Время всегда дает второй шанс...

      Локи шел по светлому коридору в направлении кухни, по пути снимая с себя пиджак и галстук. Нави вывернулся из его рук еще у лестницы на второй этаж, вспомнив про какое-то зелье в шкафу. Повесив пиджак на плечики (стоячая вешалка), трикстер зашел на кухню и остановился у порога, любуясь самым приятным моментом в его жизни — на довольно просторной кухне в коротком светло сером домашнем платье с открытыми плечами хлопотала Ингрид. Светлые волосы были собраны в хвостик, лишь пряди челки обрамляли красивое лицо. Девушка готовила ужин, пританцовывая и подпевая группе Spinners, чья песня звучала по радио. Hand me down my walkin' cane Hand me down my hat Hurry now and don't be late 'Cause we ain't got time to chat You and me we're goin' out To catch the latest sound Guaranteed to blow your mind So high you won't come down… Hey ya'll prepare yourself for the rubberband man You've never heard a sound Like the rubberband man You're bound to lose control When the rubberband starts to jam…       Ингрид легко подбросила в руке нож и, отложив кухонный топорик, продолжила петь, нарезая куриное филе. Once I went to hear them play At a club outside of town I was so surprised I was hypnotized By the sound this cat put down When I saw this short fat guy Stretch a band between his toes Hey, I laughed so hard 'Cause the man got down When he finally reached his goal…       Локи продолжал тихонько любоваться супругой, все еще не веря, что это все наяву. Для трикстера до сих пор оставалось загадкой, как она смогла вернутся к началу, дать ему второй шанс и возможность все исправить. Что такого она сказала тому чародею, что тот решил нарушить законы мироздания ради них двоих. Локи мучил еще один вопрос — Танос. В той жизни безумный титан был убит, но здесь… Здесь его появление — лишь вопрос времени. За последние пять лет от титана ни слуху, ни духу, значит, нужно быть готовым в любой момент. План Таноса касался каждого второго, и нельзя было допустить истории повториться. Маг знал, что однажды к нему придут за помощью, и он в ней не откажет. Как только его семья будет в безопасности, он будет готов вступить в войну, защищать то, что дорого. Но Локи и не допускал никого до супруги или до сына. Однажды Тор пришел к нему в дом, когда беременная Ингрид спала, наслаждаясь теплом мужа и беря от него силы для дитя. Так трикстер живо телепортировал громовержца на окраину города с клинком у горла, пригрозив, что если хоть кто-то из Богов или Мстителей подойдет к ним ближе, чем на расстояние, как от Мидгарда до Асгарда, то он разнесет все к Хель. С тех пор, прежде, чем наведываться к брату, Тор слал ментальные послания магу с просьбой о встрече. Он уже встречался со Стрэнджем и знал, что произошло. И Мстители знали. После этого все встало на свои места. За мыслями он и не заметил, как Ингрид обратила на него внимание. — Не успел прийти, а уже улетел, — улыбнувшись, девушка обвила руками шею мага, целуя, зарываясь пальцами в смоляные пряди. — Ужин скоро будет готов. Локи улыбнулся уголками губ, но в глазах Ингрид видела беспокойство. — Ты мыслями далеко… — она ласково провела тыльной стороной пальцев по бледной скуле. — Совсем далеко. Мне не нравится, что ты здесь, дома, со мной и Нави, а твои мысли где-то еще. И ты встревожен. — За свою жизнь я никогда не испытывал такой животный страх, как сейчас, Ингрид. Страх того, что это все не реально. Что я сейчас сижу у вашей могилы и придумал эту иллюзию, чем и занимаюсь, сколько себя помню… — Глупый, — девушка прижала мужа к себе. — Умный, но какой же все-таки глупый трикстер. — Твой трикстер, — Локи уткнулся носом в макушку супруги. — Мой, — эхом повторила Ингрид.

