Провал

В Кардиффе мне всё-таки пришлось пролежать в больнице неделю. Несколько флаконов с бензтропином заметно улучшили моё состояние, но не настолько, чтобы окончательно вылечить меня. Я обратилась к врачам, когда меня опять начало скручивать. Девушка из аптеки подумала, что у меня ломка, и заставила сделать это. Какая же долгая и нудная была эта неделя. Мне строго запретили употреблять нейролептики и стали колоть лекарства, не ставя меня даже в известность о их свойствах и показаниях. Даже названия не говорили. Я пыталась протестовать, мол, у меня сильная аллергическая реакциям к некоторым веществам, вы обязаны сообщать мне все подробности о применяемой терапии, но и это не проняло их. Мне пару раз сделали небольшие подкожные инъекции, понаблюдали за реакцией и успокоились. Я тыкала их в справки, говорила, что у меня шизофрения… я и подумать не могла, что в Англии, особенно в этом месте, такое сильное пренебрежение к гражданам Соединённых Штатов. Мне пришлось звонить своему психиатру. Той очень не понравилось, что очередной сбой в приёме лекарств вызвал экстрапирамидный синдром, и тот застал меня как раз в сотне тысяч миль от моего родного города. «До сих пор празднуешь получение своего наследства?» Я скромно потупила глаза и улыбнулась. «Если что-то в этом роде произойдёт ещё раз, мне придётся насильно вернуть тебя и запретить выезд из страны. Именно из-за твоей халатности мы не можем продвинуться дальше достигнутой точки». Я кивала головой и обещала, что это в последний раз. Ничего подобного не повторится. «Ты сама понимаешь, что если тебе не станет лучше, я уже не смогу добиться того, чтобы тебе позволили работать в медицинском учреждении». «А как же работа в психушке? Санитаром, например?» Она долго молчит, хмурясь. «Не называй это место так, пожалуйста». «Хорошо. — Я поправляю себя, но оттого звучит не лучше: — Как же работа в сумасшедшем доме?» «Вы не сумасшедшие, вы просто больны. И вас можно вылечить. Всё опять же упирается в курс твоих лекарств. Я не знаю». Я не считала себя больной. Все мои диагнозы были ничем большим, кроме как пустыми словами. У них они есть? Они могут чувствовать то же, что и я, чтобы такое говорить? Это никак не убрать, только спрятать. Это неотъемлемая черта. Её не убить не убив меня. Помощь психиатра была как нельзя кстати. Меня выписали, проконсультировали, дали парочку новых рецептов. Ещё раз сказали, что делать и куда обращаться в случае, если это вновь повторится. Я подержала бумажки, прочитала, что в них написано. — Кто решил, что мне нужны антидепрессанты? Мне нужны мои нейролептики. — Нет. — Мужчина тяжело покачал головой и вздохнул. — Судя по анализам, ваше состояние заметно ухудшилось. Ваш иммунитет… вы часто заболеваете? А ваше зрение? Когда вы в последний раз проверялись у окулиста? — В школе. — Я скривила губы. — Так вот, я бы посоветовал вам пройтись по врачам, сдать анализ крови, обязательно посетить окулиста, невролога… вам вообще следует быть осторожнее. Как можно осторожнее. Не губите своё здоровье в таком юном возрасте. — Оно уже погублено. Мужчина смотрит на меня долго, задумчиво. Наверное, это профессиональный взгляд: психиатры на меня так же смотрят. Он хочет сказать много чего мне известного, но решает об этом не упоминать. — Я могу вам дать направление в нашей больнице или назначить приём, хотя, конечно, лучше, если это будут именно ваши врачи. — Конечно лучше. — Я улыбаюсь и встаю из-за стола. — Я не хочу больше находиться здесь. И с вами всеми. Первым делом, после того, как я покидаю больницу, я иду в аптеку и получаю на руки все таблетки. И два дня ещё лежу в тёмном номере, глотаю их и смотрю телевизор. Ничего не наблюдаю. Ничего не хочу понимать. От побочных эффектов я хочу только одно — спать. Я будто бы не спала вечность. Я просто… хочу… закрыть глаза. И не просыпаться. Когда я сплю, то не вижу кошмаров. Когда я просыпаюсь, то наяву не вижу сменяющих друг друга галлюцинаций. Я погружена в абсолютную невесомость. Пустоту. И покой.

