Война

Донпе скучал по Сыну каждый день. Он даже позабыл все обиды, связанные с их недавним и последним разговором. Как же ему было страшно за него. Жив ли он? Он в порядке? Его не ранили? Куча различных вопросов крутились в его голове. Ему было по настоящему страшно и волнительно. Донпе удивиляло такое свое поведение. Вместо того, чтобы волноваться больше о себе, Соене и Хенджуне - он беспокоился о Сыну. Он наступал на одни и те же грабли. Донпе делал это всегда. Ставил Сыну на первое место, оставляя себя позади. Возможно, они больше и не увидятся, думал Донпе про себя уже который раз. А что если, та их последняя ссора была их самым последним временем, проведенным вместе? Неужели, так и есть? Донпе больше всего не хотел умереть, будучи обиженным на кого-то и чтобы кто-то был в обиде на него. Боль и страх пожирали его изнутри, стоило ему только подумать о своем будущем, точнее о его отсуствии. Каким бы Донпе ни был бы оптимистом по жизни, во время войны мало кто может остаться таким же жизнерадостным человеком, каким был до нее. Потому что война убивает человека изнутри, пробирает до мурашек по всему телу. Донпе казалось, что лучше больше не будет, что их не спасут и что в жизни больше не будет света, но каждый раз, засыпая и представляя перед собой Сыну и его теплую родную улыбку, ему становилось легче. * * * Хенджун лежал в больнице второй день и все никак не мог встать ноги. Ему все время мешала дикая усталость, голова ему казалась настолько тяжелой, что он боялся в лишний раз подвигать ею. Хенджун думал о смерти все чаще в последнее время. Возможно, дело было в слабом здоровье и жуткой душевной усталости, но по больше степени ему просто казалось, что он перегорел, как свеча, которая уже светила долгое время и затухла после очередного дуновения ветра. Плохие тревожные мысли не давали ему покоя. С каждым разом они приходили в голову с еще большей скоростью, и похоже ничему ему бы больше не помогло. - Как ты себя чувствуешь? - спросил врач, тот самый Джозеф, улыбаясь. Но Хенджун на улыбку не ответил. Заметив это, Джозеф и сам перестал улыбаться - Мне правда, нужно знать о твоем самочувствии. - Нормально... - тихим голосом ответил Хенджун и отвернулся в сторону небольшого окна. - Хенджун... - впервые Джозеф назвал его по имени, что немного удивило Хенджуна, но по большой степени оставило равнодушным - Я знаю, что тебе не легко. И я бы очень хотел, чтобы ты рассказал мне всё. Я бы правда, сделал всё, чтобы как-то тебе помочь... - сказал Джозеф, но Хенджун снова не подал вида. - Я понимаю. Тебе нужно время... - Джозеф ушел, оставив Хенджуна остаться один на один со своими мыслями. Проходили дни. Один за другим. Хенджуну стало значительно лучше и встать с постели он теперь мог, пускай все ещё и с большим трудом, но боль по всему телу похоже и не собиралась утихать. Джозеф каждый раз заходил к Хенджуну и говорил одно и то же - о том, что обязательно поможет ему, но Хенджун ему не верил. Да, Джозеф был добрым человеком и это было видно, но Хенджун не верил в его слова. Он не мог поверить в то, что Джозеф смог бы ему помочь. Он не всемогущий и возможно, говорит всё это просто так, чтобы у Хенджуна не опускались руки. Но Хенджун еще ничего не знал... * * * Джозеф сидел в своем кабинете и перебирал некоторые бумаги. Все его мысли были заняты своими делами по работе, но помимо них - он невольно думал о Хенджуне. Ему было невыносимо тяжело только представить, каким образом он получил все эти жуткие порезы, синяки, ссадины и раны. Но Джозеф действительно хотел ему помочь. Спустя время, в дверь постучали и Джозеф, кинув безразличное "Войдите", продолжил заниматься своими делами, даже не поднимая