Ночь, когда пролились звезды

Tommee Profitt feat. Fleurie — Welcome To The Jungle

Она видела вселенную без звезд. Бескрайний темный горизонт. Абсолютная пустота. Зато какая там была тишина… Как долго она мечтала об этой тишине. Нужно быть осторожнее со своими желаниями. Ей хватило нескольких секунд, чтобы тонкие пальцы безмолвия, втеревшись в доверие, затуманив рассудок, спустились к беззащитному горлу и начали ее душить. Они душили ее осознанием, что из вселенной исчезли вовсе не звезды. А люди. И она осталась здесь совсем одна. В панике распахнулись глаза. Темнота отступила. Но осталась тишина. Она сидела на неудобной скамье за длинным столом. Серые стены. Серый пол и потолок. Тусклый свет и навязчивый запах плесени. Сегодня на ужин были безвкусные грибы. Как и всегда. В столовой Ночлега все было, как и раньше. Люси опустила взгляд и вытянула перед собой руки. Рукава серой униформы — такой же, как и у любого, кто жил здесь — неприятно кололи кожу. Вытянув руки перед собой и перевернув их, она обнаружила на своей ладони, криво перемотанной почерневшей от работы в земле тканью, гниющий порез. Верно. Она ведь порезалась ножом для сбора грибов вчера. Или это было неделю назад? Как странно. Но на этом странности не заканчивались. На длинных столах идеально ровно, будто по линейке, были расставлены тарелки с порцией грибов на них. На скамейках сидели люди с пустыми взглядами. Но никто из них не ел. Не шевелился. И, казалось, даже не дышал. Поэтому-то здесь и было так тихо. Ничего не понимая, Люси повернула голову в сторону. Девушка, которая сидела рядом была ей смутно знакома. Кажется, они вместе работали на грибной ферме. У нее были яркие рыжие волосы. Единственное яркое пятно в этом сером бесцветном пространстве. — Могу я обратиться к тебе? — робко спросила Люси, пугаясь собственного голоса, повторившегося эхом несколько раз в этой тишине. — Ты можешь обратиться ко мне, — не поднимая взгляд от своей тарелки, ровно и спокойно, ответила девушка. — Я чувствую себя очень странно. Думаю, что заболела, — в какой-то момент Люси поняла, что ее губы двигаются сами по себе, а слова выходят машинально. Не покидало ощущение, что она уже слышала этот разговор. Будто уже проживала все это однажды. Вдруг раздался тихий, еле заметный, смешок. Люси дернулась, выныривая из странного сонного состояния. А рыжеволосая девушка начала медленно — пугающе медленно — поворачивать голову. Рыжие волосы — и как она не заметила раньше — были насквозь мокрые. Они спадали вниз склеенными сосульками, и Люси не сразу смогла увидеть ее лицо, которым девушка повернулась к ней. Большую его часть скрывали волосы, с которых стекало что-то густое и вязкое. Единственное, что было видно — огромные зеленые глаза, сверкающие ненавистью. — Думает, что заболела, — передразнила ее девушка, скривившись презрением. Ее голос звучал звенящим шепотом. Вдруг ее глаза начали пересекать красные венки. Вскоре вся его белая часть налилась кровью. Мышцы на ее лице начали странно сокращаться, а после белоснежная кожа запузырилась и пошла трещинами. Вдруг она склонилась вплотную к лицу Люси и заорала во всю глотку: — А как ты думаешь, чувствую себя я после того, как ты убила меня, мразь?! Люси отшатнулась, в панике соскользнув со скамьи и больно ударившись об пол. Теперь все лица были устремлены только на нее. Но они уже не были прежними. Кожа пузырилась и слезала с черепов, как воск с горящей свечи. Глаза тускнели и лопались, вытекая из глазниц вместе с кровью. Волосы обугливались и чернели. — Это ты сделала! — спустившись на пол, девушка прижала Люси к полу, а ее волосы клочьями сыпались прямо на лицо. — Ты убила нас! Ты нас убила! Убила! Остальные вторили ее голосу, и Люси понимала, что сейчас оглохнет от непрекращающегося воя мертвых голосов. — Чем ты лучше нас? Почему тебе досталось все, а нас заперли здесь и сожгли, как ненужный мусор?! Почему ты, а не я? Я тоже хотела жить, мразь! Я тоже хотела жить! На лицо Люси стекала густая алая кровь. Она заливала глаза, нос и рот, мешая говорить. Но она с силой столкнула с себя девушку, в панике отползая назад. — Это не я, — Люси попыталась кричать, но ее голос звучал жалким шепотом. Комната вокруг начала пылать. Посуда взлетела в воздух и застыла там. — Я не убивала вас, я не хотела