Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви

      Призраки внешностью неотличимы от людей. Это важное правило! Чтобы ты не испугалась, что тебя могут перепутать с человеком, когда будешь видимой. Это Богов Смерти нельзя ни с кем перепутать. И последнее правило, претендующее на второе место: Если призрак забыл своё прошлое, то он может его вспомнить, но ведь для чего-то стёрли его, да? Чтобы оградить от болезненных воспоминаний, а может, просто так.       Чего призраку стоило добраться до той «жопы». В самолёте она, воруя орешки от скуки (стюардессы чуть не поседели, когда увидели, как летает еда), заглядывала в кабину пилотов и прохаживалась между креслами, осматривая «живых». А как же её принципы, спросите вы? «Всё равно еда в самолёте бесплатная», — оправдывал себя дух. Приехав в город на автобусе, ей пришлось прибегнуть к помощи людей, которые на девушку в одних шортах и футболке странно косились, потому что воспоминаний о родном городишке не было.       Сначала покойница просто прогуливалась улочками и подсматривала за жителями. Дойдя до своего дома, который она смогла найти с помощью прохожих, обнаружила, что там жили другие люди. Наверное, его продали, потому что она никого не узнавала. Там жила семья: отец, мать и дочь. Они заставили стряхнуть пыль с забытых воспоминаний. Семейный ужин. Как раз перед похищением. — Будь осторожнее, солнышко, — лицо матери было заграждено какой-то дымкой. — И удачи! — Конечно, мам, — она поцеловала её в щёчку и села в такси. — Всё было очень вкусно!       Водитель слегка нервничал — она сразу это заметила, но сбросила всё на то, что он узнал её, в последнее время это часто случается. Эмма не могла и подумать, что он один из похитителей. Заехав в глушь, к ним подсядут ещё двое и поспешно натянут её на голову мешок, пока она будет безрезультатно вырываться.       Наблюдая за новыми хозяевами, Фелисетт улыбалась и надеялась, что эти люди будут счастливы в этом доме. Вытерев навернувшиеся слёзы, она отправилась к своему основному месту назначению — кладбищу.       Возле самого кладбища была вывеска на французском*, которая гласила, что здесь находится «Областное Тербонское Кладбище». Вокруг «некрополя» были кусты, из которых создавался эдакий забор, закрывающий вид на могилы. Был день, но здесь даже никого не было. Проходя дальше, призрак искал те самые плиты. Волнение подступало к глотке, не давая нормально вздохнуть. Почему она волновалась? Фантому было страшно увидеть надгробия своих же родителей, которых она хоть и помнит по нескольким воспоминаниям, но они всё равно дороги ей? Она боялась, что не сможет отсюда уйти? Что останется, как те призраки из страшилок, которые бродят по кладбищу, как сторожа, в поисках покоя? Приведение уж точно не хотело такой судьбы. Она хотела вернуться в Лос-Анджелес, к детективу, плевать даже, если он не будет обращать никакого внимания, лучше так, чем остаться здесь.       Дух увидел знакомые имена вдали от тропинки. Она прошла мимо нескольких могил и оказалась прямо перед своей. — Эмма… — прочитала девица. Кроме имени и даты, была выгравирована ещё одна надпись: «Прощай, и стар и млад, я ухожу, Оставлю всё позади, но не правду. Мама! Страшно умирать. Жалею, что рождён истину искать.»**       Это были строки из её любимой песни. Даже после смерти, они помнили это. Она боялась повернуть голову, потому что знала, кто похоронен рядом с ней.       Мэри Хлоя Лавуа (1947-1999) — она заставила себя посмотреть туда. Девушка вспомнила её тёплые руки, её нежный голос, её родинку на щеке, которая на самом деле была шрамом, её вкусные эклеры, приготовленные по рецепту бабушки. Слёзы лились из глаз, как она могла забыть всё это?! Как…? Эмма размазывала солёные капли по лицу и всхлипывала. Из горла с каждым выдохом вылетали хрипы. — Мама… — в голове был один вопрос — почему? Почему ты ушла? Почему она забыла? Почему она не прекратила копать под того человека? В горле стоял ком, плечи вздрагивали от очередного прилива слёз. Фелисетт плакала, нет, скорее выла от тоски и безнадёги. Теперь она поняла, почему Джаред не хотел, чтобы она искала их.       Дух не мог взглянуть на могилу отца, но должен был, иначе ради чего он пришёл сюда? Посмотрев на соседнюю плиту, она села на колени. Всхлипы всё реже были слышны, покойница прикусила палец и начала беззвучно рыдать. Она зарылась руками в волосы и попыталась вырвать их, чтобы хоть как-то облегчить боль.       