Жизнь после смерти

      Всё, что помнил Питер — нескончаемая боль, выворачивающая тело наизнанку. Она была везде, не давала дышать. Перед глазами стоял лишь красный туман из залившей их крови. Боль была настолько сильной, что Питер не мог даже кричать.       Он не понял, как сумел забраться внутрь несущегося поезда, но как только втянул не двигающиеся ноги за собой, вновь потерял сознание. Прошёл ли час, два или сутки, Питер не знал. Он очнулся лишь для того, чтобы определить локализацию боли.       Сломанное бедро распухло и не двигалось, лёгкие горели огнём при каждом вдохе. Кажется, он повредил позвоночник — все движения давались с трудом. Может быть, ещё и голову, ведь всё продолжало кружиться перед глазами.       Потом крики, кто-то попытался его поднять, а затем, увидев состояние парня, явно позвал на помощь. Питер снова заснул. Его организм лихорадочно пытался восстановить непутёвого хозяина, но это только в фильмах регенерация протекала так быстро.       Носилки, трясущийся потолок машины и светлые лица, склонившиеся над ним, словно ангелы. Краем сознания Питер понимал, что ему нельзя в больницу. Нельзя, чтобы его кровь, изуродованную когда-то радиоактивным пауком, взяли на анализ. Если она попадёт в нехорошие руки, если его личность раскроют — пиши пропало. Но Питер не мог подняться, как и не смог произнести ни слова.       Белое помещение, пропахшее стерильностью, и его чёрный костюм Ночной Мартышки безжалостно режут на изувеченном теле.       — Пожалуйста, — просипел Питер, пытаясь сконцентрироваться хоть на одном из мельтешащих рядом врачей.       Рентген, агрессивный свет, режущий зрачки, и по вене лениво растеклось обезболивающее, отчего Питер едва не уверовал в высшие силы. Никогда он ещё не желал так отчаянно, чтобы боль хоть на миг прекратила свою пытку.       Снова время понеслось с неуловимой скоростью. Питер моргнул и вот он уже был в палате рядом с улыбчивой медсестрой. Веки снова налились тяжестью, и вот за окном палаты ночь. Ему нужно было отдохнуть, ещё немного.       Утро встретило Питера куда более приветливо. Сознание очистилось, а тело привычно ныло, но больше не убивало хозяина. Правая нога оказалась закована в гипс, на сломанных рёбрах — корсет, на лице — шитая рана. Надо было бежать, но куда и как? Питер даже не знал, где очутился, чтобы придумать изначальный план.       — Привет, — раздался голос сбоку. — Отдохнул немного? Как ты себя чувствуешь?       Питер повернул голову. К его койке, одной из нескольких в этой палате, подходил врач — мужчина средних лет, но с тёмной щетиной, испещрённой сединой. Видимо, работать в отделении скорой помощи, тот ещё труд.       — Хорошо, — осторожно проговорил Питер, прочистив горло.       — Как же тебя угораздило? — добродушно поинтересовался доктор.       Если у Питера с годами и выработалась ещё какая суперспособность, так это мастерство быстро и нелепо врать. Впрочем, в текущей ситуации получилось неплохо и очень даже складно, а жалостливые глаза, казалось, заглядывали в самую душу.       — Я был в Германии, на каникулах. Какие-то парни пристали ко мне, они меня чуть не убили. Я успел запрыгнуть в поезд, я даже не знаю, где я. Позвоните, пожалуйста, моему дяде, я был с ним, он приедет за мной. У него все мои вещи, документы. Я помню его номер, пожалуйста, позвоните ему…       Питер говорил сбивчиво и торопливо, и не составляло особенного труда сделать голос дрожащим. Он действительно был в панике. Теперь, когда сотрясение прошло, Питер вспомнил все детали, предшествующие сбившему его поезду. Надо было скорее выбираться и остановить Мистерио, пока не стало поздно.       