этого… Я не выбирала это! — Пра-авда? — кожа на нижней части лица девушки слезла, обнажая ничем неприкрытую нижнюю челюсть. Но все равно было понятно, что она зло ухмыляется. — И ты даже не задумывалась о том, чтобы пожертвовать нами? Ни на секунду? Люси замолчала. Она знала, что такое мгновение было. Всего лишь мгновение, которое стоило всем этим людям жизней. — Ты готова сделать все, что угодно, чтобы спасти себя и своих людей. А на остальных тебе наплевать. И ты избавишься от любого, кто перейдет тебе дорогу, — девушка усмехнулась и поднялась на ноги, теперь возвышаясь над Люси, в страхе обнявшей колени на ледяном полу. — Нет! — Люси вскочила на ноги. Ее трясло. От запаха горящей плоти хотелось вывернуться на изнанку. — Я не хотела вам зла! Я не выбирала это! Я не смогла бы им помешать! — Как удобно, — за девушкой выстроилась целая армия обгоревших мертвецов. А за их спинами полыхало пламя. — Но это ты привела их сюда. Это ты показала чужакам наш дом… За тобой тянется дорога из трупов, разве ты сама не видишь? — девушка резко вскинула руки и воткнулась обугленными костяшками в глазницы Люси, выкалывая ей глаза. — Это твоя вина! Ты убийца! Убийца! Убийца! Люси закричала. Ноги подогнулись, и она полетела на пол, закрыв лицо руками. Но колени вдруг встретили под собой пустоту. Она падала. Приземлилась она жестко, на спину. Из нее вышибло дух, от чего она широко раскрыла глаза. И — о чудо — снова могла видеть. Боль отступила, будто ее никогда и не было. Серость Ночлега исчезла. Запахло свежестью леса. Она приземлилась на влажную траву, взметнув в воздух бутоны желтых адонисов. Взлетев ввысь, они застыли в воздухе на фоне ночного беззвездного неба. Люси поднялась на ноги и обернулась. Прямо у нее за спиной молчаливо стояло двое. Аарон и Идэн. — Мы знали, что так будет, — бесцветным голосом заговорил Аарон. — И мы пытались это остановить. — Теперь ты довольна? — подхватила слова мужа Идэн. Без улыбки, искаженное резкими тенями, ее лицо казалось острым и удивительно грозным. — Все это происходит из-за тебя, девочка. — О чем вы говорите? — Люси нахмурилась, сделав шаг назад. Спиной она задела висящий в воздухе цветок, и он неспеша поплыл дальше. — Ведь это вы пытались меня убить. — Мы пытались спасти мир, — покачал головой шаман. — Но не сумели. И теперь Бог Ночи разгневан. Все, что от тебя требовалось — умереть, Люси. Это ведь так просто. — Ты не должна была существовать. Появление таких как ты всегда ведет к несчастьям. И посмотри, к чему привела твоя трусость. Ты испугалась принять свою судьбу. А платят за это другие. — Все, во что вы верили — ложь, — в сердцах выпалила Люси. — Ваш бог не слышал вас все это время! Все, что вы делали для него — вы делали для себя. Вы ошибались. Но мне все равно жаль, что так вышло. Надо было просто прогнать меня. — Ты и правда так считаешь? — Идэн снисходительно улыбнулась и взмахнула рукой. На мокрой траве начали один за другим появляться тела. Мертвые тела. — Все эти люди погибли сегодня только потому, что ты разгневала нашего Бога. Ты можешь не верить нам, но взгляни сама. Все именно так, как мы и думали. — Зереф все равно сделал бы это. Со мной или без меня. Я здесь абсолютно не при чем, — Люси старалась говорить уверенно, но ее трясло, а горло сжимало спазмом. Она изо всех сил старалась не смотреть на тела, разбросанные по траве. Но вот одно из них зашевелилось. Из травы поднялась макушка с копной выпачканных в крови светлых волос. Голова была вывернута под неестественным углом. Люси зажала рот руками. Она больше не могла отвести взгляд, хоть внутри все и леденело от одного только вида. — Ты во всем виновата, — прошелестел тихий хриплый голос. Маленькая хрупкая девушка стояла к ней спиной, облаченная в когда-то белоснежную ночную рубашку, теперь заляпанную землей. Люси прикрыла глаза. А когда открыла, Мавис — светлая Богиня — стояла вплотную к ней и с отрешенным видом смотрела на нее из темных провалов глазниц. — Ты поверила первому встречному и бездумно сделала то, о чем он просил. И он убил меня. По твоей вине. Теперь ничто и никто его не остановит. — Я не могла знать, что он задумал. Никто не понял, — чувствовался запах разлагающейся плоти, но Люси, пытаясь скрыть дрожь по всему телу, не отступала. — Он обманул нас. И мне… очень