***

Эффи нужно было время, чтобы оправиться после потери. Ей нужно было много времени. Потому что вмиг она потеряла всё, что имела, самых близких своих людей. Самым жестоким и страшным способом. Сразу. В промежуток в несколько недель. И всё-таки ей иногда казалось, что она не была с ними достаточно близка. Между ними тремя была достаточно большая разница в возрасте. Элоиз она уже не помнила в детстве. А вот Ава — Ава видела, как она впервые идёт в школу. Они всегда ездили вместе. И ходили тоже вместе. И даже когда Эффи было страшно в этом большом и шумном мире, она прибегала к ней на урок. Несколько секунд хватало, чтобы успокоиться. Чтобы Ава заверила её: всё будет хорошо. Тебе здесь ничего не угрожает. Эффи была такой трусливой и беспомощной в детстве. Когда Ава заканчивала школу, она поняла, что больше так продолжаться не может. Ничего из этого бояться нельзя. Ей нужно стать сильнее. И вот сейчас Эффи словно отматывала все события назад. Она опять ребёнок. Она только что познакомилась со своей новой подругой. Она плачет, потому что всё получается не так, как ей хочется. Она опять беспомощна и слаба. Авы больше нет. Как такое может быть? Как?! Как это случилось? «У неё произошло кровоизлияние в мозг. Это был инсульт… она даже не поняла, как это произошло». Мама плакала, когда говорила ей это. «Ей было всего… 25 лет. Она такая молодая…» Эффи не верила. Она не верила, чтобы что-то такое могло произойти. Она никогда не жаловалась на своё здоровье. В чём причина? Как это произошло? «Я хочу увидеть её!» «Нет», — и мать, как всегда, становилась ледяной и неприступной. Слёзы ушли. Она перестала её обнимать — ту последнюю, выжившую, отстранилась и стала будто бы выше и дальше от неё. «Хватит с тебя». Эффи знала, что в такие моменты от неё не добиться ни слова. Абсолютно ничего. Они обе только что пережили самое страшное, что было в их жизни. В них обеих что-то умерло. В матери, кажется, умерло всё. «Собирай вещи. Ты уезжаешь из Кардиффа». Последнего Эффи не поняла. Она подняла настоящую панику. Она рыдала, она бросалась на неё и кричала: «Как ты можешь говорить такое именно сейчас, после всего, что случилось?» Элоиз мертва. Ава… Она писала Аве теперь каждую ночь. Звонила на номер, на который больше невозможно было дозвониться. Она говорила с пустотой и просила её ответить. И ей казалось, что та слышит её. Слышит и дышит на том конце. И просто боится ей ответить. Не знает, что именно. Её мать была непреклонна. «Здесь находиться становится всё опаснее и опаснее. Тебе нужна охрана. Ты не можешь больше учиться в колледже. Не сейчас — это точно», «Ты что-то утаиваешь от меня? Да?! Почему ты так говоришь? Что случилось с Авой? Что произошло с Элоиз? Ты что-то знаешь, да?» Её мать всё знала. Каждую подробность. Каждая последняя минута жизни Авы была расписана и запечатлена. Фото с камер. Показания сотрудников компании и её коллег. Она тоже была в тот день с ней рядом, в одном здании. В соседних кабинетах. Она отказалась идти с ней на ланч. Она провинилась. Эндрю, который видел её последней, не дал никаких показаний. Всё было как обычно. Он клялся, что Ава уезжала одна. Но каким-то образом уже дома, по камерам, видно было, как из машины выходит девушка. На ней мешковатое платье, лица не видно. Ничего не рассмотреть. Как это могло произойти? «Ты пишешь экзамены и тут же уезжаешь из города. Ты поняла меня? Как можно скорее. Я попрошу директора, чтобы для тебя сделали исключение». Эффи стоит растерянная. «Опасайся девушки с тёмными волосами. Ты поняла меня?» «К-какой девушки?» Она ничего не понимает. «Это связано с Элоиз. Девушка, которая её ограбила и убила… носила парик». О, Эмма Уомсли уверена была — это один и тот же человек. Которого они вскоре найдут. «Не смей ни с кем завязывать знакомств, общаться. Тебя будет возить машина. В колледже за тобой так же будет установлено наблюдение. Возле твоего дома — тоже. Не смей спорить со мной. Это ради твоей безопасности». Эффи кажется, что она опять сейчас расплачется. «Не смей никуда ни с кем выходить по ночам. Никогда не оставайся одной». Сейчас Эффи думает, что конец света случился. Вся её жизнь перевернулась из-за одного только человека. Она уверена, что будет в безопасности. Но всё равно нарушит данное обещание. И пойдёт с темноволосой девушкой туда, куда она захочет. И сделает всё.

