Локи вынужденно прервал свою игру. Его охватило странное чувство, напоминающее перемещение через Биврест, только в разы сильнее. Скрипку и смычок вырвало из рук, пол ушел из-под ног. Мимо замелькали размытые образы и невообразимый гул, потонувшие в радужных бликах. Все происходящее заставило трикстера зажмуриться, голова пошла кругом. Неожиданно все стихло, так же как и началось, и он услышал голос Тора. Совсем рядом.
— Ты же не хочешь начать все заново, правда, корова? — весело пробасил громовержец, разглядывая что-то над головой брата.
Локи огляделся и опешил — это был день коронации Тора, и последний смотрел на его шлем, который еще не подвергался изменениям.
— Я говорил искренне, — Локи повернулся к брату, пытаясь понять, как он вообще тут оказался.
— Ты не способен быть искренним, — слова легко срываются с уст громовержца, в прочем как и всегда.
— Правда? — трикстер решил пока пойти по проигранному сценарию.
— Да.
Одно слово. Один ответ, что резанул по сердцу больнее любого кинжала. И тут Локи вспомнил.
Ингрид.
Его Ингрид.
Его Ингрид еще жива, и ее не было в тот день на коронации — она была в библиотеке, словно не хотела смотреть на боль поражения своего супруга. Глаза Бога полыхнули зеленым огнем ярости, заставив Тора в шоке и инстинктивном страхе отшатнуться.
— Локи, — он всмотрелся в брата. — Все нормально?
— Знаешь, Тор, — трикстер снял шлем, слегка взъерошив черные волосы. — Когда-то я ждал этого дня столь же давно, что и ты. Я завидовал тебе, а ты не сомневался в моей любви. Но все изменилось, — головной убор полетел на пол, а следом за ним и плащ.
— Брат…
— Это твой день,
брат, — Локи особо ядовито выделил последнюю фразу. — Твой триумф. Наслаждайся им, пока время дает второй шанс, — с этими словами маг развернулся и быстрым шагом направился к библиотеке, параллельно отправляя своего одного своего клона закрыть проход йотунам в Сокровищницу, а другого в библиотеку, дабы убедиться, что супруга там.
— Локи! — но трикстер уже не слышал громовержца, он все быстрее и быстрее шел в сад, пока не перешел на бег, поскольку иллюзия никиго не обнаружила в библиотеке.
Он выбежал в царский сад, свернув на дорожку, что вела к раскидистому ясеню у бездонного озера, в котором плавали столь любимые Ингрид лотосы. Сколько труда она вложила в то, чтобы они расцвели, знали только он и Фригга. Локи резко остановился. Фригга. Мама… мама тоже жива…
«Тебе открыты тайны любой души, кроме своей…»
Продолжив свой путь, он понял, что ни за что не позволит случиться тому, что случилось тогда. Не позволит себе обидных слов в ее адрес, или каких-либо обвинений в адрес Од… отца.
«Возлюбленные сыновья…»
Как же он был глуп. И слеп. Детские обиды затмили ему глаза и отравили разум, который, как казалось Локи, был всегда ясен и чист. За такими мыслями маг вышел к озеру и остолбенел.
На берегу, у самой кромки зеркальной воды в темно-зеленом платье стояла Ингрид. Прекрасные каштановые волосы волнами струились по стройной спине. Ветер легко играл светлыми прядями и складками ее одежды. Девушка смотрела куда-то вдаль, словно ждала чего-то. Или кого-то. Локи бесшумно подошел к ней со спины.
— Почему не с Тором? — Ингрид почувствовала мужа. — У него же коронация.
— К Хель коронацию, — трикстер обнял супругу, уткнувшись ей в макушку. — Хочу побыть с тобой.
— Значит земной маг услышал меня, — Ингрид развернулась в руках застывшего мужа. — Время всегда дает второй шанс, не так ли?
Она ожидала увидеть глаза, полные удивления, радости и озорства, но вместо этого колдовские изумруды блестели от невыплаканных слез. Ингрид знала — Локи плакал редко, очень редко. И зачастую об этом никто не знал. Однажды она зашла в его покои, тогда маг встретил ее теплыми объятьями и улыбкой на губах, но девушка заметила следы слез на подушке. Да, это было весьма по-девчачьи, однако так трикстер выплескивал всю свою боль. Вскоре он стал использовать магию, разнося в щепки комнату.
— Время показало, как сильно ты меня любишь, Ингрид, — соленые дорожки расчертили бледные скулы.