***

      Оставшийся вечер провели за спокойным семейным ужином из курицы с ананасами и мороженным на десерт. Нави показал родителям свои успехи в магии, за что получил двойную порцию сладкого. Слегка посиневшими ручками (мальчик перенял ген ледяного великана от отца), он держал тарелку, пытаясь превратить шарик лакомства в рой разноцветных снежинок. Видя старания сына, Локи, слегка проведя пальцами под столом, помог превратить мороженное в огромный мыльный пузырь. Ингрид лишь ненадолго задержала на нем понимающий взгляд. После ужина Локи отправился укладывать Нави, Ингрид же осталась на кухне, мыть посуду. Она уже почти закончила, как по тарелкам прошлось зеленоватое свечение, и все оказалось в шкафах в абсолютно чистом виде. Ингрид улыбнулась — она просила Локи не использовать магию по пустякам, поскольку вне Асгарда на ее восстановление уходила куда большая часть времени, и он услышал — пользовался ей лишь в крайних или особенных случаях. Девушка развернулась к стоящему у входа на кухню мужу. — Я решил, что так будет быстрее, — он протянул супруге руку. — Хочу показать тебе кое-что. — Надеюсь, это стоит твоих сил, — Ингрид переплела свои пальцы с прохладными пальцами мага. — Определенно, — загадочно улыбнулся он. Вместе они прошли к лестнице, ведущей на второй этаж. — Стой, — Ингрид слегка притормозила. — Ты же говорил, чтобы мы с Нави туда не поднимались… — Ремонт, — соврал Локи. — Зачем ставить защитные чары на ремонтную зону? — девушка немного удивленно посмотрела на него. — Потому что это далеко не из-за ремонта, — трикстер потянул супругу наверх.       Пройдя на второй этаж, вдоль ванной и еще нескольких комнат, Локи остановился возле неприметной двери еще одной обычной комнаты, после чего провел пальцами, вскрывая магический замок. Руны вспыхнули зеленым свечением, впитавшись в светлую поверхность дерева. Послышался щелчок, и маг повернул позолоченную ручку, пропуская супругу в кромешную темноту. — Локи… — недоуменно покрутила головой Ингрид, когда дверь закрылась с все тем же щелчком. — Я здесь, — трикстер приобнял ее за талию, выпуская из руки золотую сферу, которая плавно взлетела к потолку, освещая помещение. Девушка не сумела подавить восхищенный вздох. — Это… — Нравится? — искушенно шепнул на ухо супруги маг, губами задевая нежную кожу, чувствуя, как по телу прошлась волна мурашек. Ингрид только прошла дальше по темному паркету в тишине, прерываемой лишь их дыханием и стуком сердца.       В комнате пахло кожей и едва уловимо — хвоей с лавандой. А еще немного — лакированным деревом. Свет неяркий, источника видно не было — все спланировано здесь так, чтобы ничего не отвлекало от удовольствий. Стены были выкрашены в темные цвета на грани черного и изумрудного — из-за необычного освещения сложно было определить точнее. Слева от входа на крючках длинной перекладины свисал целый ассортимент: кляпы, веревки, цепи, манжеты, наручники, плети, флоггеры, кнуты, стеки. Все было сделано со вкусом, без грамма пошлости, что была столь привычна Мидгардцам в телесных утехах. Нельзя было не заметить и две широкие планки из полированного черного дерева, прибитые крест-накрест, с ремнями для фиксации. Справа стоял большой шкаф из из этого же материала со множеством ящиков. Ингрид подошла и отодвинула один из них — в нем оказались шелковые ленты и шарфы разной длины и форм, очевидно, для глаз. Задвинув ящик обратно, она направилась к полкам с флаконами различных масел, среди которых были и содержимое внеземного происхождения. Еще в комнате был стол из резного дерева, два таких же стула с высокими спинками и, конечно, огромная кровать, раза в два-три больше обычной двуспальной, с резными колоннами по углам, винченными кольцами на разной высоте и свисающим с потолка изумрудным балдахином с вышивкой из золотых нитей. Белье — черное шелковое