*****
Перед тем, как пойти в клуб, Джастин забегает наверх, чтобы переодеться. Выбора мало: белая, практически в обтяг футболка и потертые, кое-где рваные джинсы, тоже, кстати, в обтяг на заднице, впрочем отлично сидящие и также отлично смотрящиеся. Он торопливо идет по заснеженной улице, на ходу натягивая шапку и кутаясь в зимнюю куртку. Витрины и окна домов все еще по-новогоднему украшены яркими огнями, под ногами лежит рассыпчатый снег, и Джастин ловит взглядом бесчисленное множество белых хлопьев в вечернем, практически черном небе, которого, правда, совсем не видно из-за ярких, уличных фонарей. И это плохо. Потому как он пытается разглядеть. Разглядеть и увидеть то, что еще какое-то время назад всегда было с ним, и от чего он добровольно отказался в обмен на.. что? Память сохранила ему воспоминания. Стоит закрыть глаза, и они всплывают сами, давая импульс телу: красивое лицо, мягкие темные волосы, горящие карие глаза, изящный взлет бровей. Джастин чувствует соленый привкус на языке, будоражащий мужской запах, влажные губы, кусающие его горячую кожу на шее, подчиняющие своей воле руки, заставляющие желать пережить всё заново. Он помнит Брайана, человека, который сам того не желая, оставил яркий след, перейдя его путь одной небольшой блажью. Одна, совсем маленькая, несерьезная прихоть, которую ты привычно совершаешь бесконечное количество раз каждый день своей жизни, отчего просто перестаешь придавать ей хоть какое-то значение, совершенно не задумываясь о последствиях. А об этом иногда стоит задуматься. Джастин конечно же помнит и Брендона. Тот — первый, кого он встретил, и даже начинал нравиться, но потом.. потом, чем больше Джастин находился рядом, тем отчетливее ощущал непонятную тревогу и желание всё прекратить, пока не поздно, пока еще можно отделаться малой кровью и не навредить себе. А Брендон производил именно такое впечатление. Правда, это намерение всякий раз растворялось, когда Джастин оказывался в его постели, потому как Брендон был крутым любовником. И Джастин медлил, говоря себе, что все равно здесь не останется, и ничего страшного не произойдет, ведь так? Ничего страшного, если он воспользуется моментом, так как ничего плохого он не делает. А завтра его здесь уже не будет. Или послезавтра. Ну, или послепослезавтра. Сложно отказать самому себе, когда оргазм за оргазмом выплескивается как фейерверк, кровь стучит в висках, и тебе так хорошо, что ты практически отключаешься. Джастин глубоко вдыхает морозный, вечерний воздух, зажмуривая глаза и пытаясь унять откуда-то взявшуюся дрожь. Слово "хорошо" приобрело совсем другой смысл в тот момент, когда прикосновение припыленной от загара кожи почему-то дало ожог, и в карих глазах он увидел то, что почувствовал сам. Джас делает еще один глубокий вдох, желая глубже прочувствовать то, что у него есть на данный момент. Хотя человеческая память — та еще штучка: она не может удерживать долгое время всю картину в голове. А Джастин запечатлел бы каждую деталь, высветил бы каждую мелочь, чтобы не забыть, вот только не знает как. Не знает, как это сделать здесь. Потому что раньше таких проблем у него не было. Но сделав выбор, он потерял и способности, поэтому яркие образы можно генерировать только у себя в голове, да и то, если их оставит память. А жаль. Но он совсем не собирается унывать. Иначе всё это не будет иметь никакого смысла. Джастин делает несколько поворотов по улице, зная, куда идет. Зная, где он найдет Брайана, которого не видел с той их первой встречи. У клуба как всегда толпа, и вряд ли получится войти просто так. Он оглядывается по сторонам, а затем начинает продвигается ко входу. Что-то цепляет его зрение, и, повернув голову, он видит довольно высокого светловолосого парня, оценивающе пялящегося на него. — Привет, — Джастин хлопает глазами в ответ. — Ты новенький? Я тебя раньше не видел, — опытные глаза залипают на губах, и Джастин со знанием дела усмехается. — Был всего пару раз — редко пускают. Проведешь? — Проведу, — тот берет его за плечо и направляет стопы к секьюрити: у мальчиков всегда все быстро и просто. И, кажется, сегодня работает Марк — его уломать вполне возможно за пару купюр.*****