голову. - Джо, дружище, снова ты со своими глупыми бумажками, - противный голос Джона очень сильно радражал Джозефа. В его голосе всегда были слышны отголоски высокомерия, превосходства над другими и самоуверенности. - Я тебе не друг, Джон. Говори сразу, зачем пришел сюда, - также безразлично говорит врач, бросая на него один лишь мимолетный взгляд, продолжая свое дело. - Как грубо, - засмеялся Джон и спустя пару минут, продолжил - Я пришел сюда по делу... Понимаешь ли... Тот корейский мальчик, которого ты сейчас лечишь... - Джозеф на минуту отложил бумаги и стал внимательно его слушать - Как он там? - Ты его знаешь? Зачем тебе знать о его самочувствии? - Джозеф искренне этого не понимал. - Понимаешь ли... Ну как сказать... Я игрался с ним... как с игрушкой и этот слабак не выдержал и половины моих фантазий, - Джон снова мерзко загоготал, а Джозеф этим временем прибывал в жутком шоке. - То есть... это ты все это с ним сделал?.. - Джозеф не верил своим ушам. Неужели, именно Джон превратил бедного подростка в такое состояние? Джозефу внезапно стало так жутко противно от того, что хоть и не по своему желанию - но он все же был знаком с таким человеком, как Джон. - Да. А что тут такого? Какой-то там беспризорный и бесполезный мальчишка. Кому он нужен? А я хотя бы свой стресс снимаю, - Джон снова засмеялся и Джозефу, совершенно спокойному и всегда понимающему, впервые в своей жизни, захотелось кого-то по настоящему ударить, а если быть более точнее - избить. Джозеф знал, каким жестоким человеком был Джон и прекрасно понимал, что на войне бывают вещи и похуже. Но врач никогда не оправдывал жестокость других людей, пускай и на войне. Джон еще говорил всякий бред про то, что они - американцы на голову выше всех рас и национальностей; про то, что они имеют власть над другими и должны этим пользоваться. Но Джозеф ничего ему не отвечал, он словно и не слышал его слова, его голос. Он был словно в тумане. Джозеф думал о другом - о том, что неважно какой ценой, но он спасет Хенджуна, Донпе и малыша Соена. * * * Сыну смотрел на речку и прибывал глубоко в своих мыслях. Ему уже второй день подряд снился Донпе. Только в отличие от суровой реальности, в его снах все было прекрасно и волшебно - Донпе вместе с Соеном ждали Сыну у домика, того самого, с которым у него было связано очень много как хороших, так и плохих воспоминаний - о доме покойных родителей Донпе. Того самого дома, от которого сейчас уже скорее всего, ничего не осталось. В снах Сыну, он крепко обнимал худое тело Донпе и целовал его в губы. Затем сел на корточки рядом с малышом Соеном и крепко обнял и его тоже, нежно целуя в макушку. Именно об этом, Сыну и мечтал все время - о счастливом конце. Неужели, после миллионов неудач и ужасных происшествий их не будет ждать счастливое будущее? - Сыну, - это был голос Ехана. Сыну направил на него свой взгляд, но затем снова посмотрел на прозрачную гладь реки - Все хорошо? - Да, все отлично, - наигранно посмеиваясь, ответил Сыну. - Я не знаю, что будет дальше, черт возьми! - чуть повысив тон, зло проговорил Сыну - Неужели, все это не может побыстрее закончиться? Жизнь ведь не может быть настолько жестокой, ведь так? Должно же быть хоть что-нибудь хорошее?.. - Оно и есть, Сыну, - ответил Ехан, поставив руку на плечо другу и устремил свой взгляд на друга, заставив его также посмотреть наконец на него. - Ты встретил Донпе и Соена. Они заставили тебя многое переосмыслить, о многом задуматься. Ты встретил свою любовь. Знаешь, почему ты счастливее других, тех кто умирает от какой-то болезни? - спросил Ехан и Сыну отрицательно помотал головой - Потому что, пускай те и умирают почти сразу, мучаясь только в