***
Откинувшись назад, Лайтвуд взглянул на мужчину напротив. Полицейский по имени Аларик, был прикован наручниками к столу, который в свою очередь был надежно привинчен к полу. В комнате не было окон, и она была такой крошечной, что с легкостью могла вызвать приступ клаустрофобии. К тому же стоял такой тошнотворный запах, но на это были причины. – Я клянусь, что не знаю, – взмолился офицер. В этом не было ничего необычного. Если человека загнать в ловушку, как эта, и не оставить ему выбора, он из страха за свою жизнь начнет молить о пощаде и приносить извинения за вещи, о которых не имеет понятия. Обычно они держались подальше от полиции, но не из-за страха, а из-за политики. Парни в голубой форме либо были продажными, либо нет. На последних можно было воздействовать посредством угроз, вымогательства и запугивания, но это было не эффективно в долгосрочной перспективе, поэтому они редко прибегали к подобному. С продажными было проще: их можно было подкупить. Но у половины из них все еще было что-то напоминающее моральный кодекс, поэтому, чтобы убедиться, что они не обратятся против вас, стоило избегать убийства их коллег; по крайней мере, без острой необходимости. Вздохнув, Алек потянулся в карман и вытащил пилочку для ногтей. Он недавно обзавелся этой привычкой, но это странным образом успокаивало его. – На самом деле, меня не волнуют твои извинения и объяснения… – Ангел… Аларик попытался его перебить, но Алек жестом показал ему заткнуться. – Я знаю, чем ты занимаешься. Знаю, на кого ты работаешь, и мне глубоко насрать на тебя. – Он взглянул на него, гадая, как давно этот полицейский тут находится. Алек не мог вспомнить, когда Джейс привез его сюда. Кажется, это было давно, сразу после того, как они выяснили, на кого тот работает, но все это вылетело из головы из-за случившегося с Рафаэлем. – Ты никто для меня, пустое место. Ты же хочешь вернуться домой к своей…семье? У тебя же есть семья? – Последние слова были ложью: Лайтвуд и так знал ответ. Аларик побледнел. – О, не надо так смотреть. Я бы не стал их трогать только из-за того, что их муж и отец такой бесполезный кусок дерьма. – Алек боролся с желанием закатить глаза. Он никогда не трогал членов семьи, особенно детей. Аларик снова заговорил, но половина из сказанного не имела смысла. Они не позволяли ему много спать, из-за этого он, наверное, был немного не в себе и нес всякий бред; или не бред, но это было не тем, что Лайтвуд хотел услышать, поэтому особо не вслушивался. Алек видел его лишь раз до этого момента, примерно неделю назад, и тогда полицейский был более уверен в себе, еще не осознавая, насколько он проебался. Теперь же он запел совсем по-другому. Пробежавшись пальцем по короткому ногтю, Алек убедился, что все ровно, и перешел к следующему, осторожно начав его спиливать. – Знаешь, – начал он, не заботясь о том, чтобы дослушать лепет Аларика, – когда я был маленьким, я всегда грыз свои ногти. Отвратительная привычка. Потом я начал стричь их этими ужасными, маленькими ножницами, у которых вечно отваливались болтики, из-за чего срезать получалось неровно и хреново, но кого это ебет, да? – Алек взглянул на Аларика, который замолчал. Это постоянно случалось с людьми в окружении Лайтвуда: как только он начинал говорить – все затыкались. За исключением Иззи, Джейса и Магнуса. – Я начал делать это недавно. Мой партнер делает это, и я, возможно, неосознанно стремлюсь стать лучше для него, даже просто имея немного более ухоженные ногти. Аларик посмотрел на него с выражением недоумения на лице, не понимая, зачем ему все это говорят. – Я делаю много всякой фигни ради него, например, пытаюсь соответствовать его стилю в одежде. Он разбирается в моде, в отличие от меня, но я