***

На дворик возле колледжа начинают высыпать люди. Группы и парочки. Одиночки. Целые вереницы из лиц. Обильно кишащее море. Тут рядом есть остановка, большая парковка для автомобилей и велосипедов. Специально выделенная для велосипедистов зона. Возле кампусов высажены деревья, несколько зелёных лужаек вокруг огорожены заборами. «Странное место», — подумала я и перевела взгляд на двери колледжа. У меня дыхание спёрло. Да… это было то самое место. Это была она. Я видела это здание, этот дворик несколько раз на фотографиях Эффи. А когда я увидела и её, то поняла, что не могла ошибаться. Вот только сама она выглядела незнакомо, будто бы изменилась за всё то время, что мы не виделись вместе. Друзья вокруг галдели наперебой, наслаждались солнцем и теплом. Эффи только улыбалась: вежливо, осторожно. Она вся погрязла в своих мыслях. Всё дело в сестре. Я поняла. Моя девочка переживала её смерть. Я не знаю, каково это — терять близких. У меня нет таких людей. Я огородила себя от всех этих чувств и переживаний. Проще ни к кому не привязываться, чем терпеть потом боль. Но я точно знаю, что это пройдёт. Ты поймёшь, почему я сделала это. Ты поймёшь, что это всё было только к лучшему. Скоро тебе будет совсем легко… Эффи не идёт вместе со своими друзьями гулять. Они выходят к дороге — между нами несколько метров. Эффи прощается с каждой из своих подруг, обнимает, кого-то быстро целует в щёку. Её шумная компания уходит. Остаётся только один человек. Они тихо говорят. Иногда я даже могу разобрать некоторые слова. Я вся слух и зрение. Парень, который с ней остался, вдруг подаётся вперёд, обнимает Эффи. Та покорно кладёт голову ему на плечо. Но глаз не закрывает: я вижу её лицо. Она смотрит куда-то перед собой. Не на меня. Но куда-то очень близко. Меня словно холодной водой окатило. И сразу кипятком. Я не могу дышать. Потому что она скользит взглядом дальше. Нарывается на других людей. Смотрит на козырёк остановки. Смотрит на землю. Поднимается по моей ноге вверх… Да, она хочет увидеть моё лицо, чтобы узнать, знакома ли я ей. Я чувствую возбуждение. Да, я хочу, чтобы это произошло. Я теряю всякий контроль и порывисто встаю. Мы смотрим друг на друга. Её взгляд наконец-то наполняется каким-то смыслом. Эффи смотрит и словно спрашивает меня: «Ты чего?» Парень опускает руки и размыкает свои объятия. Он целует её. Не по-дружески. Эффи не обращает больше на меня внимания. Она вдруг улыбается, светится вся, обхватывает его лицо ладонями. Прощается. Кажется, теперь я знаю о тебе кое-что ещё, Эффи. Это единственное и останавливает меня. Я не двигаюсь с места. Девушка делает несколько шагов в сторону. Она подходит к машине возле обочины, садится и закрывает дверь. Стёкла абсолютно непроницаемы. Машина тут же трогается с места. Парень недолго смотрит ей вслед. Вот как, значит. Теперь я знаю о тебе всё, Эффи. И то, что ты утаиваешь от меня. И даже то, что твоя мать пытается тебя контролировать и защищать. У меня не получится подобраться к тебе со стороны. Просто так, на улице. Значит… Нужно действовать наверняка. Изнутри. Эффи со своим подносом задумчиво стояла возле столов с едой. Она прислонилась к ограждению и лениво скользила взглядом по супам, вторым блюдам, выпечке. В буфете было столько всего на выбор, а она как обычно не могла определиться. — Прости… Девушка опомнилась и обернулась на голос. — Да? В её глазах было столько надежды, но ни одна из них не оправдалась. Голос поначалу ей показался даже знакомым. Но вот лицо, когда Эффи посмотрела на подошедшую к ней девушку, она видела впервые. — Не подскажешь, что выбрать? Я просто