Путеводная звезда

В этом веке время определяли по гномону. Это огромная каменная плита с длинным наконечником в самом центре. Проще сказать - солнечные часы. В современном мире время было всем, люди все время торопились, не представляя и часа без того, чтобы не глянуть в телефон или наручные часы. Здесь все было иначе. Мало кто интересовался временем, никто никуда не торопился. Работали до темноты и вставали с рассветом. Зато не было ощущения, что время тянется или летит. Тебе просто вскоре становится все равно. Сегодня было иначе. Как только солнце стало заходить за горизонт, Виктория поняла, что пора собираться. Она уже посетила хамам. Девушки укладывались спать, а к ней пришёл Сюмбюль, чтобы затем отвести к служанкам. Её волосы причесывали, то накручивали, то выпрямляли и снова накручивали, чтобы получить идеальные кудри. Каким-то специальным прибором завили ресницы и накрасили. Вика не знала, сколько прошло времени, но солнца теперь совсем не было видно - в свои владения вступили звезды и луна. Когда всё уже было закончено, пришёл Сюмбюль-ага. Он нес в руках какие-то ампулы, как девушка поняла, это были ароматы духов. Он дал ей выбрать запах. Девушка с блаженством указала на сладкий цветочный. Служанки поставили перед ней огромное зеркало, и теперь девушка могла в полной мере оценить их старания. На ней было чисто белое платье, расшитое бусинами и стразами. Девушка сияла подобно звездочке. Вика даже раскрыла рот от удивления, настолько красивой она видела себя впервые. И вот настал момент, когда она пошла по золотому пути. На самом деле, это было честью для наложницы шехзаде - впервые пройти по этому пути именно в столице, направляясь в покои султана. Ведь Баязид, как регент, занимал их уже больше года. Сам повелитель, по истечению сорока дней со смерти Джихангира, уехал в Манису, и пока возвращаться был не намерен. К слову, это очень раздражало Шехзаде Селима. В гареме, когда речь заходила о том, что им пора возвращаться в санджак, Нурбану-султан задирала нос и говорила, что здесь Шехзаде по праву, и никто не посмеет выгнать их из столицы, а кто попытается, будет отвечать перед повелителем, когда тот вернётся. Пока Вика задумчиво и неторопливо продвигалась по коридорам, а Сюмбюль, что теперь сопровождал её везде и всюду, рассказывал, как она должна вести себя в покоях. Девушка иногда только возводила к потолку глаза - за сегодня она слышала эти правила уже третий раз. У самих покоев стоял Локман-ага. Завидев свиту, он поклонился, рукой показывая, подобно регулировщику на дороге, что путь свободен и шехзаде ожидает её. Сюмбюль ага и девушки, что подготавливали её, встали вдоль стены в безмолвном ожидании. Виктория глубоко вдохнула и на негнущихся ногах вошла в комнату. Шехзаде стоял к ней спиной, с напускным интересом разглядывая документы на столе. Девушка дошла до середины комнаты и остановилась, опустив голову в пол. - Шехзаде... - едва слышно промолвила Вика. Молодой мужчина обернулся, а Виктория кожей почувствовала его прожигающий взгляд и лёгкую улыбку. Он медленно приблизился, нежно коснувшись пальцами её подбородка. Руки наследника были шершавыми и горячими. От волнения девушка закрыла глаза. - И свет вокруг погас, осталась лишь она. Та самая, что грела душу своим ликом. Та, что вонзилась в сердце, как стрела. Так пусть любовь убьёт или за кружит в танце диком, - он говорил глухо, отчего голос казался бархатистым, дарившим спокойствие. Виктория открыла глаза и их взгляды встретились. Вот то самое чувство, о котором пишут в рассказах. От которого не слушается сердце, грохочет в груди, словно готово выскочить наружу. То самое чувство, что избавляет от мук совести, от страданий, что лечит или наказывает. Вика вдруг поняла, что пропала. Пропала в омуте этих глаз, этих губах, что целовали её так неистово, и этих грубых от сабли руках, что касались её. В эту ночь шехзаде подарил ей и луну, и звезды, и целый мир. Возможно ли это? Влюбиться так просто, забывая, что не хотел этого, забывая страх. Теперь она знала, что да. Что любовь может прийти быстро, всего за несколько минут разгореться в груди пожаром. Она улыбнулась, прижимая в полудреме теперь уже своего мужчину. Теперь она действительно была готова перевернуть целый мир, чтобы спасти его. На этих мыслях девушка уснула на горячей груди шехзаде. По утру её разбудил пряный запах, что витал по комнате. Вероятно, слуги уже накрыли стол для завтрака. Баязида рядом не было. Но не успела девушка расстроиться, как кто-то наклонился к самому уху и тихонько дунул в него. - Просыпайся, соня, пора вставать. Вика улыбнулась, сладко потянувшись. - Ещё пять минут. - А кто позволит? Фаворитка улыбнулась и открыла глаза. Шехзаде был оголен по пояс, и сейчас отчётливо были заметны результаты его тренировок. Вике казалось, что рядом с ним она выглядит тростинкой, и девушке всего на мгновение стало стыдно за себя. Баязид легонько дотронулся до её рёбер, и все мысли враз улетучились. Она засмеялась так громко, что, казалось, услышал весь дворец. Мужчина, не