жаль. — Очень жаль? — белесые выгоревшие брови взметнулись вверх. — Этого недостаточно, Люси. Одного раскаяния мало, чтобы загладить свою вину. — Что я должна сделать? Я на все готова, лишь бы это прекратилось, — она говорила искренне, и ей казалось, что Мавис смягчилась от ее слов. Но это было не так. Хрупкая девушка вдруг вцепилась ей в запястья костлявыми пальцами и впилась ей в кожу, разрывая вены. — Ты должна сдохнуть, наконец! Люси закричала и истерично замахала руками, пытаясь сбросить с себя костлявые пальцы. Кто-то вдруг схватил ее за плечи и дернул назад. Мавис, истерично хохоча, отступила и снова рухнула на землю, больше не поднимаясь. — Больно, наверное? — перед ней стоял высокий мужчина — бывший глава лагеря Саблезубых. Он кивнул головой в сторону разорванных запястий девушки, из которых стремительно вытекала кровь. — Это хорошо. Боль отрезвляет. Боль дисциплинирует. — Это не так, — тихо возразила Люси. — Боль есть боль. Она только пугает. Больше ничего. — Ты слишком молода и глупа, чтобы понять, — протянул мужчина, задумчиво зашагав по влажной траве туда-сюда. — У меня были годы, чтобы прийти к этой простой истине. Но отчасти ты права. Я держал их всех в страхе. Я делал им больно, и они подчинялись. А что было до этого? Об нас вытирали ноги, на нас нападали, у моих людей отбирали Эфирион жалкие шаманы, — Джиемма с презрением харкнул под ноги напуганной Люси. — Я сделал их сильными. И все те, кому я делал больно — заслуживали этого, и были благодарны мне за все, что я делал. И что же теперь? — Он остановился, встав боком к Люси, и повернул к ней тяжелый взгляд. — Сопляк занял мое место. И теперь наши люди… Мои люди — дохнут там за чужой лагерь. За чужаков, которым на них наплевать. А все почему? А все потому, что одна наглая девка решила, что имеет право вламываться в чужой дом и делать все, что ее тупой голове вздумается! А ведь мы даже понятия не имели о том, ради чего ты все это устроила! — Вы позволяли своим людям насиловать и избивать невинную девушку! — закричала Люси, прижимая запястья к груди. Рубашка пропиталась кровью и неприятно липла к телу. — Да, я была не права тогда. Но это не отменяет того, что вы — чудовище! И заслужили того, что с вами случилось! Джиемма хмыкнул, разворачиваясь к ней всем телом и нависая сверху. — Может, я и чудовище, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Но останься я жив — были бы живы и мои люди. Все это… началось с тебя. Мощные пальцы вцепились ей в горло и сжались. Люси забилась в истерике, понимая, что не может сделать вдох. Глаза застилали слезы, лицо кололо из-за отхлынувшей от него крови. Она понимала, что сознание покидает ее и прикрыла глаза. И вдруг хватка ослабла. Она сделала жадный вдох, но все еще чувствовала чужие пальцы на своей шее. Открыв глаза, она больше не увидела Джиемму. Верхом на ней, прижимая ее к земле, сидела Эвергин. И держала ее за шею так, будто играла. Будто еще не решила — придушить ее или просто воткнуть в сердце нож. — Ну, здравствуй, Люси. Люси опустила взгляд ниже, чтобы увидеть, как алое пятно растекается по груди женщины. — Я не убивала тебя, — прохрипела она. — Это была Биска. Она не хотела этого. Это произошло… — Случайно? — закончила за нее Эвергин, хищно улыбнувшись. — Тебе не кажется, что ты повторяешь это слишком часто, солнышко? — Я уже сбился со счета, — слева раздался мужской голос, и Эвергин ослабила хватку, чтобы Люси могла повернуть голову и увидеть Дроя, подпиравшего спиной дерево и скрестившего руки на груди. — Не знаю как ты, а меня стошнит, если я еще раз это услышу. — Случайность — это когда ты ноготь на задании сломала, — промурлыкала Эвергин, прижавшись всем телом к Люси. Ее лицо вдруг оказалось непозволительно близко, но Люси не могла думать ни о чем, кроме как о том, что кровь из ее раны сейчас обжигает ее тело крутым кипятком. — Но то, что делаешь ты, солнышко, никакая не случайность. Ты, — она положила указательный палец ей на подбородок и впилась в кожу ногтем, — стоишь в начале каждой цепочки событий, которые в итоге приводили к чьей-то смерти. — Я… — Люси не смогла ничего сказать. Глотку наполнили подступающие рыдания. — Да-да, солнышко. Ты и сама все знаешь, — Эвергин выпрямилась и встала на ноги, склонившись над Люси, которая продолжала беспомощно лежать