***
Перешагнув порог своей золотой комнаты, напоминающую сейчас клетку, Блум скатилась вниз по двери. Содержимое в руках с шелестом попадало рядом. Руки сжимались-разжимались. Из горла вырывался крик полный некой злости, который она старательно пыталась проглотить. Потом её начала одолевать истерика, давящая на нервы и заставляя буквально упасть перед этим миром на колени. Чего она делать совершенно не хотела и, по крайней мере, не собиралась. Во-первых, оба мира — её и этот — не только противоположны друг к другу, но и представлены совсем иначе. Во-вторых, не давал покоя возможный Обсидиан, а точнее, его территория с немалым размером, который единственным, чем отличался от территории Домино, так тёмным оттенком на карте, из-за чего казалась ещё больше, чем на самом деле. Но Блум пару раз сделала дыхательное упражнение, надеялась, что это просто-напросто обман зрения. В-третьих, по сравнению с той Музой, которую она встретила в этом мире, Флора была неотличима от той, настоящей Флоры. Она до сих пор чувствовала её любовь к живому, заботу и доброту, но ещё более сильнее ощущала страх только к себе только от одного вида. Эта вызвало небывалое чувство ненависти к Блум из этого мира, которая порядком пугала здесь многих. В том числе, и прислугу во дворце. Не зря она вздрогнула, когда только увидела изображение той на холсте в позолоченной рамке. Однако сама Блум поступила при этом, собственно говоря, очень грубо, что не побежала следом за подругой, а направилась прямиком за Дафной, которая вскоре оставила её одну, ссылаясь на какие-то внезапно не отложенные дела, хоть и ранее говорила, что таковых у неё нет, и она свободно может посвятить время чтению. Что ж, если честно, то фея нисколько даже не расстроилась, а наоборот — почувствовала облечение; воздух стал лёгким; напряжение исчезло. Но те эмоции, которые она испытала, заволокли разум. И, если раньше она была готова собраться с силами, то сейчас эта сила попросту испарилась, а взамен пришли утомление и усталость. И множество мыслей, связанные с тем, что она узнала об этом мире. Этот мир не просто не вызывал у неё попытки узнать его больше или какого-нибудь интереса к новому. Он её с одной стороны пугал и страшил, а с другой стороны — появлялось мнимое чувство злости, за которой последовала ещё и безнадёжность. В отличие от той Волшебной Вселенной, в котором было больше светлого, чем тёмного, этот мир был, можно сказать, — наоборот. Здесь зло и чернота ощущалась буквально в каждом, как например, в короле Домино, Дафне… Музе, или же страх и отчаяние, как у некоторых из прислуг, или полное безразличие и нежелание хоть немного изменить мир в более лучшую сторону, чем тот сейчас являлся. Девушка, смотря себе под ноги и на ни кого не обращая внимания, казалось бы, только машинально смогла дойти до своей комнаты, где и сидела на полу некоторое время. Она дрожащей рукой потянулась к блокноту и очень быстро перелистнула страницы, едва ли порвав листы, и открыла написанные ранее пункты. Сев так, что можно было положить блокнот на колени, девушка наколдовала ручку и большими буквами написала под зачёркнутой строкой, что её мать из этого мира исчезла, и что никто, кроме отца, не знал, где она могла быть. Это было четвёртое. Мысль о том, что о пропаже матери знал лишь только король Домино вызвало в ней некие чувства и любопытства, и одновременно с этим ещё и подозрение. Человек, который называл себя её отцом, был жестоким, и, как она недавно решила, он не многим отличался от тех, с кем Винкс постоянно и обычно сражались. Казалось бы, что король Домино был способен на многое, и Блум почему-то у самой себя мысленно спросила: «А не виноват ли он в исчезновении собственной супруги?» В то же время было весьма интересно узнать о том, почему, собственно говоря, Дафна знала только то, что их мать пропала, но кто и почему это сделал — она понятия не имела, если так пошло. Мысль, что мамы не было по вине отца, также испарилась, как и вовсе пришла. Однако не стала её куда-то далеко откладывать, так как девушке до сих не известны причины, кто и что, а главное — почему такое случилось, и кто допустил подобное по отношению к правящей семьи. «Раньше… тебя это… мало волновало.» Такой ответ Дафны тогда немного выбил её из колеи. Неужели, другой Блум было совершенно наплевать на родную мать? И если так пошло — почему сама Дафна ничего не знает? Её сестра казалось ей всегда целеустремлённой, отважной