. Но, вновь подправив какую-то мелкую оплошность в макияже и в последний раз смерив клоунессу оценивающим взглядом, наконец развернула ту лицом к зеркалу, дав полюбоваться и самой. Харлин и впрямь не узнала себя — ее сине-розовые тени сменились классическими, светло-коричневыми, слегка растушеванными специальной кисточкой, а не как обычно, неаккуратно растекающимися по щекам. Ее губы, всегда щедро намазанные винной помадой, были аккуратно накрашены нюдовым, нежно-бежевым оттенком — правда, вначале ей это не очень понравилось, поскольку на секунду показалось, что губы словно уменьшились. Но отбросив в сторону глупые предрассудки, Квинн повернулась в профиль, чтобы получше все изучить и уж точно убедиться в том, что это и впрямь она. — А... Не слишком-ли невзрачно? — неуверенно поинтересовалась блондинка. Ева, словно появившаяся ниоткуда, с восхищением одобрила работу приятельницы и невольно провела по щеке рукой. — Все классно. Это лишь подчеркивает твою свежесть и показывает чувство вкуса. Просто ты привыкла разгуливать по ночам в таких... Ярких прикидах, вот тебе так и кажется. — ненавязчиво вмешалась она и подмигнула девушке, уловив ее сомневающийся взгляд в зеркале. — Ну да, такие слова от девушки с синими волосами меня явно убеждают. — улыбнулась Харли и встала из-за столика. Ева лишь по-дружески перекривила блондинку. И похлопав по карманам штанов, достала какую-то синюю, бархатную коробочку. В таких обычно дарят подвески, или же браслеты. — Вот еще. Стив когда еще был в Готэме, решил заскочить к вам, поскольку ключи у него были. Он просил передать тебе это. Сказал, что тебе это точно будет важно. — произнесла Ева и безучастно протянула предмет Харли. — Так, подожди-ка. Стив же мне ее вначале отдал. Ты ее украла у меня, что-ли?! — возмутилась Никки и вопросительно выгнув дугой бровь, взглянула на девушку. — Ну да, — хмыкнула она в ответ — а ты у нас точно сейф. Я эту коробочку нашла валяющейся на полу, среди твоего барахла. Уверяю, что я ее даже не открывала. Брюнетка нахмурила лоб и потупила взгляд — да уж, давно она не допускала подобных оплошностей. Ей это и вовсе несвойственно — не могла бы она в здравом уме так халатно обращаться с какой-то ценной вещью, хозяйкой которой являлась даже не она. Что-то совсем не то. По Харли было видно, что она уже явно заведомо знала о том, что находится внутри. Бережно вынув подарок, она захлопнула бархатную коробочку и положила ее на стол. Девушки уже окружили ее, с неистовым интересом уже желая поскорее узнать о таинственном сюрпризе. Это была изящная заколка, серебряного цвета. Она была искусно выполнена еще в стиле далеких добрых лет, когда ее и в помине не было — это был листок, больше похожий на листок папоротника, или же акации. Он был утонченно украшен россыпью маленьких фианитов, сверкающих в лучиках солнца, которое уже наконец появилось на небе и назойливо пробивалось сквозь широкие окна гостиной. Квинн знала, что этому украшению очень много лет, но ее действительно удивило то, что за все это время ни один камешек с него и не отвалился — это было словно волшебством, или следствием бескрайней любви, с которой Элизабет прятала эту заколку в коробочку, надеясь, что когда-нибудь станет свидетельницей того, как ее дочь наденет ее. — Постой, здесь еще что-то. — сказала Ева, доставая из коробочки сложенный вчетверо, уже пожелтевший листочек бумаги. Квинн осторожно положила украшение на тот же столик, и развернув бумажку обнаружила, что это была какая-то записка. Написанная маминой рукой. Такой до боли знакомый почерк колко отозвался в груди девушки, но от плача ее удерживали лишь то, что ей совсем не хотелось портить свой внешний вид за считанные часы до свадьбы. — Харли, моя дорогая Харлин Фрэнсис Квинзель, если ты сейчас читаешь это, то знай, что сделала правильный выбор. Помни, что я всегда хотела лишь того, чтобы у тебя все было хорошо. И я уверена в том, что так оно и есть — ты нашла идеального человека, с которым чувствуешь себя по-настоящему счастливой. А иначе зачем бы тебе было открывать этот футляр? Ведь у нас с тобой был уговор, что сделаешь ты это лишь