на земле. — Взять, к примеру, меня. Жила себе прекрасно, мечтала, что однажды рожу ребенка этому придурку — Биксу. А что делать? Найти хорошего мужчину в наше время — большая удача. А этот хоть и глупый, как пробка, но в целом ничего. — Сожри иксид мои уши, — простонал Дрой. — Тебя уже убили, а рот так и не закрывается. — Кто знает, когда еще шанс выпадет, — девушка кокетливо пожала плечом. — Ну так вот. Жила я, значит. Сражалась за правое дело. И, кстати, весьма успешно. До тех пор, пока одна очень невнимательная особа, которая замечает что угодно, но только не то, что касается не ее саму… Пока она снова не наплевала на вполне очевидные вещи. — Я не знала, что ее укусили, — прохрипела Люси. — Ага, как и не знала, что Леви загорится твоим примером и ее понесет в лес, — фыркнул Дрой. — Удобно, ничего не скажешь. — Не знала, не видела, не хотела, случайно вышло, — вторила ему Эвергин, изящно подбочившись. — Проблемка в том, что от тебя требовалось всего лишь быть чуточку внимательнее. И тогда мы бы остались живы. — Как и я, — из-за дерева, у которого стоял Дрой, вышел Альзак. Сквозь глубокую рану на животе виднелись его внутренности. — Это ты потащила мою жену туда. Это ты не сумела прикрыть ее, хотя должна была. Из-за тебя моя дочь больше не увидит отца. Сколько еще людей должно умереть, чтобы ты осознала, что без тебя миру будет гораздо лучше? — Мне жаль, — Люси больше не сдерживалась и не пыталась искать оправданий. Она была виновата. В каждой из этих смертей. — Мне так жаль. — А что толку с твоей жалости? — Эвергин подняла ногу и с силой врезалась каблуком ей в ногу. Люси закричала от неожиданности и попыталась встать. Но Эвергин, не скрывая удовольствия, ковыряла в ране каблуком, разрывая плоть еще больше. — Нас это уже не вернет. Ты убила нас. Убила нас всех. А сама продолжаешь жить. Разве это справедливо? — Простите меня, — еще никогда Люси не чувствовала себя так паршиво. Словно прочувствовав ее состояние, по поляне пронесся шквалистый ледяной ветер. Это ненадолго отвлекло Эвергин, и Люси удалось отползти назад, волоча за собой онемевшую ногу. — Простите… Но никто не собирался ее прощать. Альзак уже извлек из-за пазухи револьвер и возвел курок. Дрой оторвался от дерева и достал из-за пояса кинжал. Все, кто до этого лежал в мокрой траве начали двигаться и подниматься, поворачивая на девушку обескровленные гниющие лица. — Простите меня, — как в бреду, повторяла она, отползая назад. Кошмары надвигались. Снова подул ледяной ветер, потревожив зависшие в воздухе желтые адонисы. Часть из них принесло к Люси, и она перевела на них взгляд. Лишь бы только не видеть лица мертвецов, что винили в своей смерти ее. Лишь бы только не слышать их неспешные шаги и тихое шипение разорванных глоток. Она была готова к тому, что ее ждет. Бежать было некуда. И вдруг ее щеки коснулось что-то маленькое, холодное, но в то же время невероятно теплое. Люси повернула заплаканное лицо в сторону, уставившись на цветок, который принесло очередным порывом ветра. Только вот то был не адонис. А ирис. Белоснежный ирис. Среди темного леса, неба, лишенного звезд, ее былых ошибок и бесконечной вины — он один казался настоящим, реальным. И он будто звал ее, просил о чем-то. И она повиновалась зову, она протянула руку и коснулась кончиками пальцев хрупкого бутона. От руки и по всему телу разлилось тепло. Все погрузилось в темноту. Она проснулась. *** По щекам скользнуло ледяное дыхание. Спиной она ощущала под собой холодный песок. Сжав пальцы гудящих от усталости рук, она зачерпнула горсть, боясь снова открыть глаза. Боясь снова увидеть чужие тени, навсегда засевшие у нее в голове. — Люси, — дыхание снова скользнуло по ее щеке слабым шепотом, защекотав ресницы. Она чувствовала, что кто-то навис над ней. Снова Эвергин? Альзак? Уже готовая ко всему она открыла глаза. — Грей… — ее хриплый голос принес вместе с собой горячие слезы. Всхлипнув, она прикрыла рот рукой, заглушая рыдания. Боль взорвалась в груди, разбивая там все, что осталось. — Ты… тоже умер? Парень, продолжая нависать над ней, лежащей на песке, удивленно вскинул брови. А затем понимающе нахмурился, позволив своим, всегда серьезным глазам, наполниться затаенной там нежностью. — Нет уж, милая, — уголки его губ, в которых скопилась запекшаяся