и смелой… Пусть даже эта Дафна отличается ещё и жестокостью и некой лицемерностью. Но неужели ей было трудно «вытрясти» из отца хоть пару-тройку слов? Либо же король Домино действительно отказался что-то либо говорить, либо же это нимфа Сиреникса что-то скрывала от неё. Либо же был третий вариант — они оба ничего не знали. Однако зачем тогда Дафне говорить, что больше известно только их отцу? Либо четвёртый — им двоим было всё известно, но приняли обед молчания. Что-то в этом явно было не так… Кто из этих двоих врёт? Кто и кому? — Так… — Блум похлопала себя по щекам. — Хватит. С подобными словами девушка покачала головой, которая явно начала уже порядком закипать и дымиться от стольких мыслей. Если так подумать, то столько противоречий и фактов давно не поселяли её черепную коробку. Но при этом ни что из этого не вызывало ни долю мелкой радости. Или крохотной попытки узнать правду. Прочитав последний пункт в своём списке, Блум решила, что ей всё-таки придётся поговорить с человеком, который носил в этом мире личину её отца. И только потому, что другого варианта у девушки попросту и не было. Как назло! Дафне ничего известно не было. По крайней мере, она так надеялась, что это так и есть. Слугам мало что было дозволено узнать. Блум могла поспорить даже с тем, что-либо все узнали об исчезновении королевы не столь давно, либо же никто об этом до сих пор даже и не знал, и не слышал. Говорить об этом с Музой ей не то чтобы не хотелось… Ей даже попросту пересекаться с оной не хотелось, так как испытывала к той крайнее омерзение. Да и воспоминание об убийстве были свежи в памяти. Девушка кое-как поднялась на ноги, до сих пор чувствуя усталость и подойдя к кровати, спрятала блокнот под подушку. Конечно, она не думала, что кто-то зайдёт к ней в комнату с такой-то репутацией. Но всё же не могла рисковать тем, что кто-то окажется столь любопытным, что откроет блокнот и прочитает содержимое в нём, если тот будет лежать на самом видном месте. Тем более, как показало убранное с пола платье в гардеробе, которое неизвестно куда делось, то комната убирается даже без её контроля или наблюдения. От этой мысли фея испуганно сжалась. Если так пойдёт и дальше, то кто-то, меняя постельное бельё, случайно наткнётся на блокнот. Глубокий вздох. Ей стало страшно от того, что так может и случиться. Недолго думая, девушка резко скинула покрывало, одеяло; подушка вообще полетела куда-то на пол. Как-то отчаянно, словно цепляясь за тростиночку, чтобы иметь возможность дышать, схватила блокнот и прижала его к груди. Если ранее она была готова прятаться за ним как за щитом, то сейчас фея готова сама стать этим щитом, лишь бы ни к кому он не попал в руки. — Зачем тебе столько платьев? — Блум, не пойми зачем, спросила у лучшей подруги, наблюдая, как та уже как четвёртый наряд повесила в шкаф, но когда та достала из пакета пятый, улыбнулась огненной фее. — Во-первых, новая модель, во-вторых, они мне понравились, в-третьих, у каждой девушки должна быть одежда на любой случай. — Но не на каждый же день! — возмутилась фея огня, указав на вещи. Стелла вдруг задумчиво хмыкнула, поглядывая то на новое платье, то на шкаф, места в котором, как оказалось, уже не было. — И что будешь делать? — усмехнулась Блум, скрестив руки на груди. Однако лучшая подруга удивила. Вместо того, чтобы хотя бы выкинуть старые и уже не модные наряды или, в конце концов, сдать обратно в магазин платье, она уменьшила одежду до размера, походившие, наверное, только для пикси, вместе с вешалками, а затем уменьшенный наряд, который она держала уже одним указательным пальчиком, повесила в шкаф, где места значительно увеличилось. Стелла стряхнула ладони друг от друга и хитро глянула на шокированную рыжую. — Вот так это делается. Совет лучшей подруги с одеждой заставил лампочку над головой включиться, и Блум уменьшила блокнот и засунула его в карман. Так или иначе, но это было единственным, что пришло ей голову, так как прятать в комнате важную информацию, которая вполне могла заинтересовать многих, не казалась ей слишком надёжной, а находка блокнота могла ей стоить многого. В том числе — и жизни.***
