***
Поморгав и приоткрыв глаза, Магнус хотел было открыть рот, но сразу же закрыл его, почувствовав мучительную сухость. Прислушиваясь к бешеному биению сердца, он попытался встать, но мешали усталость и накатившие тревога и паника. В комнате стоял полумрак, но из-за длительного неиспользования его глаза жгло даже от маленького источника света. По мере того, как ужас и страх, из-за того, где он все еще, как он думал, находится, подкрадывались все ближе, Магнус ощущал, как учащались его дыхание и пульс. Все было по-другому, и хоть он и лежал, у него кружилась голова и выступал пот, пока он цеплялся за простыни и одеяла. – Магнус! Эй, Магнус! – послышался чей-то голос, но перед глазами все расплывалось. Кто-то склонился над ним, дотронувшись до лица, но Магнус не видел, кто это. Пытаясь оттолкнуть этого человека, Магнус вскрикнул от боли, прострелившей его руку от места соприкосновения с грудью напротив. Ему хотелось закричать, оттолкнуть его, сражаться, но он лишь бесцельно махал руками, пока новая волна паники грозилась накрыть его с головой. Он слышал, как вокруг переговариваются и суетятся люди, но прежде чем он понял, что происходит, укол в руку заставил его начать медленно отключаться. Что бы ему ни вкололи, оно снова усыпило его, успокоив взбесившееся сердце.***
Магнус чувствовал легкую дрожь, сидя в своей постели и оглядывая небольшой беспорядок в комнате. Когда он проснулся, его встретило дружелюбное лицо медсестры, и, не без помощи успокоительных, пришло, наконец, осознание, что он больше не у Себастьяна. Ему больше ничего не грозит, он дома, в безопасности. Менее чем через минуту, после того, как Бейну помогли принять сидячее положение, в спальню вошел его давний коллега и хороший друг – Рагнор, заняв место у кровати. Выражение его лица было непривычным – слишком открытым. Когда их глаза встретились, Магнус мог поклясться, что мужчина вот-вот заплачет, и одна только мысль об этом причиняла страшную боль. Обычно грубый и острый на язык, его друг медленно пересказывал ему все события, но Магнус не особо вслушивался: слова успевали потерять всякий смысл, пока он успевал их понять. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он вернулся в свою квартиру, в свою постель, и его друг сейчас рядом с ним. Бейн знал, что в безопасности, но в действительности, не чувствовал себя так. Его сердце все еще тревожно колотилось в груди, и он продолжал озираться по сторонам, то и дело поглядывая на дверь, словно ждал, что с минуты на минуту там появится Себастьян. – Он уже в пути, – услышал Магнус Рагнора и перевел на него взгляд, понимая, что пропустил мимо ушей все, что он говорил до этого момента. – Кто? – спросил он. Зрачки расширились, когда Бейн почувствовал, как выступили капельки пота на затылке. Он запаниковал. Все волоски на его теле зашевелились. Рагнор смотрел на друга: выражение его глаз было печальным. Возможно. Магнус не был уверен. Он нервно метался взглядом по комнате, не задерживаясь долго на чем-то одном. – Алек. Я позвонил ему, как только ты проснулся. Он уже едет, – тихо проговорил Фелл. Звук имени его любимого немного успокоил Магнуса. Он не забыл Алека. Мысли о нем – единственное, что не давало ему свихнуться, когда его схватили и пытали. Но когда мужчина пришел в себя, его разум словно блокировал все другие образы, кроме этого блондинистого монстра, и что будет, если он вернется. Пытаясь вслушиваться в речь Рагнора, но все еще не в силах разобрать ее смысл, Магнус водил рукой по простыням, накрывавшим половину его тела. Часть его хотела снова погрузиться в сон, просто закрыть глаза и представить, что все это неправда, кошмарный сон. Даже если это не будет реальным, в любом случае, это будет лучшей альтернативой той адской пронзающей тревоге, которая сковала его. Вздрогнув от хлопка двери внизу, Магнус сжал в пальцах простынь и почувствовал привкус железа и соли во рту, не в силах отвести взгляд от двери. Скорее всего он случайно прикусил язык от неожиданности. Это Алек, повторял он про себя, пытаясь успокоиться, не давая своим мыслям разбегаться. Звуки быстрых шагов все приближались, пока, наконец, не показалась высокая фигура его