Ночь, когда пролились звезды

Ветер гулял в ее волосах, забирался под одежду, пробуждал в ней неконтролируемую дрожь. Но она еще никогда не вдыхала ничего подобного. Чего-то настолько… чистого. А еще ей было холодно. Рабочий комбинезон порвался в нескольких местах, и именно туда без приглашения проникал прохладный воздух. Она отчаянно прислушивалась к тому, что будто пыталось донести до нее собственное тело. Оно молчало до сегодняшнего дня, и вдруг заговорило с ней. И было очень странно от всего этого. Она понимала, что голодна. Понимала, что ей холодно и больно сразу в нескольких местах. А еще ей было приятно в тех местах, где ее касалось чужое, но теплое тело. Хотя она касалась кого-то и раньше, но никогда не придавала этому значения. И в тоже время ей хотелось прервать этот контакт. Этого она не понимала. А еще не понимала, почему внутри снова все подпрыгивает и переворачивается. Затем скручивается в тугой узел, а после все приходит в движение. И все это сопровождается отчаянным стуком в груди. — Люси, значит, — задумчиво протянул парень и снова растянул губы в стороны. На его щеках появились отчетливые ямочки. И буря у нее внутри вдруг поутихла и потеплела. Как по волшебству. Кто бы мог подумать, что одно обычное лицо, подобных которому она видела десятки, может быть таким разным, меняясь так мимолетно и легко. — Что это? Как ты это делаешь? — пробормотала девушка и интуитивно дернулась. Но веревка на шее не дала ей отстраниться от него. — Делаю что? — его брови вновь взметнулись вверх, и он моргнул несколько раз. — Это! — еще громче заговорила девушка, пытаясь перекричать шум ветра, который дул все сильнее и порывистее. — Твои губы! Когда ты делаешь так… Мне хочется сделать так же. — Ну так сделай, — хмыкнул Нацу и растянул губы еще шире, оголяя зубы. И она повиновалась ему. Сразу стало легче, будто то, что сжимало ее изнутри, разжало пальцы. А после из ее рта снова вырвалось что-то странное. Но на этот раз звенящее, как переливистый звон колокольчиков. Но она все равно резко прикрыла рот рукой, испугавшись собственного голоса. — Это улыбка. Я просто улыбаюсь тебе. — Зачем? — все еще не убирая ладонь ото рта, она говорила прямо в пальцы. Но он все равно услышал ее, пристально изучая ее лицо и хмурясь. — Кажется, я начинаю понимать, почему ты сиганула из окна Ночлега, Люси. Конечно, скорее всего ты просто держишь меня за идиота, но я подыграю ради веселья, — хмыкнул он и мягко заставил ее оторвать руку ото рта. — Тебе нечего бояться. Это просто смех. Смех и улыбка. — Со мной никогда не было такого, — призналась она, с силой вцепившись в его руку, которую он было собрался убрать. Ей было проще, когда она перестала блуждать взглядом по пустыне, медленно погружающейся в темноту. Она сосредоточила свое внимание на паре зеленых глаз напротив. И только это помогло ей не сорваться с места и не побежать. — Я умираю, да? Наверное, он увидел тогда что-то в ее взгляде, потому что пораженно выдохнул, а с его лица слетела вся та непринужденность, что заставляла ее перестать хотя бы думать. — Иксид меня подери, да ты не шутишь, — выдохнул он и замер. — Так, ладно… Нацу задумчиво осмотрел ее лицо, а затем опустил взгляд ниже. На ее пальцы, которые с силой впились в рукав его кожаной куртки. Взяв ее ладонь другой рукой, он осторожно, будто боясь спугнуть ее, перевернул ее кровоточащей раной вверх. — Не скажу, что ты полностью в порядке, — все еще не поднимая глаз, тихо ответил он, растягивая слова. — Но не думаю, что ты умираешь, — подняв взгляд, полный чего-то, чего она не понимала, он вновь хмыкнул и слегка приподнял уголок рта. — Опиши, что ты чувствуешь сейчас. Что заставило тебя выскочить из окна? — Чувствую… — его взгляд гипнотизировал ее. Не сказать, что в нем было что-то особенное, но каким-то магическим образом он заставлял спокойно сидеть на месте, хотя хотелось снова встать и побежать. — Внутри все… Как будто сжимается. Само по себе. А еще у меня в голове появляются мысли, очень много мыслей. И в них я вижу то, что может случиться со мной прямо сейчас, но это… страшно. Я не хочу, чтобы это со мной случалось. Но продолжаю думать, хотя прошу себя перестать думать об этом. Я хочу, чтобы