— Мне нужны ресурсы Эраклиона любой ценой! — грозный и настойчивый голос короля Домино заставил Блум задрожать и буквально замереть на месте. Её рука застыла прямо в воздухе в паре дюймов от двери в личный кабинет её отца. Блум мотнула головой, решив, что ей могло послышаться. Однако голос короля было трудно спутать с кем-то другим. Она взволнованно облизала вмиг пересохшие губы и опустила ладонь на ручку двери, медленно опустила вниз, только чудом не услышав ответный щелчок, и чуть приоткрыла. Девушка заглянула внутрь через маленькую щель и заметила сидящего за столом, заваленным бумагами, отца, а рядом с ним околачивалась Муза, стоящая подле него, как в столовой на злополучном обеде. Фея сглотнула. Не так она себе представляла разговор о матери. Не то чтобы ей не хотелось поговорить с отцом на эту тему, хоть и действительно не хотела о чём-либо говорить с личиной её настоящего отца. Просто не собиралась заводить беседу при свидетеле. Первой ей мыслью было — подождать пока Муза выйдет, а второй — зачем королю Домино ресурсы Эраклиона? Последнее вызвало у неё женское любопытство. И только поэтому она даже не сдвинулась с места, подумав о том, что неправильно следить и подсушивать политический разговор, где она — ноль без палочки. — И Вы намерены женить принца Эраклиона на Вашей младшей дочери? — спросила Муза, что-то записывая в папку в руках. «Что?» — невольно в шоке подумала она. Не то чтобы Блум была против свадьбы с любимым человеком. Просто девушку пугало то, что её намерены выдать замуж за Ская, что вполне можно назвать политическим браком, и то, что возлюбленный вполне мог быть не тем возлюбленным, каким она его впервые встретила и полюбила. — Да, — согласился король Домино. — Тем более что самому Эраклиону не безразличны земли Домино. Значит, это всё-таки политических брак. И, судя по услышанному, король Эрандор и королева Самара совершенно не возражали по поводу подобной затеи. Но Блум от этого часу от часа не легче: от того, что, возможно, в этом мире они со Скаем не только не встречаются и находятся в романтических отношениях, они могут быть даже и не знакомы по сей день. Получается, что она выйдет замуж за того, кого любит, но тот не любит её? Блум вдохнула и выдохнула, прикусив губу, и вновь прислушалась к разговору. — Но претенденток на роль супруги для принца хоть отбавляй. Ответ Музы не показался Блум странным или даже новым. Всё-таки Скай — принц, а претенденток у принцев могло быть от одной и до десяти, если не больше. Однако, сколько она знала своего возлюбленного, у того была только одна претендентка до встречи с ней, и которая, собственно говоря, часто переходила им дорогу. — Об этом можешь не беспокоиться, — голос отца прозвучал так лицемерно, подло и зловеще, отчего внутри Блум всё от страха сжалось. — От тех, кто больше походили на претенденток среди сброда каких-то шлюх, я уже давно избавился. Ноги задрожали, и фея только чудом не рухнула на пол. К горлу подкатил ком, который вызвал приступ тошноты. Дышать стало тяжело, отчего она тихо захрипела. — «Избавился»? — тут же переспросила фея музыки, но в её тоне не послышалось ни доли того же страха или капельки сочувствия. Полное равнодушие и едва достигаемый интерес к словам правителя. — В их лице принцесса Диаспро, которая с самого детства знала принца, и по многим мнениям могла стать идеальной супругой для принца и королевой Эраклиона… Кажется, что впервые Блум ощутила искреннее сочувствие к подобной новости, касающейся Диаспро. Впервые ей было жалко ту, которая раз за разом пыталась рассорить и разлучить их со Скаем. Ту, которая была готова избавиться от самой феи, уже не раз принимая сторону тёмных сил и доходя до колдовства. Новость о смерти Диаспро оказалась не такой оглушительной и ошеломлённой, как следующая: -…И от принцессы Солярии, некогда знавшей, что самого принца, что его верного сквайра, — он засмеялся. — Эта стервозная девчонка даже и поняла, когда уже умерла. Тупая курица. Принцесса Домино не поняла, в какой миг все звуки стихли, как тело наполнилось свинцом, и как ноги по какой-то не мыслимой воли сами по себе стали уносить её подальше от кабинета, откуда донеслись следующие фразы: — Нужно избавиться от других, — задумчиво сказал Орител, цокнув языком, и откинулся на спинку кресла. — Например, от принцесс Андроса, Линфеи и Мелодии. — Будет исполнено, повелитель. В голову намертво впилась смерть лучшей подруги, которая даже и не поняла, как умерла. Мысли исчезли. Внутри образовалась пропасть, которая стала распространяться по всему телу. Кожа покрылась холодным потом от ужаса, который девушка, бродя неизвестно куда, испытывала сейчас. Вдруг она резко остановилась и почувствовала стремительную слабость