мужчины, который вывернул из-за угла и вошел в комнату через открытую дверь. Дав волю глазам и оглядев любимого, Магнус смутно подметил, каким усталым выглядел молодой человек. Его волосы торчали в беспорядке и больше напоминали птичье гнездо, но глаза блестели все ярче, по мере сокращения расстояния между ними. Парень что-то говорил, но, так же, как с Рагнором, Магнус не мог сконцентрироваться на его словах. Он просто сидел и смотрел широко распахнутыми глазами, как Алек садится на кровать, подвигается ближе к нему, встав на колени, слегка возвышаясь над ним. – Привет, – произнес Лайтвуд, и это было его первое слово, которое Магнус смог разобрать, с тех пор, как он появился здесь. Он попытался ответить, но обнаружил, что не может произнести ни слова. Его губы беззвучно открывались и закрывались, заставляя его чувствовать себя неловко. Выражение лица Алека было мягким, гораздо мягче, чем обычно. Он протянул руку и осторожно положил свою ладонь на его шею, нежно прижав волосы, так, что ухо оказалось между большим и указательным пальцем. – Как ты себя чувствуешь? Было видно, что парень чувствовал себя растерянным. Его слова звучали неуверенно, а его прикосновения были слишком нежными, словно он боялся как-то навредить ему. Но в то же время, его присутствие успокаивало Магнуса. Продолжая молчать, он просто смотрел на Алека. Они были только вдвоем. В какой-то момент, Рагнор встал и вышел из комнаты, чтобы оставить их наедине. Чувствуя влагу в глазах, Магнус открывал и закрывал рот, не произнося ни слова, слегка вздрогнув, когда Алек приблизился к нему. Он крепко обхватил его руками и притянул к себе, прижавшись губами к его волосам. – Все хорошо, ты в безопасности. Прижавшись к Алеку, вдыхая такой знакомый запах, Магнус поднял свою руку, чтобы схватиться за него, не имея достаточно сил, чтобы как следует сжать ткань его пиджака. Но все же он держался за него, как мог, пока Алек нежно нашептывал ему слова утешения.***
Медленно дыша, Алек лежал, прижимая спиной к своей груди Магнуса, беззвучно спящего рядом. С тех пор, как он очнулся здесь после похищения, прошло почти две недели, но мужчина едва ли покидал эту кровать за все время. Магнус весь был в синяках. Даже спустя недели его кожа носила на себе отметины от тяжелых ударов. Если бы его разум не приковал его к этой кровати, тогда, возможно, это сделали бы его сломанные ребра, из-за которых ему все еще время от времени было больно дышать. Немного сдвинувшись назад, увлекая за собой Магнуса, который практически перевернулся на спину, Лайтвуд взглянул на него, чувствуя вину и боль. Себастьян покромсал его лицо, разрезав практически на две половины наискосок, и по тому, каким глубоким и неровным был порез, было ясно, что шрама не избежать. Магнус был прекрасен, всегда был, и эта рана ничего не меняла, не для Алека, но Бейн был другого мнения. Он всегда был немного тщеславен, когда дело касалось его внешности, поэтому впервые увидев себя после всего, он отказывался смотреть на это снова. Алек пытался внушить ему, что это все неважно, но Магнус не хотел слушать, быстро и эффективно уходя от разговора каждый раз. То же самое касалось и его руки. Он полностью лишился мизинца на правой руке и половины безымянного пальца. Врачам пришлось отрезать его до нижней костяшки, во избежание заражения, и, хотя оба пальца хорошо заживали, Магнуса не покидали мысли о том, что их больше нет. Это было еще одной незначительной деталью для Лайтвуда, это никак не влияло на его чувства, но, учитывая искалеченную руку, израненное тело и порез на лице, казалось, что Магнус вовсе утратил всю уверенность в своей внешности. Потянувшись, Алек нежно поцеловал своего парня в щеку и, оттолкнувшись, поднялся с кровати. Он всегда любил утренние часы. В это время он чувствовал небывалое возбуждение, и, стоило Магнусу выяснить это, он начал пользоваться этим знанием наилучшим образом. Но сейчас все было по-другому. Магнус позволял заключить себя в объятия, когда они ложились спать, но избегал его прикосновений в течение дня, не желая, чтобы касались его лица или целовали. Алек обнимал его, но стоило ему дотронуться до какой-то из поврежденных