тогда, когда судьба сама приведет тебя к этому. Кто бы это ни был, он любит тебя. И знай это, даже если сейчас ты позволяешь себе в чем-то сомневаться. Просто однажды передай этот подарок своей дочери, а та передаст своей... Если я сейчас жива, то я стою рядом с тобой и с гордостью смотрю на тебя. А если так и случилось, что нет, то... Я все равно буду с тобой, пусть хоть только и в твоем сердце и мыслях. Будь счастлива. Любящая тебя, мамочка. Квинн шокированно отложила письмо и уставилась в пол. Что же она натворила? Кем она позволила себе стать? И разве ее мама знала, за кого она выходит замуж? Два психа, которые переубивали добрую половину города и навели прочий хаос во всех остальных частях страны, просто поняли, что любят друг друга. А Харли стоит сейчас в этом гребанном неглиже, даже не прикрывающем ее растатуированных ног и обдумывает прочитанное. Неужели мама все равно права? Неужели это вовсе не ошибка и не случайность... Ее внутренние терзания прервали истеричные всхлипы Никки, стоящей в стороне, будучи явно очень впечатленной содержимым записки, которое Квинн озвучила несколько минут назад. — Эй, чего это ты? — поинтересовалась Ева, слегка пихнув приятельницу локтем. Та лишь отмахнулась и принялась вытирать опухшего лица растекшуюся тушь. — Да, простите меня. Я стала слишком эмоциональной... Это так... Трогательно. — уже более спокойно произнесла брюнетка, и тут же снова резко сорвалась на новый приступ беспричинного плача. Ева принялась утешать ее, а Харли стояла чуть поодаль и отчужденно смотрела в окно, любуясь тем, как медленно начинает садиться солнце. Скоро, уже совсем скоро.***
Спустя какое-то время, которое было затрачено на то, чтобы успокоить Никки, девушки уселись в черный джип, который им тогда пришлось одолжить у Стива. Впрочем, он сам купил его здесь, поскольку у них останется еще двое суток на этом острове, так что не грех и покататься, может быть, набрать всякой ненужной ерунды на каких-нибудь местных рынках. Свою машину бы босс ему вовеки не дал бы после «того» случая, значит, приходилось тратиться бы любом случае. Благо, зарплата у них была вполне позволяющая. Но и это тянулось долго — девушки долго пытались запихнуть Харли в машину вместе с ее платьем, которое было бы довольно обидно испачкать перед самым началом торжества. Кое-как справившись с этим, невесту усадили одну на заднее сиденье, перед этим снова чуть не прищемив шлейф платья дверью. Но все же они уже были на месте, несмотря на мелкие непредвиденные оплошности. И этому они безусловно были очень рады — так как скоро все начнется, да и их роль нянек-приспешниц подошла к концу. Дальше уже как-то без них. — Таак, ну вот и все. Можем выходить. — протянула Ева, уже с нетерпением вцепившись в ручку двери. Харли сразу оживилась, и стала пытаться рассмотреть что-то в окнах, но видела лишь деревья и кусты. Она могла бы подумать, что нерадивые подружки специально завезли ее в лес, вот только точно было ясно, что это тот самый пляж, либо он очень близко. — Ээ, нет. — хитро произнесла Никки и остановив машину, вытянула из-за пазухи черную повязку. Честно говоря, она бы и хотела сказать, насколько ей неудобно заниматься всеми этими приготовлениями в неудобном платье-чехле, но вовремя сочла это глупым, поскольку все же в этом виновата только она сама. — В смысле? А что... — пробубнила Квинн, наблюдая за тем, как Никки вылезает из машины. — А то, это ведь «сюрприз» — насмешливо сказала Ева и тоже выбралась наружу. Дверь со стороны блондинки распахнулась, и она увидела как рядом с Никки уже стоит Стив и о чем-то тихо ей рассказывает. Честно, вкупе еще и с тем, что она с самого утра не видела Джокера и даже ничего не слышала о нем, это ее очень даже напрягло. Правда, когда ты уже практически у алтаря, волноваться и пускать слезы уже поздно. Нет, ну он точно не мог бросить ее. Наконец Квинн решила выбраться из машины. Абсолютно отчетливо обнаружив, что если она будет идти по песку на каблуках — точно свернет ноги, она сразу же сняла туфли и уверенно закинув их в машину, с размаху захлопнула дверь. И она была уверена, что лучше проведет