Собаки связали нас

      Ларри зашёл с Ником в квартиру, разуваясь, после чего прошёл в свою комнату. Пёс пошёл за хозяином. Джонсон упал на кровать, сразу доставая приставку. Ближайшие полтора часа он собирался провести в таком состоянии. Но из головы шатена не выходил Сал, ведь этот парень такой странный: он боится собак, хотя у него у самого дома живёт ретривер; у него два хвостика из голубых волос. Кстати говоря, Ларри было интересно, красит ли волосы Фишер, потому что цвет красивый и волосы не выглядят сухими, но речь не об этом. Как только Ларри увидел Сала, гуляющего с собакой на площадке, ему сразу стало интересно, что под протезом. В том смысле, он понимал, что там шрамы, судя по рассказу Салли, но было интересно в первую очередь настолько ли там всё критично. Но попросить снять маску — это не так легко, как кажется на первый взгляд, да и Сал вряд ли согласится на такое... Не просто же так он носит этот протез!       — Ларри, я дома! — донеслось из коридора через полчаса. Это пришла хозяйка квартиры — Лиза. — Ларри, ты опять не помыл лапы Нику?       — Э… помыл.       — Заметно, — вздохнула женщина, замечая грязные следы на полу. — Ты обещал, что будешь заботиться о нём.       — Я забочусь.       — Может, и заботишься, но квартиру тоже в порядке надо держать.       Мать Ларри была буквально помешана на чистоте в доме. Пыль она вытирала через день, мыла полы. Ей это приносило удовольствие, в какой-то степени. В дверном проёме появилось лицо женщины с длинными каштановыми волосами, длинным носом и родинкой под правым глазом, как и у Джонсона. Женщина улыбнулась и зашла в комнату, садясь на край кровати сына, где парень в этот момент не мог оторваться от приставки.       — Сын, в четыреста второй новые жильцы. Ты познакомился с ними?       — Сегодня на площадке я встретил одного из них. В общем, парня зовут Сал, ему шестнадцать, есть собака, живёт с отцом.       — Так вы уже подружились, — мечтательно произнесла Лиза.       — Да. Сал пригласил нас с Ником фильм посмотреть у них через час.       — Тогда тем более собаке лапы помыть нужно!       — Да помою я, помою. Уровень пройду и я весь твой.       — Не сомневаюсь, — усмехнулась мама. — А какой вообще этот Сал?       — Ну… он странный, — прямо ответил шатен. — Он души не чает в своей Марго.       — О, так у него и девушка есть?       — Девушка? — засмеялся Ларри. — Мама, я тебе про собаку! Собака по имени Марго, — комнату заполнил смех. Женщина долго не могла успокоиться, но всё же пришлось. — А ещё у него протез.       — На ноге, руке?       — На лице.       — Оу… бедный мальчик, — тихо сказала Лиза. — Но ты же не судишь людей по их внешнему виду, правильно?       — Конечно, нет.       — Вот и умница. Ладно, я пойду приготовлю чего-нибудь.       Лиза встала и направилась на выход из комнаты. Ларри быстро расправился с лапами Ника, чтобы не позорить его перед Марго. Как-никак, а она, возможно, ему понравилась. После этого настроение играть в приставку пропало, поэтому Джонсон взял свой скетчбук и начал рисовать. Он делал это нечасто, но выходило действительно красиво. Просто рисовать, когда делать нечего, у Ларри не выходило. Рисовать получалось именно тогда, когда появляется желание. Ник лежал на кровати рядом с Джонсоном, положив передние лапы тому на колени, а на них в свою очередь — голову. Возможно, он уже засыпал, но шатен не видел, так как был погружён в рисование и свои мысли с головой. У Джонсона впервые за долгое время появилось желание рисовать цветы. Это расслабляет и даёт возможность подумать. На листе уже были три чёрно-белые розы, поскольку рисовалось всё простым карандашом. Ларри посмотрел на часы. Было полпервого. «Пора идти к Салу», — весело подумал шатен, вставая с кровати.       — Ник, ты идёшь со мной. Вставай, — сказал Ларри, потрепав сонную собаку по голове. Пёс встал, направляясь за хозяином. — Мам, мы пошли!