Врач поверил пареньку. Записал с его слов номер и попросил медсестру связаться с родственником как можно скорее, так что Питеру оставалось только ждать и надеяться, что у Хэппи хватит власти разобраться с ситуацией в больнице.       Последний прибыл очень и очень скоро. Как будто действительно вылетел первым рейсом из Германии, а не пересёк на скоростном джете океан. Питер опасливо смотрел на извечно суровое лицо и пытался понять сколько часов гневной тирады его ждёт от бывшего помощника Тони и, по совместительству, нового парня тёти Мэй.       Хэппи же по больше части молчал. Он сдержанно поинтересовался, как себя Питер чувствует, а тот в ответ задал единственный вопрос — не рассказал ли он Мэй о том, что случилось. На что смурной мужчина лишь хмыкнул, он ведь не самоубийца.       Власти, как оказалось, хватило. Хэппи быстро решил вопрос с анализами юного супергероя, с ним самим, и вскоре уже вёз парнишку за город, где оставил джет. Питер смотрел в окно и понимал… что ему страшно.       Мысли, терзавшие голову, становились всё мрачнее. Хэппи прилетел так быстро и, кажется, совсем не собирался ругать Питера или даже привычно ворчать. Он моментально перемахнул через океан, чтобы вытащить из больницы какого-то студента, пусть и знакомого. И если раньше Питер верил людям и видел в них доброту, то теперь задавался вопросом — а это всё по-настоящему или очередная иллюзия?       Вдруг Мистерио узнал о том, что он выжил и приехал, чтобы по-тихому избавиться от Человека-паука? Питер зажмурился, пытаясь прогнать назойливые мысли, но тщетно. Машина остановилась, и он с трудом выбрался из неё, но к самолёту идти не спешил, только судорожно сжимал костыль, призванный разгрузить сломанную ногу.       — Питер? — окликнул его Хэппи, обернувшись. — Что стряслось?       Питер чувствовал себя глупо, но после того, что с ним произошло, кажется, это было оправданное поведение.       — Это ты? — упрямо задал терзающий его вопрос Паучок. — Точно?       — Конечно, я, а кто ещё? — удивлённо воззрился Хэппи.       — Не знаю, — Питер облизнул губы. — Скажи то, что только ты знаешь?       — Только я знаю? — растерялся мужчина, оглядевшись по сторонам, словно окружающий пейзаж хоть чем-то мог помочь. — Твоя тётя просто обожает итальянские песни. Не может тост приготовить, чтобы не исполнить одну из них. Даже в ванной…       — Я понял, понял! — торопливо проговорил Питер, не очень-то желая слышать подробности отношений той, которая заменила ему мать. — Хэппи…       Он буквально выдохнул это имя, чувствуя, как изнутри пробирает нервная дрожь. Хэппи подошёл ближе, неожиданно заключая парня в аккуратные объятия. На лице его отразилось сильнейшее беспокойство.       — Питер, — очень мягко проговорил он. — Выкладывай, что тут у вас творится.       Прерывисто вздохнув, Питер рассказал. О поездке и своих надеждах расслабиться и забыться, о Мистерио и своей ошибке, обо всём. Рот Питера не закрывался до тех пор, пока все слова не кончились, а силы не иссякли. Он поднялся с Хэппи в самолёт, где просто рухнул в кресло и свернулся в клубочек, насколько позволяли гипс и корсет.       — Успокойся, Питер, всё можно решить, — неловко проговорил Хэппи.       Он смотрел на разбитого парня, который сейчас совсем не был похож на супергероя. Просто запутавшийся мальчик со сломанным сердцем. Хэппи было уже много лет по меркам тех людей, кто не обладал особыми способностями. Он уже видел подобные сцены и не раз. Вздохнув, он попытался подобрать правильные слова, но Питер вспылил.       — О каком спокойствии ты говоришь? — отчаянно вскинулся тот. — Какое спокойствие, когда я во всём виноват?       