стараюсь носить те же цвета, что и он, чтобы мы выглядели как пара, когда выходим потусить. Или, когда я вижу, как он читает книгу, я стараюсь найти ее аудио-версию, чтобы прослушать во время работы, потому что у меня нет времени на чтение «Республики» Платона. Но на всякий случай, если он вдруг захочет обсудить ее, я хочу, чтобы он знал, что все, что важно для него, важно и для меня. Проверив второй ноготь и убедившись в его гладкости, Алек вздохнул. – Суть всей этой истории в том, чтобы донести до тебя, что я предан этому человеку и готов на все, чтобы сделать его счастливым. – Алек сделал паузу и убрал пилочку, которую стащил у Иззи, обратно в карман. Он встал перед Алариком, нависая над ним. Все, что он рассказал, было правдой. Всегда лучше использовать правду, если хочешь звучать искренне. – Я люблю его больше жизни. Так как, по-твоему, учитывая все события, я должен себя чувствовать? Твой человек похитил его, держал его в плену, пытал его, отрезал ему несколько пальцев, изуродовал его лицо… – Слова оставляли неприятное послевкусие во рту, пока он говорил. – Как ты думаешь, что я сделаю с тем, кто встанет между мной и заслуженным отмщением? Он смотрел на Аларика, не отводя глаз и практически не мигая, пока тот не опустил взгляд. – Он убьет меня, – заикаясь, произнес офицер. – Я убью тебя. Аларик взглянул на него, бледнея. – У меня есть семья. – С твоей семьей все будет нормально, даю слово, – ответил Алек, зная, что без проблем обеспечит безопасность его семьи. Он перевезет всех: от его детей до его троюродного кузена, который дважды переезжал в Будапешт, если потребуется. Ему просто нужна была информация, которой обладал этот продажный коп. Несколько минут стояла тишина, и Алек не прерывал ее, надеясь, что это воздействует должным образом на другого человека. Так и вышло. – Хорошо, – медленно сглотнув, кивнул Аларик.***
Магнус сидел в самом глубоком кресле в гостиной, глядя на Румеля, который выбрал наиболее жесткое и выглядел при этом расслабленно. Бейн нежно пробежался рукой по спине Киви, лаская своего любимца. Это действие, а также ощущение тепла на своих коленях, немного облегчали его состояние, заставляя его оставаться на месте во время разговора. Эти беседы с Румелем всегда заставляли его балансировать на грани между нервным срывом и спокойствием. Сейчас они встречались два раза в неделю в течение нескольких месяцев, и психиатр всегда приезжал к нему домой. Эту сделку они заключили, когда Магнус не мог допустить даже мысли о том, чтобы выйти наружу; это больше не было проблемой, по крайней мере, не так, как раньше. – Ты правда так думаешь? – повторил свой вопрос Румель. Уйдя в свои мысли и забывшись, а, может, просто не расслышав вопроса, Магнус оторвал взгляд от Киви и уставился на доктора. – Думаю о чем? – Что ты заслуживаешь всего, что с тобой произошло. Магнус механически улыбнулся, защищаясь от эмоций, которые готовы были овладеть им. Он посещал психиатра, когда был гораздо моложе, но ничего не помнил из тех встреч. Ему потребовались недели, чтобы смириться с тем фактом, что доктор не разберется со всеми его проблемами за него. Он здесь для того, чтобы наладить диалог, поставить диагноз и, возможно, назначить необходимые препараты, но главное – помочь ему выговориться. – Я не хороший человек, – наконец, произнес Магнус, чувствуя, будто камень с души свалился, когда он просто сказал это вслух. – Почему ты так считаешь? – спросил Румель, удерживая его взгляд. – Кто-то скажет, что то, чем я занимаюсь, это просто способ заработать на жизнь, но также я налагаю некоторое бремя на всех, кто меня окружает. Магнус объяснял, не объясняя, в основном повторяя то, что о нем говорил Джонатан. Он думал об этом с тех пор, как