кровь, дрогнули. — У меня вообще-то грандиозные планы на жизнь. Хочешь, расскажу как-нибудь? Не веря своим глазам, она потянула руки вверх и, сначала неуверенно, а после, когда поняла, что это не сон, обняла его лицо. Отдав на это последние силы, она приподнялась вверх и жадно поцеловала его в губы. Поцелуй вышел коротким, но Грей моментально ответил на него, подавшись ей навстречу, будто ждал этого целую вечность. А она, обезумев от осознания происходящего, кусала его губы, чтобы после снова прижаться ближе. Чтобы почувствовать на себе его дыхание — реальное, настоящее. Почувствовать то, о чем она уже и не мечтала. Разорвав поцелуй, она снова упала на землю. Теперь она начала замечать детали — крайне важные детали — на которые не обращала внимания до этого момента. Ее взгляд медленно скользил туда-сюда, рисуя при этом общую картину происходящего. Кончики темных волос Грея покрылись изморозью. На его лице — от брови, пересекая глаз и до самой скулы — тянулась темная отметина, напоминающая шрам, но в то же время совсем не похожая на него по крайней мере цветом. Черных шрамов она еще не видела. Одежда на его груди была разорвана. На животе виднелся длинный глубокий порез, запечатанный льдом так, чтобы не дать крови вытечь из него до последней капли. Всем телом он нависал над ней, грудь тяжело вздымалась. А от его рук, расставленных по обе стороны от ее головы, тянулись ледяные дорожки, заморозившие песок. Люси повернула голову и ахнула. Дорожки изо льда шли до самых ног десятка демонов, облепивших их кольцом. И все десять застыли в весьма враждебных позах, навеки став ледяными статуями. Острый коготь одного из демонов застыл в двух сантиметрах от спины Грея. На расстоянии от них, но тоже в ледяном кольце, сидел Стинг. Он был в сознании, но мысленно явно где-то далеко отсюда, уткнувшись лбом в подогнутые колени. — Как… — растеряно начала Люси, снова повернув взгляд на Грея, но не смогла найти слов — слишком много вопросов. На самом деле, ответ на самый важный для себя вопрос она уже узнала — он жив. — Что с твоим лицом? Это сделала… она? — Что? — Грей обернулся через плечо и осторожно вылез из-под заледеневшего когтя, устало садясь на землю перед Люси. Она последовала его примеру и тоже села. Голова тут же пошла кругом, ее затошнило. — А, это… Не волнуйся, это вроде как моя магия так проявилась. Когда убил ту сучку, почувствовал, как будто второе дыхание открылось. А потом демоны стали рассыпаться от моего льда на раз — два. А что, у меня и на лице что-то появилось? Я не взял свое зеркальце. — Ничего особенного, — Люси облегченно улыбнулась, но улыбка тут же потухла. Но, несмотря ни на что, она была счастлива снова слышать его заносчиво-вкрадчивый голос. — Тебе так даже идет. Ничего не ответив, Грей долго просто смотрел на нее внимательным, задумчивым взглядом. Мир вокруг будто замер, чтобы дать им такую необходимую передышку. Но Люси знала, что это не так. Ведь этот маленький спокойный островок создал для них сам Грей, сотворив плотный забор из необъятных туш демонов, так удачно взявших их в кольцо. И Люси готова была просидеть здесь до самого утра. Ведь над головой как раз загорелись первые звезды, выглянув на землю после того, как ветер унес все тучи. — А, к черту имидж! — какая-то из двух сторон в голове Грея победила и он, сдаваясь, протянул руки вперед, сгребая ее в охапку, прижимая спиной к своей груди и зарываясь лицом в волосы, делая жадный вдох. — Я был уверен, что больше не увижу тебя. Так что сиди теперь и терпи, пока я не натрогаюсь. — Не надо было меня бросать, — Люси растеклась в его теплых руках, прикрывая глаза и позволяя себе маленькую слабость. — Она бы от тебя не отстала, ты же видела… Я не хотел. Пришлось, — Грей скользнул чуть ниже, касаясь своей щекой ее скулы. — Я нашел Нацу, но тебя с ним уже не было. Он рассказал, что случилось, и я подумал… — Грей запнулся. — А потом ты вдруг появилась прямо из воздуха вместе с этим типом. И прямо в толпу демонов, которых мы как раз теснили к обрыву, чтобы сбросить вниз! Ты хоть понимаешь, какую глупость мне пришлось вытворить, чтобы спасти твою неугомонную задницу, милая? Да на меня теперь все пальцем показывать будут! — У тебя красиво получилось. Спасибо, — Люси прижалась щекой к его плечу, украдкой рассматривая