и груда таких же подушек разных размеров. — Я несколько недель размышлял над убранством, — Ингрид вздрогнула от неожиданного прикосновения прохладных пальцев к своим обнаженным плечам. — Не бойся. — Я и не боюсь, — от страха не осталось в голосе и следа. — У меня уже есть идея. Иди к кровати. — Моя девочка выросла, — усмехнулся трикстер продолжая бродить пальцами по рукам супруги. Ингрид резко развернулась, сбрасывая с себя его руки, запуская свои в смоляные пряди с силой дергая назад и вниз. — Девочка выросла уже давно, — промурлыкала она едва касаясь бледных губ. В ее голосе Локи отчетливо слышал серьезные нотки, скрытые женскими чарами. — Пожалуй, я передумала.       Она спустилась ладонями на плечи, ключицы, грудь, после чего резко рванула белоснежный ворот рубашки в разные стороны — пуговицы с задорным треском посыпались на дерево, отскакивая от гладкой поверхности три-четыре раза, укатываясь кто-куда. Вернувшись к плечам, Ингрид поддтолкнула трикстера назад, впечатав того в планки, шустро вдев руки в кожаные черные манжеты. — Да ты удивляешь меня… — елейно пропел Локи, тут же зашипев от легкого укуса в области живота — Ингрид в одно движение расстегнула ремень и стянула брюки, отбросив их в самый дальний угол. И ведь знала же, что супруг не переносит белье. Длинные пальцы прошлись по внутренней стороне бедра, спускаясь все ниже, пока не дошли до лодыжек, которые секунду спустя тоже оказались в плену браслетов. Почувствовав напряжение мага, девушка грациозно приподнялась на ципочки, всмотревшись в самую глубь колдовской зелени — все-таки память о пытках в плену у Таноса и на допросе у Одина давали о себе знать. К тому же, Стрэндж оставил на теле трикстера шрамы, бледными полосами выделявшиеся на коже, как память об ошибках прошлого. Ингрид провела рукой по скуле. — Стоп-слово, — еще в их первый раз, когда маг был в активной роли, они обговорили этот момент. «Желтый» — предел терпения. «Красный» — и все прекращается. Локи замотал головой. — Локи… — Я хочу вспомнить, Ингрид. Вспомнить, что такое доверие. — Я не хочу сделать тебе больно. — Ты и не сделаешь. Я тебе верю. Тебе — верю.       Секунду Ингрид вглядывалась в его лицо, пытаясь распознать ложь. Но не увидев ничего подобного успокоилась. Напряжение немного спало. — Хорошо, — девушка мимолетно поцеловала трикстера в уголок губ и, отстранившись, направилась к шкафу. Открыв ящик она вытянула оттуда длинную черную полоску, провела любовно пальцами по ткани и вернулась к распятому магу. — Ты веришь мне? — Ингрид еще раз посмотрела на супруга. — Я тебе верю, — кивнул трикстер, послушно закрывая глаза, чувствуя, как кожи касается прохладная полоска шелка. Локи погрузился во мрак, полностью растворившись в ощущениях — лишенный зрения всегда чувствует острее. Губы Бога растянулись в блаженной улыбке — распаленной прикосновениями кожи шеи коснулись поцелуем, прокладывая дорожку по ключицам, спускаясь все ниже и ниже. Едва Ингрид дошла до поджарого живота, как поцелуи исчезли, а по груди ударила вязкая струя. По комнате разнесся ароматный запах лаванды. И когда только она успела взять его? Локи шумно втянул воздух через нос — Ингрид легкими касаниями начала растирать масло по алебастровой коже. Хрупкая шея, точенные ключицы, аристократические плечи, торс, кубики пресса. Ниже. Касания стали более настойчивыми. Еще ниже. Трикстер облизал пересохшие губы, дыхание участилось — Ингрид всегда знала его слабые места и умела приласкать так, как не могла ни одна женщина, будь то волшебница Амора или простая асинья, с которыми у Бога были связи до нее. Маг подумал, что будь Ингрид асиньей, а не ванкой, то точно стала бы Богиней соблазна. Хотя для него она и есть самая настоящая Богиня. Олицетворение домашнего уюта и женственной натуры. За мыслями он не почувствовал, как превратился из напряженного