это прекратилось, но оно не прекращается! Оно делает мне больно. Внутри. И мне хочется бежать. — Послушай, — перебил ее Нацу и положил шершавую, всю в мозолях, ладонь ей на плечо. Туда, где ткань порвалась, оголяя его. — Ты не умираешь. То, что ты чувствуешь можно назвать по-разному. Страх, паника, растерянность. Но суть одна. Ты напугана, потому что не понимаешь, что с тобой происходит, — замолчав, он начал жевать нижнюю губу, но так и не отвел взгляд с ее лица. — Почему ты начала чувствовать? Как… Как ты вернула свою душу, демон тебя подери? — Душу? — внутри снова что-то всколыхнулось. — Странное со мной началось после того, как я увидела свет в своем окне. И он как будто… звал меня. — Светоч что ли к тебе залез? — вновь его брови взметнулись вверх. — Да не, быть того не может. Ладно, слушай, — подняв руку выше, он поймал ладонью кристалл в форме капли на бечевке и поднял его выше, на высоту глаз. — Без этой штуки на шее твой внутренний источник магии быстро иссушится на улице. А без магии внутри ты просто умрешь. Так что нам придется идти до лагеря прямо так. И — чтоб ты знала — я сошел с ума, решившись помочь тебе. — Почему? — Во-первых, по дороге на нас могут напасть. И я не смогу биться в таком положении, — замолчав ненадолго, он все же добавил. — А во-вторых… Я очень надеюсь, что ты не окажешься шпионкой. И не заставишь меня пожалеть об этом. — Я не шпионка, — ее голос стал неконтролируемо громче, и она неосознанно дернулась. — Я говорю правду. Я жила там всю свою жизнь. А потом со мной случилось что-то странное! И если ты знаешь, что это, пожалуйста, расскажи мне. Помоги избавиться от этого. — Избавиться, говоришь, — вновь хмыкнул он, обхватывая ее руками за плечи и резко дергая вверх, заставляя подняться на ноги. — Не думаю, что ты снова захочешь стать Спящей, когда разберешься со всем. Знаешь, вообще-то я еще ни разу не видел, чтобы из этого здания кто-то выходил. Не видел, чтобы к кому-то возвращалась душа. Обычно все происходит с точностью да наоборот, — взяв ее под руку, он легонько толкнул ее в спину, прося продвигаться дальше. — Ты либо самое поразительное исключение из правил, что я видел, Люси. Либо просто водишь меня за нос, — девушка вновь открыла было рот, чтобы возразить, но он перебил ее. — И тебе очень повезло наткнуться именно на меня, а не на Грея или Лексуса. — Кто такие Грей и Лексус? Погоди, кроме тебя есть и другие люди?! — и вновь это странное чувство в груди. Как он там сказал? Страх? Растерянность? Резко затормозив, он дернул ее за локоть и развернул к себе лицом, натянув веревку до предела. Она вновь едва не дернулась, но он крепко схватил ее за плечи, не давая сделать этого. — Так мы точно далеко не уйдем, — покачал головой он. — Ты должна успокоиться и довериться мне, ясно? Сама подумай. Если бы я желал тебе зла — то уже давно сделал бы его. Согласна? — Люси задумалась лишь на мгновение. Какие бы за чувства не разрывали ее изнутри, но сейчас он был единственным фактором, что помогал ей не сойти с ума окончательно. Осознание того, что у него есть ответы, и он может ей помочь, приводило душу, которая вдруг вернулась к ней, в равновесие. Да, пожалуй, эта мысль была единственным за что она теперь отчаянно цеплялась. И только это могла до конца понять. — Ты точно знаешь, как помочь мне? — что ж, по крайней мере теперь она могла контролировать свой собственный голос и не переходить на ультразвук периодически. Знак хороший. — А вот сейчас и проверим, — серьезно проговорил он и сильнее сжал пальцы на ее коже. — Слушай меня. Я помогу тебе успокоиться. Сейчас очень важно, чтобы ты держала себя в руках, — не встретив в ее взгляде сопротивления, он продолжил. — Сделай медленный глубокий вдох, — Люси повиновалась, и он сделал это вместе с ней. И на выдохе продолжил. — И точно такой же медленный выдох. И еще раз, давай, — дождавшись, пока она сделает это несколько раз, а ее руки перестанут рвано дрожать, он вновь развернул ее боком и крепко взял под руку. — Поздравляю. Ты справилась со своей паникой. Но она может вернуться по дороге в лагерь, когда наши лица начнут есть демоны. Но мы будем идти очень быстро и надеяться, что нам по пути никто не попадется.