и беспомощность, коснулась стены рукой, а затем и вовсе рухнула на пол, заливаясь слезами. Девушка пододвинула колени к себе, опираясь о стену спиной, обняла их руками и уткнулась лицом. Волосы, словно жившие сами по себе, попадали вниз, едва ли полностью скрывая свою обладательницу ото всех. Сколько она просидела так в таком состоянии, сложно было понять. Возможно, прошло пару минут, возможно, прошли получасы или даже несколько часов. Блум уже перестала плакать. Только иногда всхлипывала. Но слёзы ещё какое-то время продолжали стекать по щекам сами по себе, пока она пустым взглядом смотрела куда-то в пол и долго не моргала. Через ещё какое-то время глаза высохли и стали красными; кожа щёк испытывала неприятный зуд и тянущий дискомфорт. Как в бреду, она слышала голос отца, который сказал, что это он виновен в смерти её лучшей подруги. Пускай в этом мире они, возможно, и не дружили, но Блум знала только одну Стеллу. Эту шибанутую по моде и бесшабашную блондинку, с которой, как и с остальными Винкс, она прошла через огонь и воду, через страх и веселье, через радость и грусть, через ссоры и преданную дружбу. В голове засел образ солнечной феи, которая оправдывала своё имя и магию, — смеялась, махала рукой, веселилась и светилась от счастья. И этот образ вдруг покрылся трещинами и раскололся на маленькие кусочки, которые стали попадать куда-то в пропасть. Блум хотела была схватить хотя бы один из этих кусочков. Как последнюю память о лучшей подруге. Но не смогла дотянуться, когда последний исчез в темноте подсознания просто потому, что не успела, отчего девушка интенсивно вытянула руку вперёд. Она замерла на месте, глядя в окно и только потом поняла, что произошедшее оказалось просто её воображением. Так как облик подруги был по-прежнему частью подсознания и памяти. Потом наступило лёгкое и разливающее тепло осознания, что её лучшая подруга жива и здорова. Просто это она в другом месте находилась на данный момент. — Спокойно… — одними губами прошептала она, вновь уткнувшись лицом в колени. Что происходит с этим миром? Почему он такой неординарный и другой? Почему те, кого она знает, так отличаются друг от друга? Она бы сравнила подобный факт с ясной и тёплой погодой с холодной и мрачной. Глубокий вздох и выдох. И чего это она так, собственно говоря, распереживалась за того, кого совершенно не знала? Стелла отсюда и в полмили не походила на её родную Стеллу. А ей пора бы уже привыкнуть к тому, что тут всё не так. Вновь вздох и выдох. Только более глубокие. Пришло успокоение от мысли, что её лучшая подруга жива и здорова и сейчас, наверняка, искала её вместе с остальными Винкс. «Побыстрее, девочки», — попросила она их мысленно, будто бы надеялась, что те услышат её слова и мольбу о помощи. До слуха донеслось шуршание юбок, и девушка с испугу подняла голову, боясь того, кто это мог быть. И встретилась с таким же взглядом зелёных глаз подруги, которая тут же вздрогнула и быстро попыталась ретироваться от неё, явно надеясь сбежать куда-нибудь подальше. Блум резко подскочила на ноги и ринулась за феей природы. — Флора, остановись! — крик эхом прокатился по коридору. Через несколько шагов девушка всё-таки нагнала подругу и схватила за запястье. Та в ответ ахнула и зажмурилась, как от боли или страха. Возможно, что та увидела то, что не должна была увидеть, поэтому и испугалась, что её за это накажут. У Блум сложилось впечатление, что Флора решила, будто бы она её ударит. Мысли подтвердились тем, когда та начала быстро тараторить, заикаясь на каждом слове, и вымаливать прощение: — Про-простите, при-принцесса, я… я… у-умо-ля-!.. — Ты меня не узнаешь? — перебив ту, обречённо тихо спросила она, хоть и знала ответ, но надеялась хотя бы хоть на какое-то чудо. — Это же я, Блум, — коснулась ладонью места, где в груди билось сердце, будто бы говорила искреннюю правду. — Твоя подруга. — Про-простите, Ва-ваше Вы-высочество, но я-я из… бедной семьи, — Флора начала мотать головой, явно рискуя раскачать её так, что та скоро слетит с шеи. — Я. я не могу быть подругой… знатный леди, а тем более Вам… Ваше Величество, — она низко поклонилась, делая шаг от неё. — Простите, моя госпожа, но мне нужно иди. Только сейчас хранительница Огня Дракона обвела взглядом подругу. Внешний вид той отличался от того, какой она видела её до этого. Он был потрёпанным, а сама девушка, судя по дрожанию тела и нервному касанию губ, такое ощущение, что её до