частей его тела, Магнус тут же отстранялся, словно от ожога. Со временем Лайтвуд обнаружил, что и сам начинает избегать более тесного контакта, не желая создавать дискомфорт для любимого. Ступая по холодному, деревянному полу, Алек направился в ванную, которая теперь была слабо освещена, поскольку Магнус явно старался держаться подальше от зеркал, каждый раз пользуясь этой комнатой. Раздевшись, так как он больше не спал обнаженным, как и Магнус, Алек встал под душ и быстро и тщательно вымылся, прежде чем выйти и вытереться полотенцем. Он не трогал себя с тех самых пор, как пропал Бейн. По какой-то причине, ему казалось это неправильным. Взглянув на себя в зеркало, когда его глаза привыкли к тусклому свету, Лайтвуд вздохнул. Он понимал, почему Магнус отказывался выходить на улицу и все еще вздрагивал от громких звуков и резких движений. Неважно, насколько он был сильным: ему требовалось время. Также Алек понимал, что еще одна причина, почему он не хочет покидать квартиру – ему все еще было больно передвигаться. Но больше всего Алека печалило и беспокоило, что его парень никого не хотел видеть. Джейс и Иззи хотели навестить его, Клэри, вероятно, тоже захочет этого, как только встанет на ноги, но Бейн не позволял. После того, как Рагнор ушел, в самый первый день, Магнус заявил, что не хочет, чтобы он возвращался, и даже перестал проверять свой телефон. Вытерев лицо, Алек закончил с утренними процедурами, приведя себя в относительный порядок, прежде чем покинуть ванную, а затем спальню, чтобы разобраться с некоторыми рабочими вопросами и подумать над решением проблемы самоизоляции Магнуса.***
Стоя перед дверью их квартиры, Алек изо всех сил старался завязать бант на подарке, который он приготовил для Магнуса. Он не был силен в этом – в создании красоты, ¬– бантик просто не хотел выглядеть так, как нужно. Блондин, находящийся возле двери – правая рука Люка, – криво улыбнулся, наблюдая за усилиями своего босса. Он молчал, что добавляло ему очков, потому что Алек и сам понимал, как глупо выглядит, стоя на коленях на полу у собственной квартиры, отчаянно пытаясь заставить шелковый, зеленый бантик в горошек не выглядеть слишком криво. Отказавшись от своей затеи, Лайтвуд поднялся на ноги и отряхнул колени, прежде чем зайти домой. Блондин по имени Андерхилл, открыл и закрыл за ним дверь, к счастью, сохраняя полный профессионализм. Не ожидая найти Магнуса нигде, кроме как в спальне, Алек, даже не посмотрев по сторонам, скинул обувь и начал подниматься наверх. Он пытался придумать способ вытащить Магнуса из своей раковины без лишнего давления, но до этого момента ничего не получалось, поэтому это было его последней надеждой (по крайней мере, пока). Заглянув в комнату, Алек, как и ожидал, застал Магнуса в постели, и, хоть тот и был одет, но его стиль сейчас больше напоминал стиль Алека, чем его собственный. Аккуратно спрятав подарок за спиной, парень зашел в комнату и улыбнулся своему мужчине, который скользнул по нему пустым взглядом. Широко улыбаясь, надеясь, что его настроение передастся и Магнусу, Лайтвуд направился в сторону кровати. Бейн утопал в нескольких подушках, выглядя при этом словно уменьшившимся в размерах. – Я принес тебе кое-что, – произнес Алек, продолжая улыбаться. Он несколько дней искал этот подарок, а сегодня потратил два часа на дорогу, чтобы забрать его. Обычно, он заказывал доставку или давал кому-нибудь поручение, но этот подарок был слишком личным, и он не хотел, чтобы кто-то еще принимал в этом участие, кроме него самого, поэтому он отправился за ним самостоятельно. Магнус немного приподнялся при словах Алека. Возможно, он был заинтригован, потому что у них было не принято обмениваться подарками. Наблюдая за тем, как Магнус устраивается поудобнее в кровати и откидывает свой отросший ирокез, Алек проделал оставшийся путь до кровати. Бейн молчал, да и что он мог бы ответить на его фразу, поэтому Лайтвуд решил больше не тянуть резину и вручить подарок. Двигаясь осторожно, чтобы Магнус успел рассмотреть, что находится у него в руках, Алек вручил ему маленький пушистый комочек – котенка с зеленым бантом на шее. Ему, конечно, удалось свести на нет