Брайан не помнит, сколько выпил. Но почему-то алкоголь уже не ударяет в голову, привычно расслабляя, а только мутит и хочется блевануть. И толпа вокруг не будоражит тело и не делает твердым член, а начинает раздражать и хочется блевануть еще раз. Время — только чуть за полночь, и основное блюдо еще не съедено: очередное клубное шоу, влажные взгляды на танцполе, пара минетов, но Брайан никак не может выбрать следующую перемену блюд из меню: то ли нет настроения, то ли подходящей кандидатуры. Он ощущает какую-то странную слабость и злится. Что за нахуй? Может, стоит пойти в «Вуди» или новую «Бессоницу»? Но от перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется, и вряд ли передумает даже ради мистера Брайана Кинни. Он отрывается от стойки, расфокусированным взглядом скользя по танцующей толпе, и усмехается своей же мысли о том, что надеется увидеть там... кого? Скорее всего новую задницу с новой смазливой мордахой, и первое гораздо более предпочтительнее второго. Делая несколько шагов в сторону, он огибает танцпол, боковым зрением улавливая какое-то движение в ярких синих лучах прожектора и клубных блестках, и поворачивает голову. Тот самый подросток, которого они с Брендоном — блядь, с Брендоном — трахали где-то неделю назад, танцует сейчас в обнимку с каким-то парнем. А тот буквально от него балдеет, недвусмысленно прижимаясь и вплетая пальцы в пшеничные волосы. Да, тот самый. Симпатичный, но обычный. Которого он уже трахал. Очередной доступный парень, коих миллион. Коих он переимел за свою жизнь столько, что хватит на жизнь следующей Вселенной. Настолько обычный и без альфачных замашек, что ему можно даже дать без унижения своей самцовой гордости. И не потому, что ты хочешь, а для того, чтобы умыть другого самца. Мозг выдает привычные шаблоны, посылая сигнал телу, и оно по всем законам жанра должно развернуться и сделать шаг к выходу, но, очевидно, чихало оно на абсолютно все законы, вместе взятые и в пучок связанные, потому как за каким-то хером делает движение ровно в противоположном направлении. В конце концов, правило трахать не больше одного раза совершенно не жизнеспособно в Питтсе, так что иногда можно сделать исключение. И Брайан не видит причин, почему бы именно сегодняшнюю ночь не сделать таковой. Он вполне может задержаться здесь еще на пятнадцать-двадцать минут. Он скользит взглядом по подростковой фигуре, которую уже видел без одежды, даже не удосуживаясь разглядеть второго парня хотя бы в качестве конкурента. Ему хватить пяти минут, даже меньше, он совершенно не собирается напрягаться, зная свой статус. До танцующей парочки остается каких-то три метра, и в мозгу уже начинают пылать горячие, сексуальные образы в интерьере задних комнат, как вдруг все они разом гаснут, а точнее засвечиваются как пленка ярким, буквально ослепляющим светом. Потому как парень улыбается. Улыбается солнечной, жаждущей и такой жизнерадостной улыбкой, что хочется прикрыть от света глаза. Вспышка, освещающая все вокруг, притягивающая, заставляющая замереть и забыть о времени. Пусть погаснувшая через какое-то время, но это совершенно не имеет