смерти кто-то или что-то испугало. Блум обвела лицо подруги взглядом и стала медленно опускать его вниз, пока кое-что не бросилось ей прямо в глаза. Красные пятна на белых воротниках вызвали у девушки подозрение, отчего она прищурила глаза и схватила вздрогнувшую и зажмурившую глаза подругу за руку. Быстрым и резким движением закатала той рукав ткани. Потом то же самое сделала со вторым. На обоих запястьях красовались кровоточившие отметины и синяки, которые сильно выделялись на коже. Первой мыслью феи был вопрос — что это? Потом, глянув на сжавшуюся перед ней Флору, спрашивала у самой себя о том, что такого та сделала, что с ней сделали подобное. И, учитывая то, что до этого с той было всё в порядке, очевидно, что кто-то оставил ей такие отметины несколько мгновений назад. — Кто. Это. Сделал? Блум не узнала этого требовательно голоса. Собственного голоса, когда она увидела ещё и шрамы на руках подруги, которую, похоже дело, не в первые били, а на её запястья, такое ощущение, что одевали наручники, которые и оставили за собой «следы». Она разгневалась. Но, похоже, что Флора поняла, что гнев был направлен не на неё, поэтому, казалось, немного расслабилась. Пускай и по-прежнему дрожала. — Не могу… ответить,. м-моя… пр-при-принцесса… — Прошу, скажи мне. Кажется, что только отчаяние и полным мольбы тон заставил немного развязать язык русоволосой. — У меня… приказ, Вам… ничего… не говорить… Такой ответ явно не пришёлся по душе Блум. Она ждала не этой фразы, не этих слов. Нервы дали сбой в системах самосохранения и выдержки. И ей ой как не хотелось перегибать палку. — Тогда это приказ! — твёрдо заверила она, уже не зная, на кого злилась больше: то ли на подругу, которая не хотела ей говорить, то ли на того, кто нанёс той подобные раны. — Я приказываю тебе, сказать мне: кто это сделал?! На последних словах девушка уже буквально кричала на весь коридор, уже не боясь того, что их разговор может кого-нибудь заинтересовать, что кто-то случайно услышит, или на шум сбежится толпа зевак. Единственное, что она хотела, так это заставить подругу хоть что-нибудь ей сказать… И заставить пожалеть того, кто нанёс вред Флоре. Блум не хотела быть жестокой к кому бы то ни было только потому, что такой совершенно не являла. Но если кто-то причиняет вред её близким и родным, готова была рвать и метать. — Скажи, кто это сделал? — голос чуть стих, но до сих в нём звучали и гнев, и твёрдость. — Прошу, скажи мне… Я не причиню тебе вреда… — голос теперь походил на шёпот. — Её Высочество, принцесса Дафна. Вначале Блум казалось, что ей просто послышалось, как хрипло и тихо произнесла подобное Флора, которая, с каждым её осознанием услышанного, сжималась под голубым взглядом всё сильнее и сильнее. Возможно, даже та думала о том, как бы ей побыстрее исчезнуть или провалиться сквозь пол. Потом — некоторое время не понимала, при чём тут была Дафна? Неужели та стояла у неё за спиной и слушала их, по большее мере, только её беседу? Однако Флора даже глаза не открывала, поэтому вряд ли могла видеть нимфу. Затем всё же пришло то самое осознание о том, что в травме её подруги виновата именно Дафна. Испытала что-то напоминающее отрицание того, — как это сестра?.. Почему?.. За что?.. Может, она просто ошиблась?.. Или обманывала сейчас её?.. А после — пришёл гнев и желание сравнимое с тем, как она расправится с нимфой за такое. На какой-то миг к ней явилась, постучав в сознание, мысль, что она просто ни на секунду не хочет оставаться в этом дворце и уже мечтала о том, как уйдёт отсюда. Идея пришлась по душе, хоть и поселилась в голове совсем внезапно, и девушка только невероятной удачей ухватилась за её хвост, чтобы та от неё сбежала. Неважно как, но больше она не намерена оставаться среди тех, кто ни капли не похож на того, кого бы она назвала своей семьёй. Не намерена оставаться в этом дворце, где обитали самые настоящие чудовища, готовые пойти на многое. Даже на убийства, беспричинные пытки и едва ли издевательства над слабыми и беззащитными, которые вряд ли смогут подняться потом на ноги и бросить вызов судьбе, просто потому что испугаются. Но как говориться — зло торжествует, когда добрые люди ничего не делают. А Блум всё-таки добрая, да и к тому же хранительница Огня Дракона, чтобы сдаваться. И она обязательно что-нибудь сделает. Однако — что она сможет сделать сама? Её, в лучшем случае, если она объявит бунт и устроит переворот, просто казнят за