Отрицала

Шумный аэропорт, словно улей, тысячи людей, ждущих свои рейсы и делающих свои дела на ходу, неуклюжие дети, летящие с родителями на море впервые; глухой голос, смешанный с голосами, оповещающий о посадках самолетов, витающая в воздухе атмосфера ожидания и вечной спешки. — Мне нужно отлучиться, — я киваю блондину в ответ и тот уходит в неизвестном мне направлении. Зачем я снова делаю это? Зачем забиваю на ту боль, которую он мне причинил, зачем второй раз вхожу в то же болото, которое причинило мне немало бед? Зачем я верю лживым устам блондина, которым клялась жизнью никогда больше не верить? Зачем я поддаюсь его сказкам о шикарной жизни без забот и боли, которые уже заслушала до дыр? Зачем я сейчас сижу в этом аэропорту, чего я жду? Правду говорят: «ты осознаешь что жизнь прекрасна и понимаешь что хочешь жить, но только ты уже летишь с крыши». Скорее всего после этого рокового решения все мои друзья, мой брат навсегда отвернуться от меня и когда я снова заявлюсь на его порог с щенячьими глазками, размазанной тушью по щекам и с чемоданом одежды, он даже не станет открывать дверь, посчитает это лишним движением, ненужной тратой время и энергии. Я сделала ошибку и эта игра точно не будет стоить мне свеч. — Иногда нужно думать, какую хуйню ты делаешь и чем это может обернуться, — я слышу знакомый голос и вскакиваю от неожиданности. — Федя? Какого черта ты здесь делаешь? — я опускаю глаза в пол, осознавая, в какой ситуации я оказалась. — Бери ноги в руки и бегом за мной, пока я не передумал, — парень делает акцент на слове «я», а его голос тихий и до предела спокойный, что чертовски нагнетает и без этого нервную обстановку. Я хватаю свои вещи и, не оглядываясь назад, догоняю длинноволосого парня. Федя придерживает мне дверь, пока я кое-как залажу в черный автомобиль, вжимаясь в сиденье, как будто пытаясь слиться с ним. Я чувствую себя провинившимся в начальной школе ребенком, родителей которого вызвали на беседу со строгим директором. Федя едет молча, ни разу не поглядывая в зеркало, в то время, когда я смотрю в него каждую секунду, ожидая, пока он скажет хоть слово. — Ну скажи ты уже что-то, — я прерываю тишину, надеясь на ответ, но парень продолжает молчать, — Федя, мать твою, — молчит, нервно стуча пальцами по рулю. Я понимаю, что этот парень мне не навредит, но одновременно мне страшно от того, что таким злым я его никогда раньше не видела. Я всеми силами пытаюсь привлечь его внимание, но он безразлично смотрит на дорогу. — Хоть бы музыку включил, — я делаю вид обиженной овечки и Федя слушает меня, включая какой-то зарубежный трек. Мы подъезжаем к многоэтажке и я ее узнаю: на одном из этажей квартира Артема. — Зачем, — я снова не успеваю договорить. — Выходи из машины, — мы заходим в подъезд в той же угнетающей тишине. Федя открывает дверь, пропускает меня в квартиру и от воспоминаний у меня кружится голова: я помню все до единого действия, движения, слова, выдохи, взгляды. В этой квартире пахнет сладкими духами, повсюду идеальный порядок, словно здесь никто никогда не жил. Серые шторы все так же закрывают огромные окна, не пропуская в квартиру ни капли света, как будто это логово Дракулы. Федя проходит к стойке и наливает себе воды, осушая стакан моментально, со стуком ставя его на мраморную поверхность. — Ты совсем дура? — у него словно открылось второе дыхание, — Просто ответь мне на этот вопрос. — Нет, — я зажмуриваюсь, ожидая долгих лекций. — Хорошо, тогда ответь мне на еще один вопрос, — парень не смотрит на меня, включает приставку, садится на диван и начинает играть, словно меня и вовсе тут нет, — у тебя есть мозг? — Есть, — я отрезаю, понимая, к чему он