значения, так как, исчезая, она не уходит, безвозвратно меняя все вокруг. А Джастин действительно улыбается. Он видит, как его партнер пускает на него слюни, и ему это нравится. Он начинает чувствовать себя гораздо увереннее, видя, как несколько других парней обтираются рядом и также бросают на него заинтерсованные взгляды, явно желая встать в очередь, и чувство самоценности и востребованности начинает затоплять разгоряченное танцами тело. Джастин ловит ту волну, которая позволяет одним пальцем свернуть горы, и прижимается к партнеру, утыкаясь носом в шею. — Это звучит банально, но может уйдем отсюда? — клубный знакомый нетерпеливо теребит руками белую футболку, делая предложение, и, желая почувствовать голую кожу, скользит под бесхитростный хлопок, приподнимая край. — Сразу после меня. — Брайан подходит вплотную. — Представляться не буду. Ты ведь меня помнишь. Голубые глаза, которые в клубном свете выглядят, как темная вода, вспыхивают, и Джастин не отводит глаз. Да, всё так, как он помнит. И любит. — Кинни, отвали. — Чувак раздражается наглой манерой: трахаться с Брайаном конечно круто, но вот когда тот лезет без очереди, думая, что любой парень, не раздумывая, упадет перед ним на колени, это сильно злит. А еще сильнее злит то, что чаще всего так и происходит. — Ты же не думаешь, что потянешь? — Брайан смотрит лишь краем глаза, не удостаивая полноценного взгляда, и самодовольно кривит красивый рот. — Мы все это знаем, — это он уже произносит, глядя на Джастина, а точнее на его шею, где тонкой струйкой течет пот, и хочется подхватить ее языком. — Иди сюда, — он притягивает желаемое ближе. И Джастин поддается магии. Человеческой магии, с которой совсем не знаком: стоит Брайану подойти ближе, и создается впечатление, что ты уже в его постели, уже дал согласие, сказав пресловутое "да". Слова, призванные зацепить, соблазнить; прелюдия — ты ничего из этого не помнишь. Как будто оператор вырезал кадры, и ты уже утопаешь в прохладных, шелковых, цвета индиго простынях и темных, карих глазах. Правда, причем здесь синие простыни, Джастин не понимает, ведь он не был у Брайана дома. Но, наверное, при том же, что и серые, хлопковые, пижамные штаны, непонятным образом обнаруженные Кинни у себя в лофте какое-то время назад. — В этот раз обойдемся без слез? — Брайан заводит руки под футболку, приподнимая ее вверх и обнажая худые лопатки. — Ты получишь, что хочешь. Джастин поверхностно вздыхает, нервничая от такой близости, и чуть приоткрывает губы, и Брайан думает, что вряд ли обойдется пятнадцатью минутами. Лучше увезти его в лофт, где они будут одни, безо всяких левых трахов и, мать его, Брендона. — Я помню, как ты стонал в голос в ту ночь. Пойдем отсюда. Я покажу, что такое, когда наутро трудно не только ходить, но и говорить из-за сорванного голоса. — Кинни убирает с его лба прядь вспотевших волос, а затем еще выше приподнимает футболку. — Потом сможешь выбрать любого. Правда, вряд ли захочешь. — Он усмехается. — Настолько крутой? Почему всё не так? — Тебе каждый здесь это скажет. Ты и сам поймешь, если еще не понял. Нам просто помешали в тот раз. Но я все исправлю, лишних не будет, — Брайан шепчет в ухо, а потом все же слизывает тонкую струйку с влажной шеи, уже готовый раздеть его прямо здесь. Вдыхая терпкий запах, он прижимает ладони к голой спине, и футболка точно лишняя. — Брайан, ты был прав, — Джастин прикрывает глаза, как-то разочарованно вздохнув, но все же пытается еще раз ощутить желанные прикосновения на своей коже. — Я всегда прав, — Кинни уже не слышит, что малец шепчет, да и не хочет. Он просто заводит руку под футболку, обхватывая покрепче за шею, и