весь этот вечер босиком — да и атмосфера оправдывающая. Только ее босые ноги коснулись нагретого за день песка, по телу сразу пробежало миллион мурашек — озноб, смешанный с разливающейся внутри теплотой. Самое мощное чувство тревоги из тех, которые ей вообще приходилось испытывать в этой жизни. Брюнетка аккуратно завязала глаза невесте и, проведя рукой по плечу девушки, что-то прошептала ей на ухо. Правда, Квинн даже не смогла разобрать, что это вообще было. Вдруг Стив неожиданно подхватил ее на руки, что застало ее врасплох. — Ой! — взвизгнула девушка. Вообще, на секунду ей показалось, что это даже и не Стив, но все же запах одеколона его тут же выдал и девушка даже немного расслабилась, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. Квинн крепко обхватила шею шестерки и спокойно выдохнула. Она абсолютно ничего не видела, лишь чувствовала как ее потряхивает с каждым шагом парня и слышала, как заводится джип, на котором они сюда добрались. Было довольно непривычно чувствовать себя настолько беспомощной, но что-то все-таки подсказывало, что сейчас волноваться не о чем. По крайней мере, пока что. Харли не знала, как долго уже ее несут, но по мере их передвижения слышала какую-то шлягерную музыку и смех, похожий на смех подоспевших на торжество Джона, Майкла и Адама. Вот только, как бы она не прислушивалась ко всему происходящему, голос Джея она так и не смогла уловить. И даже хоть что-то хотя бы отдаленно похожее на него. Это было странно, очень странно. Вдруг музыка резко затихла и Стив снова поставил ее на ноги. Самое интересное, что когда Квинн несли, она хотела, чтобы ее поскорее отпустили, а сейчас, когда это произошло — наоборот, хочет обратно вскарабкаться на шестерку, как испуганная кошка. Но это выглядело бы глупо, особенно сейчас. Еще и с учетом того, что повязку ей до сих пор не сняли и она даже не может увидеть тех, кто вообще прибыл сюда. Да и безумно хотелось узреть то, как они здесь все устроили в ее отсутствие. Харли почувствовала, как Стив галантно взял ее под руку и вывел куда-то вперед, где уже девушка почувствовала под ногами что-то, похожее на мягкую ковровую дорожку. Да, это она и была, а значит, вела именно к алтарю — из чего следует, что все гости сейчас стоят или сидят по обе стороны от нее. — Не бойся, я просто буду в роли отца. — с усмешкой прошептал Стив ей на ухо и наконец сдернул злосчастную повязку. Харли сразу же увидела, как вдалеке, в нескольких метрах от них у алтаря, рядом с полупрозрачными светлыми тюлями, воздушно колышущимися на ветру, стоял Джокер. Он со странной хитрой ухмылкой смотрел на нее, слегка склонив голову набок. Он был весь в черном, и лишь бутоньерка в виде кроваво-красной розы на краю его пиджака разбавляла этот образ. И в этот раз он уложил волосы именно так, как ей всегда нравилось — чистые волосы, все так же слегка треплющиеся на ветру, были уложены в неаккуратный гранж так, что несколько прядей выбивались и спадали на лоб. Это выглядело вполне стильно и современно, но при этом, Харли никогда и не говорила ему об этом, но он сделал именно так. Для нее? Стив все вел Квинн по дорожке, по краям которой в множестве стеклянных сосудов с неоновой водой покоились прекраснейшие белые орхидеи, не сорванные со своих ветвей — они как будто бы навечно застыли там, в немом совершенстве. Чуть поодаль, между множественных искусно выточенных из темного дерева лавочек для гостей, все так же возвышались небольшие белые пьедесталы с такими же сосудами с этим прекрасным цветком внутри. Все было выполнено в стиле нескольких противоположностей, что отметила Квинн — бордовая дорожка, красная роза на пиджаке Джея, белая тюль, темные лавки, белые пьедесталы с такими же белоснежными орхидеями и ее белое платье. Все словно дополняло друг друга, не имея возможности наскучить кому-либо своим однообразием. Шлейф ее обыкновенного атласного платья, без всевозможных кружев и рюшей, стелился за ее спиной абсолютно бесшумно — при этом Харли чувствовала, словно проходит вечность, пока они идут по этой дороге, а ноги постепенно становятся ватными, отчего невольно создается ощущение