клонит. — Я что-то не заметил, — парень агрессивно нажимает на кнопки джойстика, — тогда скажи, ты могла подумать своим мозгом почему ты тогда оказалась возле того дома именно в тот момент и от куда все резко узнали что ты там была? М? — я упала в ступор, не находя ответа на этот вопрос. — Увидели? — я веду себя как наивная дура, до последнего пытаясь отрицать то, что называется реальностью. — Ты дура, Лина, самая настоящая дура, — Федя проигрывает бой и выключает приставку, — Глеб увидел, Артем увидел? Голубин вот так случайно увидел и вот так случайно заявился к тебе ночью, пытаясь забрать? Увидел? — Федя злится, всматриваясь в мои глаза, которые я изо всех сил прячу, — Ты думаешь, что это не умело организованный Глебом и Алисой спектакль? — Алисой? — я постепенно все осознаю и меня словно обливают холодной водой, — Зачем тогда Артем это сказал? Если знал, что я там и все слышу? — я перехожу в наступление, а Федя смеется. — Ты знаешь где он сейчас? — продолжает улыбаться, а я совсем ничего не понимаю. — В Вене? — на улице светлеет и в комнате появляется холодный свет, от чего силуэт худого парня становится более жутким. — А знаешь что он там делает? — я мотаю головой, — Поехал провериться к своему психиатру, чтобы убедиться в том, что он не сможет тебе никогда навредить, Лина. Тело словно превращается в камень, а в комнату из-под плинтусов пробирается чувство вины. В кожу снова врезаются осколки и боль возвращается. Федя падает на диван, поднимая голову к потолку, пока я еле тянусь к таблеткам. — Он сказал так, чтобы Глеб его не убил на твоих глазах, потому что он знал, что ты там будешь, а сам уехал в Австрию и попросил чтобы я за тобой присмотрел, потому что был уверен, что ты свалишь с Голубиным. Ты же совсем не учишься на своих ошибках, — я сажусь напротив Феди и пытаюсь спокойно воспринимать его слова, несмотря на вулкан бушующих внутри меня эмоций. — Он же соврал? — я с надеждой смотрю на Федю. — Дурочка, конечно соврал, — он успокаивает меня и у меня словно камень падает с и без этого тяжелой души. — Зачем Алиса так поступила? — я смотрю Феде прямо в глаза, а тот с пониманием кивает головой. — Она спасает свою сестру, — Федя дает мне понять, что сейчас он не может раскрыть мне все карты, — не вини ее, это на самом деле не ее вина, Лина. Придет время и ты все узнаешь, я тебе обещаю. Я прошусь у Феди остаться тут на ночь одной, несмотря на свои страхи и фобии, ведь понимаю, что мне нужно все хорошо обдумать. — Смотри не разгроми Шатохину квартиру, я же знаю, ты мечтаешь, — Федя подмигивает мне и я закрываю за ним дверь. Я, не желая больше плавать в раздумьях и заниматься самокопанием, беру с холодильника какой-то йогурт, перед этим проверяя его срок годности и усаживаюсь напротив телевизора, находя какую-то комедию, чтобы разбавить мысли, занимаясь совершенно бесполезными делами. Мне совершенно плевать на то, что возможно сейчас меня с залитыми кровью глазами по всему городу ищет Голубин, плевать на то, что два часа назад я могла совершить роковую ошибку и этому поступку не было бы никакого прощения. Плевать на Алису, на Алесю, на все недавние события. Я знаю, что Артем тогда сказал неправду, знаю, что скоро он вернется и с ним вернутся теплые моменты и внутреннее спокойствие. Знаю, что у меня рано или поздно все точно наладится. Я устала жить прошлым и ненавидеть себя лишь за то, что когда-то позволила людям рвать на себе кожу и вонзать мне в голую спину колючие ножи. Я хочу поверить в то, что и на моей улице будет праздник. Я заливаюсь смехом из-за момента на экране телевизора и слышу оповещение на своем телефоне, от которого невольно вздрагиваю, но спустя мгновение от