удержавшись, захохотал следом. Сначала были всего лишь детские шалости, но с каждой секундой сердца их бились все быстрее, а дыхание становилось тяжёлым. Шехзаде навис над девушкой и замер, рассматривая её прекрасное лицо. - Мне с тобой так спокойно. Словно ты мой ангел, что укроет меня от всех бед. Вика улыбнулась. Эти слова проникли ей в самое сердце, отозвавшись приятной, но такой незнакомой для неё волной мурашек. - Кто знает, может быть, так оно и есть, шехзаде. В этот раз она первая поцеловала юношу, обвивая руками шею. Встали с постели они уже ближе к полудню, когда в дверь постучался Локман-ага. Служанки принесли обед. Совсем скоро в комнате вновь начал витать приятный сладкий аромат. Как заметила Виктория, у турков все блюда были сладкими, даже индейка или перепела готовились в подслащенной воде и потом поливались сладким соусом с различными пряностями. Вика старалась попробовать все, но вскоре живот заявил, что больше так не может. Девушка с огорчением отставила халву в сторону. В покоях шехзаде она провела целых два дня, пока ага не доложил, что приехала его жена, Хуриджихан Султан. - Виктория, возвращайся в гарем, матушка должна выделить тебе покои на этаже фавориток. Девушка поклонилась и нехотя вышла. Она понимала, что ещё далека от полного доверия, чтобы шехзаде мог делиться своими мыслями, но ей нужно было придумать что-то, чтобы это изменилось. Когда Виктория вернулась в гарем, ей действительно уже подготовили комнату. Многие девушки смотрели на неё с завистью, кто-то с интересом, а кому-то было и вовсе все равно. Теперь ей надлежало выбрать себе одну девушку в качестве служанки. И она выбрала. Её звали Имани, это была чернокожая красавица из Южной Европы, а имя её означало "верность", как потом узнала Виктория. После того как приехала Хуриджихан Султан, она редко бывала в покоях Шехзаде Баязида. В основном он сам бывал у неё. В эти редкие моменты они проводили лучшую ночь в их жизни, и вскоре она заметила, что Шехзаде начал понемногу доверять ей и рассказывать о том, как ему не нравится, что приехала его жена. Также он поведал ей, что на самом деле кто-то послал письмо в Конью от его имени, в котором говорилось, что он соскучился по Хуриджихан и просит её приехать. - Простите свою матушку, шехзаде, - в один из таких вечеров девушка всё же осмелилась сказать Шехзаде, - но она поведала мне о вашей ситуации. Если вы хотите знать мое мнение то, кажется, я знаю кто тому виной. Баязид заинтересовано приподнял бровь. - А мне кажется, что я знаю, что ты скажешь – Селим, так? Виктория медленно кивнула и подошла к Шехзаде, приобняв его за плечи. - Я думаю, что Шехзаде Селим даже не знал об этом. Скорее всего, это дело рук Нурбану-султан. Она мать его детей, поэтому я не удивлена её поступкам. Она делает всё, чтобы Шехзаде Селим, рано или поздно, взошёл на престол, и поэтому действует против вас. В гареме поговаривают, что она была протеже Хюррем Султан, она тоже очень сильная женщина. Шехзаде Селим слушает её во всём, а она очень разнообразна в своих интригах. - Нисколько не удивлён, что так оно и есть, - ответил Баязид. Было заметно, что ему не очень приятен этот разговор, но отступать девушка была не намерена. - Будь я на её месте, я бы поступила точно так же, поэтому скажу, что сначала нужно разобраться с Нурбану-султан. Она сила Шехзаде Селима. Молодой мужчина засмеялся, сжав девушку в объятиях. - Тебе не стоит забивать этим свою светлую головку, Виктория. Девушка понимала, что шехзаде пытается отвезти её от этой темы, и в этот раз она не стала противиться, поспешив сменить тему. - Если позволите, я хотела бы себе другое имя. - И какое же, - усмехнулся парень, усадив девушку к себе на колени. Девушка немного замялась, вправе ли она была занимать его, но если случится так, что именно Баязид взойдёт на престол, то никогда не будет и Ахмеда первого, как и его Наложницы Анастасии. - Кесем. Я хочу, чтобы меня звали Кесем. Оно означает... - Любимая и желанная, - Шехзаде посмотрел на неё так, как будто она только что совершила какую-нибудь проказу, как отец смотрит на своего шкодливого ребёнка. - Ты читаешь мои мысли, Хатун. Мне нравится твой выбор. Пусть будет так. Теперь тебя зовут Кесем. - Благодарю, мой великий шехзаде, - девушка показушно поклонилась и засмеялась, вскоре увлекая юношу в страстный поцелуй. Когда шехзаде все же покинул её комнату, она почувствовала, что ей нехорошо. Она вовсе не была глупой. Девушка вела свой личный календарь, где отмечала, когда у неё были последние месячные, и когда должны были наступить следующие кровавые дни. У девушки была задержка уже около недели. Плюс к этому у неё появились головокружения, она стала меньше есть, иногда вовсе не могла и кусочка в рот положить. Но Кесем пока не хотелось говорить об этом никому. Как только она спустилась к девушкам в общую комнату, к ней тут же подошла Имани и рассказала, что не так давно ей интересовалась Хуриджихан. Это было плохо, что она обратила на неё внимание. Ни к чему хорошему это не приведёт.