звезды. Новость о том, что Нацу тоже жив еще немного успокоила ее сердце. — Ну, а как иначе-то, — самодовольно хмыкнул Грей. — Не думал, что все это так затянется. Я бы сейчас все отдал за номер у Пегасов и местечко у бара. — Да, — протянула Люси. — Музыка, веселье, танцы… Замолчав, Люси запрокинула назад голову, встретившись со смеющимися глазами Грея. Не выдержав, они оба синхронно захихикали. — Кого я обманываю. Сейчас бы домой, набить живот и в постель! — Закатил глаза парень. — А еще ванная! Все бы отдала за ванную! Грей скосил на нее заинтересованный взгляд. — Да ты и за неделю не отмоешься, милая! Ты что, искупалась в чьей-то крови? А запах… Люси приглушенно засмеялась, хоть и чувствовала себя в этот момент втройне грязной. — Я сражалась, знаешь ли. — А выглядит так, будто нашла труп демона в лесу и залезла в него, чтобы тебя не нашли по запаху. Я не осуждаю! Молодец, очень находчиво. Но целоваться пока больше не лезь, — в его глазах заплясали привычные черти. — Да нет же! Правда сражалась! — И тут, едва забывшись, Люси снова увидела одиноко сидящего в стороне Стинга. И воспоминания снова дали о себе знать жгучей болью в груди. — Зереф… Мы ведь победили? — Увы, милая, — улыбка медленно сползла и с лица Грея. — Но как же так? — не поверила ему Люси. — Ведь был взрыв. Должен был быть! — Да, был, — кивнул Грей, поджав губы. — Только не говори, милая, что ты и туда сунула свою вездесущую неугомонную пятую точку? — Люси напряженно молчала, не сводя взгляд со Стинга, который за все это время даже не пошевелился. — Значит, сунула… — Грей перевел дыхание. — Ничего не вышло. Я видел издалека. Этот ублюдок, он… Как будто впитал в себя весь взрыв. И все. — А Ночлег… — Развалился. Люси прикрыла глаза, борясь с новым приступом накатившей истерики. Они были правы. Они все были правы. Последний раз сжав ее пальцы, Грей поднялся на ноги и протянул руку Люси. Она поднялась следом. — Не то, чтобы я рвался в бой. Если честно, мне и здесь было неплохо. Но сейчас нам лучше держаться поближе к нашим. Сюда могут прийти новые демоны. Люси вдруг вырвала свою руку из его. Грей, явно не ожидавший такого, заметно смутился, но тут же взял себя в руки, склонив голову набок. — Куколка? — Я не могу. Иди без меня. — Ты что, опять что-то задумала? — Грей устало нахмурился. — Нет, просто… Тебе лучше не идти туда со мной. — Это еще почему? Не стану я бросать тебя здесь. Хочешь помереть — так нечего было меня перед этим соблазнять, эгоистка! Не дам я тебе это сделать. Я же собственник, ты в курсе? Люси была в отчаянии. Ей не хотелось снова потерять его, снова сходить с ума от волнения, но и пойти с ним она не могла. Это было слишком опасно. Опасно для него. — Там, где я, — тихо заговорила Люси, опустив взгляд в пол, — всегда кто-то умирает. Я не могу пойти туда, и тебе со мной оставаться нельзя. Я не хочу, чтобы и ты тоже пострадал. Я буду в порядке, обещаю. Только, пожалуйста, не заставляй меня… Грей не позволил ей договорить, подцепив ее подбородок пальцем и заставив ее поднять лицо. Она увидела его спокойные серые глаза. — Ты кому это рассказываешь, милая? — в его голосе не было упрека, только понимание с легкой ноткой усмешки. — Перед тобой стоит рекордсмен по самокопанию, я это уже проходил. И знаешь, что самое ироничное? Именно ты заставила меня признать, что это все чушь полнейшая, — рука Грея скользнула по ее шее, к плечу, чуть сжав его. — Не забывай, что я все это время был рядом и видел то, о чем ты говоришь. Понятия не имею, что тебе пришлось пережить сегодня, но послушай меня очень внимательно. Да, ты была свидетелем многих смертей. Но никак, черт возьми, не их причиной. Это разные вещи. Нет ничего проще, чем обвинить себя в чем-то, чего уже не исправить. Сложнее придумать, что сделать дальше, чтобы все, что случилось, имело хоть какой-то смысл. И знаешь, что? Нам повезло. Ты в этом лучшая, — его взгляд потеплел, а она застыла, пораженная искренностью его слов, запоздало осознавая, что Грей чувствовал то же самое, что и она сейчас. Он жил с этим долгие годы, находя утешение на дне бутылки, забываясь в мимолетных удовольствиях, закрываясь от остальных точно так же, как и она сейчас. — О да, ты себе даже не представляешь, как сильно меня поражали эти твои нереальные идеи в самых отстойных ситуациях. И