NEVERSMILE — Из ладони в ладонь

Последнюю фразу он пробормотал себе под нос, а ветер спешно унес слова, так и не дав ей возможности услышать их. Оно и к лучшему. Солнце почти скрылось за горизонтом, погружая серую пустыню с острыми валунами в темноту. Нацу практически волочил ее вперед, потому что она несколько раз споткнулась, не разглядев препятствий под ногами в темени. Но ему, казалось, это нисколько не мешало. Он уверенно, но бесшумно, переступал мелкие камни и сухие коряги, обходя высокое каменное здание, уходящее высоко в небо. Как оказалось, окна у него имелись только с одной стороны. Как раз на тот самый пустынный горизонт, который каждый вечер рассматривала Люси. Остальные же три стены были наглухо замурованы. Если бы она только знала… Если бы нашла хотя бы маленькую щелочку в противоположной стене… То весь ее мир перевернулся бы в одночасье. Наверное. Всю свою жизнь она думала, что жизни за пределами Убежища не осталось. Лишь серый песок и ядовитый воздух. Как же сильно она заблуждалась. Как же сильно все они, живущие там, заблуждались. Однажды, она обязательно расскажет им всю правду. Как только разберется с ней сама. Едва они зашли за угол высокого здания, серая картинка ее мира разбилась о яркие всполохи розового, голубого, оранжевого, фиолетового… Она так и не смогла сосчитать всех цветов, ослепивших ее взгляд. Лишь рвано выдохнула, захлебнувшись собственными эмоциями. — Спокойно, Люси, — шепнул ей на ухо Нацу, упрямо продолжая продвигаться вперед и опасливо озираясь по сторонам. — Я расскажу тебе все, когда мы доберемся до лагеря. А сейчас — ни звука. Глубоко вдохнув и выдохнув, она с трудом утихомирила взбесившееся вновь сердце. А все потому, что прямо под ней, в низине под холмом, на котором находился ее старый дом, ослеплял яркими цветами небольшой лагерь. Он выглядел так нереально и несуразно на фоне темной пустоши. Как яркий, но одинокий диск луны, появляющийся на темной глади неба каждую ночь. Только вот луна светила спокойным желтоватым светом. А этот лагерь переливался яркими цветами, будто призывая одиноких путников спуститься в низину и окунуться в эти краски. Еще сверху ей удалось посчитать дома, тесно жавшиеся там друг к другу. Их было не больше тридцати. Она даже прибавила шаг, скользя по песку с крутого склона, но Нацу постоянно одергивал ее, заставляя двигаться как можно незаметнее. А она могла думать только о ярких огнях, которые, как два зеркала, отражали ее два, широко раскрытых глаза. Когда Нацу резко зажал ей рот рукой и сделал подсечку, роняя на землю, она даже вскрикнуть не успела, падая на живот. Песок забился ей в волосы, нос, в глаза. Но даже с прижатым к земле лицом она заметила, как в нескольких шагах от них скользнула тень. И шестое чувство подсказало ей, что сейчас лучше даже не дышать, чтобы не издавать лишних звуков. Что она и сделала. Только вот она никак не могла понять, как этот бешенный стук в ее груди не разносится по всей округе? Лишь спустя несколько бесконечно долгих минут, Нацу убрал шершавую ладонь от ее рта и медленно поднялся, помогая и ей. — Ушел, — шепнул он ей в самое ухо и продолжил путь, следуя прямиком к ярким огням. С близи это выглядело еще поразительнее, чем с высоты холма. Невысокие здания были тесно прижаты один к другому, но каждое из них не было похоже на своего соседа. Все их объединяло одно — цветные трубки, тянувшиеся отовсюду, переплетающиеся между собой, порой, собирающиеся в замысловатые рисунки или надписи. — Хорошие новости — нас не съели, — бодро заговорил Нацу, больше не шепча и не оглядываясь. Значит, опасность миновала. — Плохие — тебя могут не пропустить. Но, у меня есть план! И тебе он скорее всего не понравится. — Час назад я думала, что умираю, — не отводя завороженный взгляд от розово-голубого дома, она неосознанно сжала ткань в районе груди и… улыбнулась. — Но появился ты и спас меня. Так что, делай все, что нужно. Я хочу поскорее посмотреть на эту деревню изнутри. — Нравится? — хмыкнул парень, искоса поглядывая на нее. — Это неон. Отпугивает Светочей. Днем здесь не так красиво. — Но сейчас не день. И здесь очень красиво. — И то верно, — заулыбался парень и без спросу обхватил ее талию рукой, тесно прижимая к себе. — Прости-прости, я не пристаю к тебе. Это часть плана. — Пристаешь? — то, что она не понимала ровно половины из всего того, что он говорил, начинало снова выбивать ее из колеи, и вытесняло то жгучее тепло внутри, которое вызывал в ней разноцветный свет. — И чего я волновался? — закатил глаза парень и направился вперед уже несколько вальяжной походкой. — Говорить буду я. А ты просто улыбайся. Ты же помнишь, как это? — Да, — охотно заулыбалась Люси, а Нацу утвердительно кивнул, покосившись на нее. Когда она подняла на него взгляд, ее захватило новое для нее чувство. И оно было куда приятнее страха и тревоги. Но будоражило не меньше. Ей было бы трудно объяснить, что это, но оно заставляло ее ускорять шаг, в слепом желании узнать, что же будет дальше. Что скрывается за этим высоким забором, подсвеченным по периметру. И увидит ли она там еще людей? Таких же, как и Нацу. Которые могли менять свои лица в мгновение ока. И были бы так же отзывчивы.