пришел в себя, и, возможно, неосознанно задумывался и раньше. Он знал, что все сказанное не выйдет за пределы этих встреч и не сможет использоваться в зале суда, но все равно был осторожен, чтобы не выдать некоторые вещи, которые могли навредить ему, Алеку и их деятельности, если информацией завладеет кто-то, не уважающий законы. Румель никак не отреагировал, сохраняя профессионализм, как всегда. – Ты хотел бы изменить это? – Я не могу, – улыбнулся Магнус, погрустнев и снова опустив глаза на Киви. Маленький мохнатый комочек сладко спал, или притворялся, что спит. – Это из-за отношений с… – Румель сделал паузу, и когда Магнус снова посмотрел на него, доктор понял, что тот верно уловил его тон. – …Александром Лайтвудом? – Нет, не совсем, – искренне ответил Бейн. – То есть ты так себя чувствуешь не из-за этих отношений? – Не дай бог он вас услышит, – пошутил Магнус, взглянув на Румеля и заметив легкую тень беспокойства на его лице. – Простите, это была шутка. Плохая шутка, – добавил он с сожалением. Румель знал, кто такой Алек, и даже если Магнус и был уверен, что его парень никогда не причинит вред доктору, тот был не в курсе. – Нет, но даже если бы дело было в них, это бы ничего не изменило. Румель просто смотрел на него, ожидая продолжения. – Однажды, мы расстались, и он совершенно развалился на части, пока я влачил жалкое существование. Из-за этого многие люди, которые знают нас, и, возможно, сам Александр тоже, считают, что он больше зависит от наших отношений…или зависел. – Магнус улыбнулся. – Но, честно говоря, я не думаю, что смогу жить без него сейчас. Он знает, что я думаю о некоторых аспектах его деятельности, но это не имеет значения. Не думаю, что смогу бросить его, потому что я действительно верю, что должен быть с ним и… – Магнус замолчал. – Зависел? В прошедшем времени? – спросил Румель через какое-то время, поняв, что Магнус не собирается продолжать, и, конечно же, он уцепился за это слово. Бейн чувствовал себя не в своей тарелке, когда они начинали все разбирать досконально, потому что ему казалось, что его чувства не важны. Они были слишком мелкими и ничего не значили. – Я чувствую себя разбитым, а я понравился ему не за это, – произнес Магнус. – Я всегда был сильнее, был доминирующей составляющей наших отношений, а сейчас я ощущаю себя обузой из-за того, что ему приходится заботиться обо мне. – Киви немного пошевелился у него на коленях, и Магнус продолжил нежно гладить его, радуясь, что тот не уходит. – И это даже началось не после того, что со мной случилось. Это медленно накапливалось в течение продолжительного времени, и мне кажется, что я в действительности не обращал внимания на то, каким слабым я стал, до этого момента, по крайней мере, потому что… – Мужчина замолчал, не уверенный, хочет ли вдаваться в детали касательно их сексуальной жизни. – …потому что определенная часть меня чувствует, что я всегда таким был. Румель вел записи, слушая и медленно кивая. – Люди меняются со временем, и то же самое происходит с отношениями. Может быть ваши чувства вызваны изменениями, пришедшими с возрастом? – Нет, – возразил Магнус. – Думаю, я просто позволил себе стать зависимым от него, потому что на каком-то уровне, хотел, чтобы мои руки оставались чистыми. Поэтому потерял свою индивидуальность, то, что делало меня мной. Я понял это только сейчас, и, думаю, что это всего лишь вопрос времени, когда до него это тоже дойдет. Румель продолжал записывать. – Он не изменился, но я – да, потому что раньше я чувствовал себя более могущественным. Но по мере того, как стены вокруг меня рушились, я становился только слабее, в то время как он, наоборот, вырос после того, как разрушил свои. – Произнося эти слова, Магнус немного