того, что она идёт прямо по воздушным облакам. Она успела разглядеть всех — Никки с Евой, стоящих по правую сторону от дорожки, выздоровевшего Генри, стоящего рядом с ними и держащего на руках Тиффани, в своем забавном платьице похожую на маленькую принцессу и Роджера со своими головорезами. Он как всегда лукаво поглядывал на всех, особенно на Харли — все же ему повезло, что Джей еще ничего не заметил. Но если он вот так все время будет продолжать строить ей глазки, под конец вечера он точно останется без них. Слева стояли Адам, Майкл и Джон — три добрых друга, все-таки подоспевших на торжество. Они радостно смотрели на Харли и в знак одобрения ее внешнего вида все вместе одновременно показывали «класс» большим пальцем. Это выглядело очень забавно, от чего Харли позволила себе усмехнуться в столь серьезный и трогательный момент. В той же стороне, чуть дальше от них стоял Чарли — ее старый друг, тот самый бармен из Старбакса. Вот кого кого, но его она уж точно не ожидала увидеть здесь, особенно припоминая тот факт, как они «дружественно расстались». Да и как у Никки вообще удалось с ним связаться? Черт, вот сейчас ей стало очень стыдно за прошлое, хоть он и спокойно смотрел на нее, нацепив счастливую дурацкую улыбку. Также здесь были какие-то кузины Евы с Генри и Никки, о которых она знала, но никогда не видела в лицо. До этого момента. Еще Квинн заметила огромную золотистую пирамиду из бокалов шампанского, за которой, пожалуй, можно было скрыться и человеку. Она стояла на золотистом пьедестале практически рядом с алтарем. Девушка даже не оборачиваясь уже догадывалась, что Генри нетерпеливо и жадно поедает глазами это великолепие. Наконец, они дошли. Стив мягко отстранился и передал ее руку Джокеру, как и было принято во всех сказках про принцесс. Парень отошел вправо и встал рядом с Никки, которая сразу же расслабленно положила голову ему на плечо, не отрывая взгляда от виновников торжества. В качестве сводника же, под тем же алтарем стояла Анни, с какой-то книгой в руках. Честно говоря, она нужна была здесь лишь для формальности и только потому, что так хотелось невесте. — Ну здравствуйте, миссис Напьер. — медленно произнес он и галантно поцеловал руку Харли. Та лишь усмехнулась и смущенно опустила свой взгляд вниз. — Очень красивый цветок. — мягко сказала девушка и коснулась пальцем бутоньерки. — Признаюсь, я польщен. К слову, я никогда не собирался быть таким себе дамским угодником, но для Вас я могу быть кем захотите. — с ноткой наигранной элегантности в голосе произнес он, и лукаво подмигнул ей. Девушка хихикнула и посмотрела на небо, которое выглядело просто бесподобно, как и всегда в вечернее время. В эти моменты оно особенно непредсказуемо — малиновые облака с прожилками желтого и бледно оранжевого цвета, застилали весь небосвод. Даже казалось, что океан сам окрасился в розовый. Бесподобно. Предпоследние лучики закатного солнца весело сверкнули в бриллиантовом пуссете Джокера, и снова все погрузилось в сладкое спокойствие, в которое сейчас словно погрузился весь мир, и только для них двоих. Он взял ее за руки и посмотрел в ее голубые, преданные глаза. Харли чувствовала, как дрожит всем телом и подозревала, что он тоже это замечает, но почему-то совсем не подает виду. Хотя наверняка его это раздражает. Вот Анни начала что-то бубнить себе под нос, что окружающие слушали чуть ли не со слезами, но только эти двое не слышали ровным счетом, ничего. Они просто смотрели друг другу в глаза, казалось, даже не моргая. Оба как будто пытались заглянуть друг другу в душу, чтобы убедиться в том, что никто никому не лжет. Но разве у них была хотя бы одна причина сомневаться в правильности того, что они сейчас делают? Нет, конечно нет. Мир словно перестал существовать на мгновение. Здесь были только они, никаких гостей, которые до этого были сплошь мнимой иллюзией. Ничего того, что происходило до этого, абсолютно не было. Ложь. Харли смотрела в его как и всегда холодные зелёные глаза, и тонула в воспоминаниях. Вот она поступает на работу в Аркхем, неистово борется за Джокера в любой раз, когда его пытаются отделить от