сейчас самое время, чтобы вспомнить, как это делается. Давай, милая, сделай это снова. Заставь меня еще раз сойти от тебя с ума. Люси долго молчала, прежде чем кивнуть и благодарно улыбнуться. Он снова сделал это, только на этот раз не стал прятать свою поддержку за ворохом ненужных и колких слов. Со стороны вдруг послышалось шевеление. Стинг, словно марионетка, встал на ноги, пошатнулся, и пошел прочь, пробираясь сквозь заледенелых демонов. Грей, судя по выражению лица, все это время думал, что глава Саблезубов скорее мертв, чем жив. — Кажется, он все слышал. Придется его убить. Люси пропустила его колкость мимо ушей, метнувшись вслед за Стингом. — Постой! — Парень замер, переступив одной ногой через заледенелую ногу. — Ты… в порядке? Что ты собираешься делать теперь? — Не волнуйся, блондиночка, — прохрипел Стинг, не оборачиваясь. — Я уже говорил, что лить слезы у меня по расписанию чуть позже. Больше ничего не сказав, он ушел. *** Миновав ледяных демонов, они с Греем помчались вдоль обрыва в сторону лагеря. Пока Люси валялась в отключке, а Грей морозил все, что движется, процессия из темного Бога и противостоящих ему волшебников ушла дальше. Тень Роуга забросила их со Стингом далеко от Ночлега. Видимо, он отдал на это все свои силы. По пути им встречались раненные или просто те, кто отстал и теперь бежит навстречу неуязвимой цели. Люси не останавливалась, пытаясь подстроиться под темп бега Грея, подсознательно боясь снова упустить его из вида и остаться одной. Казалось, что у нее болело все — каждая косточка, каждая клеточка, каждый сантиметр тела. Но здесь работало правило бега: как только пройдена точка максимального дискомфорта, тело начинало делать вид, что не замечает его. Становилось легче, главное — не останавливаться. И Люси чувствовала, что остался еще один маленький рывок, который покажет, чем закончится эта история сегодня. — Я пыталась добраться до лагеря, чтобы увести оттуда людей, — запыхавшись, объяснила она Грею. Он повернул к ней лицо, явно задаваясь вопросом, как же в таком случае ее занесло в Ночлег. Но оставил свои упреки при себе. — Уже поздно, — только и сказал он. Пока они с Греем позволяли себе небольшую передышку, война не прекращалась ни на мгновение. Сперва им пришлось проскочить сквозь стену из демонов и сражающихся с ними волшебников. Реакция у уставшей девушки была не такой же сносной, как днем. В нее едва не угодил чужой зачарованный каменный валун, который было трудно не заметить, но ей это удалось. На помощь пришел Грей. Он только взглянул в ту сторону, а из песка уже вырос ледяной щит, принявший на себя удар. — Не спи, куколка. Люси ожидала увидеть дальше битву еще ожесточеннее, чем здесь. Битву, где Эльза изящно танцевала бы со своими мечами, Нацу пылал, надвигаясь на Бога, не видя препятствий. Где Лексус обратил бы свой гнев, на этот раз, в правильную сторону. Где Мира на пару с братом, держали бы в страхе высших демонов, которым такая сила бы и не снилась. Но вместо всего этого она видела груду камней и пепелище там, где когда-то стоял Ночлег. Нет такого выражения, которое могло бы описать то, что она испытала в тот момент. То, что она испытала, увидев Нацу, по колено в огне, который не мог ему навредить, смотрящего невидящим взглядом вдаль, беспомощно сжимающего кулаки. Она видела человека, топчущего подошвой ботинка годы, проведенные под окнами этого здания в надежде когда-то встретиться со своими родителями. И она знала, что невольно стала той, кто приложил к этому руку. Той, кто боролся недостаточно яростно, чтобы остановить это. Она увидела Бога, воздух вокруг которого будто искрился силой, которая должна была уничтожить ее. Но которую он играючи присвоил себе, будто насмехаясь над их жалкими попытками. Она видела своих растерянных друзей, которые теперь просто стояли вокруг, не понимая, что им делать дальше. Истощенные и отчаявшиеся. А некоторые и вовсе лежали на песке, оглушенные внезапным взрывом, уцелевшие лишь потому, что Зереф впитал всю взрывную волну в себя. Планировал ли он спасать их? Планировал ли он таким образом подавить сопротивление, уничтожив боевой дух? Как бы там ни было, у него получилось и то, и то. — Ты помнишь, где находится мое тайное место? В той заброшенной деревне, — наклонившись к ее уху, тихо