Питер не хотел срываться на Хэппи, который был ему, если честно, чуть больше, чем просто другом. Этот мужчина, хоть и был суров, всегда оберегал его. Возможно, из-за чувств к Мэй, но, скорее всего, просто потому, что был добрым по натуре человеком. Он не заслужил такого, но Питер просто не мог сдержать истерику.       — Поверил Бэку, так? Как другу поверил, — с горечью выговаривался он. — Отдал ему то, что мне оставил Тони, и теперь Бэк убьёт моих друзей и половину Европы. Пожалуйста, не надо меня успокаивать!       Глаза предательски защипало, и Питер отвернулся к иллюминатору слишком резко. Хэппи продолжал молчать, выжидая, когда всплеск эмоций пойдёт на спад, и оттого становилось стыдно за свою слабость.       — Прости, пожалуйста, — тихо проговорил Питер, не глядя на мужчину. — Прости, что наорал.       Повернуть голову на Хэппи было слишком сложно. Они так давно знали друг друга. Питер сразу вспомнил, каким недовольным был Хэппи, когда его приставили к нему, совсем ещё пацану. Он был тогда школьником, едва познающим свои силы и всю эту жизнь.       Сейчас Питер был взрослее — он узнал, что такое смерть и каково это, терять любимого человека. Он попадал в такие переделки, что было удивительным, как ещё не поседел в свои двадцать с небольшим. Но почему-то так и остался слепым глупцом, который постоянно ошибается и подвергает опасности жизни других людей.       Хэппи знал всё это, наблюдая за Паучком по просьбе Старка. Видел, как парень взрослеет. Именно поэтому Питер сейчас не мог посмотреть ему в глаза. Хэппи слишком напоминал ему о том, что он потерял — о прошлом, таком счастливом и беззаботном. А ведь прошедшие годы сильно сказались на самом мужчине. Он поседел ещё сильнее, а под глазами залегли глубокие морщины, свидетельствующие о перенесённом горе и постоянном беспокойстве.       — Мне так его не хватает, — неожиданно сорвалось с губ Питера.       Молча наблюдающий Хэппи, помедлив, кивнул. Он тоже скучал по Старку — этому сумасшедшему балбесу, который был причиной многих из седых волос Хэппи. И этот кивок подтолкнул Питера продолжать говорить, изливая свою боль.       — Куда бы я не пошёл, что бы я не делал, не могу не думать о нём, — вздохнул Питер, слыша, как его голос срывается. — И… миру нужен новый Железный человек, но это не я, Хэппи. Многие смотрят на меня, но я не могу его заменить. Я — не он, я…       — Конечно, ты — не он, — мягко перебил Хэппи. — Никто не сравнится с Тони, даже сам Тони. Он был мне другом и вечно в раздрае. Сомневающийся, ни в чём не уверенный и ищущий пятый угол. Но о том, что он выбрал тебя, он ни разу не пожалел.       Питер сглотнул тяжёлый ком, засевший в горле, — предвестник горьких слёз. Он был уверен, что Хэппи говорил обо всём сразу. Тони выбрал его, как нового Мстителя, как своего союзника, как партнёра, которому мог доверить свою спину, и, в конце концов, как любимого человека. Он был счастлив с Питером, и последний знал это, просто… забыл, наверное.       Они прожили вместе два таких прекрасных года. Несмотря на все передряги и невзгоды, одно у них было всегда неизменно — доверие друг другу. Да, любовь — прекрасная штука, и она тоже у них была, но теперь Питер мог уверенно заявить, что помимо этого светлого чувства Тони искал человека, которому мог бы доверять. Кто не бросил бы его и не предал, как делали это бывшие друзья или любовники.       Он нашёл это в юном супергерое. Он действительно был счастлив. Но осознание этого не делало счастливее самого Питера. Два года — так мало, чтобы насладиться этим как следует. И так много, чтобы привыкнуть к такому.       — Вряд ли бы он сделал то, что сделал, — продолжил тем временем Хэппи, — если бы не был уверен, что ты будешь жить и продолжишь его дело.       