остального человечества потому что «он ненормальный псих». — Я не считаю, что он настолько ужасен, чтобы им пугали детей на ночь и выстраивали отдельные этажи. — отрезала Квинзель и гордо выпрямила спину. Девушка грустно усмехнулась и снова начала мелко дрожать, когда он провел своей рукой по ее бледной, гладкой щеке. Она словила его руку и, подержав ее в своей еще пару секунд, расслабила хватку. — Ооо, Квинзель, я же вижу, как Вы смотрите на него. Так на своих пациентов не смотрят, и Вы прекрасно знаете, о чем я. Не обожествляйте того, кто даже не достоин носить собственное имя, Вы все равно не из первых. От этих воспоминаний, и от того, что кто-то вообще посмел так выразиться в его адрес, ей стало мерзко. Кстати, интересно, предполагал ли уважаемый доктор Аркхем именно такую концовку этой истории? Анни завершила свою речь и Джей, резко обхватив талию Харли, притянул ее к себе и поцеловал. Он застал ее врасплох, но ненадолго: она жадно запустила пальцы в его волосы, пока он продолжал покрывать ее губы все новыми шрамами. Наконец хоть Никки поймет, откуда они. Ужасно. Вульгарно. Пошло. Еще и под алтарем. В свое время Джек Напьер не оценил бы этого, но это было очень давно. Таким каким он был раньше, Джокер даже не мог даже и вспомнить. В Харли уже тоже нельзя было разглядеть ту скромную амбициозную студентку психологического института, которая до этого и за руку с мальчиком то и не держалась. Теперь они были новыми, совершенными версиями себя, вот потому-то и не могли избавиться от мощного притяжения, все время притягивающего их друг к другу. Они нехотя отстранились друг от друга и снова посмотрели друг другу в глаза. Квинн словно оживилась, и теперь искренне улыбалась, глядя на своего возлюбленного, а от тревожной дрожи не осталось и следа. Все присутствующие одарили новобрачных оглушительными аплодисментами, что подразумевало конец основной церемонии. — Ну, все. Эй, Стив, можем идти бухнуть. — не отводя взгляда от алтаря и продолжая хлопать, радостно проговорил Генри, слегка подтолкнув товарища локтем. Наконец, не получив ожидаемого ответа, он обернулся и узрел странную картину — Стив стоял словно древняя скала, без единого движения и стеклянными глазами смотрел куда-то вдаль. Рядом с ним же обнимаясь, счастливо прыгали Ева и Никки, что-то неразборчиво визжа друг другу. — Э, братан. Что не так-то, а? — озабоченно поинтересовался шестерка и докоснулся до напарника. — Я... Стану папой... — пресно произнес Стив, усмехнувшись на последнем слове. Как-то странно было узнавать такую новость именно в этой обстановке. — Ничего себе! — присвистнул Генри — Поздравляю, мужик! — он пожал руку другу, который так же продолжал неподвижно стоять на одном месте, не выражая никаких эмоций. Вдруг к ним подлетела и освободившаяся Анни, и все остальные, словно разом позабыли, на чьей свадьбе сейчас находятся. Ну и черт с ними. — В роковой тишине своей потаённой обители... — тихо произнес Джей. — Я буду любить тебя. — ответила девушка. — И когда засыпать меня будут холодной землей... — Я все еще буду любить тебя. — продолжил мужчина — И когда стрелка часов пройдет путь намеченный... — И раздастся священный молебен над душой моей оскорбленной... — прошептала Квинн. — Ты поймешь, что ничто здесь не вечно.. — Но я буду все так же любить тебя. — совсем тихо завершила Харли и прижалась к Джокеру. Они слились в теплых объятиях, абсолютно не нуждаясь ни в чьем внимании. Это была их личная клятва. Непреложная клятва короля и королевы Готэма, в которой они признавались друг другу в том, о чем бы никогда, наверное, не осмелились сказать просто так.***