здесь… — Впервые? — удивилась Эффи. — Ты перевелась под самый конец года? Девушка робко улыбнулась и отвела глаза. — Да нет… Она Эффи уже начинала нравиться. — Не очень хорошая история вышла. Я должна была ждать здесь свою подругу, а она не смогла прийти. Мы так встречались уже один раз и… — Она растерянно развела руки в стороны. — Сама видишь. Я не учусь здесь. — Вот как. — Эффи кивнула. — А что вы ели в прошлый раз? — Я не помню. Салат, что-то из выпечки. Эффи вгляделась в неё повнимательнее. Нет, вряд ли она видела её когда-то прежде. Лицо у неё было самым обычным, даже так — правильным, но с какими-то своими особенными чертами. Кожа очень тонкая и бледная. На переносице — еле заметная россыпь веснушек. Под глазами круги. Никакой косметики, только выделяющиеся тёмные миндалевидные глаза. А ещё — болезненная худоба. Эффи это заметила сразу. Одежда ей была немного велика. В разрезе блузки, на груди, можно было даже увидеть выступающие рёбра. — Возьми что-нибудь из второго. Или выпечку. Или сэндвич. — А ты что будешь? Эффи вздохнула и посмотрела на столы. — Давай… возьмём по кусочку пастушьего пирога. Только тот, который с говядиной. Ты же ешь мясо? Не против? — Да, давай. — Девушка кивнула. — Я не вегетарианка. Эффи хотелось задать ещё один не особенно тактичный вопрос, но то и дело прикусывала язык и останавливалась. Мало ли что, она может болеть. Может быть, она всегда такой была. — Сядешь со мной? — Давай. — Девушка согласно кивнула. — Моя подруга всё равно не придёт. — Пойдём за тот стол. — Эффи взяла себе ещё бутылку воды и показала на столик возле окна. — Там светло. Мы часто сидим за ним с друзьями. — А почему… сейчас так мало людей? — Занятия закончились. — Эффи пожала плечами. — Я обычно ем дома или где-нибудь в центре города, а сегодня решила тут пообедать. У нас хорошая еда, не подумай. Просто так шумно, столько людей, очереди… — О, я понимаю. У нас такие же проблемы в колледже. — Так ты учишься? Где? — Отучилась, — поправила девушка. — В Бирмингеме. Я изучала медицину. — Ого! Далеко же тебя занесло. Сюда работать приехала? — Родственников навестить. И да, может быть. Не знаю. Ищу себе место в жизни. Не получится — вернусь. — Хорошо тебе, — вздохнула Эффи. — А мне… тут ещё несколько лет… — Ты случайно тоже не медик? — Ох, нет. У меня вся семья в фармакологии. Уже тошнит от неё. Хотя… я тоже недалеко ушла. Химия и биология. — Ты уж смотри, как бы тебе не пришлось тоже стать фармакологом. В аптеке работать… бр-р. Они обе улыбнулись друг другу. Эффи выглядела весёлой буквально несколько секунд. Её семья, её компания прочно теперь связаны были с перекошенными лицами её двух мёртвых сестёр. Элоиз, глядящая в пустоту со страшных фотографий. Ава из гроба, которая никуда не смотрит — только спит. Ничего не видно, кроме лица, даже шеи. Такой она её увидела в последний раз. — Как тебя зовут? Эффи вздохнула и силой воли вырвала себя из наваждения. — Эффи. А тебя? — Лана. Эффи задумчиво пробормотала, попробовала это имя у себя на языке: — Лана… красиво. Прямо как Лана… — Да. Прямо как та самая Лана. Знаешь. — Девушку потянуло на откровения. Она была уверена, что её поймут. — Один раз меня это не удивило. Во второй начало раздражать. А когда каждый встречный говорит это: да, твоё имя то же самое, что и у той Ланы, ну, который певицы, а, знаешь, «летняя грусть, летняя-я грусть…» Бесит, знаешь. — Да, знаю. — Эффи наморщила лоб. — Моё имя тоже какое-то… смешное. Как усмешка, вот. — Хорошее имя. Я не знаю ни одной певицы, которую так зовут. — Ну или певца. — Или певца, — согласилась Лана. Эффи уже в пятый раз коснулась своего телефона — что