выпрямился, словно на него снизошло озарение. – Мне нужно расти. Я наткнулся на стену в своей работе и опустил руки, позволив справляться с этим другим, пока отсиживался дома. Я потерял лучшего друга, в результате чего стал затворником. А сейчас я утратил свою внешность и отстранился от Александра, потому что я ничтожество, потому что я потерял себя. Встретившись с глазами Румеля, Магнус почувствовал странное тепло, но в хорошем смысле. – Не нужно слишком давить на себя, – произнес Румель, как типичный психиатр. – Я и не давлю, просто… До этого я использовал давление не так, как нужно… – начал Магнус, но его прервал сигнал его телефона, который завибрировал на столике рядом с ним. Изо всех сил пытаясь дотянуться, не потревожив Киви, он взял его и увидел превью о сообщении от Алека, в котором говорилось, что он приедет к двум, меньше, чем через два часа. – Прости за это, – произнес Бейн и положил телефон обратно, так и не разблокировав экран. – Думаю, важно, чтобы ты не спешил с выздоровлением, делал небольшие, но решительные шаги вперед. Магнус кивнул, соглашаясь. – Я не буду торопиться, до этого момента, я даже не знал, что мне нужно… – он замолчал и снова взглянул на телефон. – Начну с малого, встречусь со своим парнем за ланчем, куда он приглашал меня сегодня утром, – проговорил он и улыбнулся. Он знал, что Алек чувствовал большую часть времени, и знал, когда тот лжет. Неизвестно, так ли это очевидно для окружающих, потому что он понял это не так давно, но обычно он видел своего мужчину насквозь. Отчасти, причина была в том, что они стали больше говорить друг с другом (по крайней мере, Алек), но также из-за того, что их сексуальная жизнь строилась на необходимости читать друг друга. Румель одобряюще кивнул. – Звучит, как прекрасная идея. – Так и есть… мне нужно попытаться выглядеть хотя бы на половину прилично, – произнес Бейн, обращаясь, главным образом, к себе самому. – Приложи усилия, чтобы выглядеть на все сто, и почувствуешь себя на все сто, – вспомнил он где-то вычитанную цитату. – В этом что-то есть, – улыбнулся Румель. Он выглядел гораздо спокойнее сейчас, словно момент озарения Магнуса и внезапное изменение его настроения повлияли и на него тоже. – Да, точно.***
Находясь за пределами комнаты для допросов, Алек, кивая, слушал доклад Джейса о том, что им с Мелиорном удалось выяснить. Похоже, Аларик говорил правду, и, хотя он не располагал ничем конкретным, как надеялся Лайтвуд, этого было более чем достаточно, чтобы задать верное направление их поискам. – Нужно только проверить кое-что еще, и, если все подтвердиться, мы будем готовы…продолжить. – Джейс кивнул головой в направлении двери, за которой находился Аларик. Вытащив телефон из кармана, Алек снова проверил, пришел ли ответ от Магнуса, но его сообщение даже не было прочитано, поэтому он убрал телефон обратно, решив, что его парень все еще занят с доктором Румелем. – Если у тебя есть какие-то дела, я могу заняться им, – предложил Джейс. Он выглядел уставшим, и это было понятно. В отличие от Магнуса, Клэри все еще была без сознания, на аппарате искусственного жизнеобеспечения, потому что ее травмы были гораздо серьезнее. Однако Джейс был не из тех, кто теряет надежду, и Алек восхищался его силой воли, встать и делать свою работу; то же самое и с Иззи. Покачав головой, Алек резко вдохнул и медленно выдохнул. – Нет, просто попроси кого-нибудь дать мне знать, когда будет ответ от Мелиорна, и я разберусь здесь. Почему бы тебе не проверить, как там Иззи и Клэри? Не думаю, что мы продвинемся сегодня, но, обещаю, я дам знать, если что. – Алек улыбнулся, заметив, как Джейс немного расслабился и кивнул. Он был в порядке, но ему нужно было время, и Лайтвуд хотел ненавязчиво