промежуток их болезни, но у них совершенно нет никакого шанса на восстановление сил и жизни. Но ты, Сыну и я тоже. У нас еще есть шанс все исправить. И мы должны быть сильными для того, чтобы сделать все, чтобы воплотить в жизнь все наши мечтания и цели. Не стоит думать о сегодняшнем дне, как о возможном конце. Война - это не приговор. Все у нас получится, - Сыну все время смотрел в глаза Ехана и внимательно его слушал. В глазах друга, он видел такую детскую искренность, что и сам невольно зарядился ею. Сыну кивнул и улыбнулся. - Ты прав, Ехан. Я рад, что встретил такого хорошего человека и друга, как ты. И понял, что значит настоящая дружба. Я очень счастливый человек, на самом деле, - Ехан услышав слова друга, тепло ему улыбнулся. Ему было приятно от того, что Сыну правильно понял его слова. Внезапно, донеслись звуки выстрелов и криков. Парни тут же побежали в свой горнизон, откуда солдаты уже начали стрелять. - Что произошло? - спросил Ехан у одного солдата. Тот выглядил расстерянным и напуганным. - Они напали... Как они нас вычислили? Черт подери... - солдат схватился за оружие. - Сыну... что делать?.. - спросил Ехан и Сыну словно сейчас понял, что произошло. - Биться, как в последний раз. Бери оружие, Ехан, - сказал Сыну и Ехан немного непонятно посмотрел на него. - Нет. Ты должен давать указания. Сыну, ты еще понадобишься всем нам. Мы должны биться сами. Ты ведь командир... - Нет, Ехан. Я такой же солдат, как и все вы. Кюхен, - громко закричал Сыну уверенным голосом - Брось бомбу на их участок, - солдат кивнул и все сделал в точности по ему указаниям. Послышался громкий взрыв и на минуту все стихло. - Неужели? Я что попал в точку? Видимо их там было от силу людей пять, - обрадовался солдат своей победе, но радоваться было слишком рано. Внезапно со стороны противника в их сторону также упала бомба. Она приземлилась в метров пять от их горнизона. Пока, все солдаты бросились бежать, Ехан, ничего не подозревающий стоял там и заряжал оружие. Сыну об этом не знал и как и все другие солдаты, бросился далеко, чтобы бомба взорвалась вдали от них, не повредив никого. Послышался громкий взрыв и Сыну дал приказ всем молчать, показывая противникам, что их бомба попала цель, уничтожив них. Промолчав так минуты две и услышав с их стороны тишину, они решили тихо отправится в другое место. - Подождите, а где Ехан?.. - спросил один солдат и у Сыну сердце ушло в пятки. Он первым кинулся к тому самому месту, где минутами ранее прозвучал взрыв и увидел тело Ехана вдалеке. Сыну опустился на колени и обнял тело друга, которое пока еще дышало. - Ехан! Ехан! Он дышит. Принесите что-нибудь! Его можно спасти... - но его остановила окровавленная и ослабленная ладонь Ехана. - Нет... с...слиш...ком по...здно... - еле проговорил он - Бей...ся до конца... ты сможешь... скажи... Джуни... что... я... люб... - но он не успел договорить, но Сыну и сам все понял. Ехан навсегда закрыл свои всегда такие добрые и светящиеся глаза, оставляя глаза Сыну потусневшими и помрачневшими. По щеке Сыну покатилась слеза и он не в силах отороваться от тела Ехана, застыл во времени. - Командир... мне жаль. Но нам пора направляться дальше, - сказал один солдат и Сыну это словно вывело из транса. Он кивнул и обняв напоследок его похолодевшее тело, прошептал в ухо: - Я буду биться, Ехан. И я обязательно передам все Хенджуну. Не волнуйся, он справится... - Сыну на дрожащих ногах встал с земли и смахнув слезу, наравился отсюда прочь. За ним пошли и солдаты. Сегодня, вместе с Еханом, исчезла огромная частичка сердца Сыну, но он обещал быть сильным ради него и он, как бы сложно это и ни было, сделает все для того, чтобы сдержать свое обещание.