Слова могли ранить, а могли и успокаивать. Питер был бесконечно благодарен Хэппи за его поддержку и понимание. Его слова словно пролили бальзам на открывшуюся вновь рану. Хэппи дорожил своим другом, и только он мог понять чувства Питера. Только он мог разделить их с парнишкой и облегчить эту ношу скорби.       Это придало сил. Отбросив все ненужные чувства, Питер начал действовать. Через зашифрованные каналы он связался с Гвен, которая была в прямой опасности. Мистерио искал её, как единственную, знающую его тайну. Они договорились встретиться в Лондоне через несколько дней, и Питер понимал, что Бэк найдёт про эту информацию и придёт туда, чтобы разобраться сразу с обоими.       Конечно, у него будет время, чтобы подготовиться как следует, но и у Питера оно будет. Ему нужны были эти дни, чтобы бедро срослось. Кроме того, ему был необходим новый костюм, так что до перелёта в Лондон Питер только и делал, что пропадал в тайном отсеке самолёта. У Тони и здесь оказалась скрытая мастерская, и Питер ей без зазрения совести воспользовался, вызывая какую-то отеческую улыбку у наблюдавшего за этим Хэппи.       Было приятно, что даже в памяти этой небольшой мастерской было несколько вариантов костюма для Человека-паука. Питер взял один за основу и как следует его модернизировал, беря в расчёт всё, что он знал о Мистерио и его иллюзиях.       Когда настал час икс, Питер с помощью Хэппи разломал ставший ненавистным гипс. Нога была как новенькая. Всё же грех жаловаться на такие-то способности.       Проведя серию коротких тестов костюма, Питер остался доволен. Он выбрался на обивку самолёта, крепко держась за тонкий металл, пока Хэппи подбрасывал его до Лондона. Ветер едва не сдувал супергероя с места, но он преследовал одну важную цель, и она подогревала кровь и не позволяла сомневаться.       Место дислокации Мистерио было видно издалека — Тауэрский мост захватили сразу три элементаля. Они возвышались огромными уродливыми чудовищами, круша всё на своём пути. И, на удивление, это только подстегнуло решимость Питера.       Он должен был спасти подругу, которая так спокойно согласилась помочь и прилететь на встречу. Должен был исправить то, что натворил, чтобы Тони, где бы он ни находился, гордился им, своим выбором.       Подлетев ближе, Питер снова попросил Хэппи найти и защитить Гвен, которая должна была спрятаться и ждать подмоги. Он был уверен, что мужчина справится. Несмотря на то, что Хэппи был обычным человеком, он был способен на многое.       Питер спрыгнул с самолёта и… потерял счёт времени. Он держал в голове мысль о том, что всё происходящее вокруг — иллюзия. Боролся с управляемыми дронами, которые быстро засекли его. Едва зажившие рёбра вновь ныли и страдали от многочисленных ударов и падений, но Питер упрямо стремился вперёд. Туда, где скрывался Квентин, так безжалостно предавший его.       Хэппи иногда передавал ему новости. С ним всё было в порядке. Он нашёл Гвен. Самолёт был взорван. Они с Гвен скрывались в Тауэре.       Его голос немало успокаивал Питера. Он бы не смог простить себе, если бы из-за него пострадал ещё и этот прекрасный человек.       Питер прыгал и бил, уворачивался и летел на паутине. Он уничтожил, кажется, сотню дронов, но на их место прилетали новые. Едва Питер успевал пробраться к мосту, на котором зловещей фигурой высился Бэк, его отбрасывало назад.       В какой-то момент его сбило целой лавиной летящих с моста машин, и оставалось только радоваться, что те были брошены своими владельцами. Питера обожгло вспышкой пламени, а затем обманчиво мягкая водная гладь пребольно ударила по спине.       Выбравшись из Темзы, Питер сжал зубы ещё сильнее. Чёрта-с два, он не сдастся. Они победили Таноса и всю его армию. Сейчас напротив стоял всего лишь человек. Один маленький надоедливый человек.       