Война

Когда утром вместо обычного звука тикания будильника, Донпе услышал преждевременный гул и шум солдатов - он удивился. Что в этом было такого удивительного? Ну во-первых, на часах было только четыре утра (что было слишком рано для всего этого), а во-вторых, подъем солдатов был в пол шестого (и именно эта неизвестность его и напрягала). Донпе был удивлен и немного обеспокоен. Сон быстро оделся и умывшись, направился на улицу. Погода была намного холоднее, чем вчера и шел дождь, падая крупными каплями на землю. По всему саду солдаты бегали солдаты с различными предметами в руках, загружая их в грузовые машины. Повсюду было копошение и крики типа: "Быстрее! Поторапливайтесь!". Донпе не догадывался в чем было дело, зачем все так торопятся и куда. - Чего стоишь? - грубо сказал один солдат, слегка толкая Донпе в плечо - Забирай своего молокососа и быстро садись в грузовик, - парень говорил грубо, а его голос дрожал из-за того, что тот бежал, да и находился в спешке. Донпе непонятливо посмотрел на парня. Ему нужно было знать, куда все так торопятся. - Куда все так спешат? Что случилось? - спросил Донпе, а парень напротив закатив глаза, также грубо и торопливо ответил: - Вчера ночью убили пару наших солдатов, которые караулили границу с севером, - парень все время куда-то с опаской оглядывался, а Донпе от одних лишь его слов задрожал от волнения. В голове сразу же появились мысли о том, где Сыну и как он - Говорят, что следующей их целью будет эта деревня. Мы все должны уехать отсюда, как можно быстрее, - Донпе шокированно округлил глаза. Солдат хотел уйти, но Сон остановил его, вцепившись в его руку. - Где Сыну? - только лишь и спросил Донпе. Солдат громко фыркнул и закатил глаза. - Возомнили из себя любовную парочку! Хочешь знать, где твой женишок? Он уехал в Сеул по каким-то там делам, - Донпе облегченно вздохнул, на что солдат снова издевательски усмехнулся - Он-то в полном порядке и благополучии. Его папаша его точно защитит. Он ведь должен продолжить его дело. Кому и надо волноваться за свою жизнь - так это нам. Ну и тебе тоже, - парень грубо убрал руку Донпе от своей и отправился обратно, к другим солдатам, которые все еще продолжали загружать вещи и готовились к выезду. Донпе все еще думал о словах солдата. Что это должно значить? Выходит, что отец Сыну всячески защищает его, ограждая ото всяких битв и сражений, посылая вместо этого, других солдат? Да, это было нечестно по отношению к другим солдатам (таким же парням, сынам, которых ждет дома семья), но разве не логично и обоснованно? Любой родитель сделает все, чтобы с их ребенком не произошло ничего плохого. Ну а если, как и в случае с Сыну, отец и сын работают рука об руку, а отец хочет, чтобы тот стал таким же командиром, как и он сам - то и здесь работает то же самое правило. Родитель обязательно защитит своего ребенка, пускай это и будет стоить ему репутации и всякого негатива от других, от тех кто против такого расклада событий. Донпе сразу же пошел домой и разбудил Соена. Малыш выглядел недовольным и сонным, но Донпе не спешил рассказывать ему все то, что ему сказал солдат. Зачем пугать ребенка? Сон лишь сказал ему, чтобы тот поторопился, и что они поменяют место жительства на немного времени. Затем, юноша достал небольшой рюкзак (который он нес с собой школу) и поставил туда все имеющиеся в доме, драгоценности (Донпе не знал с чем им с Соеном придется столкнуться и он думал наперед) и деньги. Всего этого было предостаточно и юноша знал, что родители хранят всё это в самом верхнем ящике шкафа, находящимся в гостинной. Родители ему доверяли и не держали от него никаких секретов. Спустя несколько времени, их посадили в грузовик, на его кузов, где помимо них с Соеном, сидели многие солдаты. Донпе прижимал расстерянного Соена к себе (тот сидел у него на коленях), мягко поглаживая по спинке. Мальчику было сложно находиться в местах с большим скоплением людей, и он сам ему об этом рассказал. - А наша давалка неплохо обустроилась. Женишка нашел, а теперь еще с ребенком-сиротой возится, - прозвучал противный и мерзкий голос одного из тех самых солдат, которые в ту ночь издевались над Донпе. Сону было невыносимо больно выслушивать такое (а снова увидев лица своих насильников, он снова переносился в ту жуткую