— Локи… — Ингрид стерла подушечками пальцев влагу с лица, после чего привстала на цыпочки и поцеловала супруга. — Фригг точно была права, ты видишь всех на сквозь, но не себя. Ты смотришь, но не видишь, совсем ничего не видишь…
— Давай сбежим отсюда? — Локи взял в свои руки ладони жены. — Сбежим подальше от всего этого. Подальше от трона, от Асгарда, от всей этой бессмысленной роскоши…
— Ты хочешь бросить все? И даже свои мечты о троне? — девушка, казалось была очень удивлена, услышав подобное.
— Мне не нужен был трон, как и не нужно равенство Тору. Мне нужна лишь ты. И нормальная жизнь, которой у нас никогда не было.
— И мы просто сбежим? Даже не попрощавшись?
— Для этого же есть Хеймдал. Не думаю, что в ближайшее время мы им понадобимся. Тор доставит много хлопот…
Ингрид улыбнулась, утопая в магической зелени столь любимых глаз.
— И куда?
В глазах Локи заиграли смешинки.
— Думаю, я знаю одно местечко…
***
— Клянешься ли ты охранять Девять миров? — Один Всеотец, стоя у трона, брал клятву с будущего царя, что сейчас преклонил перед ним колено.
— Клянусь, — Тор думал, что Локи сейчас заперся в своих покоях, затаив обиду на старшего брата, но решение отца было неизменным, поэтому он решил поговорить с младшим после пира.
— Клянешся ли ты оберегать в них мир? — на душе у верховного бога нарастало чувство необъяснимой тревоги.
— Клянусь.
— Клянешься откинуть в сторону корыстные амбиции и действовать во благо этих миров?
— Клянусь! — громовержец поднял вверх свой верный мъельнир.
— Тогда сегодня я, Один Всеотец, венчаю тебя… — сын Бера прервал свою речь, посмотрев куда-то в стену.
Улыбка слетела с лица Тора, как только он увидел беспокойство отца. Один посмотрел на Фригг с всеобъемлющим ужасом.
— Локи… — только и успел прошептать бог, видя, как младший сын с кожаной сумкой наперевес бежал к тропе между мирами, пропуская вперед супругу и остановился, будто чувствовав его взгляд.
Трикстер развернулся, посмотрел туда, где находился тронный зал и покачал головой, что-то прошептав, после чего скрылся вслед за Ингрид, оборвав всю свою связь с Асгардом.
— Нет,
отец, — последнее, что услышал Один из уст своего приемного сына.
Золотой шлем и изумрудный плащ так и остались сиротливо лежать в коридоре дворца.
***
5 лет спустя. Пенхаус Ватерлин Сквер. Нью-Йорк.
— Я дома, — Локи зашел домой, кинув ключ-карту и портфель на тумбочку у входа, слегка ослабляя изумрудный галстук. Все таки «Lafeyson Pharmacology», за четыре года ставшая крупнейшей в мире и единственной фармакологической компанией, производящей лекарства от таких заболеваний, как рак, лейкмия и СПИД, отнимала много даже божественных сил.
Послышались тяжелое клацанье когтей по паркету из темного дуба, и спустя миг в холл вбежали два вольфхунда — черный с янтарными глазами Фенрир и серый с голубыми глазами Гарм. Оба начали тут же фыркать и ластиться к своему хозяину, тычась носом в дорогую ткань костюма.
— Папа! — вслед за собаками прибежал четырех летний мальчишка с черными волосами и огромными голубыми глазами.
— Нави! — Локи, встав от собак, поднял сына на руки, прокрутив вокруг себя. — Как успехи, сын?
— Смотри, — мальчик вытягивает вперед руки, сосредоточенно хмурясь. Проходит несколько секунд, прежде, чем по детским пальчикам пробегает золотое свечение и из ладошки вырастает цветок.
— Молодец, — трикстер целует сына в щеку, беря в руки живое растение.
— Я хотел создать змейку, — обиженно надулся Нави.
— Эта магия требует больших усилий, Нави, — маг заправляет цветок за свое ухо, вызывая тем самым улыбку ребенка. — Я тоже не сразу все умел. Со временем ты научишься и станешь великим чародеем во всех Девяти мирах.
— Правда?
— Конечно. Где мама?
— Она на кухне, готовит ужин.
— А что на десерт? — хитро усмехнулся Локи.
— Мороженное, — улыбнулься мальчик. — Ледяной налет?
— Кто-то потом на неделю останется без сладкого, — трикстер с сыном на руках направился в кухню, откуда слышалась довольно приятная музыка и тихое пение любимой супруги.