RAFFERTY — Apple Pie

За высокими металлическими воротами, обмотанными колючей проволокой и, кажется, сколоченными на скорую руку, стоял мужчина. На его голове красовался рыцарский шлем на пол лица, а тело частично облачали доспехи. Но, едва завидев Нацу, он перестал быть серьезным и расплылся в какой-то слишком неприятной улыбке, коснувшись концом языка нижней губы. И тогда Люси отметила для себя, что не каждая улыбка заставляет ее улыбаться в ответ. — Здарова, Нацу, — парень за воротами манерно перевел взгляд на его спутницу, которая все еще улыбалась, но теперь ей приходилось заставлять себя. — Вот так номер. Что за цыпа с тобой? — Йо, Бикс, — махнул он ему свободной рукой, а второй плотнее прижал к себе девушку. — Да вот, решил устроить себе выходной и прогулялся до Пегасов. — А я говорил Эв, что ты только прикидываешься девственником, — громко расхохотался тот, кого Нацу назвал Биксом. — А что, там теперь и на «вынос» цыпочек раздают? — За три куска Эфириона — хоть на неделю, — расслабленно фыркнул Нацу, но Люси отчетливо почувствовала, как напряглись все его мышцы. — Может, пустишь уже? Продолжая гадко хихикать, Бикс уже сделал размашистый шаг к решетке, как вдруг остановился и прищурил глаза. — А где ее кристалл? — его взгляд прожигал тонкую нить, соединяющую их шеи. А у Люси уже болели щеки, и вновь проснулась тревога. Неужели, ее просто не пустят туда? Почему? — Скажем так — я немного переборщил с ней по дороге, — в такт неприятной ухмылке парня, ухмыльнулся и Нацу. — Иксид меня подери, что бы ты не сделал со старым Нацу, оставь его там, где потерял, — вновь громко расхохотался Бикс и стянул тяжелую цепь с решетки, открывая перед ними небольшую щелку. — Ну, развлекайтесь, детки. — Обязательно, — хмыкнул Нацу и волоком протащил Люси мимо него. И уже отойдя на почтенное расстояние выругался в пустоту. — Вот придурок. — Он мне не понравился, — призналась Люси, не сводя взгляд с Нацу. А тем временем, он убрал ладонь с ее талии и вновь подхватил ее за локоть. — Для Спящей, ты не плохо разбираешься в людях, — подозрительно покосился на нее Нацу. — Если не зарежешь меня во сне, дав Грею один огромный повод достать меня своим «я же говорил» даже на том свете, я помогу тебе разобраться в этом. — Зачем мне это делать? — представив в голове то, о чем он говорил, Люси сделалось паршиво, и она часто задышала. — Спокойно, я просто неудачно пошутил, — виновато протянул Нацу. — И про юмор ты скорее всего тоже никогда не слышала. И что мне с тобой делать, Люси? — Я думала, что ты знаешь, — взволновалась девушка и осмотрелась, вмиг позабыв о каждом страхе, что поселился у нее в голове. Потому что она еще никогда такого не видела. Люди громко смеялись, сгрудившись за маленькими столиками у здания, которое они проходили. Один из мужчин сжимал зубами длинную трубку, а после из его рта вылетал густой пар, окрашенный в ярко-фиолетовый от неона, который плотно оплетал здание. В одном из окон она заметила сидящего на подоконнике мальчишку, который увлеченно сталкивал в воздухе деревянные фигурки. Отовсюду доносились приятные запахи. Мимо них прошли парень и девушка, которых сильно шатало из стороны в сторону, и они были вынуждены поддерживать друг друга. И при этом они громко смеялись, не произнося больше ни слова. — Куда мы идем? — спросила Люси, больше не смотря в сторону Нацу, который уверенно свернул с главной улицы в узкий переулок. Здесь ужасно воняло помойкой. Но, подняв голову на верх, она позабыла об этом. Потому что Луна отсюда казалась ей еще больше и ярче. А темное пустое небо вокруг оказалось розоватым. Но не менее пустым. — Ко мне домой. Парень вновь свернул на улицу. Она была меньше центральной, но не менее интересной. И людей здесь было меньше. Вскоре, он остановился у порога узкого двухэтажного дома и достал из кармана куртки ключ. Здесь пахло старым деревом