измену короне. Даже несмотря на то, что является принцессой Домино. Блум слишком резко схватила перепугавшуюся служанку за предплечья, заглянула в глаза полные ужаса и страха, и с мольбой прошептала: — Помоги мне отсюда сбежать? Если нужно с чего-то начать, то лучше начать с бегства из золотой клетки. Здесь она никому не может доверять, а оставаться-то — тем более не может, не хочет и не желает. — Я!.. — кажется, что Флора сильно удивилась просьбе принцессы, так как испуг ушёл куда-то на второй план. — Н-не могу… Вам… п-помочь, — и постаралась опустить взгляд полный сочувствия. — Прошу тебя! — закричала принцесса Домино. — Я не хочу здесь оставаться. Фея не знала, подействовала ли её просьба-мольба на подругу, потому что, кажется, очень долго ждала её слов. Однако эффект был достигнут, и та всё-таки медленно кивнула: — Хорошо… я… проведу Вас на кухню, а оттуда Вы сможете незаметно сбежать. За проведённое время в этом мире Блум впервые так сильно обрадовалась. Это была единственная хорошая и, по её мнению, счастливая новость, которую она услышала. Девушка была готова визжать и прыгать от радости, что, наконец, уйдёт из этого места. Правда она ещё не знала, куда пойдёт. — Спасибо, — быстро проговорила она, чуть не готова расцеловать фею природы за подаренный ей такой светлый и добрый лучик счастья на душе. — Спасибо тебе огромное. Принцесса по-прежнему сжимала предплечья явно шокирующей подруги, твердила слова благодарности, но Флору больше удивило то, что Блум в благодарности даже голову наклонила, едва ли не поклонилась ей за своё, как сказать, ещё не свершившиеся спасение. — И ты можешь уйти со мной. Флора выпала в осадок, когда услышала подобное и увидела искреннюю улыбку рыжеволосой, которая предлагала ей… сбежать вместе с ней?! Сперва, она так и хотела согласиться или просто кивнуть на подобное приглашение, но боялась последствий, если попытается сбежать. Тем более что было страшно представить, что с ней сделают, если в бегстве принцессы обвинят её. — Я. — хотела она сказать, что не собирается уходить. — Ты же не хочешь жить такой жизнью? — кажется, что Блум давила не только на жалость феи природы, но и на её мысль, что за стенами дворца жить та будет куда лучше, чем в этом месте. — Вот и будет для тебя шанс, как уйти вместе со мной. Подожди меня возле кухни, я сейчас приду. Когда принцесса Домино ушла, Флора долго смотрела ей вслед и долго пыталась сообразить, что происходит с той, которая обычно ведёт себя со слугами не лучше, чем наследная принцесса и их отец. Эта властительница Огня Дракона была другой: не такой, как раньше. Ещё вчера одна из служанок попала под её горячую руку, когда резко появилась из-за угла и столкнулась с рыжеволосой. Флора даже и не знала, что потом случилось с бедной девушкой, которую схватили под руки несколько стражников и куда-то уволокли. Но одно она знала точно — служанка, либо была уже мертва, либо за свою неосторожность мучилась в темнице, вися на цепях, и терпела сильные удары плетью, которая сдирала не только кожу, но превращала тело в кровавую месиву. Как ранее болталась на этих самый цепях она: терпела приталенный запах срама и уже предчувствовала свою смерть, стучащую в окошко, пока нимфа Сиреникса задавала ей вопросы относительно своей младшей сестры, а рядом с ней стоял с плетью стражник. Как только та убедилась, что действительно она ничего не знала, почему сестра той так вела себя с нею. Потом её всё же отпустили. Как назло, она встретила всю ту же рыжеволосую принцессу, которая к шоку сидела на полу, а судя по её красным глазам, когда та подняла голову, вообще плакала. А после она же захотела почему-то отсюда сбежать, да ещё и её с собой прихватить! Флора уже знала, чем поплатится за подобную выходку, но всё-таки направилась по лестнице вниз.***