все старания мужчины, чтобы бантик выглядел красиво, но он все еще нормально держался, а сам котенок был таким чертовски милым, что Алек решил, это не будет проблемой. Это существо было до нелепости крошечным; весь рыжий, но с белым животом; с длинным, пушистым мехом и большими изумрудными глазами. Он был на удивление молчаливым, но, когда Алек протягивал его, он издал тихое «мяу» и задрыгал своими смешными, короткими лапами. Из-за породы, у него навсегда останутся эти глупые, короткие лапки, но, так как Магнус часто звал Алека «Манчкин», у него был только один вариант, кого выбрать. Наблюдая за искренней, счастливой улыбкой, которая расползалась по лицу Магнуса, Алека почувствовал, как затрепетало сердце в груди. Прошло так много времени, когда он видел его улыбку в последний раз, и было приятно вспомнить, как потрясающе выглядел его мужчина, когда был счастлив. – Ты принес его для меня? – спросил Магнус. По его голосу было заметно, что им мало пользовались в последнее время, но он все еще был приятным и мелодичным. Как и все остальное в его любимом человеке, его голос был совершенным для Алека. С улыбкой на лице, которая становилась только ярче, Алек кивнул, протягивая маленький, пушистый комочек Магнусу. Тот взял его, сразу же наклоняясь и тыкаясь в носик котенка, который сладко замяукал, радостно закопошившись в руках нового хозяина. Их вид заставил Алека почувствовать, что он принял верное решение. Он предположил, раз Магнус не хочет выходить на улицу и видеться с людьми, или позволять другим людям навещать его, что завести питомца будет идеальным способом, чтобы помочь ему медленно раскрыться, и со временем он будет чувствовать себя более комфортно в обществе. Кот был не первым животным, о котором подумал Алек. Собака казалась более удачным выбором, зная их безоговорочную привязанность к людям, но Лайтвуд помнил о словах Магнуса, что у него когда-то был кот, по имени Председатель или что-то в этом роде, так что он выбрал кота. Сидя на кровати и наблюдая, как его парень играет с котенком, Алек немного расслабился. Котенок спотыкался, выглядя еще более неуклюжим, чем обычный детеныш, из-за своих коротких ножек. Он продолжал запинаться о складки пухового одеяла, отважно вставая снова и мяукая. Этот котенок был бойцом, и оставалось надеяться, что это отразиться на Магнусе. – Это мальчик или девочка? – спросил Бейн, выглядя гораздо лучше и пытаясь помочь своему новому питомцу. На самом деле, Алек не был уверен насчет пола. Тем более в таком возрасте это было непросто определить. Поэтому он выбрал самого милого по его мнению. Опираясь на руку, он внимательно рассматривал котенка. – Думаю, это мальчик, хотя, не знаю. Он не от заводчика, поэтому никто не знает. Люди, у которых он купил котенка, забрали его у матери из центра по спасению животных, и мало что знали о котах, кроме обычного ухода. По их словам, эта кошка была у них третьей, но опыта все равно было мало, так что они действовали по наитию. – Как ты его назовешь? – Или ее, – заметил Магнус и поднял котенка, осматривая его, но он похоже тоже не был экспертом, поэтому он отпустил его и поморщился. – Думаю, надо что-то нейтральное, без привязки к полу, не хочу ждать. Бейн произнес это уверенно, ровным голосом. Алек просто кивнул, поражаясь, как быстро этот зверек выполнил свою задачу. – Звучит неплохо, назови его… Апельсин, потому что он на него похож. Или можешь назвать его в честь еще одного жестокого лидера, как своего прошлого кота. Магнус взглянул на него с невозмутимым выражением лица. – Я не назову нашего кота Апельсин. Пожав плечами и тихо рассмеявшись, Алек продолжил, улыбаясь. – Что насчет Картошки? Он маленький и с крошечными ножками, как картофелина. Подержав глаза закрытыми дольше, чем обычно, Магнус медленно вдохнул. – Ты говоришь так, как будто у картошки обычно есть ноги, – произнес он и покачал головой. – И что вообще за тяга к продуктовым именам? – У меня? – воскликнул Алек. – Это ты постоянно даешь мне прозвища, связанные с едой. Помню, ты пытался называть меня тыковкой или маффинкой, еще в те времена, когда мы только встретились, – усмехнулся Лайтвуд. Его сердце снова запорхало в