притягивает так, что их лица соприкасаются, но не целует, лишь опаляет горячим дыханием, давая возможность насладиться этим и оценить, что ждет дальше, а затем подтягивает футболку вверх, а Джастин, понимая, что тот хочет, встает на цыпочки и тянется к уху. — Ты был прав. — Он шепчет с какой-то горечью, а затем делает усилие и продолжает. — Одного раза вполне достаточно. — Шаг назад, он чуть нагибается и выскальзывает из футболки. Еще пара шагов, и тот клубный парень не теряет зря время, собственнически хватая Джастина за плечи. — И вспомни, как меня зовут. — Джастин открыто смотрит, понимая, что Брайан совсем не запомнил его имя. — Да он никого не помнит. — Блондин-ухажер теснее прижимает добычу к себе, смакуя момент и пренебрежительно пялясь на Кинни, а затем показав ему фак, разворачивается, уводя Джастина за собой и оставляя короля Вавилона в мигающем свете клубных огней с подростковой футболкой в руках.*****
Когда Джастин входит в квартиру, он не включает свет. Ему нравится темнота, а еще при отстутствии этого глупого искусственного освещения через окно видно небо, все в звездах, и жемчужную луну. Снимая верхнюю одежду, он чувствует холод на голой коже (прекрасно!) и, беря с постели одеяло и кутаясь в него, подходит к стеклу. Ему сложно понять, что он сейчас чувствует. Милли была права? Джастин прижимается к холодному окну щекой, трется об него и плотнее закутывается в одеяло. Он понимает, что очень по ней скучает и хочет видеть, но вряд ли она появится с ее вредным характером. Девчонки обидчивы. Джастин с силой ударяет кулаком по подоконнику, злясь непонятно на что, а затем прислоняется к стеклу лбом, жмурясь от усталости и выпитого алкоголя. Он хочет как-то по-другому закончить свой день, поэтому всматривается в окна дома напротив. Он очень устал и хочет завалиться на свой матрас, но ему любопытно. Узкая улица позволяет разглядеть соседей в соседнем доме, и Джастин смотрит в окна, задерживаясь на тех, где нет занавесок. Он знает вон того толстяка, который по вечерам только и делает, что смотрит картинки по какому-то ящику и постоянно что-то жует, или вон ту женщину, у которой целых три пуделя, и она регулярно выгуливает их в местном парке. Правда, сейчас почему-то в ее квартире большинство вещей исчезли, у двери лежит пара сумок, и она разговаривает с каким-то молодым пареньком, давая указания. Тот вежливо кивает, пытаясь быть прилежным квартирантом, при этом видно, что он мало ее слушает, желая лишь, чтобы та поскорее слиняла. А хозяйка показывает ему на что-то в углу, очевидно объясняя какие-то ньюансы, а он опять кивает, скользя взглядом в окно, и как будто что-то замечает, пытаясь разглядеть темноту окон напротив. Хозяйка недовольно хмурится, опять что-то говорит, пытаясь привлечь внимание, и парень, повернувшись к ней, вежливо улыбается. Он симпатичный. Джастин утыкается носом в стекло, радуясь, что его скрывает темнота, и можно лучше разглядеть. Парень приблизительно его возраста, хотя... Джастин смеется этой мысли, понимая, что имеет ввиду другой возраст. Который здесь. Темные, волнистые волосы. В его облике прослеживается какая-то романтичность, и Джастин хочет, чтобы тот опять на него посмотрел, и парень как будто слышит и поворачивает голову, всматриваясь с интересом в ночь. Но тут хозяйка делает движение, вкладывая связку ключей будущему жильцу в ладонь, и идет к двери. Со значением повторяя какие-то правила, она подхватывает сумки и шагает за порог. А парень, закрыв за ней дверь, в задумчивости подходит к окну и смотрит на Джастина, не видя его. Да, вполне симпатичный. Джас тихо скользит с подоконника и идет в ванную комнату почистить зубы.