дать ему его. Они быстро стукнулись кулаками, и Джейс развернулся и ушел, а Алек вернулся к своему пленнику. Даже спустя час, один только его вид заставил кровь Лайтвуда снова закипеть, как бы он ни старался расслабиться. Он обошел его и сел на свой стул. Мужчина перед ним, как и Джейс, выглядел усталым, но Алек не испытывал к нему симпатии, как к своему другу. – Твои сведения проверяют, – произнес он, расстегивая рубашку, аккуратно вытягивая каждую пуговицу, чтобы не помять ткань. – Ты должен позаботиться о безопасности моей семьи, – повторил Аларик те же слова, которые говорил, когда Алек покидал команту. Кивнув, Лайтвуд выпрямился и стянул с себя рубашку, повесив ее на спинку стула. Стало заметно прохладнее: он остался в одной тонкой черной футболке. – Мы уже этим занимаемся, – ответил Алек. Это было правдой. Он обещал, что с ними ничего не случится, а кем бы он был, если бы не сдерживал свои обещания. – Их вывезут из штата, и они будут находиться под моей защитой столько, сколько потребуется. Аларик кивнул, вроде бы успокоившись. – Спасибо. – Не благодари меня, я лишь выполняю свою часть сделки, – сказал Алек, наклонившись вперед и положив локти на колени, глядя на мужчину перед собой. Он мог бы уйти и подождать в своем кабинете, но остаться в комнате было наилучшим планом на случай, если объект допроса вдруг решит поделиться дополнительной информацией, испытывая некое давление. На самом деле, Алек не думал, что полицейский знает что-то еще, но на всякий случай придерживался более разумного образа действий. Некоторое время стояла тишина, прежде чем Аларик решил снова заговорить. – Я не знал, что он собирается сделать с твоим… – Он сделал паузу, вероятно, заметив вспыхнувший гнев в глазах напротив. – …с Магом. Алек едва сдерживал раздражение. На самом деле, он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь называл Магнуса «Маг». Обычно это прозвище использовали люди, которые работали с его парнем и не имели достаточно высокой должности или не знали его достаточно хорошо, чтобы называть по имени. С тех пор, как Магнус отстранился от дел и позволил своим партнерам делать большую часть работы, вокруг не осталось почти никого, кто бы называл его этой кличкой. А поскольку Алек особо не заморачивался по поводу этих прозвищ, он почти желал слышать его почаще, что означало бы, что Магнус занимается чем-то еще, с другими людьми, вне его круга. – События иногда выходят из-под контроля, – продолжал офицер. Алек вздохнул, оставаясь на месте. – Я понимаю, что ты хочешь объясниться, но ты должен простить мне мой скепсис по поводу того, что ты был не в курсе на кого работаешь осведомителем. – Я… Я просто… Я… – Аларик явно был не в силах подобрать слова, возможно, понимая, что не существует способа объяснить свою непричастность. Когда снова воцарилась тишина, Алек решил воспользоваться возможностью и еще раз проверить, прочитал ли Магнус сообщение. Он прочитал, но так и не ответил. Учитывая обстоятельства, Алек предпочел убрать телефон обратно. Сейчас было не подходящее время, чтобы писать милые смски своему парню.***
Через полтора часа в дверь быстро постучали, и она скользнула в сторону, пропуская голову молодого человека. – Все подтвердилось, – произнес он, прежде чем исчезнуть так же быстро, как он появился, стоило Алеку подать ему сигнал. Поднявшись, Лайтвуд расправил плечи и покрутил головой, чтобы размять шею. Кроме раздражения, он не испытывал никаких чувств к мужчине, сидящему напротив, а когда он обошел вокруг него и положил руки ему на плечи, и это чувство исчезло. – Что ты делаешь? – Аларик попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на Алека, но никак не мог вывернуться под нужным углом. – Я уже говорил