и застоявшейся пылью. Люси ловила каждый новый запах, каждое новое ощущение, не понимая, как могла не чувствовать всего этого раньше. Ведь оно было у нее прямо перед носом. Щелкнул выключатель, и она с жадностью рассматривала большой диван по центру комнаты, кухонные шкафы из светлого дерева с одной стороны и просторный гамак с другой. Все здесь выглядело так, будто было сколочено весьма неумелым мастером на скорую руку. Но для Люси, которая не видела ничего, кроме серых стен и выхолощенной мебели, все это казалось чем-то невероятно прекрасным. И это чувство вырвалось из нее восторженным возгласом. — Учитывая, что ты не умеешь подделывать эмоции, тебе явно понравились мои скромные хоромы, — тихо захихикал Нацу. — Давай уже найдем тебе кристалл. Пока Люси озиралась по сторонам, Нацу подтащил ее к кухонному шкафу и поднялся на носочки, при этом с легкостью приподняв ее за собой за талию, пытаясь нашарить что-то рукой на верхней полке. Вскоре, с победоносным кличем, он закрыл дверцы, сжимая между пальцев черную бечевку с каплевидным кристаллом на ней. — А вот и он, — извернувшись, Нацу аккуратно натянул на ее волосы новый кулон, после чего стянул оттуда свой собственный. Больше их ничего не связывало, поэтому он сделал два широких шага назад, окидывая ее взглядом. — И как Бикс пропустил нас? Вид у тебя просто ужасный. — Я чувствую что-то горькое во рту, — нахмурившись, спокойно, но несколько угрожающе, заговорила Люси. — А еще мне вдруг захотелось ударить тебя. Хотя до этого ты мне нравился. — Знакомься, — вмиг заулыбался Нацу, тихо рассмеявшись. — Это называется обида. Но я не хотел тебя обидеть, вообще-то. Я имел в виду, что тебе не мешало бы помыться и переодеться. Ну, и раны подлатать. — Потом, — упрямо покачала головой Люси, покосившись на диван. Она устала. Это она знала точно. И понимала, как с этим бороться. Поэтому уверенно прошествовала к нему и упала в его мягкие подушки. — Ты обещал, что расскажешь, что со мной происходит. Впервые за все эти часы она смогла рассмотреть его в полный рост, да еще и при свете обычной электрической лампочки. Он скрестил руки на груди, рассматривая ее в ответ, но это не помешало ей заметить на его поясе четыре, прикрепленных к нему ремешками, голубых камня. По размеру, они вполне могли уместиться в ладони. А прямо между ними висела кобура с чем-то еще, чего она не видела раньше. Зато с другой стороны, на ремне висел короткий нож. Похожими пользовалась и она сама, срезая грибы на ферме. Разум услужливо подсказал ей, что этот парень вряд ли фермер. Его одежда разительно отличалась от привычных ей комбинезонов, в которых ходила и она сама, и все, кого она знала. На ногах черные штаны, рваные сразу в нескольких местах, и тяжелые сапоги. А поверх черной футболки — бордовая кожаная куртка. Но не только это отличало его от Спящих — как он назвал ее и тех, с кем она жила. Его волосы. Мужчины в Убежище всегда сбривали свои волосы. Так было принято. У этого же парня волосы были отросшими и торчали в разные стороны. — Я понимаю, — согласно кивнул он. — Тебе, должно быть, сейчас очень паршиво. Повернувшись к ней лицом, он расслабленно откинулся назад и облокотился о кухонный шкаф. — Ты назвал меня Спящей тогда. Что это значит? — не сводя с него взгляд, спросила она. Внутри у нее все сжалось и замерло. Она боялась даже моргать. Вдруг, сейчас она прикроет глаза здесь, а откроет снова в своей старой комнате с серыми потолками и единственным окном? — Спящие… Так мы называем людей, которые лишились своей души, — облизав губы, начал он, тщательно подбирая слова. А она затаила дыхание, боясь пропустить хоть одно слово. Его хриплый голос с каждой новой фразой становился все тише и интимнее. — Вместе с душой они теряют и все свои эмоции. Остаются одни инстинкты. Тот дом, из которого ты упала мне на голову, зовется Ночлегом. Мы помещаем туда