Время все продолжало лететь так же быстро, как и всегда. Тиффани уже подбежала к родителям, по очереди обняв и маму и папу, четко приметив при этом, какой папа красивый. Харли даже в шутку обиделась, что ей такого комплимента никто и не сделал. — Пап, а я тоже буду такой красивой? — восхищенно поинтересовалась девочка. Джей взял ее на руки и серьезно взглянув на нее, ответил: — Ты априори не можешь быть некрасивой. Папа у тебя шикарный, мама... Симпатичная... И ты уже такая красавица. — улыбнулся он и поцеловав дочь в лоб, поставил ее обратно на ноги. Счастливая Тиффани, похоже, засеменила хвастаться к Стиву. — Ну и что это было такое? Я вообще, ну... Ах... — недовольно всплеснула руками Харли, с укоризной взглянув на Джея. Джокер лишь неопределенно пожал плечами и усмехнулся, с интересом разглядывая толпу, собравшуюся вокруг Стива и Никки. — Интересно... Как думаешь, что там случилось? Может, спросим? — предложил он. — Почему ты босая? — Ты тему то не переводи. — строго уточнила Харли и хлопнула его по плечу. Как и всегда это происходит на свадьбах. Ну, хоть драки нет. Пока Генри не напился. Почти все гости произнесли свои речи и пирамида из бокалов за это время, кстати, заметно уменьшилась в размерах. Этому Генри конечно слегка расстроился, хоть и успел выхватить оттуда три порции — ну, просто эта конструкция эстетически привлекала его сама по себе. — Здравствуйте, Харлин. Вы и вправду шикарны... Прямо как говорил Дж... Прервался внезапно подошедший Роджер, когда Джей с приличной силой ударил его локтем в бок. — Еще раз ты выкинешь что-нибудь похожее, это торжество значительно омрачится твоей трагической смертью. — прошипел он ему на ухо. — И прекрати так на нее смотреть. С этими словами Джей как ни в чем не бывало улыбнулся старому знакомому, чтобы не привлекать особого внимания гостей и, взяв Харли под руку, отвел ее в сторону. Майкл, отвечающий за музыкальное сопровождение сегодняшнего вечера, включил композицию «Roslyn» музыкальной группы Bon Iver, которая в свое время очень нравилась Харли. Новобрачные танцевали медленный танец, совсем не замечая, как все дальше и дальше отходят от гостей, которые, впрочем, не особенно и скучали. Когда Квинн представляла свадьбу с Джеем, она даже и подумать не могла, что у них все будет практически по тем же правилам, что и у всех. Единственное, они решили отмести такую надоедливую банальность, как кольца. — Ты же помнишь, что я все еще тебя терпеть не могу? — с улыбкой спросил Джокер, продолжая вести Харли в медленном танце все дальше и дальше от алтаря. — Это еще в каком смысле? — удивленно поинтересовалась девушка, вылупив свои глаза на мужа. — Ну вот иногда бывает, что... Раздражаешь ты меня ужасно. А вот почему именно — я не знаю. — снова пожал он плечами и ухмыльнулся. Харли рассмеялась и мягко толкнула его. Опять это вечное непрекращающееся дурачество. Спасибо, что хоть не у алтаря. Она вновь прижалась к нему и, уткнувшись носом в его плечо, с наслаждением вдохнула столь родной аромат дорогого одеколона. Она и поверить не могла, что теперь он точно будет преследовать ее вечно... Но сколько длится эта их вечность — она сама еще четко и не представляла. Но, очевидно, что очень, очень долго. И теперь уже никто из них не убежит никуда, чем они и любили увлекаться раньше. — Здравствуй, позавчера родилась на свет наша дочь. Она похожа на тебя. Я назвала ее Тиффани. Восемнадцатое апреля, две тысячи девятнадцатого года. — вкрадчиво прошептал Джокер ей на ухо. Блондинка вначале не поняла о чем он, но потом сразу же опомнилась и отстранилась от него. — Ты читал мои письма? Я думала, что ты их даже не разворачивал... — еле слышно произнесла Квинн, снова изо всех сил стараясь не сорваться на слезы. Джей лишь усмехнулся и потупил взгляд, желая просто ничего не отвечать на этот вопрос. Все и так уже было очевидно. Вдруг издали начала доноситься какая-то веселая музыка, сменившая собой прошлый медленный трек. Это Генри, очевидно, решил устроить дискотеку. Оба повернули головы в ту сторону, откуда раздавалась песня и радостные визги толпы и усмехнулись. — Ну это же Maroon 5, нет? — радостно поинтересовалась Квинн. — Да, они. Собственно, чего и следовало ожидать. — задумчиво заключил Джокер — Хочешь к ним? Девушка часто закивала, поджав губы в предвкушении. — Ну так пойдем, оторвемся... — произнес он и подмигнул девушке. Они оба заливисто рассмеялись и унеслись к побережью, поднимая под ногами лишь большие клубы пыли и песка. This summer gonna hurt like a motherfucker... Конец, но... Продолжение следует. В заключительной части трилогии «Are you sorry: young blood».