тебе, – был ответ. Он наклонился вниз и обхватил шею Аларика левой рукой, правой надавив на затылок. Напрягая мышцы, Лайтвуд приложил как можно больше усилий, давя на сонную артерию, чтобы вырубить мужчину. Как бы тот ни пытался сопротивляться, Алек знал: то, что происходит с ним практически можно считать за убийство из милосердия. Он мог бы простить его за предоставление Джонатану сведений о их с Джейсом местонахождении перед аварией; но он также был ответственен за слив информации, полученной от Рафаэля, что привело к смерти семнадцати его людей, и, скорее всего, смерть Люка и пытки, которым подверглись Клэри и Магнус, тоже на его совести. Удерживая захват примерно две минуты после того, как мужчина перестал двигаться (чтобы убедиться в летальном исходе), Алек отпустил его, наблюдая, как тело обмякло на стуле. Все могло быть хуже. Было бы гораздо хуже, если бы он позволил Джейсу, который был все еще напуган и зол, заняться этим. И тем не менее, Алек не получил никакого удовольствия от этого; в их бизнесе закон был жесток, но это был закон. Вернувшись к своему стулу, Лайтвуд взял рубашку и надел ее обратно, застегиваясь на ходу и покидая комнату. Снаружи он нашел парня, который заменял Джейса, и поручил ему еще раз убедиться, что с семьей Аларика все идет по плану, и проинструктировал его насчет тела, чтобы оно было очищено и брошено там, где его смогут найти. Обычно они стремились к тому, чтобы тела просто исчезали, так как нет тела – нет преступления. Но даже если он и ненавидел Аларика, он обещал позаботиться о его семье, и это также означало дать им шанс двигаться дальше, что было бы тяжелее сделать, если бы он не довел дело до конца.***
Сидя в кресле Алека в его кабинете, Магнус смотрел на свое отражение в черном экране ноутбука. Он рано приехал, и ему сказали, что Лайтвуд скоро освободится, поэтому Бейн занял его место и вскоре обнаружил, что пялится на себя. Шрам, который теперь пересекал его лицо, был таким заметным, что его было видно даже в отражении на плохих поверхностях. Вздохнув, Магнус потянулся и откинул назад волосы. Они стали такими длинными, что их больше невозможно было уложить, вместо этого он убирал их в хвост, а те, которые еще не сильно выросли, падали ему на лицо. – Магнус?! Подняв глаза, Бейн улыбнулся, заметив смущенного Алека на пороге своего кабинета. Смятение быстро сменилось довольным выражением лица, и Магнус поднялся, одарив своего парня теплой улыбкой. – Я передумал насчет ланча. Мне подумалось, мы можем сходить куда-нибудь. Хочу подышать свежим воздухом, – произнес он. – Это… звучит замечательно, – отозвался Алек. Он подошел ближе, обогнул стол и потянулся, чтобы подарить Магнусу нежный поцелуй, на который тот ответил, продолжая улыбаться. Было немного странно покидать квартиру самостоятельно, не из-за того, что он боялся выходить наружу, по правде говоря, это никогда не было серьезной проблемой, но из-за того, что он не делал этого месяцами, на каком-то уровне это все равно повлияло на него. – Я подумал, мы могли бы сходить в тот тайский ресторанчик в нескольких кварталах отсюда. Я не был там целую вечность, но еда там отличная и там всегда есть места… – Магнус помолчал, прежде чем добавить: – Крошечные шажки. Он не хотел заострять внимание на его стремлении все делать постепенно и медленно, но Магнус также знал, что должен был быть честным со своим мужчиной. – Тайская еда звучит как нечто, что я смог бы проглотить, – улыбнулся Алек и опустил руку вниз, хватая Магнуса за правую руку. – Идем? – Идем.***