Продолжив отбиваться от дронов, Питер всё же забрался наверх и с непередаваемым удовольствием, которое на миг удивило его самого, вмазал Квентину по лицу, скрытому шлемом. Ещё один удар и ручная панель управления разлетелась вдребезги, а дроны, настигавшие Питера, замерли в воздухе бесполезными игрушками.       — Хватит, Квентин, сдавайся, — жёстко проговорил Питер, швыряя противника на пол одним лёгким движением руки.       — Брось, Питер, — хрипло усмехнулся Бэк. — Я предусмотрительный.       Один краткий миг, за который Питер успел только моргнуть, и вокруг заклубился мрак иллюзии. Не было ни моста, ни Квентина, ни дронов, которые могли в любой момент ожить. Глубоко вздохнув, Питер закрыл глаза. Зрение сейчас не помогало, а значит он мог доверять только своему паучьему чутью.       Оно работало что надо. Питер уклонялся по велению внутреннего «зуда», ведущего его подальше от выстрелов. Он прыгал, брыкался и разбивал робота за роботом.       Иллюзия рассеялась, и Питер увидел Бэка, лежащего на полу. Видимо, дроны задели и его тоже, когда неловко разворачивались от ударов Паучка. Но верить в это Питер отказывался. Он подошёл, останавливаясь на приличном расстоянии, ожидая чего угодно, хоть метеорита с неба. Он был готов ко всему.       — Зачем? — просто спросил Питер, глядя в наполненные неподдельной болью глаза Мистерио. — Я верил тебе.       — Я знаю, — просипел Квентин. — Это самое обидное. Но Старк был прав… ты их и правда заслужил.       Дрожащей рукой Бэк протягивал Питеру очки, словно смирившись с происходящим. Словно желая выйти победителем, даже умирая. Проблема была лишь в том, что Питер больше не верил. Ни единому слову, ни крови на костюме Квентина, ни его боли, переполнявшей короткую речь и взгляд.       Паучье чутьё взвизгнуло, и Питер резко вскинул руку, хватаясь за невидимое запястье и отводя его в сторону. Над ухом прогремел оглушительный выстрел, заставляя вздрогнуть всем телом. Каким же подонком нужно быть… Чувствуя зарождающуюся в душе ненависть, Питер повернулся, глядя на настоящего Квентина, продолжающего сжимать пистолет, не в силах преодолеть силу держащего его Человека-паука.       — Ты меня больше не обманешь, — тихо проговорил Питер.       Он чувствовал, как нарастает опасность. Чутьё подсказывало, что со спины крутился один уцелевший дрон, и Питер не собирался реагировать на него. Пока.       Звук выстрела ещё не коснулся ушей Питера, как он отпрыгнул в сторону, позволяя лазерным сгусткам прошить тело Мистерио насквозь. Раздался мягкий и вместе с тем противный шлепок. Питер обернулся, глядя на распластавшееся по полу тело, и поразился своему безразличию. Человек-паук не убивает людей, но этот злодей перешёл все границы. К тому же сам не захотел останавливаться и призвал дрона, а мог бы просто сидеть в тюрьме.       Питер аккуратно подобрал очки, которые так глупо отдал Квентину в Праге, и нацепил на нос, активируя систему. Ему нужно было отозвать всех оставшихся дронов, просмотреть последние действия Бэка, но прежде задать один вопрос.       — Эдит, просканируй Мистерио. Он правда мёртв? — хладнокровно спросил Питер, до сих пор готовый действовать в любой момент.       — Никаких признаков сердцебиения или мозговой активности. Он мёртв, Питер, — проговорил голос системы и столь же бездушно добавил: — Я рада твоему возвращению.       — Ага, — буркнул Паучок, убирая разработку Старка в карман.       Вот теперь ему и правда был положен отдых. Только на сей раз не в Европе и даже не в родном Нью-Йорке. Он был уверен, что у Пеппер найдётся гостевая комната и она не будет против такого визита. С неловкостью при виде друг друга они как-нибудь справятся.