всех новых Спящих. Потому что у них мгновенно пропадает чувство тревоги. Страха. Остаются только голые инстинкты. И они становятся легкой добычей. Зато там они в безопасности. А байка о том, что за пределами здания — опасно, только для того, чтобы они не высовывались наружу, — подумав немного, он добавил. — Люди вообще очень охотно верят во всякое вранье. Особенно, если оно им очень удобно. — Разве это плохо? — после недолгого молчания заговорила Люси. Больше не в силах выдерживать его пытливый взгляд, который будто оценивал каждое ее движение, она опустила голову, рассматривая деревянный скрипучий пол. И свои ноги в одном ботинке. Ее белый носок стал черным на подошве. — Быть Спящим. Ты говоришь, что ко мне вернулась душа и чувства? Но ведь я жила без них и раньше. А как только они появились, я чуть не сошла с ума и прыгнула из окна. — Ты права в чем-то, — она больше не поднимала на него взгляд и так ей было легче думать. Странно, но в этом месте, стук в ее груди успокоился. И теперь она могла спокойно думать. — Многие, кого я знаю, утверждают, что жизнь — полное дерьмо. Но я не согласен. Да, за пределами лагеря шастают демоны, светочи, иксиды и всякие твари. Да, ты можешь погибнуть просто сорвав с шеи кристалл. Да, после взрыва Эфириона на земле осталось так мало людей… И в основном они занимаются тем, что убивают друг друга за оставшиеся ресурсы… Или просто убивают себя сами ради развлечения. Но, я хочу вернуться к этому разговору с тобой чуть позже. Когда ты позволишь мне показать тебе, что этот странный мир может быть прекрасен по-своему. То есть… — Нацу запнулся, заставляя Люси снова поднять на него взгляд. Теперь уже он смотрел куда угодно, но не на нее. — То есть, если ты захочешь, чтобы я показал тебе. Я не заставляю, а просто хочу помочь. Все, абсолютно все, что он говорил, просто не хотело укладываться у нее в голове. Она не знала, о каких демонах он говорил. Кто такие светочи и иксиды. Но сейчас, вспоминая свои ощущения, когда они лежали на земле, а мимо них беззвучно проплыла чья-то тень… Она понимала, что не готова узнать об этом больше. Пока не готова. — Почему ты хочешь мне помочь? — это то, чего она не понимала больше всего. Ведь в мире, где она жила до этого, каждого заботило лишь его собственное «Я». И чего уж там, она и сама до сегодняшнего дня думала только о том, как бы ей скорее закончить работу и поесть. А потом поспать. — Хороший вопрос, Люси, — отвернувшись, Нацу взял со стола графин с прозрачной жидкостью и разлил ее в два стакана. Приблизившись, он протянул один ей и присел на другой конец дивана, осушая стакан до дна. — Просто мне очень хочется верить, что когда-нибудь мы снова сможем доверять незнакомцам, а не ждать пулю в спину. Просто потому, что они тоже люди. Нас и так мало осталось, — поставив стакан на пол, он запустил пятерню в волосы на затылке и взлохматил их, широко улыбнувшись. — Как я уже говорил, попадись тебе не я, а кто-то другой… Скорее всего, тебя бы добили. Просто так, на всякий случай. Пей, это просто вода, — кажется, впервые моргнув, Люси послушно поднесла стакан к губам. И только сейчас поняла, как сильно ее мучила жажда. — А еще, мне стало очень интересно. Как Спящая девушка сумела вернуть себе душу и чувства. Если бы только узнать, как… Его следующие слова потонули в громком стуке открывающейся двери о стену. И тогда душевному спокойствию Люси пришел конец. Подскочив на месте от страха, она вновь почувствовала, как тревожные чувства заполняют ее, просачиваются в легкие, ускоряют ритм сердца. И уронила пустой стакан. Схватившись за холодный кристалл кулона у себя на груди, она начала задыхаться, не успев справиться с этим. Едва ей начало казаться, что она начинает понимать свои собственные чувства, как они вновь брали над ней верх. — Тише, все в порядке, — она не видела, но почувствовала на своих плечах