счастья моя улыбка протянулась от уха до уха. @pluxury_sport: «Верхняя полочка в шкафу в спальне ;)» Я почувствовала, как по моему телу, словно вязкий мед разливается тепло, а все движения становятся ватными. Я чувствую приплыв эйфории, которого я никогда в жизни не получала даже от самых сильных наркотиков. Я сразу бегу в спальню и тянусь к верхней полочке, не сразу дотягиваясь. Первое, что мне попадает под руку это пластинка синих таблеток. Я внимательно ее рассматриваю, словно вижу впервые в жизни, глупо ей улыбаясь. — Да уж, особенная, — я отхожу от шкафа, продолжая рассматривать пластинку. @linn: «Спасибо за таблетки)» Ответ приходит сразу же. @pluxury_sport: «Протяни руку дальше» Я прикусываю нижнюю губу и исполняю «приказ» Артема. В самом конце полки я нащупываю маленькую коричневую картонную коробочку, обвязанную бантиком из красного бархата. Я аккуратно развязываю бантик и открываю коробочку, в которой замечаю маленькую серебряную подвеску на цепочке. — Феникс, — я говорю это вслух, словно запечатывая эту секунду в стенах комнаты. Я надеваю украшение на шею, проводя по нему пальцами и замечаю в коробочке записку, написанную мелким и неразборчивым почерком. — Восставший из пепла, — всего три слова черной ручкой на бумаге. Улыбка не сходит с моего лица и я продолжаю рассматривать украшение перед зеркалом, закрывая глаза на все шрамы, на которые я до сих пор боюсь смотреть, на свое худое и ужасное тело. Сейчас мне кажется, что красота этого серебра, играющего с лучами солнца в комнате перекрывает все мерзкое и отвратительное. Даже мое тело. Я пишу Артему спасибо, на что в ответ не получаю ничего кроме «;)». Это все равно заставляет меня улыбаться. Любое, даже самое странное действие этого человека заставляет меня улыбаться. Весь день я провожу в этой квартире, рассматриваю спрятанные запылившиеся книги, журналы, смотрю телевизор, играю в приставку. В этой квартире совершенно нечем заняться. На одной из книжных полок я нахожу альбом с фотографиями. Это странно, ведь кто сейчас хранит свои фотографии таким способом? Я открываю альбом и вижу множество пленочных фотографий, скорее всего, Артема с родителями. Он маленький, милый, радостный, беззаботный. Его мама — прекрасная молодая женщина на каждой фотографии в разном цветастом платье, а папа — серьёзный мужчина, похожий на вечно занятого работой бизнесмена. Я рассматриваю альбом, улыбаясь улыбкам на фотографиях и словно мысленно переношусь в атмосферу каждого снимка. На улице быстро темнеет и день в одиночестве оказывается не таким уж и ужасным, как я думала раньше. Боль не так часто посещает мое тело, хотя иногда сковывает мои движения и заставляет потянуться за таблеткой. Я стою под теплыми струями воды в душе, которые по прежнему ощущаются острыми клинками на моей коже, но кричать уже не хочется. Я осознаю, что могу терпеть, пусть даже мне будет больно, мерзко и неприятно. Я беру первый попавшийся под руку гель для душа и намыливаю им худые ноги, тощие плечи и касаюсь феникса, моментально расплываясь в улыбке сквозь боль в теле. Я не могу больше быть слабой, потому что не всегда меня будут окружать люди, которые смогут меня защитить. Я вытираю волосы полотенцем и, ссылаясь на то, что в квартире никого нет, выхожу из душа совершенно голой, проходя мимо зеркала, инстинктивно отворачиваясь от него. — Не знаю кого благодарить за то, что посреди ночи в моей квартире меня встречаешь ты, да еще и в таком виде, — слышу тихий смешок и тихо вскрикиваю, замечая сидящего на кресле в гостиной Артема, — иди сюда. Я быстро обматываюсь полотенцем под неодобрительный взгляд шатена и ныряю к нему в объятия, вздрагивая от прикосновения к моей