за странная привычка, — и то и дело проверяла его. — Ты ждёшь кого-то? — догадалась Лана. — Что? Нет… вернее… — Ждёшь. — Девушка отвела от неё взгляд и хмыкнула. — Я знала. — Я правда не хотела тебя расстраивать, — виновато произнесла Эффи. — Но… да, сюда кое-кто идёт. — Кое-кто? Её лицо застыло. Девушка больше не улыбалась. Она расстроилась, это было видно. Но… с чего бы ей расстраиваться? — Мой парень. — Вот как. — Она только опустила глаза. Посмотрела на свою тарелку. Её руки как лежали на столе, так и остались лежать там. — Может быть, он кого-то ещё с собой приведёт. Познакомишься… он хороший человек, правда. Это было так похоже на оправдания. Так это и было на самом деле: Эффи чувствовала себя виноватой и лишней здесь. — Я рада за тебя, — кивнула Лана. — Очень. Раз он хороший человек… ну, сама понимаешь. — Да, хороший… — Сколько вы уже вместе? Эффи наморщила лоб, свела на переносице брови. Напрягла свою память… — Даже не знаю. Весь учебный год вместе. Сначала как друзья, а теперь… — Ох, это так мило, — перебила её Лана. — А у тебя кто-нибудь есть? Лана посмотрела ей в глаза. Эффи даже вздрогнула: от неё повеяло холодом, и голос её стал жёстче. — Конечно. — Конечно? — Я бы познакомила тебя с ней… — О. — Эффи улыбнулась. — Сейчас это было бы кстати. Как двойное свидание, знаешь… Лана широко и неестественно улыбнулась, склонив голову набок. Она сделала ей одолжение. — Но она в другом городе. — Где? В Бирмингеме осталась? — Точно. — Она выдохнула. — В Бирмингеме. — А почему? Вы не могли поехать вместе? Ты же надолго тут… это очень большой срок. — У неё работа. Место её мечты, понимаешь. Мы пишем друг другу каждый день. И звоним. Когда есть свободная минутка, конечно, у меня и у неё. Её зовут… Элоиз. Эффи накалывала кусочек пастушьего пирога с говядиной на вилку. И в этот самый момент остановилась. Её плечи вдруг крупно задрожали. Лана закусила губу и еле удержала улыбку. До боли. Но ничто уже не могло её остановить. — Элоиз?.. в смысле? Элоиз… — Да, её так зовут. Необычное имя, правда? Или ты знаешь кого-то с таким именем? — Лана подалась грудью вперёд. — С тобой всё… в порядке? — Да, да. — Эффи закашлялась. — Просто мою сестру так зовут. Я удивилась, вот и всё. — Думаешь, это одна и та же Элоиз? — Вряд ли… я не уверена. — У моей Элоиз, — девушка сделала значительное ударение на слове «моей». — У моей Элоиз нет сестёр или братьев, насколько я знаю. Поэтому… не удивляйся! Я уверена, что это совершенно разные люди. Но это было бы забавно. — Что именно? Лана возбуждённо взмахнула руками. — Конечно же познакомить их! — Да, и правда… — Элоиз милая. Мы так необычно познакомились. — Как? — В поездке. Мои родители часто путешествуют и берут меня с собой отдыхать. Я была в Нидерландах. И она, представь себе, тоже там. Она художница и ездила на выставку. На свою, представь себе! На свою первую выставку! Я так ей горжусь…хочешь, я покажу тебе её картины? — Н-нет, спасибо… Эффи сглотнула и вдруг обратила внимание на что-то возле входа. Голос позвал её. Лана обернулась вместе с ней. — Это он? — еле слышно произнесла она шёпотом. Эффи только кивнула, встала и обняла подошедшего к ней парня. — Эй, что сегодня с твоим настроением, Эф? — первым делом спросил тот. — Не рада меня видеть? — Рада, — сухо ответила девушка и отстранилась. — Лана, познакомься, это… Дилан. А это Лана. Мы познакомились с ней буквально пять минут назад. — Очень приятно. — Дилан просто светился от счастья. Он наклонился, чтобы обнять Лану. Та медлила, но всё же легонько приобняла его одной рукой в знак приветствия. — Ты где учишься? — Я… — Она не отсюда, — поспешно