Война

Они остановились у большого здания, по своей структуре и строению, напоминающего цех или фабрику. Сама местность была пугающей и мрачной, больше напоминала какие-то безлюдные, заброшенные места. Вытолкав жителей из грузовика, солдаты окружили их с обеих сторон, чтобы никто не сбежал, и протолкнули их внутрь здания. Вид снаружи, напоминавший фабрику или завод, изнутри был таким же. Различные станки, материалы, большие коробки с инструментами для изготовления оружий, бомб и прочего. - Это лагерь, если вы не поняли. А хотя, кому я это говорю. Они все равно меня не понимают, - сказал тот самый американец, который судя по всему, и был их командиром. - Не надрывайся так, Джон, - сказал другой солдат, слегка ударяя друга по плечу. Тот кивнул и улыбнулся ему. Солдаты еще о чем-то между собой говорили, пока жителей отводили в нужное им место. В каждом отделе изготавливали что-то определенное: один отдел был по изготовлению бомб, где работали самые проворливые и умелые; другой - по изготовлению гранат; другие отделы - по самим оружиям. Проходя по широкому длинному коридору, пленные отчетливо слышали голоса работающих здесь людей. Запах стоял совершенно непонятный и странный - запах метала вперемешку с запахом керосина и бензина. Жителей разделили: мужчин отправили в отдел, требующий крепкой силы; женщин - в места, с более легкими указаниями. Когда остались Донпе, Хенджун и Соен, солдаты серьёзно задумались о том, куда же их деть. Им казалось, что от них ничего толкового ждать точно не стоит, они казались совершенно бесполезными в работе. - Пусть идут в отдел по изготовлению гранат, - предложил один солдат - Этому можно научить даже ребенка. А с ними как раз-таки есть ребенок. - Хорошая идея, - похвалил его Джон. Мужчина посмотрел на испуганного Соена и улыбнулся, взяв его за подбородок. - Надеюсь, ты, не будешь совершать ошибки, иначе - пожалеешь. - Но он всего лишь ребенок, Джон, - неуверенно сказал один из солдат. Джон на это громко засмеялся. - Не неси чушь, Дональд. Иди лучше делом займись, - грубо сказал Джон, сверля бедного солдата взглядом. Тот вздохнул и лишь кивнул. Судя по всему, Джон имел большое влияние среди солдат. - Ты, - Джон указал на Хенджуна - идешь со мной. А вы, - он указал на Донпе и Соена - За работу, прямо сейчас. * * * Джон крепко держал испуганного Хенджуна за руку и направлялся в свой кабинет. Наконец найдя его, среди различных дверей, он вставил ключ и открыл дверь в кабинет, для начала протолкнув туда Хенджуна, и только лишь потом зашел сам. Хенджун не мог поднять взгляд, ему было безумно страшно, голова кружилась, а руки дрожали. - Что ты, куколка, не бойся, - мужчина ухмыльнувшись, подошел к Хенджуну, положил ладонь на его щеку, поглаживая ее. Прикосновения солдата оставляли на коже Джуна невидимые ожоги, с каждым разом, обжигающие кожу все больше. - Я не причину тебе боль, если ты конечно, будешь меня слушаться. Просто делай все, что я захочу и пожелаю, и ты останешься целым и невредимым. Я обещаю, что даже помогу тебе выбраться отсюда, если ты будешь хорошим мальчиком. Хорошо? - мужчина знал, что он ему все равно не ответит и что он его не понимает. Хенджун же, не все, но суть его слов понимал. Джун отрицательно покачал головой, сам удивляясь своему поведению. Ведь он знал, что перечить ему, для своей же безопасности, плохо. - Вот как? - мужчина схватил его челюсть руками, больно на нее надавив, так что Хенджуну стало дико больно. Джун накрыл ладонями его руки, пытаясь отцепить его от себя, но все безуспешно. - Еще раз спрашиваю, ты будешь хорошим мальчиком? - мужчина говорил громче и зло сверкнул глазами, смотря на Джуна так, словно готов был растерзать его на части. Хенджун кивнул, и мужчина постепенно ослабил свою хватку, но руку так и не убрал. - Так бы сразу, малыш, - мужчина переместил руку на шею юноши, больно ее сжав и стал зверски целовать его, кусая губы, проникая языком в его рот, рыча от удовольствия. - А теперь иди и работай. Встретимся, ночью, когда все уснут, - солдат наконец отпустил Джуна и юноша стал громко вздыхать, набирая в легкие побольше воздуха. * * * Донпе усвоил все, нужное ему для работы почти сразу же, и уже выполнял свою