Блум буквально залетела в комнату и стала судорожно соображать, что вообще делать. Она намерена сбежать не только из дворца, но и собралась покинуть само королевство. Куда она пойдёт — не знала, но была уверена на сто процентов, что здесь больше не останется. Всё, что это нужно — это не забыть блокнот, который она носила в кармане, и главное — прихватить с собой провизию и воду, которые вполне можно добыть на кухне. Оглядев комнату, чтобы ничего не забыть, девушка сложила несколько подушек и накрыла их сверху одеялом, чтобы они напоминали спящего человека. В данном случае — её. Фея едва ли не молилась Великому Дракону о том, чтобы никто не обнаружил её побег раньше срока. Поэтому, взяв с собой на данный момент самое необходимое, — то есть блокнот, — она открыла и закрыла за собой дверь, и побежала по коридору в поисках лестнице, убедившись, что за ней никто не следит и не идёт по пятам. Блум заметила Флору, стоящую возле чёрного выхода для прислуги, и ринулась быстро к ней. Девушка заметила в руках подруги какой-то мешочек и вопросительно приподняла бровь. Как оказалось, там лежал закрытый кувшин с водой, пара свежеиспечённых буханок хлеба и головка сыра, потому фея огня улыбнулась её смекалке. — Ты готова? Флора полминуты, кажется, что ещё сомневалась в своей затее, но всё же кивнула, и девушки двинулись в путь. Однако Блум даже и не представляла, как им как можно скорее убраться из королевства, пока не вспомнила о недавнем разговоре с нимфой в библиотеке. — Я слышала, что в загоне полно драконов, на которых вполне можно улететь отсюда подальше. Поэтому идём туда. К сожалению, фея даже не представляла, где находился данный загон, но, как оказалось, Флоре было известно, поэтому, хоть и странно глянув на неё, сказала, что поведёт её. А что Блум? Она просто пожала плечами. Всё-таки она не виновата, что оказалась здесь. Да и сама Флора была, увы, не полна уверенности в происходящем. Хранительница Огня Дракона прекрасно видела и всё замечала. Её подруга сомневалась в том, что делала. Хотя и видела в её глазах надежду, что у той предстояла возможность, наконец, сбежать. Вырваться из клетки, где её приковали. Где её пытали и держали в кандалах. Отчего зелёные глаза заметно блестели и сияли от одной только мысли, что та, наконец, скинет с себя цепи. И Блум не могла с ней спорить или как-то подбадривать, говоря, что ничего страшного в этом нет. Ведь она тоже пожелала сбежать из то ли родного, то ли не родного дома из-за всего, что тут творится. И тоже сомневалась в том, на что решилась пойти, да ещё и Флору во всё это вязала. Загон для драконов больше походил на фермерский хлев. Только этот был чуть ни в три, а то и в четыре раза больше обычного. Вероятно из-за немалых размеров ящеров. Блум, как хранительнице Огня Дракона, очень нравились драконы. Девушка много раз видела, любовалась и восхищалась этими важными существами, скрывающие в себе могущественную силу пламени и опасность для окружающих. И уже на фантазировала себе, что сейчас увидит чуть ни сотню разноцветных и красивых ящеров. Но, когда толкнула дверь, которая со скрипом отворилась, разочарованно задержала дыхание, заметив только одного: покрытого зелёной чешуйчатой кожей с могучими крыльями на спине. При виде их дракон, по размеру достигающий около двух с половиной метра, поднялся на большие когтистые лапы, в два шага проделал путь и уткнулся носом в протянутую ладонь Флоры, счастливо улыбнувшейся в ответ. — Здравствуй, — проговорила она, погладив морду зверя. Блум поражённо застыла, наблюдая за данной картиной, так как не думала, что её подруга умеет ладить с драконами. Да и так, что их встречу можно было вполне назвать дружеской. — Нам нужна помощь, мой друг, — прошептала Флора, подтверждая мысли рыжей. — Помоги нам отсюда улететь. Зверь, явно всё понимая, сделал жест головой, напоминающий кивок. И фея огня удивилась ещё больше, так как ощутила что-то напоминающее, как лёгкую зависть, что подруге так легко давалась явная дружба, а у неё единственное, что выходило, так это плевок огня и удар хвостом. Дракон вдруг посмотрел на неё, и Блум, не пойми только зачем, улыбнулась ему. Зверь фыркнул и повернулся Флоре, которая дала ему жест, идти за ней. Только когда кончик длинного хвоста перешёл порог загона, принцесса Домино вышла следом. — Куда мы полетим? С последним разговором фея заметила, как подруге стало легче с ней общаться, не заикаясь и не боясь, что всё-таки согласилась на такой шаг, как скинуть с себя кандалы и сбежать из дворца, напоминающий клетку. — Вначале покинем территорию королевства, а там будет, что будет. Было трудно думать без плана и не знания, где им можно скрыться. По крайней мере, на первое время. Однако сейчас им нужно было улететь куда-нибудь подальше от Домино. И это их была первоначальная задача. А там уже действительно — будет, что будет. «Нужно избавиться от других… Например, от принцесс Андроса, Линфеи и Мелодии». Блум вздрогнула, словно резко вынырнула из потока крепкого сна, и с ужасом прикрыла ладонью губы, подавив вскрик. Раздавшийся голос короля