клубка мышц в поддатливый пластилин. Руки исчезли, оставив масло впитываться в кожу. Локи слышал, как девушка отошла к шкафу, практически бесшумно раскрыла створки. Судя по шуршанию, ее платье упало на пол, а из недр дерева она достала какие-то два предмета. Двери закрылись, и Ингрид легко ступая вернулась к супругу. Глухой удар, заставивший трикстера вздрогнуть, дернувшись в наручниках — что-то упало на паркет. — Ш-ш-ш, — Ингрид тут же оказалась рядом, и он кожей почувствовал, что вместо платья на ней теперь шелковая комбинация. — Я здесь, — и легкий поцелуй в висок, успокаивающий, отгоняющий все кошмары       Она отошла на пару шагов назад, и места поцелуя коснулось что-то кожанное, прослеживающие линию скул, черту покрасневших губ, аккуратную шею, останавливаясь на уровне груди, исчезая, но только лишь для того, чтобы стремительным ударом на миг соприкоснуться с кожей. Локи вскинулся, но манжеты держали его крепко, лицо озарила улыбка искушения — Ингрид всегда любила стек, он же предпочитал больше плеть. Следующий удар пришелся чуть ниже, по ребрам. Температура в комнате будто повысилась сразу на несколько градусов. До Локи дошло, для чего супруга использовала масло — его тело окутала волна тепла, постепенно превращающаяся в самый настоящий жар, и совместно еще одним «поцелуем» стека это приносило внеземное удовольствие. Ингрид нанесла еще несколько ударов через одинаковый промежуток времени, доводя супруга до вспышек под веками. Вскоре стек был отложен, а на уже вконец высохные губы опустились еще одни, упиваясь тихим стоном, первым за этот вечер, затягивая в глубокий поцелуй. Заставив себя через силу оторваться от уст Бога, Ингрид спустилась на открытую шею, оставляя на нее следы алых бутонов. Руки скользили по разгоряченному телу, пересчитывая выпирающие ребра, обводя рефленные кубики. Одно движение — не сильный укус за бусину соска — от изумрудных стен отразился негромкий вскрик, полный удовольствия. Девушка отстранилась и поцеловала другой. Трикстер сдерживался. Из последних сил, но сдерживался. В этом и суть их игры — доставить удовольствие, настолько сильное, пока не зазвучат мольбы о пощаде. Это удовольствие со множествами граней и оттенков чувств, граничащее со сладкой болью, без грамма пошлости или лжи. Ингрид продолжала спускаться ниже, пока колени не коснулись дерева. Локи, пожалуй был единственным, перед кем она вставала на колени. Ее дыхание обожгло самую чувствительную часть его тела, пальцы скользнули, пересчитывая вены. И маг сдался — с губ сорвался первый протяжный стон — Ингрид продолжала свои ласки, с наслаждением слушая вздохи, стоны и скрип кожанных манжетов. Почувствовав прошибшую тело Локи девушка отстранилась, улыбнувшись от разачарованного выдоха, и взяла в руку плеть. Деревянная рукоять удобно легла в ладонь. Едва Локи отошел от края оргазма, как ему на грудь обрушилась россыпь кожанных ремешков. Трикстер снова облизывает губы, когда на него обрушивается следующий удар, уже ниже. На живот. Потом ремешки нежно скользят по внутренней стороне бедер снизу вверх и обратно, но удар снова приходится на грудь. Когда плеть как бы невзначай легким касанием проходит чуть выше бедра, он вздрагивает и вновь стонет в голос. Боль и удовольствие с каждым ударом вспышками разлетаются по его телу тысячами разрядов и маг окончательно потерялся в ощущениях. Но зато он понимает другое: только ей он позволит сделать с собой все, что угодно. Мышцы вновь скрутила судорога, и вновь Ингрид отстранилась, кладя плеть на пол, расстегивая манжеты, сначала на ногах, потом на руках, успев подхватить супруга, у которого дрожали ноги, за плечи. — Как ты? — У меня все тело трясется, — Локи невидяще развернул голову в сторону голоса. — Значит, продолжим? На реплику супруги трикстер лишь улыбнулся уголками губ. Ночь обещала быть насыщенной.