Жизнь после смерти

      Если бы Питера попросили описать тот день одним-единственным словом, он бы ни на миг не задумался.       Пыль. Она была везде. Забивалась под маску и раздражала кожу. Пыль и песок, и ничего больше.       Вокруг высились убогие, покосившиеся дома с выбитыми стёклами. Тут и там валялась каменная крошка. Стояла подозрительная тишина, только вдали раздавались первые выстрелы и взрывы. Навстречу шла дружественная армия.       С этой же стороны лагеря беженцев их было двое. Красные костюмы — один с золотом, другой с лазурью — выглядели аляповатыми кляксами на фоне бедного, истерзанного войной района Дамаска.       — Держись левее, — прозвучал металлический голос Тони в динамике. — На рожон не лезь, скручивай террористов и складывай в кучку.       — Да понял я, понял, — возбуждённо прошептал Питер в ответ.       Его буквально потряхивало от волнения. Не каждый день попадаешь на настоящую войну. Это вам не со злодеем в маске сражаться один на один.       Правда, горячей точкой здесь и не пахло. На улицах ни души, словно лагерь в спешке покинули. Или перебежали на другую сторону, где нарастала пальба.       Об обратном говорил только нестерпимый зуд паучьего чутья. Только он подсказывал, что Питер был здесь не одинок, и за пустыми окнами прятались десятки озлобленных глаз и столько же винтовок.       Железный человек взмыл в воздух, опережая своего партнёра, и, не скрываясь, полетел вперёд по улице. За секунду город ожил, словно в муравейник бросили горящую щепу.       Из окон засверкали вспышки выстрелов, в переулки повыскакивали вооружённые люди, пряча лица за тёмными платками. Грохот настоящего оружия и гомон резких голосов на миг оглушил Паучка. Пули с визгом отскакивали от костюма Тони, набиравшего высоту, и это отрезвило Питера.       — Сколько же вас тут! — воскликнул он и выпустил паутину, взмывая в воздух следом.       Паутиномёты были заряжены под завязку, но Питер в какой-то момент всё равно начал переживать, что они опустеют слишком быстро. Он отбирал оружие, заклеивал гранаты, не давая взрыву распространиться, связывал террористов, постоянно прыгал с места на место. Время шло, а ситуация не менялась.       Совсем рядом, с шумом реакторов, летал Железный человек, и его методы борьбы с радикальной группировкой были куда жёстче. То и дело раздавались оглушительные взрывы и на землю ссыпались каменные плиты того, что раньше было домами.       Питер забирался в окна, выгоняя противников на улицы, где Тони заставлял их отступать, а точнее, бежать прямо в руки союзных войск.       — Питер, ты в зоне поражения, — проговорил голос Старка. — Чеши оттуда.       — Сейчас, — пробормотал Питер.       — Бросай их, у тебя семь секунд.       — Я успею, успею, — протараторил Паучок, буквально выталкивая двоих мужчин на улицу, выдёргивая из их рук автоматы.       Конечно, Питер знал, кто такие ИГИЛ. Именно поэтому он и не отпустил Тони одного разбираться с серьёзным вооружённым конфликтом на юге Сирии. Но всё же эти солдаты были людьми. Пусть их ждёт не лучшая участь, но совесть Питера будет чиста. Он не убивает людей, даже самых плохих.       На миг оглянувшись, он буквально увидел сверкающий заряд, выпущенный Старком на соседнюю улицу. И побежал.       Пожалуй, Питер не бегал так даже, когда опаздывал на пары — а это было для него ужасным делом. Позади раздался взрыв, а в следующую секунду Паучка сбило с ног невидимой ударной волной.       Прокатившись кубарем по пыли, Питер вскочил на ноги, отряхиваясь, как собака. В ушах немного звенело, но зацепило не сильно, и он развернулся, чтобы занять позицию на выделенном им с Тони квадрате.       — Пит, живой? — Старк пытался говорить спокойно, но в голосе так и сквозило беспокойство.       — Всё путём! — воскликнул Паркер, запрыгивая на полуразрушенный дом.       — Сворачивайтесь, парни, — раздался другой голос в динамиках, перечить которому не стоило. — Отлично поработали.       Питер спрыгнул на землю и перебежками направился к исходной точке, куда с неба спускался модернизированный самолёт, выходящий из режима невидимки. Тони помедлил, явно не желая так резво подчиняться чужим приказам, но вскоре присоединился к Паучку.       