груди при звуках смеха Магнуса, и он сжал простыне чуть крепче. Алек целую вечность не слышал его смех, и только сейчас понял, как скучал по нему. Это были волшебные звуки, от которых покалывало все тело, даря легкость и умиротворение. Кивнув, Магнус снова взял котенка на руки. – Ок, продуктовое имя… Может быть…, – он помолчал, разглядывая маленькое существо, перебирающее лапками. – Киви? – Киви? – переспросил Алек и наклонил голову, глядя на них обоих. – Потому что он мелкий, как киви? Но есть еще много всего маленького, например, виноград. Магнус улыбнулся и покачал головой. – Киви – маленькие, мохнатые фрукты, зеленые внутри; этот маленький парень или девочка маленький и пушистый, и у него красивые, зеленые глазки. – Он выглядел немного растерянно, поэтому Алек не спешил с ответом. Если Магнус собирался назвать кота Киви, так тому и быть. Что угодно, лишь бы его любимый был счастлив. – Ты купил все необходимое? Еду, миску и прочее? – спросил Магнус, покинув тот параллельный мир, в котором он пребывал несколько секунд. Покачав головой, Алек прилег на кровать, облокотившись на руку. – Есть еда на несколько дней, но я подумал, может, мы могли бы сходить завтра и купить все необходимое? Прямо за углом есть магазин. Он знал, что давит, поэтому изо всех сил старался, чтобы его голос звучал небрежно и спокойно. Магазин действительно был в квартале пути от них, но, если удастся вытащить Магнуса туда, возможно, если все пойдет хорошо, они смогут выбраться в парк на следующей неделе, или сходить куда-нибудь перекусить. Главное, делать небольшие шажки. Магнус опустил Киви на кровать и посмотрел на него; Алек решил, что это будет он, или, по крайней мере, пока они не будут знать наверняка. Не называть же его «это». Бейн посидел молча почти минуту, глубоко задумавшись, прежде чем спросить: – Прямо за углом? Кивнув и избегая встречаться с Магнусом глазами, хотя тот все равно был увлечен котенком, Алек откашлялся. – Ага, не больше пары минут ходьбы. И у них есть все, что нужно, как мне сказали, – снова как можно небрежнее отмахнулся он, молясь про себя, чтобы Магнус согласился. Это было снаружи, даже если и в двух шагах от дома, а его парню нужен был свежий воздух. Бейн снова погрузился в молчание, наблюдая, как Киви радостно скачет по простыням, играя с выпущенными нитками, которые сам же и выцарапал из тонкой ткани. – Хорошо, – наконец, ответил Магнус, используя здоровую руку, чтобы играть с котенком, который выглядел очень взволнованным оказываемым ему вниманием. – Супер, – отозвался Алек, сдерживая вздох облегчения. Он сдвинулся на месте и встал на четвереньки, чтобы подползти поближе к своему парню. Убедившись, что не задел кота, он лег рядом с Магнусом. – Обещай, что я все равно буду твоим манчкином? – тихо поддразнил он, глядя на Бейна. – Никто не сможет занять твое место, – прошептал Магнус, и, к удивлению Алека, наклонился вниз и нежно поцеловал его, оставляя вкус своих губ на губах Лайтвуда, даже после того, как отстранился. Поцелуй был коротким, но таким сладким. Котенок определённо оправдал свое появление.***
Лежа на спине в темной комнате, Магнус смотрел на потолок, или, по крайней мере, пытался, поскольку его глаза медленно привыкали к темноте. Перевернувшись на бок, он перегнулся через край кровати и заглянул в большой кухонный ящик, который Алек притащил снизу, чтобы Киви спал в нем. Магнус хотел, чтобы котенок спал с ними в кровати, но после того, как Лайтвуд запротестовал, опасаясь, что может случайно лечь на него во сне и раздавить, Бейн согласился с тем, чтобы тот спал в своей собственной кошачьей кроватке, лишь бы рядом и в безопасности. Глядя на маленький, свернувшийся мохнатый комочек, Магнус почувствовал, что улыбается. Он медленно вдыхал и выдыхал, уткнувшись половиной лица в твердый матрас и глядя на своего питомца. Магнус просыпался каждую ночь, с тех пор, как он пришел в себя после похищения, но это была первая ночь, когда он не паниковал. Киви нуждался в нем, и это по какой-то причине успокаивало. И, хоть он и знал, что Алек с гораздо большей долей вероятности защитит его в случае чего, но Магнус чувствовал себя в безопасности рядом с