Сэмюель Лавуа (1943-1999) — было написано на могиле. Новые воспоминания снова восполнили обрывочную память. Странный смех, который был очень схож с её, та же кривая улыбка, фирменная лазанья и глупые шутки. Ветер взъерошил её волосы. Призрак опёрся на своё надгробие, редкое хныканье вырывалось из груди.       Несмотря на то, что видеть могилы было тяжело, она чувствовала облегчение. После продолжительного плача, фантом был опустошен. В груди всё ещё что-то ныло. Она повернулась на бок, навернулись опять слёзы. Смахнув их, приведение закусило губу и прикрыло глаза. Она часто вздыхала, обрывисто и громко. — Глупая, зачем ты пришла сюда? — кто-то нежно прикоснулся к её щеке, вытирая капли. — Джаред…? — шокировано спросила Фелисетт. — Джаред! — и набросилась на него с объятиями. — Спокойно, всё хорошо, — он погладил её по голове. — Т-ты не встречал моих маму и папу? — всё ещё надрывистым голосом спросил дух. — Нет, кроме тебя за последние 200 лет больше никто не ставил призраком, — мужчина развязал бант у себя на костюме. — Повернись, — она растерянно посмотрела на него, но выполнила просьбу. Он взял несколько прядей в руки и завязал лентой. — Зачем? — покойница потрогала свою новую прическу. — Это тебе мой прощальный подарок, — улыбнулся призрак. — Я и так задержался с тобой слишком долго. — И сколько ты должен был провести со мной времени? — она, всхлипнув, пребывала в шоке после его признания. — Максимум — три года, — он показал цифру на пальцах. — Я не смог с тобой попрощаться, прости. Теперь, мы уж точно видимся в последний раз. — Совсем-совсем последний? — Совсем-совсем, — печальная улыбка появилась на его лице. — Тогда давай обнимемся в последний раз! — на душе было тошно, но хотя бы девушка смогла увидеть Джареда. Она расправила руки, тот с удовольствием принял предложение.       Девица не заметила, как он переместил их прямо в номер к детективу, который, слава всех богам, не видел их. — Э? А чего ты меня не научил телепортироваться? — она нахмурились. — Я никого этому не учил. Только я так умею, — с гордостью произнёс Джаред. — А откуда тогда ты знаешь, где я живу? — Я знаю местоположение каждого всего ученика, — он поправил свою съехавшую шляпу. — Всей сотни?! — ошарашенно воскликнуло приведение. — Нет, конечно. Я не каждого учу. Смотря, какой человек. Я тебя тоже не сразу стал обучать, — поучительно сказал мужчина. — А-а-а, теперь ясно. Так вот почему ты сказал, что я «и мухи не обижу»! — Да, я достаточно знаю тебя. Ты не убьешь человека, даже если твоя собственная жизнь будет зависеть от этого! — ухмыльнулся Джаред. — Ладно, думаю, нам стоит попрощаться, а то твой детектив вон, как скучал по тебе. — Если учитывать, какие у нас отношения, то он только рад, что я свалила, — уныло сказала она, глянув на юношу. — Ты лучше посмотри, как он постоянно пялится на твоё извечное место и подумай хорошенько. Может он и не скучал, но точно привык к твоему обществу, — сказал он и, улыбаясь, исчез. «Значит, он всё-таки следил за мной».       Фантом посмотрел на L. Он, правда, скучал за ней? На её лице появилась привычная кривая улыбка. Она на цыпочках подошла к нему и, появившись, закрыла ему глаза. — Угадай, кто? — Фелисетт, — в ответ ей вздохнули. — Скучал, диванный гений? — она заглянула ему прямо в глаза. Слишком близко. — Кстати, смотри, у меня новая прическа, нравится?       Лоулайт приложил палец к губе и изучающе посмотрел на неё. — Нравится. Тебе идёт, — спокойно огласил «приговор» он. — И ты плакала. — А? Что так видно? — призрак взглянул на себя в зеркало. И в самом деле. Опухшие глаза, лицо всё ещё было красным. — Ну, не каждый день смотришь на могилы своих родителей, вот и не сдержалась, — она села на кресло с ногами и обводила пальцем узоры на нём. — Всплакнула чутка. «Была истерика», — без особых усилий расколол её Эл. — А откуда у тебя лента? — он с подозрением взглянул на Фелисетт. — Друг подарил. — Какой друг? — А ты не ревнуй! — пошутила девушка и, расплываясь в ехидной улыбке, сделала из указательных и больших пальцев очки. — Я? Ревную? — в недоумении спросил L. — Это шутка, балда. Это подарок на прощанье, — она печально посмотрела на то место, где несколько минут назад был Джаред, и аккуратно поправила бант.