работу так же хорошо, как и люди, которые трудились здесь дольше, чем он. Хенджуну тоже все удавалось легко, хотя иногда и были ошибки, за которые он, не получал наказания, как остальные, ибо был от этого освобожден, будучи "игрушкой командира". А вот у Соена все валилось из рук и ничего не получалось. Помимо Соена, здесь было еще несколько детей, но они видимо, были уже приучены к делу, в отличии от новичка Соена. Детей здесь наказывали помягче, нежели взрослых: их били по рукам всего три раза. У бедного мальчика уже горели руки. К счастью, Донпе и Хенджун в тайне делали всю работу за мальчика и этого, к их большой радости, никто не замечал. У парней очень болели руки; они были уже безумно уставшими, когда их позвали обедать в столовую. В столовой были все: работники всех отделов, а также сами солдаты и врачи. Солдаты сидели за отдельным столом, как и врачи, а пленные работники - кто где. Некоторые толпились у одного стола, стараясь найти хоть немного свободного места. Действовало правило "кто быстрее - тот успел". Бедняжка Соен, в силу своей рассеянности и невнимательности, не смог сесть за стол, рядом с Хенджуном и Донпе. Донпе захотел посадить его к себе на колени, но надзиратель толкнул ребенка и велел Донпе повернулся обратно и есть свою еду, если не хочет, чтобы ее у него отобрали. Соен не знал куда ему сесть. Он стоял со своим подносом в руках, расстерянно осматривая столовую в поисках хотя бы одного свободного места, готовый заплакать от обиды. Внезапно, Соен почувствовал чью-то ладонь на своей спине, и то, как его повели к одному из столов. Это был мужчина в белом халате и, судя по всему, он был врачом. Он был высокого роста, худощавым, но достаточно широкоплечим. У него были темные волосы, густые брови немного странной формы, придающие его вытянутому лицу грустное выражение; тонкие губы, темно-зеленые глаза и крупный, немного искривленный нос. Улыбаясь, с интересом рассматривающему его ребёнку, мужчина посадил его к себе на колени, так чтобы ему было легче достать до стола. - Черт возьми, Джо! Положи уже этого щенка на место. Он сам виноват, что не знает правил. От него вообще нет никакого толка! - раздраженно проговорил Джон, обращаясь к врачу. Но тот даже бровью не повел. - Джон, сейчас не рабочее время. Дай людям расслабиться. Ешь свою еду и не мешай другим, - Джозеф говорил спокойно и расслабленно, словно он вовсе не злился на солдата. Джон, на удивление, замочал. Видимо, Джозеф имел неплохую репутацию, его уважали как хорошего врача и указывать ему даже Джон не осмеливался. Соен все еще рассматривал такие интересные и необычные для него черты лица Джозефа, а особое внимание ребенка привлекал его нос. Тот на это лишь улыбался. - Эх, эта твоя любовь помогать другим тебя неприменно погубит, - сказала зрелая женщина, в таком же белом халате, наблюдая за тем, как Джозеф кормит ребенка из ложки. - Ну и что? - беспечно ответил ей он, продолжая кормить ребёнка. - Если есть желание и возможность, то почему бы и не помочь? Ребенок спокойно и умиротворенно чувствовал себя рядом с мужчиной. Пусть Соен совсем не знал его, но Джозеф показался ему очень добрым. То, с какой заботой он кормил его, забыв о своей еде, и как нежно прижимал к себе, согревая и защищая, не могло оставить ребенка равнодушным. Неожиданно, мальчик прикоснулся к носу мужчины и начал играть с ним. Джозеф на это лишь неловко улыбался, ничего не говоря. - Похоже, ему нравится твой нос, - улыбнулся еще один его коллега, а Джозеф молча кивнул, умиляясь детской непосредственности. Донпе и Хенджун незаметно наблюдали за этим, каждый раз бросая взгляды на неизвестного им человека, который играл с Соеном и кормил его. Донпе ощущал странные чувства. С одной стороны, он ему не доверял, как и любому другому человеку здесь, кроме, разумеется Хенджуна, а американцам он не доверял вдвойне. А с другой - его поражало то, как спокойно и открыто Соен вел себя с ним, с незнакомым ему человеком. Раньше, у него такого не было и Соену нужно было время, чтобы привыкнуть к кому-то. В любом случае, мог ли он быть плохим человеком, если он помог Соену, не имея с этого никакой выгоды? Наверное, он действительно доброй души человек.