чужие мозолистые руки. — Давай, как я учил. Вдох и выдох. Вдох. Выдох. Выровнять дыхание удалось не сразу. Но вскоре она послушно дышала, вновь возвращая себе самообладание. Она увидела испуганный взгляд ясных голубых глаз, устремленный прямиком на нее. Молодая девушка с короткой стрижкой пепельных волос смотрела на нее не менее испуганно, чем она сама сейчас на нее. — Простите, что напугала, — робко и неуверенно заговорила девушка, аккуратно прикрывая за собой дверь. — Нацу, — обернувшись на парня, она вдруг переменилась. Подбочившись, она свела брови к переносице, — почему не сказал, что вернулся? Солнце давно зашло, а тебя не было дома! Я волновалась. — Извиняй, Лисанна, — хмыкнул парень, ничуть не смутившись ее строгому тону. — Сегодня мне прямо на голову свалились… обстоятельства. Ухмыльнувшись, он кивнул в сторону девушки, которая теперь взирала на гостью с нескрываемым живым любопытством. И даже не обращала внимания на то, что рана на ее руке вновь начала кровоточить. — Свалились? — вздернув брови, переспросила девушка, переводя взгляд на вымазанную в грязи, растрепанную блондинку в порванной серой одежде. Всю в ссадинах и крайне растерянную. — Ага, — подтвердил Нацу, намеренно затягивая с объяснениями. Кажется, ему нравилось раздражать эту девушку, которая, особо не церемонясь, просто подошла к нему и отвесила подзатыльник. — Ай! Да, свалилась! Прямо из окна Ночлега! — Как это? — все еще недоумевала девушка, присев на корточки перед Люси и с интересом рассматривая ее лицо. — Но она же… — Была Спящей. Больше нет, — торжественно объявил парень и заулыбался, сложив ноги по-турецки на диване. — Поэтому и сиганула из окна. А я поймал ее и привел сюда. — Но так ведь не бывает, — пролепетала девушка, но в ее голосе сквозило лишь неподдельное удивление. И ни грамма недоверия его словам. — Может, бывает, — самодовольная улыбка застыла на его лице. — Просто до этого их никто не ловил. А тут я. — Нацу, хватит рисоваться! — с укором покосилась на него Лисанна и вновь подняла взгляд на Люси, беря в руки ее чумазые ладони. — Меня зовут Лисанна. Я подруга Нацу. А как зовут тебя? — Люси, — слабо улыбнулась ей девушка. У нее были теплые руки. Такие же, как у Нацу. И добрый взгляд. Этого было достаточно, чтобы полностью довериться и ей тоже. — Будем знакомы, Люси, — лицо пепельноволосой озарила очень нежная, почти материнская улыбка. Опустив взгляд на ее руки, она мягко притянула их к себе, рассматривая рану. — Твою рану нужно скорее обработать, Люси. Разрешишь? — Да, пожалуйста, — доверительно кивнула она и перевела взгляд на Нацу. А тот лишь едва заметно кивнул ей. — Я принесу лекарства. И чистую одежду для тебя, хорошо? Аккуратно опустив ее ладони на диван порезом вверх, Лисанна спешно покинула квартиру, кивнув на прощание. — Лисанна… нравится мне, — обратилась она к Нацу. — Пожалуй, я не стану отучивать тебя озвучивать все свои мысли вслух, — Нацу приглушенно засмеялся, откидываясь на подушки. — Наверное, именно этого не хватает людям сейчас. Искренности. Дверь снова открылась, слабо скрипнув. Люси снова заулыбалась, выглядывая из-за Нацу, ожидая увидеть там добрый взгляд Лисанны. Но внезапно наткнулась на что-то другое. На что-то холодное и твердое… Лицо этого человека было больше похоже на лица тех, кого она привыкла видеть в Убежище… То есть в Ночлеге, конечно же. Жителя этого лагеря в нем выдавали лишь отросшие темные волосы, торчащие совсем, как у Нацу. И одежда. Черная кожаная куртка, черные штаны и футболка. И пара длинных кинжалов на поясе. — Это еще кто? — прищурившись, парень подошел ближе, вдруг останавливаясь на полпути, как вкопанный. — Твою мать, Нацу. Ты что, притащил в лагерь чужачку? Ладно в лагерь. К нам в дом! — Остынь, Грей, — Нацу предупреждающе подскочил с дивана и встал между девушкой и брюнетом, скрестив руки на груди. — Ей нужна была