Тонкие линии, острые углы

Оливер боялся отвести взгляд — она могла исчезнуть. Боялся, что спятил — вдруг, это лишь игра воображения. Боялся поверить — потому что ему не могло так повезти. Но мгновения шли, а Хлоя по-прежнему стояла в измятой больничной рубашке посреди своей тюрьмы, с безумной надеждой поглядывая то на дверь, то на стекло. Она смотрела мимо Оливера, будто не видела его; скорее всего, стекло было зеркальным с её стороны. Он знал, что это не галлюцинация и не обман зрения. Потому что даже в самых страшных его кошмарах она не выглядела настолько ужасно. Впалые щёки, острые плечи и огромные глаза на осунувшемся лице — такой Хлою Оливер не припоминал даже после заточения в «Блэк Крик». Сейчас она невероятно походила на свою мать: женщину, которую Оливер видел лишь однажды несколько лет назад, когда помогал устроить её в частную психиатрическую клинику в Стар-Сити. Но в отличие от неё, взгляд у Хлои был осмысленный, а в глазах горел огонь надежды.  — Там есть кто-нибудь? — её голос раздался из динамиков на столе и звучал так, будто им давно не пользовались. Вздрогнув, Оливер вышел из ступора. Он едва уловил смысл слов Виктора, который, судя по всему, уже какое-то время что-то ему говорил.  — Так, погоди, — прервал Оливер. — Давай ещё раз.  — Говорю, замок автономный, скрыт в системе. Подключи меня напрямую, — терпеливо повторил Виктор, словно разговаривал с умственно отсталым, и как только Оливер сделал, что он просил, приступил к работе. Не оставалось ничего другого, как ждать. И будучи крайне нетерпеливым человеком, Оливер плохо справлялся с бездейственным ожиданием. Вопреки всей логике, ему казалось, что Виктор специально копается слишком долго, о чём он не преминул ему сообщить, и получил в ответ вполне заслуженное «Заткнись». Рой мыслей в его голове не утихал ни на мгновение. Что это за место? Кто и почему здесь держит Хлою? Что произошло с теми людьми, трупы которых он обнаружил здесь? Кто убил троих человек, чтобы заманить его сюда, а главное, зачем? В чём подвох? Сколько времени Хлоя провела одна взаперти в кромешной темноте и не сошла ли с ума? На её месте любой бы, наверное, спятил. Он тряхнул головой, не желая сейчас думать об этом. Хлоя подошла ближе к прозрачной стене и положила на неё свою ладонь, внимательно вглядываясь в, должно быть, своё отражение. Повинуясь порыву, Оливер со своей стороны потянулся дотронуться до её руки, но гладкая холодная поверхность стекла немного отрезвила его. Что он делает? Сначала нужно придумать, как Хлое выбраться оттуда.  — Долго ещё? — в очередной раз дёрнул он Виктора.  — Если ты думаешь, что я нарочно тут копаюсь, чтобы дольше слушать твоё нытьё, то ты сильно ошибаешься, — отрезал Виктор. — Кто-то очень не хотел, чтобы замок открыли. И при этом с кодом на складе и на двери лаборатории никаких сложностей не возникло, подумалось Оливеру. — Это плохо, — вдруг нервно пробормотал Виктор. — Это очень-очень плохо. Ничего спросить Оливер не успел. Тут же ожила аварийная сигнализация, и из динамиков раздался равнодушный механический голос.  — Обнаружена попытка проникновения. Всему персоналу немедленно эвакуироваться в соответствии с протоколом. Десять минут до полной ликвидации. Перед Оливером наяву разворачивался один из его самых страшных кошмаров.  — Какого чёрта ты натворил? — зашипел он. Оливер метнулся было к замку на двери, но тот оказался окончательно заблокирован.  — Я ни при чём, — попытался оправдаться Виктор, однако, быстро понял, что сейчас не время. — Работаю над этим. Никогда ещё Оливер не чувствовал себя настолько ничтожным и бесполезным. Но даже его страх, что это конец, не шёл ни в какое сравнение с ужасом на лице Хлои. — Эй! Что происходит? — крикнула она и замолотила кулаком по стеклу с той стороны. — Меня кто-нибудь слышит? Выпустите меня! Пожалуйста, — добавила Хлоя, громко всхлипнув. Зарычав, словно загнанный зверь, Оливер попытался разбить стекло стулом, огнетушителем, частью какой-то аппаратуры лаборатории, но, очевидно, оно было ударопрочным и не поддавалось. Спустя полминуты он бросил эту безуспешную затею, со злостью отшвырнув в сторону отломанную металлическую ножку стола.  — Где, твою мать, Кларк? — рявкнул он Виктору, даже не вспомнив о протоколе. Сирена не смолкала, сообщение об эвакуации персонала повторялось каждые секунд двадцать, и Оливер почти физически ощущал, как утекает отпущенное им время.  — Не отвечает. Осталось семь с небольшим минут. Я не могу ни остановить обратный отсчёт, ни взломать код замка. Что-то постоянно меня блокирует. Хлоя продолжала колотить по стеклу, но уже реже, содрогаясь от нахлынувших рыданий. Слёзы градом катились по её щекам, и в какой-то момент она закрыла глаза и в отчаянии сползла по стене, рухнув на пол и схватившись за голову. Страх ледяными пальцами сдавил Оливеру горло, когда он вдруг с поразительной ясностью осознал, что у Хлои практически не осталось никаких шансов выбраться оттуда. Он вдруг принял очередное сомнительное решение.  — Что проще взорвать: бронированное стекло или дверь?  — Что?  — Я собираюсь установить заряд и что-то взорвать. Мне нужно попасть внутрь. Ответь, что мне нужно взорвать.  — Стрела, вся лаборатория и так заминирована, причём, неизвестно где. Даже взрыв небольшой мощности может раньше времени поднять всё на воздух. Это самоубийство. Что ж, ему не впервой.  — Парой минут раньше или позже уже роли не сыграет, — невесело усмехнулся Оливер, отодвигая от стены остатки оборудования, чтобы расчистить пространство. — Без неё я отсюда не уйду. Так что просто. Отвечай. На грёбаный. Вопрос. Виктору понадобилось несколько секунд переварить услышанное. Секунд, которые перетекли в небытие навсегда.  — Бронь может устоять. Взрывай стену. И приготовь что-нибудь тяжёлое, чем сможешь её потом доломать.  — Понял. Оливер прикинул, где лучше расположить заряд. Как можно дальше от Хлои, пришла в голову мысль, а за ней следом подкралась другая: а что, если этого окажется недостаточно. Он тут же тряхнул головой — будет разбираться с проблемами по мере их поступления. С собой у него было лишь несколько взрывающихся стрел, которые он торопливо прикрепил к стене футах в трёх от пола. Предсказать, какой окажется мощность взрыва, Оливер мог лишь теоретически. Быстрым отработанным движением он снял каждую из них с предохранителя, забрав одну с собой. Он уже шагнул в сторону выхода, чтобы выстрелить оттуда, как вдруг сквозь стекло увидел, что Хлоя встала и направилась к двери, принявшись колотить в неё.  — Нет, нет, нет, нет… Детка, назад, не сюда, — словно сумасшедший лихорадочно бормотал он, пытаясь придумать, как ей дать понять, что нужно отойти как можно дальше. Кто бы ни держал её здесь, должен был как-то общаться с ней. Хлою было слышно из динамиков на столе, значит, где-то есть и микрофон, раз в её камере тоже установлен динамик. Проблемой было то, что кто-то здесь уже как следует поработал, и найти хоть что-то посреди этого хаоса было невозможно.  — Хлоя, это Киборг, — вдруг раздался взволнованный голос Виктора, прерывая сообщение об эвакуации. Услышав его, Хлоя резко вскинула голову. — Мы сейчас будем взрывать стену со стороны двери. Тебе срочно нужно укрыться. Иди в душевую и плотно закрой дверь, а сама ляг на пол и обхвати руками голову. Пошла! Очевидно, Виктору удалось взять под контроль хотя бы камеры и систему оповещения. Оливер был готов его расцеловать. Он успел увидеть, как Хлоя метнулась к кровати, стащила с неё матрас и скрылась за хлипкой дверкой в углу больничной камеры. Умница. Не теряя больше драгоценные секунды, он отошёл к выходу у