***

      Сал в это время делал бутерброды. Чипсы и всякие вкусности он уже подготовил, и они лежали на кровати в его комнате. Ему хотелось понравится Ларри, ведь не каждый день у него появляются друзья. Марго, тем временем, лежала на диване, будто охраняя протез Сала. Собака наблюдала за движениями Фишера, как завороженная. Редко она видит, как Салли что-то делает на кухне, тем более в таком приподнятом настроении. Но вот раздался стук в дверь. Марго подняла голову, смотря в ту сторону.       — Марго, протез, — дал команду Салли. Собака, долго не думая, взяла протез за ремешок и принесла хозяину. — Марго, открой дверь, — сказал голубовласый, надевая протез. Пугать Джонсона своим лицом ему не хотелось. Собака всё с тем же важным видом подошла к двери и передними лапами надавила на дверную ручку. Дверь открылась, и показалась сначала морда Ника, а потом и сам Ларри.       — Привет… Марго? — не понял он, после чего посмотрел направо, где на кухне складывал хлеб и колбасу в бутерброды Сал. — И привет, Сал, — добавил шатен, закрывая дверь.       — Привет, — улыбнулся Фишер, мельком глянув в сторону нового друга. — Я сейчас. Заходи пока в первую комнату слева. Марго, в комнату.       Собака развернулась и направилась в комнату Фишера. Ларри с Ником пошли за ней. Джонсон до сих пор удивлялся такой дрессировке, так как ему самому порой не хватает времени, чтобы заниматься Ником, поэтому самых простых команд ему достаточно. Марго тем временем носом толкнула дверь, отчего та открылась, после чего она легла на кровать. Ларри зашёл в комнату, начиная её осматривать. Если пройти направо, то там будет кровать на стене, над которой висит много фотографий. Перед кроватью у противоположной стены стоит телевизор с DVD (кто-нибудь помнит, что это?). Чуть дальше можно заметить шкаф с зеркалом, столик с ящиками, рабочий стол. Рядом с кроватью находится большая лежанка для Марго, но всё же собака предпочитает кровать Фишера. На кровати сейчас много подушек. Ларри уже заметил, что Сал готовился к просмотру фильма. Шатен прошёл вглубь комнаты, становясь лицом к кровати, чтобы рассмотреть фотографии. Ларри надеялся, что он сможет узнать, как Салли выглядел до всех неприятных событий, как он выглядит без протеза. Но таковых не было. На всех фотографиях была Марго и лишь на трёх с ней был Сал, но уже с протезом. Этот факт Джонсона расстроил. Ларри опустил голову и заметил, что на одной половине кровати лежат всякие сладости, напитки и чипсы. Теперь Джонсон не просто замечал, а был уверен, что Салли готовился основательно.       — А чего ты не садишься? — раздался голос около дверей. — А, Марго. Марго, на место.       Собака нехотя встала и легла на свою лежанку, рядом с которой уже сидел и Ник. Теперь Ларри смог сесть на кровать. Фишер положил тарелку с бутербродами на кровать, после чего перетащил столик, чтобы тот стоял перед кроватью, и переложил на него всю еду.       — Да тут целый пир, — усмехнулся Джонсон.       — Ну, да, есть такое, — немного застенчиво произнёс Сал. — Ладно, надо фильм выбрать.       Голубовласый подошёл к тумбе, на которой стоял телевизор, и достал оттуда коробочку с дисками, начиная что-то искать там. Вскоре он достал один диск и дал коробку Ларри.       — Теперь ты выбирай.       Джонсон перебирал коробочки с дисками и всё же нашёл что-то более-менее интересное, если судить по обложке. Салли взял оба диска и положил их на пол, после чего достал из сумки корм для собак и положил по штучке на каждый диск. Фишер окликнул Марго, и собака, вставая, посмотрела на диски с кормом. Не теряя времени, она выбрала корм, который лежал на диске Ларри.       — Всё, смотрим, — сказал Салли, вставляя диск в DVD. Голубовласый сел, после чего начал открывать упаковку с чипсами. После этого, он расстегнул нижний ремешок протеза и, приподнимая его, ел чипсы. Ларри пытался подсмотреть, что творится под протезом, но через пару неудачных попыток бросил эту затею. Ник запрыгнул на кровать и лёг на колени хозяину. Салли не был против этого, поэтому пёс остался в таком положении. Марго же положила голову на передние лапы и наблюдала за тем, что происходит в телевизоре. Для неё до сих пор это было чем-то странным и непонятным, как люди могут поместиться в такой маленькой коробке.       — Кстати, — закончил вдруг тишину Ларри и потянулся за бутербродом, — Почему у тебя нет фотографий, которые были сделаны два, три года назад, когда ты был ещё без протеза?       — Они есть. Кто сказал, что их нет? — усмехнулся Фишер.       — А почему они не висят на этой стене? — Джонсон постучал по стене сзади него.       — Не хочу вспоминать тот период или смотреть на них по утрам. А если будут приходить ко мне другие люди, пусть думают, что я такой с рождения.       — А в чём проблема того периода? Он же, по идее, приятный.       — Да в том-то и дело, что он слишком приятный, — грустно вздохнул Салли. — Ну, как тебе сказать. Тогда были настоящие друзья, ну, или не совсем. Тогда было всё. А после того, как я впервые появился с протезом, в меня начали тыкать пальцами, перестали общаться. У меня тогда остался один друг, но я всё испортил, когда согласился показать своё лицо. Тогда ещё шрамы не затянулись и вообще зрелище было отвратительным. Друг сослался на то, что ему пора, а потом и вовсе стал игнорировать меня. Единственным утешением осталась Марго. Ей без разницы, как я выгляжу. Да, Марго? — собака в ответ подала голос, заставляя хозяина улыбнуться. — Возможно, тебе показалось, что я жалуюсь, но это не так. Просто захотелось выговориться, — Сал замолчал, но потом задорно, немного усмехаясь, спросил: — А тебе-то что?       — Мне интересно, — Ларри посмотрел на Фишера, давая понять, что он бы хотел посмотреть на эти фотографии.       — Честно говоря, я даже не помню, где этот альбом, — признался Фишер, понимая, чего хочет Джонсон. — Я отложил все фотографии, где я без протеза, в него и спрятал подальше. А после переезда вещи разбирал отец, так что это надо искать.       — Ну, мы же можем поискать после просмотра фильма, верно? — с надеждой во взгляде уточнил Ларри.       — Можем, конечно, но не обещаю, что он ещё не на свалке, — посмеялся Салли, возвращаясь к фильму и чипсам с колой, которую он пил через трубочку.       Прошло около двух часов. Всё это время парни говорили, обращая минимальное внимание на фильм. Телевизор был будто включен лишь для собак, так как они были более заинтересованы им, чем их хозяева. Но вот начались титры, которые обратили на себя внимание парней. Сал встал и достал диск из DVD, аккуратно складывая его в коробку.       — Теперь искать альбом? — спросил Джонсон, вставая с кровати.       — Ну, если ты так хочешь, то да, — улыбнулся Фишер, кладя коробку обратно в тумбу. Голубовласый немного жалел, что рассказал Ларри про существование тех фотографий, но пути назад не было. — У меня искать бесполезно, так что идём в комнату отца.       Парни вышли из комнаты, направляясь в соседнюю. Слева сразу можно заметить достаточно большую кровать, заправленную на быструю руку, в самом конце комнаты стоял рабочий стол с компьютером и кучей разбросанных бумаг. У стены стоял шкаф, а рядом с ним относительно большая тумба. Салли подошёл к тумбе, начиная рыться в куче всяких записных книг, блокнотов и так далее. Через десять минут он обследовал уже все ящики, но не нашёл того, что искал. После этого Фишер подошёл к рабочему столу отца, проверяя каждую полку, ящик, но поиски также не увенчались успехом. Голубовласый вспомнил про привычку отца складывать ненужные вещи под кровать, поэтому полез туда в надежде найти уже наконец этот чёртов альбом. У самой стены Салли нашёл коробочку, которую можно было бы назвать большой шкатулкой. Голубовласый вылез из-под кровати, садясь на пол и открывая шкатулку. Там лежало много бумаг, а на самом дне — альбом со всякими узорами на обложке. Фишер нежно провёл кончиками пальцев по этой книжечке, в которой, грубо говоря, хранится вся его жизнь до дня, когда всё пошло не так, как хотелось бы. Здесь на всех фотографиях Салли улыбался, и никакой протез не могла скрыть эту ослепительную детскую улыбку. Здесь его глаза горели детской невинностью и любовью ко всему, что движется и нет.       — Нашёл, — оповестил скучающего Ларри Фишер, закрывая шкатулку.