Магнус ощущал некий покой, наблюдая за Алеком, который откинулся на спинку своего кресла под таким углом, как будто собирался прилечь. Лайтвуд поднял руку и закинул ее за голову. Он выглядел так же расслабленно, как Магнус себя чувствовал. Только что закончив есть, мужчина положил палочки и сел вполоборота к своему парню. – Нам нужно поговорить. Как только с его губ слетели эти слова, лицо Алека тут же помрачнело и в глазах мелькнуло беспокойство. Открытая книга, как всегда. Он не собирался волновать его, и даже не подумал, о том, что эта фраза носит скорее негативный оттенок, нежели позитивный. – Не переживай так, – добавил он с улыбкой и поднял бокал, делая глоток вина. – Знаю, в последнее время я казался не заинтересованным, и поэтому мы не обсуждали этот вопрос, поэтому я могу только предположить, что мой бизнес был полностью интегрирован в твой? – спросил Магнус, и Алек сел прямо. Бейну было немного не по себе, из-за того, что он заставляет своего парня обсуждать такие вопросы во время ланча. – Да, операция уже запущена и проходит под руководством правой руки Катарины – Лоренцо, если не ошибаюсь. В основном переговорами занимается Иззи… – Алек сделал паузу, по-видимому, не зная, что должен говорить, все еще не улавливая суть беседы. Магнус кивнул, не выпуская бокал из рук. Он знал, что изначально в этих встречах должны были участвовать Алек, Иззи, Рагнор и он сам, но, учитывая все события, неудивительно, что планы поменялись, и всей работой занимался Лоренцо. – Я хочу обратно. Снова нахмурившись, Алек выглядел смущенным. – Ты уверен? Мне казалось, ты был настроен отступить. – Я отступил, но не покинул ринг полностью. Я займу место Лоренцо. Это будет держать меня в тонусе и будет, чем заняться в течение дня. Роль домохозяйки не идет мне на пользу. – Ты не домохозяйка, – прервал его Лайтвуд, сдвинув брови. – Ты понял, о чем я. Я думал, ты будешь счастлив, что я снова хочу вернуться к работе, – произнес Магнус, внезапно почувствовав себя слегка беззащитным. – Так и есть, – кивнул Алек. – Просто это намного ниже твоего обычного заработка. Ты партнер, наряду с Рагнором и… остальными. – Он явно не запомнил имена всех участников, и в этом не было ничего страшного, это было не главное. – Почему бы тебе просто не вернуть себе должность партнера? Вздохнув, Магнус поставил локоть на стол, для упора, так как кресло казалось слишком глубоким для него, чтобы отклониться назад. – Не знаю, готов ли я взять на себя прежнюю работу, – честно ответил он, чувствуя себя немного разбитым. – Я не хочу, чтобы ты воспринимал это, как мое нежелание работать с тобой. Просто я не знаю, пойдет ли на пользу нашим отношениям твоя новая должность, где ты будешь отвечать передо мной, – объяснил Алек. – Если ты снова займешь должность делового партнера, то сможешь просто поручить нежелательную работу кому-то другому. Магнус кивнул. – Это ведь не из-за того, что ты боишься разрушить иллюзию? – спросил он. Бейн знал, что спрашивать об этом нечестно, но в то же время, он чувствовал, что обязан выяснить. Если причина была только в игровой расстановке сил в их отношениях, он не думал, что это правильно. – Нет, конечно, нет, – ответил Алек, и Магнус почувствовал себя немного виноватым, заметив, как тот мельком взглянул через плечо. – Просто, не думаю, что это будет полезно для нас. Работать вместе с мужем… или с парнем, не самая хорошая идея, особенно, когда дело касается нашего бизнеса. Я не хочу, чтобы мы двигались в неверном направлении. Я знаю, что ты сможешь вернуть свою прежнюю должность без лишних проблем, просто тебе нужны квалифицированные люди, которые будут работать на тебя и которые смогут взять на себя часть обязанностей, в которых ты сам не заинтересован или на которые у тебя нет сил. Магнус слушал своего парня и понимал, что в этом есть здравый смысл. И чем больше он об этом думал, тем разумнее ему казались приводимые доводы. Может