ночь), тем более от тех, кто сломал его в прошлом. Сон старался не обращать на их слова внимания (пускай, это и было слишком сложно). Донпе держался из последних сил, ведь они посмели упомянуть Соена, этого маленького милого ребенка, сидящего у него на руках и мелко подрагивавшего от слов солдатов. - С таким же сиротой, как и он сам, - засмеялся другой солдат и все сидевшие здесь дружно поддержали его смех. Донпе же больше не мог терпеть. Он слишком многое от них слышал, он слишком многого от них натерпелся. Они его сломали, разрубили на мелкие куски, не оставляя ничего от него прежнего. Но он тогда не смог себя защитить. Сыну больше нет рядом, и он не знает когда он сможет его увидеть. Да, и (несмотря на отсуствие физической силы) нельзя все время прятаться за спиной Хана. Донпе должен уметь не давать себя в обиду, а самое главное - не давать в обиду Соена. - Не смейте говорить ничего ни обо мне, ни о Соене, - твердо и холодно сказал Донпе, уверенно выговаривая каждое слово. Парни сразу затихли, но потом снова засмеялись, не принимая его слова всерьез. - И что мы должны ответить? - спросил один из них через смех, а затем снова продолжая - Конечно, давалка, мы сейчас же перестанем! - парня снова охватила волна издевательского смеха, которой заразились и его дружки. - Не смейте меня так называть. У вас нет на это никаких оснований, - Донпе продолжал держаться и проговаривать все слова четко и не выдавать дрожь в голосе. Ведь он все равно боялся. А как человек, ставший жертвой изнасилования, может не бояться своих насильников? Сон также не понимал, как у тех только язык поворачивается называть его этим словом. И это учитывая, что они сами же его и заставили, делая с ним этот ужас против его воли. Но на солдатов и эти его слова не оказали никакого эффекта. - Мы видели, чем вы занимались с Сыну вчера ночью. И ты еще говоришь, что ты - не давалка? - это был знакомый голос и Донпе подняв взгляд, понял что это был Ехан. Он пристально смотрел на Донпе серьезным и глубоким взглядом, от чего у того задрожали колени. Удивительно, что Донпе его не заметил, но учитывая то, что он сидел на самом краю и его загораживали чужие спины солдатов - не так уж и удивительно. Парень в отличие от других солдатов, не смеялся и не улыбался - он говорил серьезно, спокойно и так словно говорил что-то правдивое. Донпе всегда считал его другим. Он знал, что Ким - лучший друг Сыну и тот никогда не делал Донпе ничего плохого. - Ч...что... - Донпе не мог в это поверить. Сейчас, его не особо волновало то, что Соен, ребенок пяти лет, сидел у него на коленях. Он конечно хотел, чтобы те закрыли эту тему и больше никогда не открывали, но разве это возможно? Разве, кто-то вообще спрашивает у него что-то? Он не хотел, чтобы Соен слышал все эти некультурные слова от солдат, но что он может сделать? - Я все видел, - все также серьезно проговорил Ехан, не отрывая пристальный взгляд ни на минуту - Это было так важно? Трахаться с ним? Без этого не было бы вашей "любви"? - Ехан говорил с отвращением и презрением. Неужели, Донпе слишком рано посудил о нем, как о человеке? Но ведь Сон вообще не имел никакого права судить его - он его не знал. Ему так просто казалось. Возможно ли, что и Сыну он не знает достаточно хорошо? А что, если и Хан один раз воткнет ему нож в спину? Что, если единственный близкий человек, который был для тебя опорой, точно как и все остальные, чужие - предаст? Сможет ли, еле собравшийся, сломанный от зверских действий других людей, человек собраться снова? Но как, если помог ему собраться именно этот человек? - Я... - Донпе и не знал, что именно он собирался сказать. Жалкое "Я не знаю", отвечая на его вопрос? То, что звучало бы настолько низко и что звучало, как жалкое оправдание (хотя почему "как"? Это именно оправданием и было). Донпе прервал громкий голос водителя грузовика: - Приехали! Все быстро слезайте с грузовика! Солдаты тут же снова закопошились, оставляя "недоконченный разговор" на "потом". Донпе встряхнул головой, тоже стараясь забыть об этом. Ехан все еще сверлил его взглядом (и Донпе это чувствовал), но потом тоже прыгнул из машины, сливаясь с толпой других солдат. Донпе же ощущал себя в лабиринте или героем какой-то нерешимой загадки. Сколько в его жизни будет еще сложностей?