помощь. — Помощь? — то, с каким тоном он выплюнул это слово Нацу в лицо, Люси слышала впервые. Это было всего лишь одно слово. А ей показалось, будто на нее только что вылили ушат кислоты. — Покажи мне хоть одного человека, которому в этой дыре не нужна чья-то помощь. Да ты совсем охренел? Обойдя его со стороны, Грей окинул весьма недружелюбным взглядом притихшую вдруг девушку. Один ледяной взгляд серых глаз заставил ее в одно мгновение почувствовать себя чужой здесь. Чем ниже спускался его подозрительный взгляд, тем быстрее по телу распространялся холодок. Приятный теплый свет вдруг показался ей тусклым, запах дерева слишком приторным. А собственная беспомощность и растерянность отвратительной. — Если не хочешь, чтобы ночью нам перерезали глотки, отправь ее туда, где нашел. Или просто сдай в хорошие руки. Хотя быстрее было бы подкинуть соседям в коробке с ленточкой. И по частям, — договорив, он скривился. Все это время Люси смотрела на него снизу-вверх, сидя на диване. Но ей казалось, будто он презрительно взирал на нее с высоты второго этажа. Желудок неприятно сжало изнутри. — Сдалась ей твоя глотка, — из голоса Нацу пропала вдруг вся мягкость и сдержанность. Теперь он буквально рычал, снова загораживая ее от брюнета. — Это и мой дом тоже, говнюк. И она останется здесь. — Не будь идиотом, Нацу. И перестань подбирать на улице всяких милых зверушек, ты уже не маленький мальчик. Присмотрись, вдруг у нее блохи. Люси захотелось уйти отсюда, а в горле застрял какой-то горький ком, который она пыталась, но не могла проглотить. Но, когда она поднялась на ноги, успела заметить, как сзади на брюнета набрасывается взбешенная Лисанна и что есть сил лупит его кулаками по спине. — Если у кого и блохи, Грей, то только у тебя! Отвали от нее, грубиян! — звонко кричала она, пока брюнет не обернулся и не схватил ее за руки, скривившись. — Еще одна зверушка Нацу, которая вечно вертится под ногами, — фыркнул он и отпустил ее руки, отворачиваясь. — Плевать. Все равно Лексус ее завтра выставит. Я иду спать, — уже у лестницы он обернулся на Люси, и их взгляды встретились. Округлив глаза, он вновь заговорил, выделяя каждое слово. — И положу под подушку клинок. Не советую соваться ко мне, дикарка. Когда он ушел, в комнате еще долго царило молчание. Люси не хотелось смотреть ни на Нацу, ни на Лисанну. Потому что ей не нравилось то, что из-за нее у них были сплошные проблемы. Но тонкие девичьи руки, что оплели ее за плечи, заставили ее поднять взгляд. Лисанна крепко прижимала ее к себе, а за ее плечом она видела Нацу, который по-прежнему улыбался ей. — Запоминай, Люси, — хохотнул он, беспечно закинув руки за голову. Будто ничего и не случилось только что. — То, что ты только что испытала называется ненависть. Но не переживай. Все испытывают именно ее, когда видят тупую рожу Грея. — Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были неприятности, — честно призналась Люси, а Лисанна сжала ее еще сильнее. — Умей принимать помощь, — укоризненно шепнула ей пепельноволосая и отстранилась. — Я… — начала Люси, но запнулась. Она не могла выразить словами то, что хотела сказать. Это сидело внутри нее, искало выход, но она не могла помочь ему выйти наружу. — Чувствую, что тоже должна сделать для вас что-то. Но пока не представляю, что именно. — Для таких случаев есть универсальное слово, — улыбнулся Нацу, вновь падая на диван и широко зевая. — Спасибо. Просто говори это слово тем, кому хочешь выразить благодарность. Часто этого бывает достаточно. — Что ж, — Люси выдохнула. И вместе с воздухом из нее вырвалась и часть напряжения. Очевидно, что этой ночью ей будет где остаться. Ее накормят и помогут залатать раны. И она примет эту помощь, заведомо решив для себя, что когда-нибудь обязательно поможет в ответ и им. Не зная, когда, при каких обстоятельствах и как… Но это обязательно случится. — Спасибо.