быть, он просто чувствовал, что пока не готов кем-то заменить Рафаэля, а прежняя работа без него казалась невыполнимой? – Ты самый находчивый человек из всех, кого я знаю, если ты захочешь заполнить свои дни работой, я знаю, ты сможешь это сделать. Я просто не хочу, чтобы ты продавал себя задешево. Тебе может стать скучно, или ты разочаруешься в работе гораздо ниже твоих способностей, – произнес Лайтвуд и потянулся к его руке. Скользнув своей ладонью в его, Магнус сжал его руку. – Или я могу просто облажаться с королевским размахом. – Я делаю это почти каждый день, – улыбнулся Алек. Его лицо выражало такой покой, а глаза были такими ласковыми, что Магнусу было почти больно смотреть на это. Он улыбнулся, ощущая одновременно поражение и подъем. – Ты слишком хорош для меня. – Заткнись, – шутливо отозвался Лайтвуд и крепче сжал его ладонь. – Ты всегда был не из моей лиги. – Ладно, возможно ты недостаточно хорош, потому что бессовестно врешь мне прямо в лицо сейчас, – поддел его Магнус. Его тон был полон тепла. Наблюдая за тем, как Алек покачал головой и отпустил его руку, вставая, Магнус сдвинулся немного в сторону, освобождая своему парню место, как только сообразил, что тот делает. – Я бы не стал врать в это лицо. – Слишком страшно? – спросил Магнус. Неудачная шутка сорвалась с его губ, прежде чем он успел подумать, что говорит, и осознал это, лишь увидев грустное лицо своего любимого. – Не говори так, – тихо, почти умоляюще произнес Алек. Магнусу было немного не по себе, из-за того, куда он завел их разговор, и он неосознанно потянулся рукой к своему лицу, ощутив выпуклый шрам под своими пальцами. – Прости, – произнес он, опустив руку. – Я знаю, все не так плохо. – Всё вообще не плохо, – произнес Алек так быстро, будто читал его мысли. – Знаешь, большинство женщин находит мужчин со шрамами более привлекательными. Усмехнувшись на это, Магнус взял руку Алека и сжал ее. – И давно ты это гуглил? Пожав плечами, Лайтвуд улыбнулся в ответ: – Несколько недель назад. Но это не значит, что это не правда. – Там была целая статья? – спросил Магнус, уже зная, что ответ будет отрицательным. Он достаточно гуглил насчет шрамов на лице, чтобы знать, что предлагает поисковик. Покачав головой, Алек взял его за руку. – Там что-то говорилось про методы съема, связи на одну ночь и прочее дерьмо. Но все это неважно. Ты уже в любом случае мой, а остальные могут идти на хер. Магнус провел пальцем по тыльной стороне ладони Александра, отметив про себя, насколько тот милый и привлекательный в своей искренности. Как ни странно, комплименты не особо помогли, не заставили его почувствовать себя лучше, а вот внезапное собственничество его парня нажало на все нужные кнопочки внутри него. – Тебе действительно плевать, не так ли? Даже на это? Недостающие части меня, – задал Бейн вопрос, слегка приподняв левую руку. Была еще пара вещей, которые он не мог заставить себя сделать: накрасить на ней ногти и надеть кольца. Не переставая улыбаться, Алек потянулся к его руке, поднес ее к своему лицу и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. – Моя любовь осталась прежней. Может быть тебя стало немножко меньше, но это всего лишь означает, что оставшаяся не у дел часть моей любви равномерно распределится по всему тебе, – произнес его восхитительный и милый Александр. – Ты просто нечто, – рассмеялся Магнус, впервые за долгое время чувствуя себя так хорошо, возможно, даже лучше, чем до происшествия с Джонатаном. – Я так люблю тебя, щеночек. – Заметив, как засияли глаза Лайтвуда от этого прозвища, мужчина пожалел, что не использует его чаще. – Я тоже тебя люблю, – отозвался Алек, прежде чем наклониться и поцеловать Магнуса, наполнив все его тело мягким теплом.