Домино казался кушем с ледяной водой. И тот, судя по всему, действительно собирался избавиться от так называемых претенденток на роль невесты принца Эраклионского, чтобы осуществить задуманное, как выдать её замуж за Ская. Честно говоря, девушка с трудом вспоминала имена последних королевских особ с планет Флоры и Музы. Но вот что касалось её подруги Лейлы… Ей срочно, как можно скорее нужно было предупредить ту о возможном покушении на жизнь со стороны правителя Домино в ближайшее время. С одной стороны из-за случившегося Блум попросту не хотела видеть смуглую подругу, пугаясь того, что та вполне могла быть похожа на Музу из этого мира. С другой стороны — очень сильно боялась, что если она скажет, что угроза придёт со стороны её же королевства, то девушку, возможно, вообще могут схватить и взять в плен. Была также и третья сторона. Та, которая твердила ей — несмотря на ни что, оправляться на Андрос, чтобы спасти от опасности подругу. Возможно, Лейла, если повезёт, также как и Флора, практически не поменялась в характере и во взгляде на мир, и сможет хоть немного поверить её словам. Поверить в то, что она лжёт. «Решено!» — девушка настойчиво сжала руки в кулаки. — План изменился, — вдруг сказала Блум, двинувшись к русоволосой и дракону. Флора вопросительно обернулась к ней, перестав гладить зверя и что-то ему одобряющее и благодарно нашёптывать. — Мы должны кое-кого предупредить, пока не стало слишком поздно, — тут же объяснила она и увидела удовлетворённый кивок. — И куда мы летим? — На… — но не успела она и договорить их пункт пребывания, как… — И куда вы собрались, Ваше Высочество? До девушек долетел голос, сравнимый с каскадом грома уже после того, как буря начала рассеиваться на небе. Голос, который ни одна из них не хотела вновь услышать. Больше всего испугалась фея природы, сделавшая отступающий шаг и прижавшись спиной к огненному другу. А за ней уже испугалась и сама Блум, у которой перед глазами пронёсся момент в столовой с мёртвым телом тёмного мага у своих ног. Словно из-под земли перед ними выросла Муза с пятью вооружёнными гвардейцами. Помощница короля обвила взглядом принцессу Домино, служанку рядом с ней и дракона позади тех. — Служанку схватить и убить, от дракона избавиться тоже, — раздался холодный и равнодушный тон синеволосой, кивнувшей в их сторону. — Что? Нет! — воскликнула Блум и осознанно закрыла собой и подругу, и дракона. Последний начал гневно махать крыльями, пока его даже толстую кожу не пробил дротик, выпущенным из оружия одним гвардейцем. Послышался крик Флоры, и дракон вдруг рухнул на землю, закрыв при этом золотисто-зелёные глаза. Что была за жидкость в том дротики — сказать было трудно, но было страшно узнать, что это мог быть какой-нибудь сильно и быстро действующий яд. — А принцессу — доставить в её же комнату, — продолжила отдавать распоряжения Муза. — Живо! Она сделала стражникам жест, как один из них остался стоять немного впереди феи музыки. Четверо других двинулись на девушек. Двое из них повалили Флору и прижали лицом к земле, заломив ей руки за спину, а другие — схватили по обе стороны Блум и потащили сопротивляющуюся в сторону, вниз по склону, на котором и находился загон для драконов. — Отпустите меня! — кричала она, стараясь вырваться из железной хватки. — Я — принцесса! Я — дочь вашего короля! И я приказываю вам: отпустить меня сейчас же! — К сожалению, Ваше Высочество, — Блум посмотрела на скрестившую руки на груди и довольную собой Музу, которая сейчас едва ли не возвышалась и над ней теперь. — Но они исполняют только личные приказы короля. Внезапно раздался душе разделяющий крик. Крик её подруги. — Нет! Флора! Блум обернулась назад, но из-за склона не видела происходящего. И того, что оставшиеся гвардейцы делали с её подругой, отчего та так кричала, что у неё кровь в жилах вмиг заледенела. Девушка с новой силой старалась вырваться, даже позабыв о том, что сейчас в её силах раскидать всех в стороны с помощью магии. Но как только сгустки огненной магии стали собираться на её пальцах и ладонях, когда она ненавистно смотрела на ухмыляющуюся Музу, как… Крики подруги резко затихли. И Блум тут же поняла причину. Её ноги стали ватными и, если бы не гвардейцы, она бы рухнула коленями на землю. — Нет… — прошептала одними губами девушка и несколько раз мотнула головой, отрицая произошедшее. После из горла вырвался крик: — Не-е-а-ат! Но было уже поздно что-то либо изменить…