перебила Эффи. — Откуда же? — Дилан пытливо приподнял одну бровь. — Из Бирмингема. Вряд ли ты знаешь хоть одно учебное заведение оттуда, — заметила Лана настолько тактично, насколько это вообще было возможно. — А вот и знаю! Мой брат учится там. А ты где? — Дилан. — Эффи показала на их стол. — Мы тут с Ланой обедали. Не хочешь присоединиться, взять что-нибудь? — Да не, я не голоден. А вот вас бы, девчонки, послушал, пока есть время. Эф, во сколько за тобой машина? — Я просила не спрашивать тебя об этом… — Конечно. — Дилан улыбнулся ещё шире. — Просто хочу знать. — Нескоро. Можешь расслабиться. Ах, эта Эф — звучало как усмешка. Или так, как будто кто-то фыркнул. Неприятно. Это раздражает. Как муха, вьющаяся у лица в жаркий знойный день. Дилан сел за столик: — А что вы не едите? Вы же вроде давно тут. Я бы успел за это время съесть целые две тарелки всего этого… обожаю пастуший пирог! Особенно после тренировки, м-м-м… — Да, Лана, правда, давай уже есть. Лана криво улыбнулась. Она взяла в руки вилку так неумело и неловко, как будто давно этого не делала. Да нет, глупости. Эффи наблюдала за ней, но такие наблюдения предпочитала счесть за свою фантазию. Она поскорее выбросила это из головы и занялась своим кусочком пирога. Он был ещё тёплым и источал приятный и аппетитный аромат. Лана долго возилась со своей тарелкой. Разламывала пирог на множество разных кусочков, то брала один, то обратно клала вилку на тарелку. Она словно невзначай вспомнила о чём-то и достала свой телефон. — Уже четыре часа… — негромко сказала она. — Ты куда-то спешишь? — Подруга написала, — ответила ей Лана. — Хочет встретиться… боже, я даже не могу это прочитать! — Покажи, — Эффи опустила вилку. — Это что… уэльский? Тр… тре… вот. — Лана открыла карту и ткнула в зелёное пятно. — А, да, это уэльский. Не парься, — сказал Дилан, глянув своей девушке через плечо. — Мы это называем просто парком Рамни. Ты его ни за что не пропустишь. Оно классное. Лебеди, озеро… мы с Эффи были там, верно? — Да, — сказала Эффи. — До него идти минут сорок, не меньше. — Ох, а она написала… что хочет встретиться через полчаса! Что мне делать? — Лана грустно вздохнула. — Доехать на автобусе? — предложил Дилан. — А на каком? Боже, я в этом городе от силы несколько недель… — Не волнуйся, — сказала Эффи. — Доешь и пойдём. Мы посадим тебя на автобус. — Да нет, наверное… спасибо, конечно, но мне пора. — Лана поспешно схватила рюкзак, сунула в карман телефон и встала. — Эй! Останься! — Эффи тоже поднялась. — Ты же даже ничего не поела. — Я попробовала. Пирог вкусный. — Если хотите, я доем, — подал голос Дилан. Как некстати. Лана без слов подвинула ему тарелку. — А как… мне тебя найти? Может, ты дашь мне номер или… — У тебя же есть инстаграм? Сейчас, подожди… — Лана стала рыться в своём рюкзаке. Неудивительно, что ей тут же попался под руку клочок бумаги и карандаш. Лана склонилась над столом и стала что-то писать. — Вот номер… а вот моя страница. Напиши мне сегодня, хорошо? — Хорошо. — Эффи мягко улыбнулась. Лана замерла, не отрывая от неё своего взгляда. Обе молчали. — Я пойду. Спасибо… за всё. — Лана обвела взглядом буфет. — До встречи! Лана обернулась и зашагала по направлению к выходу. Когда она наконец вышла из здания колледжа, у неё словно ноги подкосились и ослабели. Она прижалась к первой попавшейся стене, пытаясь отдышаться. — Боже… — тихо пробормотала она. — Как же он меня бесит… «От него нужно избавиться», — это то, что она поняла. «Стоило ему только появиться, она изменилась в лице. Всё шло хорошо… всё уже идёт хорошо». Лана хмыкнула. «Я хочу её. Да, я хочу это сделать».