этим существом. Не желая будить спящего питомца, Магнус лег обратно и повернулся к своему парню, который спал почти беззвучно. Он тяжело дышал, время от времени издавая звук, отдаленно напоминающий храп, но на этом всё. Магнус любил его. Он любил Алека так сильно, что одна мысль о разлуке причиняла физическую боль. Александр не стал смотреть на него по-другому. Он никогда не говорил или не делал ничего, что указывало бы на то, что его чувства больше не такие, как прежде. Магнус просто чувствовал себя разбитым и уродливым. Глядя на идеальное лицо Алека, тускло освещенное уличным светом, Бейн ощутил укол зависти. Это не имело смысла, но он завидовал тому факту, что шрамы его парня были в местах, которые можно спрятать, в то время как его собственные были на лице и руках, самых открытых частях тела. Магнус протянул и положил левую руку на грудь Алека. Он делал это чуть ли не каждую ночь, скучая по прикосновениям к любимому, но из-за того, что он думал о себе, Магнус чувствовал себя некомфортно и постоянно избегал контакта. Логической частью мозга, он понимал, что Алек никогда не оттолкнет его, но другая часть, более громкая, вопила о том, что это возможно. Придвинувшись ближе, Магнус прислонился головой к плечу, скользнув рукой вверх по плечу и вниз по руке. Это странно, но он мог чувствовать кожу Алека не только тремя оставшимися пальцами, но и теми, которых он лишился. Прикрыв глаза, Магнус слушал дыхание своего мужчины, нежно поглаживая его по руке. Поцеловав мягкую кожу рядом со своими губами, Бейн старался снова привыкнуть к этим ощущениям от прикосновений, отчаянно желая, чтобы все вернулось на круги своя. Ему нужен был его парень. Он скучал по нему.***
Джейс стоял среди обломков склада, где Иззи нашла Клэри и Магнуса. Он знал, что здесь должно быть что-то, что подсказало бы им, где найти Себастьяна или Джонатана, или как там этот пиздюк себя называл. Если здесь ничего не было, зачем тогда ему понадобилось разрушать здание. Время на телефоне показывало 3:35 утра, и Джейс знал, что Алек еще спит. В обычной ситуации он бы позвонил или написал ему, но из-за случившегося с Магнусом, он не думал, что это будет разумно дергать его среди ночи ради догадки. Взглянув на своего спутника, тоже блондина, но постарше, Джейс кивнул в сторону места, где когда-то находились подсобные помещения. Сунув телефон обратно в карман, парень наклонился и поднял что-то похожее на клочок бумаги, который, при ближайшем рассмотрении, оказался конвертом. Таким же, которые Себастьян отправлял Алеку с пальцами Магнуса внутри. И на этом тоже был написан адрес Лайтвудов. – Это должно быть здесь, – произнес Джейс, взглянув на Андерхилла, который был занят, разгребая кирпичи, в попытке добраться до поверхности, которая когда-то была полом. Джейс всегда ненавидел Себастьяна. Может быть, не так сильно, как Алек, но сейчас, он был уверен, что огонь их ненависти пылал одинаково ярко. Из-за того, что они сделали с Клэри, было чудом, что она оказалась жива, когда ее нашли. Она всегда была сильной, но такой миниатюрной, что сердце Джейса разбивалось каждый раз, когда он видел ее повреждения. И Магнус. Парень даже не хотел думать о том, через что пришлось пройти этому несчастному. Позвонив остальным своим спутникам, Джейс дал распоряжение, чтобы они начали разбирать завалы там, где он находился. Скорее всего, именно отсюда Себастьян вел свои дела, и именно здесь они вероятнее всего найдут какие-нибудь подсказки. Джейс любил Клэри и ему нравился Магнус, гораздо больше, чем кто-либо из прежних пассий Алека. Магнус идеально ему подходил. Он был сильным и заботливым, крепко удерживая Лайтвуда на твердой земле. И, ради ангела, Джейс потратит хоть весь остаток своей жизни, чтобы найти способ отплатить Себастьяну вдесятеро за то, что он сделал. – Я вроде что-то нашла, – крикнула молодая женщина, привлекая внимание Джейса. Повернувшись, парень заметил в ее руках нечто, напоминающее визитную карточку. Джейс прищурился, плохо видя в этом освещении, которое они установили, чтобы обследовать обломки. Он кивнул девушке, подумав о том, что, если находка стоящая, ему придется позвонить Алеку, несмотря на время.