Подходя к самолёту, Питер развернулся, со смешанными чувствами рассматривая разрушенный окончательно, но освобождённый лагерь. Дружелюбному соседу были не близки эти методы и война в целом, но он не мог отпустить Тони одного. Просто не мог.       Они повздорили на эту тему, но Паркер был слишком упрям. Он не собирался быть на месте несчастных женщин, ожидавших своих парней и мужей с фронта. Не хотел гадать, увидит ли он Тони живым или что-то пойдёт не так.       Конечно, у Старка было крутое оружие и навороченный костюм, но Фьюри решил отправить его одного в самое логово террора, в то время как армия освобождает прочие районы разросшегося под Дамаском лагеря. Некому было прикрыть спину, никто не смог бы прийти на помощь. Питер отчего-то был уверен, что Фьюри бы бросил своего «солдата» там, если бы что-то пошло не по плану, хотя доказательств тому не было.       — Страна вас не забудет, — насмешливо сказал тот, кого величали Ником Фьюри, едва Тони и Питер зашли на борт самолёта. — По крайней мере того, кто в списках.       И угрюмый глаз направил свой взор на Питера.       Тот лишь стянул маску, откашлявшись от пыли, и беззаботно схватил бутылку воды со столика, жадно глотая прямо из горлышка. Ему было ровным счётом всё равно, что о нём думает темнокожий глава S.H.I.E.L.D. Да, Питер был здесь нелегально, несанкционированно со стороны правительства, но никто же не снимал налёт на камеру. Пускай отдают все лавры Железному человеку за то, что он в одиночку расчистил террористическое гнездо ИГИЛ — Питеру такая слава была не нужна.       Он плюхнулся в кресло и уставился в иллюминатор, хотя на такой скорости, с которой летал этот самолёт, толком ничего видно и не было. Обрывки облаков, мажущих по стеклу, да бесконечная серая муть.       Тони говорил с Ником в стороне, словно Питер ещё не дорос до таких разговоров. Впрочем, и это тоже не особенно волновало юного героя. Он и впрямь не желал лезть во всё это. Лишь хотел знать, куда направляют его партнёра, чтобы быть на подхвате.       — Что же, ты отличился перед Фьюри, — усмехнулся Старк, наконец, опускаясь в кресло рядом и похлопывая Питера по плечу. — Но больше на такие операции я тебя не возьму. На краске для волос разорюсь.       — Почему? — тут же вскинулся Паркер.       — Потому что, — преспокойно ответил Тони и откинулся в кресле. — Мне кажется, нам пора в отпуск, как считаешь?       Помолчав пару секунд, Питер отвернулся к иллюминатору, словно не теряя надежду увидеть за ним что-нибудь.       За всеми этими событиями он успел отвлечься, но вопрос Тони вернул его в реальность. В ту самую, где у него были свои проблемы и своя личная война.       — Ты же знаешь, я пока не могу, — проговорил Питер.       — Да-да, учёба и твой любимый Гарри, — закатил глаза Старк.       — Ему всё хуже, — поджал губы Паркер. — Если я его брошу сейчас… Гвен не справится. Мы вдвоём-то… не справляемся.       Он горько усмехнулся, слишком живо вспоминая о прошедшем месяце. Гарри просыпался разбитым, будто с похмелья, и тут же уходил. Возвращался же к друзьям он всегда в одном и том же жутком состоянии. Чересчур весёлым и активным, с расширенными зрачками и напрочь отсутствующими тормозами.       Гарри болтал, что вздумается, и творил, что хотел, не заботясь о последствиях. Питер и Гвен пытались разговаривать с ним, но тот и слушать не желал. Он не считал, что поступает как-то неправильно. Даже когда друзья напрямую заявили Гарри, что знают о его проблемах с наркотиками, Озборн-младший отмахнулся. Никакой проблемы не было. Он просто расслаблялся. Баловство, не хуже выпивки.       — Вы и не справитесь, — внезапно сказал Тони, не глядя на собеседника.       — Зачем ты так? — изумлённо посмотрел на него Питер.       — Ты знал, что во все эти наркологические клиники принимают людей только по собственному желанию? — скосил взгляд Тони. — Пит, пока он сам не захочет себе помочь, ему никто не поможет.       — Я не могу просто… бросить его, — чуть нахмурился Паучок.       — Тогда трать силы. Говори. Жалей. Мучайся сам, — пожал плечами Старк, будто бы ему и в самом деле было всё равно.       Питер молча отвернулся. Прислонившись лбом к стенке, он прикрыл глаза, пытаясь задремать. Он не хотел, чтобы жестокие слова Тони обернулись реальностью, хотя что-то в душе тоскливо понимало обратное.       До самого Нью-Йорка они молчали. Каждый думал о своём, пусть эти мысли частично и пересекались между собой.       — А об отпуске подумай, — напоследок сказал Тони, сходя с трапа. — Солнце, пляж, Куба-Либра, сочные мулатки.       — Вот только ради них, — хмыкнул Питер, нежно целуя мужчину в губы. — Увидимся завтра.       Старк чуть приподнял бровь, явно собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал. Ему, очевидно, не нравилось то, что его молодой любовник начал всё чаще оставаться на ночь в общежитии с друзьями. С другой стороны, Тони понимал — насильно мил не будешь. Ничего хорошего не выйдет, если он удумает запретить Питеру тщетные попытки повлиять на своего друга-наркомана.       Тони смотрел вслед уходящему Питеру, пока в душе балансировали две чашки весов. На одной — почти врождённый эгоизм, жаждущий присвоить юного членистоногого себе, всего и без остатка. С другой — какая-то противная, почти стариковская мудрость, нашёптывающая, что мальчик должен обжечься сам. Ведь вопреки известной поговорке, никто на самом деле не учится на чужих ошибках.       Питер же ни о чём таком не думал, убегая прочь от базы Мстителей. Им двигал долг, который он сам же на себя и возложил. Он должен был вытащить Гарри из этого жуткого болота. Хотя бы потому, что чувствовал непомерную вину за смерть его отца, ставшей началом падения Озборна-младшего.       Мучило и то, что Питер не мог никому рассказать об этом. Конечно, Тони бы выслушал его, как это делал всегда, но Паучок был уверен — совет Старка ему не понравится. Они были слишком разными, чтобы действовать по одному шаблону.       — Гарри, ты дома? — повысил голос Паркер, быстрым шагом проходя в их совместную комнату.       Для друзей было загадкой, почему Озборн, получивший в наследство настоящий особняк, продолжал жить в маленькой комнатке при университете. Гарри даже на парах не появлялся, что грозило ему почётным местом в списке на отчисление. Тем не менее, под наркотиками или нет, тот возвращался в кампус, словно по привычке.       Гвен считала это хорошим знаком. Якобы Гарри подсознательно не хотел отдаляться от друзей и всё же нуждался в них.       — Гарри?       В их общей ванной раздавался шум воды в раковине, но никаких больше движений или шорохов Питер не различал. Он подошёл к двери и аккуратно постучал.       — Эй, приятель, ты там?       Ответом был странный звук, похожий на шмыганье носом. Возможно, это он и был. Чувствуя некоторую неловкость, Питер открыл незапертую дверь.       Гарри действительно стоял у раковины, прижимая к лицу окровавленный платок. Яркие алые капли монотонно просачивались сквозь ткань, падали и растворялись в потоке воды.       — Что случилось? Ты в порядке? — Питер моментально очутился рядом, аккуратно хватая друга за плечо.       Гарри посмотрел на него так, будто не узнал. Голубые глаза его запали, обрамлённые чёрными кругами.       — Гарри, что с тобой? — повторил Паркер.       — Нормально всё, — пробормотал парень, отнимая платок от кровоточащего носа и влажно шмыгая носом. — Бывает.       — Тебе надо к врачу, — твёрдо сказал Питер.       Озборн лишь хмыкнул, выбрасывая платок в ведро для мусора. Он небрежно оттёр кровь со своего лица, развернулся и вышел из ванной.       — Гарри, прошу тебя, выслушай, — умоляюще протянул Питер, выходя следом за другом. — Потом ведь будет поздно.       — Со мной ничего не случится, мы уже говорили об этом. Может, хватит? — резковато ответил парень.       Помедлив, он принялся собираться, хотя явно до этого никуда не собирался. И если Гарри, которого Питер знал, обычно долго выбирал свой гардероб, бережно относясь к своему внешнему виду, нынешний Гарри хватал первое, что попадалось под руку. Торопливыми, дёрганными движениями он застёгивал пуговицы, едва не отрывая их.       — Не хватит, — упрямо сказал Паучок. — Если тебе плевать на меня, хоть о Гвен подумай.       — А что с ней не так? — делано удивился Озборн, закидывая сумку на плечо. — Отойди, мне пора на работу.       — Сегодня выходной, — угрюмо сказал Питер.       — Без разницы, — поморщился Гарри.       Толчком плеча он отодвинул друга со своего пути и скрылся в коридоре. Питер вздохнул, усаживаясь на кровать и устало потирая лицо руками. Может, Тони был прав? И он зря мучает себя и тратит время?       Подтянув к себе рюкзак, Питер вытащил маленькую камеру и пару секунд безмолвно смотрел на неё. Затем нажал на крошечную сенсорную кнопку и с каким-то мазохистическим чувством уставился на раскрывшуюся панель.       «Брось свои игры, Питер. Я отключил твою способность чуять моё приближение и следил за тобой».       Сглотнув, Паркер какое-то время наблюдал за тем, как он скачет по холодному помещению, спасаясь от атак Зелёного гоблина. Мотнув головой, он вновь нажал на единственную кнопку, выключая запись. Бросив камеру обратно в рюкзак, Питер поднялся с кровати и достал свой костюм Человека-паука. Давно он не совершал вечерних патрулей.       — Оставишь дитятку без присмотра, он уже по крышам прыгает, — раздался в маске голос Тони, ворвавшегося в систему Карен без предупреждения. — Ты знаешь, который час?       Если честно, Питер не знал. Сначала он увлёкся патрулированием, а потом просто прыгал с крыши на крышу, наслаждаясь расслабляющими видами ночного Нью-Йорка. Настроение было лирическим, ближе к паршивому. В общежитие не хотелось, не было желания столкнуться с уже словившим кайф Гарри. К Тони, если честно, тоже. Питер не хотел нести в их дом плохие вести, тем более что Старк, как наивно полагал Паучок, не понимал его переживаний насчёт Гарри и всего этого дерьма.       — Да… сейчас пойду, — рассеянно ответил Питер.       — Слушай, я не часто этого говорю, но… прости, — внезапно выдал Тони.       — За что? — растерялся Паркер. — Тебя там держат в заложниках?       — Хм, хорошая идея насчёт кодового слова, надо запомнить, — усмехнулся голос. — Я наговорил тебе всякого, но ты прав. Нельзя бросать друзей и всё такое.       — Да нет, — перебил его Питер, глядя вдаль. — Кажется, ты, как раз, был прав. Тони помолчал, явно не ожидая, что услышит нечто подобное.       — Слушай, у меня есть классная идея, — наконец, сказал он. — Сиди там и никуда не уходи. Устроим романтический пикник на крыше. Я по дороге захвачу хот-доги.       Договорить всю идею целиком Старку не дали.       — Входящий звонок от мисс Стейси, — вежливо оповестила Карен.       — Запомни эту идею, — пробормотал Питер. — Я сейчас.       Не отключая сигнал от Старка, он принял входящий вызов. Скрывать от Тони ему было нечего.       — Гвен?       — Питер, — из динамиков донеслись сдавленные рыдания. — Питер, ты мне нужен. Мне… мне позвонили из больницы. У Гарри что-то с сердцем или… я не знаю… Питер.       — Из какой больницы? Гвен? Я сейчас приеду, — Питер подскочил на ноги, словно внутри выпрямилась сжатая пружина.       Ещё продолжая слушать всхлипывания подруги, он спрыгнул с крыши, цепляясь за балконы и фонарные столбы и направляясь обратно к общежитию.       Когда звонок завершился, Питер понял, что Тони тоже оборвал свой вызов. Он вздохнул. Только уязвлённого самолюбия Железного человека ему сейчас не хватало. Впрочем, с этим они разберутся позднее.       Буквально влетев в окно своей комнаты, Питер торопливо стянул костюм. Не появляться же в таком виде в больнице. Он натянул брюки, майку и куртку. Спешно сунул ноги в кеды, борясь с непокорными шнурками, так и выскальзывающими из рук.       Как ему добраться до больницы? На автобусе он будет ехать целую вечность. На такси у него не было денег. Позвонить Хэппи среди ночи? Нет, лучше по старинке, на паутине. Главное, никому на глаза не попадаться без маски.       — И чего ты там возишься? Прыгай.       От внезапно раздавшегося за окном голоса Питер вздрогнул. Заправив длинные концы шнурков, он поднял голову. Сомнений не было — за окном сверкал титановый костюм Железного человека.