дальней стены, прицелился и, не давая себе времени на раздумья, выстрелил. За долю секунды до момента взрыва обрывки сотен разных мыслей пронеслись в голове Оливера. Он отчаянно цеплялся лишь за одну: «Всё не может закончиться вот так». И оказался прав. Пока что. Оливер всё ещё дышал: пахло гарью, пылью и зародившейся надеждой. Ему не хватило времени сгруппироваться до взрыва, однако, он успел броситься за стену, и она неплохо укрыла его от взрывной волны. На плечо откуда-то сверху капала кровь, и ему заложило уши, но это мелочи, решил Оливер, раз он не отключился и даже смог подняться на ноги, пусть и пошатываясь. Электричество в лаборатории окончательно вырубилось. Заработало аварийное освещение, озарившее комнату зловещим красноватым светом. На первый взгляд, дыра в стене оказалась слишком маленькая, чтобы через неё мог пролезть человек, даже крошечная Хлоя. Стараясь не думать об отведённом им времени, ногой Оливер принялся со всей силы колотить по шатающемуся куску бетона, пока он не отвалился, и через образовавшийся проём он не встретился с её испуганным взглядом. Губы Хлои шевелились, но не до конца оправившийся от взрыва Оливер не разобрал слов. К чёрту, всё потом.  — Скорее, — рявкнул он и закашлялся. Сквозь опустившуюся на него пелену тишины Оливер почти не услышал собственный голос. Судя по тому, как вздрогнула Хлоя, она его прекрасно поняла. Она перекинула через проём сначала одну, а затем и другую ногу и попыталась протиснуться следом. Ей это почти удалось. Однако задравшаяся больничная рубашка зацепилась за торчащий острый кусок стены, и Хлоя запуталась в натянувшейся ткани. Оливер ринулся на помощь, как вдруг произошло нечто ещё более невероятное, чем весь сегодняшний день вместе взятый. Он коснулся её руки, и комната внезапно озарилась ярким белым светом. Тёплым, обволакивающим, будто живущим своей жизнью светом. Проникающим в его измятую душу, залечивающим все видимые и невидимые глазу раны и дарящим настоящее спокойствие. И силу. Оливеру понадобилась секунда, чтобы понять, что свет исходит от самой Хлои. Он не мог пошевелиться, но чувствовал, как его тело наполняется энергией, текущей по венам. Свет на мгновение стал ослепляющее ярким, а затем, будто достигнув своего предела, также стремительно угас, и Хлоя обмякла в его руках. — Стрела, приём! Отвечай, твою мать! — надрывался Виктор. Оливер отлично его слышал, будто и не оглох от взрыва пару минут назад.  — Я здесь, — твёрдым голосом произнёс он, сам себе удивляясь. Исчезла пульсирующая боль в висках, а из раны на голове больше не сочилась кровь. Он проверил пальцами — рана попросту исчезла. Времени обдумывать, какого чёрта сейчас произошло, у Оливера не осталось.  — Две с половиной минуты. Быстро сваливайте оттуда. Бегом, бегом, бегом! Виктор ещё не закончил, а Оливер уже вскочил на ноги, подхватил бесчувственную Хлою, перекинул её через плечо и что было сил понёсся к выходу. Он притормозил лишь чтобы поднять с пола папку, которую нашёл в подсобке. К счастью, лифт работал, хотя и полз со скоростью улитки, что сводило Оливера с ума, но другого пути наверх он просто-напросто не знал. Никогда ещё он не был настолько рад оказаться снаружи. До взрыва оставались считанные мгновения, о чём ему постоянно напоминал Виктор, поэтому времени искать укрытие у Оливера почти не осталось. Хлоя пока не приходила в себя. Вряд ли он успеет добежать с ней до ограждения и перемахнуть через него в ближайшие несколько секунд. Оливер попытался, но был ещё футах в ста от цели, когда Виктор одновременно с его собственным инстинктом самосохранения скомандовали ему ложиться. Он опустил Хлою на мокрую от талого снега землю и рухнул сверху, укрывая руками голову. Почти тут же земля содрогнулась от глухого хлопка, а затем пламя вырвалось наружу с рёвом и грохотом, похоронив навсегда лабораторию и уничтожив прячущий её склад. Горящие обломки строения разлетелись во все стороны, каким-то чудом минуя Оливера. Да уж, сегодня он прилично задолжал смерти. Главное, чтобы не пришлось отдавать этот долг.  — Башня? — позвал Оливер.  — Статус?  — Только что совершили невозможное, — он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Расслабляться было рано.  — Вы не ранены?  — Вроде, нет.  — Везучий же ты сукин сын, — нервно усмехнулся Виктор, но тут же взял себя в руки. — Что там случилось? Оливер и сам хотел бы это понять. Похоже, он впервые стал свидетелем проявления метеоритной способности Хлои. Она его исцелила, но каким образом, почему, и что теперь будет с ней, он не знал. И Хлоя, и Кларк всегда предпочитали не распространяться на тему её особенностей, и единственное, чем они поделились с Оливером после Монтаны несколько лет назад, было то, что её дар исцеления по неизвестной причине пропал без следа. Виктор же не знал даже этого. И сейчас не время ему рассказывать, решил Оливер.  — Пока неважно. Сейчас нам нужно уходить. Твои предложения? — он поднялся с земли и подхватил Хлою на руки. По крайней мере, она дышала, с облегчением отметил Оливер, быстрым шагом направившись к дыре в покорёженном взрывной волной ограждении.  — Бойскаут так и не вышел на связь. Как и Импульс, кстати. Оливер скрипнул зубами, ничего на это не ответив. Виктор был прав: если бы не редкостное везение, Хлоя могла и не выбраться оттуда. Ему было плевать, имеет ли он право злиться на Кларка и Барта — он был в ярости. С ними он разберётся позже.  — Обойдёмся без них.  — Не хочу нагнетать обстановку, но Готэмская служба спасения уже получила несколько звонков о взрыве у доков, так что скоро начнут подтягиваться гости, — предупредил Виктор. — У вас есть несколько минут. Вновь оказавшись в тупике, где находили тела, Оливер остановился пораскинуть мозгами. Без транспорта и с отключившейся Хлоей на руках у него не было ни единого шанса вернуться в гостиницу и избежать при этом полицию. В надежде выиграть немного времени он зашагал к простаивающему заводу. Пронизывающий ветер лишь усилился, пробирая до костей, и начал накрапывать ледяной дождь. В полуразрушенном здании он остановился, чтобы надеть на Хлою свою куртку. Немного подумав, он также снял с себя носки и натянул их на её босые ноги, когда вдруг она шевельнулась, открыла глаза и потрясённо на него уставилась.  — Хлоя… ты как? — первое, что вырвалось у Оливера. Он вдруг осознал, что впервые за долгое время произнёс её имя вслух. Его руки так и замерли, ухватившись её за лодыжку, и Оливеру понадобилось неимоверное усилие, чтобы заставить себя её отпустить. Абсолютно нерациональная часть его мозга пульсировала в панике, что если он перестанет её касаться, она рассеется в воздухе. — Что это за место? — насторожённо спросила Хлоя, быстро окинув взглядом обветшалое помещение.  — Какая-то дыра на окраине Готэма неподалёку от того места, где я тебя нашёл. Но нам нужно отсюда уходить как можно скорее, — он встал с корточек и протянул руку Хлое. Она с опаской на неё глянула. — Ты как, Хлоя? — повторил он свой вопрос, помогая ей подняться. — Жить буду, — криво усмехнулась она. — Просто устала и чувствую себя процентов на восемьдесят ледышкой. Ну, или эскимосом. Он даже улыбнулся в ответ — настолько легче ему вдруг стало дышать от знакомых интонаций в её голосе. Хлоя странно на него посмотрела, будто хотела сказать что-то ещё, но в этот момент послышались приближающиеся полицейские сирены. Какой же мелочью они сейчас ему казались.  — Стрела, — это был Виктор, — с тобой кое-кто хочет поговорить.  — Я даже догадываюсь, кто, — выдохнул он. — Слушаю. Оливер поправил наушник, а затем указал на него недоумевающей Хлое пальцем и одними губами произнёс «Виктор». Его интуиция не подвела.  — Это был ты? — раздался голос Уэйна. Его обвиняющий тон ни с чем не спутать. Должно быть, он уже в курсе насчёт взрыва.  — Не совсем, — поморщился Оливер. — Для протокола, я совершенно случайно оказался рядом. Простое совпадение. Брюс хмыкнул; скорее всего, не поверил ни слову. — Что произошло?  — Заброшенная секретная лаборатория с трупами, в которой, судя по всему, проводили опыты над людьми, взлетела на воздух, — с каждым словом терпение Оливера испарялось. Какого чёрта он должен что-либо объяснять Уэйну? Хлоя вздрагивала, переминаясь ногами по бетонному полу.  — И как…  — Сейчас неважно, — он бросил встревоженный взгляд на стремительно замёрзавшую Хлою. — Мне нужна услуга, и срочно. Безопасное укрытие как можно ближе. Я в паре кварталов к северу от доков, — он словно чувствовал, как Брюс скрежетал зубами. — Обещаю, всё объясню позже. Слово скаута, — добавил он после паузы.  — Я отправлю маршрут и код доступа. В такие моменты принято говорить «спасибо», подумал Оливер.  — Я это ценю, — вместо этого ответил он и завершил разговор.  — И что теперь? — спросила Хлоя. Ему показалось, что вопрос насквозь пронизан некой обречённостью, словно ей самой неинтересен ответ на него. Возможно, виновата сменившая адреналиновый всплеск усталость.  — Теперь нам нужно залечь на дно и дождаться утра, чтобы всё немного улеглось. Желательно в тепле и безопасности. Она колебалась, а затем глянула в сторону, откуда доносился звук сирен.  — Может, стоит выйти к полиции? Оливер не мог поверить своим ушам. Она же не всерьёз, да?  — Шутишь? И что ты собираешься им сказать? Хлоя медлила, в раздумьях закусив губу, а затем покачала головой, сдавшись.  — Да уж, идея дурацкая.  — Ещё какая дурацкая, — согласился Оливер. В этот момент Виктор оповестил его о том, что получил указания Уэйна. — Но нам некогда, пора уходить.  — Уходить куда?  — Подальше отсюда. В укрытие, — добавил он, почувствовав её нерешительность. — У тебя есть предложение получше? — Хлоя лишь покачала головой, избегая встречаться с ним взглядом. — В таком случае, думаю, лучше, если ты заберёшься ко мне на спину и будешь держаться… Что ещё? — раздражённо бросил он, заметив её выражение лица. — Я могу идти сама, — Хлоя даже сделала шаг назад, отшатнувшись от него. Ну, конечно. Оливер едва сдержался, чтобы не закатить глаза.  — А я могу идти быстрее, даже если буду нести тебя. Хлоя, не глупи. На улице дождь и снег, а у тебя нет обуви. К тому же, тебя до сих пор пошатывает, и я не хочу чтобы твоя гордость, или что там ещё, стала причиной того, что ты вдруг снова отключишься, упадёшь и проломишь себе голову, — попытался воззвать к голосу разума Оливер. Его терпение уже сильно сдало в разговоре с Уэйном, и он не собирался больше тратить время на препирательства. — Нужно идти. Если от этого у тебя возникает непреодолимое желание повозмущаться на тему мужского шовинизма, то сможешь сделать это в процессе, — положил он конец дискуссии. ___ Минут пятнадцать спустя продрогшие и промокшие Оливер и Хлоя оказались у старого, наглухо заколоченного здания, ранее служившего отелем. Следуя инструкции Уйэна, Оливер отыскал в переулке позади здания закрытый на замок вход в подвал. Как только они спустились по уходящим во мрак ступеням и Оливер закрыл за ними двери, наступила кромешная темнота.  — Гостеприимство по-Готэмски, — заворчал Оливер, чтобы хоть как-то разбавить неуютную тишину затхлого помещения. — Терпеть не могу этот город… Ладно. Где-то здесь должен быть вход в кроличью нору. Хлоя никак не отреагировала на его слова. С тех пор, как очнулась, она едва ли произнесла с десяток фраз. Оно и понятно — у них не было времени на разговоры, но настолько затяжное молчание с каждой минутой тревожило Оливера всё сильнее. Внизу лестницы он видел лишь её силуэт: она закрыла ладонями лицо и тяжело и шумно дышала, словно каждый вдох давался ей с трудом.  — Что такое? — мягко спросил Оливер, подойдя ближе. Он осторожно отнял от лица её трясущиеся руки и поборол внезапный порыв обнять и прижать к себе Хлою.  — Кажется… у меня приступ… паники… из-за темноты, — между вдохами прошептала она, не открывая глаз. Не отдавая себе отчета, Хлоя больно вцепилась пальцами в его предплечья; её паника нарастала с каждой секундой. Если так пойдёт дальше, то через пару минут она начнёт задыхаться и может снова потерять сознание, чего Оливер допустить не мог.  — Ну же, Хлоя, дыши, — он высвободил одну руку, положил Хлое на спину и начал аккуратно водить ладонью вверх-вниз. — Слушай меня и делай, как я скажу. Вдохни глубже, но медленней. Считай до пяти на каждом вдохе. Молодец, выдыхай не спеша. И ещё раз, — приговаривал он. Оливер понятия не имел, сколько ей пришлось просидеть запертой в темноте лаборатории наедине лишь со своими мыслями и демонами. Скорее всего, не один день. Невольно, он вспомнил себя на острове: как постепенно сходил с ума и разговаривал сам с собой. На своей шкуре он прочувствовал, что жить внутри собственной головы чревато опасными последствиями. И чтобы научиться с ними справляться, нужно время. К его облегчению, её дыхание понемногу начало выравниваться.  — Вот, умница, — бормотал Оливер. — Продолжай считать. Знаю, логика не поможет, но здесь намного безопаснее, чем снаружи. И теплее. Это всего на несколько часов, перевести дух. Обещаю. Небольшая кнопочная панель обнаружилась за грудой строительного хлама в одном из встроенных шкафов, и Оливер поспешил ввести нужную комбинацию. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз, с тем же успехом.  — Башня, — вспылил он, да так, что стоявшая рядом Хлоя вздрогнула. — Соедини-ка меня ещё раз с местным мудаком. Не прошло и десяти секунд, как ожил его коммуникатор.  — Местный мудак слушает. Оливер ни капли не удивился.  — Какого чёрта код не работает? — прошипел он Брюсу. — В целях безопасности, разумеется. Ты не один, — холодно заметил тот, и Оливер едва не застонал от досады, раздражённо осматриваясь по сторонам в поисках камеры. В такие моменты ему безумно хотелось сделать преступникам Готэма одолжение и придушить Уэйна. — Не собираешься мне ничего объяснить? Оливер, как мог, старался держать себя в руках. Хлоя молча поглядывала на него, очевидно, интересуясь причиной заминки.  — Я же сказал, что объясню позже.  — И всё же мне хотелось бы услышать краткую версию прямо сейчас. Чтобы я понимал, из-за чего, точнее, кого, так рискую. Думаю, на моём месте ты поступил бы также.  — Ничем ты не рискуешь. А разговор по душам отложим на утро. Возможно, они с Брюсом могли бы бодаться лбами вечно — с их одинаково скверными характерами и раздутым самолюбием. Получился бы неплохой Perpetuum Mobile. Но в этот момент Хлоя привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до коммуникатора Оливера, и обратилась к Брюсу.  — Если проблема во мне, — дрожащим голосом начала она, — то вам стоит знать, что я не из болтливых. Даю слово. И вы не обязаны помогать, но ваша помощь сейчас не помешала бы. Это было так просто — и это сработало. Замок открылся, и задняя панель шкафа отодвинулась в сторону.  — Спасибо, — вымученно улыбнулась Хлоя.  — Я жду подробный отчет утром.  — Да-да… — махнул рукой Оливер и прервал связь. Комната больше походила на квадратный бункер с голыми бетонными стенами, узкой кушеткой напротив двери и неким подобием душа в дальнем углу. Справа располагался длинный стол с лампой и ноутбуком на нём, а в противоположной стороне — заставленные коробками полки и закрытые шкафы.  — Дальше что? — вновь шмыгнула носом Хлоя.  — Дальше тебе нужно согреться. А потом поговорим. Она пыталась храбриться и не подавать вида, но всхлипывала от холода, содрогаясь всем телом, пока Оливер разбирался с душем. Наконец, вода хлынула вниз, нарушив рыхлую звенящую тишину вязкого молчания. Оливер подошёл вплотную к Хлое и дёрнул за рукав её больничной рубашки.  — Сними это, — сказал он почти грубо. — Сними это к чёртовой матери. Она почему-то медлила, и тогда Оливер сам схватился за её подол и потянул грязную ткань наверх. Хлоя послушно подняла руки, помогая ему. Горькое чувство дежавю захлестнуло Оливера, когда воспоминания схлестнулись с реальностью, оставляя красные полосы на его сердце: сколько раз ему доводилось раздевать её, а Хлоя лишь смеялась в ответ, с энтузиазмом участвуя в процессе. Сейчас же она смотрела на него, будто пойманный капканом зверёк. На её запястье с внутренней стороны Оливер впервые заметил татуировку: какие-то цифры на бледной коже. Хлоя настолько исхудала, что ему показалось, будто цифры набиты прямо на её костях. Повинуясь порыву, он поймал её руку за запястье и прикоснулся к нему губами. В горле у него пересохло. — Я нашёл тебя. Весь прошедший год больше всего на свете Оливер мечтал об этом. Найти её живой. Сейчас он был готов благодарить Бога, дьявола — кого угодно — за то, что его мечта исполнилась. Однако, реальность отрезвляла не хуже ледяного душа. Оливер боялся представить, что могло произойти с Хлоей за это время, и почему она выглядит и ведёт себя так, будто из неё высосали всю жизнь, оставив лишь пустую оболочку. Одно неверное движение — и она рассыплется на тысячи осколков, что будет уже не собрать. И, тем не менее, несмотря ни на что, ему было жизненно необходимо это знать. Он обязательно спросит, и она непременно расскажет, а затем они вместе подумают, что с этим делать. Именно так. Впервые за многие месяцы она была так близко — казалось, протяни руку и возьми. Любое неверное движение могло разрушить хрупкость момента, стать той соломинкой, что сломает спину верблюда, и Оливер это прекрасно понимал, но остановиться не мог.  — Нашёл тебя, — снова прошептал он, пальцами дотронувшись до гладкой щеки. Хлоя вздрогнула, на мгновение прикрыв глаза, а затем вновь взглянула на него, словно хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, задушенные вдруг покатившимися по щекам слезами.  — Ну что ты? — вдруг испугался Оливер. Всё было нет так. Хлоя, которую он знал раньше, плачет лишь на похоронах. После пережитого ею это могло считаться нормальной реакцией? Он не знал ничего другого, кроме как обнять её, прижать к себе и дать время выплакать хотя бы часть того груза, что давит ей на сердце. — Не нужно, слышишь? Всё будет хорошо. Я нашёл тебя, и всё будет хорошо. Обещаю, — бормотал он нелепые банальности, осыпая поцелуями её лоб, виски, макушку. Он хотел бы сказать ей, как чертовски скучал, но боялся не подобрать нужных слов. Хотел бы сказать, какая она красивая, но почти год в заточении не прошёл бесследно. Она выглядела словно героиновая наркоманка: обтянутые кожей рёбра, тёмные круги под глазами и дрожащие руки. Оливер не сразу сообразил, что Хлоя упёрлась ладонями в его грудь и пытается оттолкнуть его, но заметив, тут же отпустил её, отступив на шаг, хоть это и стоило ему титанических усилий. Только сейчас Оливер осознал, что она стоит перед ним абсолютно голая, если не считать его носков, гармошкой сползших ей на щиколотки. В её глазах всё ещё блестели слёзы, но Хлоя сделала несколько глубоких вдохов и заметно успокоилась. Она сложила руки на груди, закрываясь от него, и внимательно посмотрела ему в глаза.  — Извини, но я не знаю, кто ты, — от её слов у Оливера словно пропала опора под ногами, а грудь сдавило тисками. — Я просто не помню. Совсем. Удар под дых получился что надо. Всё же его пресловутая удача — та ещё сука.