спине ледяных браслетов на запястье парня. — Чего я там не видел, — он целует мою шею и я чувствую приятные покалывания внизу живота. — Я скучала, — я обнимаю его как в последний раз, утыкаясь парню в плечо и громко дышу. — Хотя прошло меньше недели, — я вижу его хищный взгляд, который он переводит на полотенце и, словно силой мысли, отбрасывает его на пол. Дальше ним просто овладевает момент. Он переносит меня в спальню, аккуратно кладет на кровать и нависает надо мной. Долго смотрит в глаза, высматривает что-то, только я не могу понять что. Парень касается пальцами подаренного им кулона и по моему телу бежит стая мурашек. Он замечает и улыбается. — Ты пахнешь мной, — я вспоминаю наощупь выбранный гель для душа и заливаюсь румянцем, — мне это нравится, — он накрывает мои губы своими, освобождая себя от ненужной сейчас одежды. Лунный свет выделяет контуры его татуировок, а ожидание сводит с ума. — Я тоже скучал, — он покрывает поцелуями мои щеки, как будто специально пропуская губы. Температура в комнате накаляется до предела, превращая ее в пекло, в котором становится невозможно дышать. Со стен словно стекает воск, шторы горят в огне, а в глазах шатена пляшут черти. Его грудная клетка тяжело подымается и резко опускается, а горячее дыхание обжигает кожу. — Почему ты такая нетерпеливая? — Артем аккуратно кусает мою нижнюю губу, издеваясь надо мной. Он молчит, смотрит в мои глаза и делает заветное движение, не отрывая взгляда. От неожиданности я вжимаюсь в кровать и вскрикиваю, а мои бабочки в животе пляшут какой-то дьявольский танец, двигаясь в такт движениям шатена. Он действует непредсказуемо, но предельно аккуратно и чертовски приятно. От его движений, от его дыхания, от его тела мне хочется взлететь выше неба. Мне кажется что все его действия божественны, потому что этот человек лишь одним невзрачным прикосновением может заставить спящий внутри годами вулкан эмоций начать взрываться с новой силой. Я помню первый раз с ним, когда он слегка опасался и волновался и этот кардинально отличается. Сейчас парень не боится сделать что-то не так, как будто за ту ночь изучил мое тело полностью. Каждое невесомое прикосновение этого парня к бледной коже вытесняет трезвый разум, оставляя лишь самые заветные желания. Артем улыбается, наблюдая за тем, как я выгибаюсь на встречу новым прикосновениям, а я и не думаю останавливаться. Мне становится тяжело дышать, я вдыхаю как можно больше горячего воздуха, сопровождая каждое движение парня громким стоном. Кажется, скоро мне будет стыдно встречаться взглядом с соседкой Артема на лестничной клетке. Я чувствую теплую волну внизу живота, рассудок мутнеет, и я расслаблено ложусь на подушку, а Артем ложится возле меня, целуя мое плечо. — Сегодня ты не расцарапала мою спину, прогресс, — он обессилено падает на подушку и спустя несколько минут засыпает мирным сном. Я не могу уснуть до рассвета: мой взгляд словно прикован к спящему шатену. Я разглядываю его, ловля себя на мысли, что мне хочется застыть в этом моменте навсегда. Когда человек спит, его душа и тело абстрагируется от препятствий и проблем, которые настигнут его как только он откроет глаза. Во время сна ты не думаешь о том, как бы тебе завтра дожить до вечера, как решить тот или иной вопрос, где найти деньги, что скажут люди; ты просто закрываешь глаза и забиваешь на все и всех, переступая порог храма Морфея. Парень, лежащий возле меня, ежедневно тащит на своих плечах тяжеленный груз, а сейчас на его лице нет и намека на все его переживания. Я разворачиваюсь в другую сторону от Артема, чувствую, как он закидывает на меня свою руку и моментально засыпаю, словно под действием снотворного.