спросил Грей. Люси молча кивнула, судорожно соображая, что делать дальше. Он мимолетно коснулся ее спины и тут же убрал руку. — Если проиграем и разминемся — встретимся там. Ощущение поражения навязчиво зависло в воздухе, олицетворенное грудой кирпича и искореженными телами, захороненными под ней. Наверное, каждый сейчас думал об одном и том же. О том, что теперь будет с ним и его близкими. Сжалится ли Бог? Быть может, именно он удостоится возможности продолжать свою никчемную жизнь? Не убьет ли Зереф всех одним щелчком пальца, наказав за попытку отвоевать жизни своих родных, а, возможно, и свою собственную? Или оценит их смелость и позволит жить? И как им вообще могло прийти в головы, что теперь, обретя бесконечную магию, они способны сравниться с Богом? Каждому из них было над чем подумать. Эльза думала о том, что было бы, прими она предложение Мард Гира. Стинг, впервые затерявшийся в толпе, думал о времени. О том, что при всей многогранности мира с его аномалиями и волшебством, время — единственная вещь, которую невозможно повернуть вспять. Нацу думал о том, что нужный момент обязательно наступит. И если его друзья потеряли веру в победу, он поделится со всеми своей. Чтобы не случилось, он не собирался сдаваться. Грей думал о том, как много может изменить одна случайная переменная, вдруг вклинившаяся в формулу чужой жизни. Он жалел лишь о том, что слишком долго отрицал факт ее существования, ведь никогда не знаешь, какое число окажется после знака «равно», и как скоро. Люси думала о том, как несовершенен этот мир, созданный, казалось бы, совершенными существами. И как слепое стремление родителя сделать свое дитя лучше превращает его из дерева, прекрасного своими изъянами, в очередную копию самого себя. Эльфман думал о попугае, который вдруг куда-то пропал. А Мира думала о Лисанне. И, как бы не старалась, никак не могла понять, почему ее младшая сестренка сейчас целенаправленно шагает навстречу чудовищу, которое мнило себя богом, и… улыбается. Вскоре это заметили и остальные. Мира окликнула сестру, но та будто ничего не услышала. Она остановилась только тогда, когда Мард Гир преградил ей дорогу, положив ладонь на резную рукоять кинжала. Видимо, решил, что одна безоружная девчонка не стоит того, чтобы растрачивать на нее магические силы. — Постой, — спокойно остановил его Зереф. — Я позволю ей говорить. Мард Гир, поколебавшись с секунду, отошел в сторону. А тем временем Мира, Эльфман и Нацу уже бросились к ним, в слепой попытке защитить. Но ожидаемо застыли на месте, так и не добравшись до Бога. Им он слова не давал. Люси тоже дернулась было в их сторону, но Грей остановил ее за плечо. Она не сопротивлялась. Они оба знали, что атака в лоб — самая глупая затея. Они понимали, что Лисанна пошла туда добровольно, сама. Но сердце Люси все равно беспокойно забилось в груди, а голова пошла кругом от осознания собственной беспомощности. Все, что им оставалось — покорно наблюдать и надеяться на лучшее. — Я вижу — ты улыбаешься, — Зереф сделал шаг в сторону Лисанны и чуть вздернул вверх подбородок, будто подчеркивая, что он выше ее не только ростом. — Ты не боишься меня? Лисанна смотрела на Зерефа, как завороженная. А после, будто осознав что-то, покорно склонила голову. — Не боюсь. Я пришла, чтобы сказать, что верю тебе и понимаю, что то, что ты делаешь — необходимо. По лицу Зерефа скользнула заинтересованность, но было там и что-то еще. Что-то холодное и неприступное. — Правда? А что, если я скажу тебе, что в тебе недостаточно магической силы, чтобы быть достойной мира, который я создаю? Останешься ли ты и тогда при своем мнении? — Тогда я не стану противиться, — Лисанна вскинула на Бога свои огромные голубые глаза, полные решимости. А Люси стояла, будто громом пораженная, не веря своим ушам. — Я буду рада осознавать, что моя смерть не станет бессмысленной и никому не нужной. Она будет означать, что мир стал лучше. Что я помогла сделать его лучше. — Какого хрена, Лис?! — Кричал Нацу, пытаясь снова сжечь заморозку Зерефа огнем. Но один и тот же фокус не работает дважды. — После всего, что он сделал? Он брата твоего убить собирался! Сколько наших погибло сегодня из-за него?! — Они погибли не из-за этого, — маленькие бледные руки сжались в кулаки. — Они погибли потому, что не смогли понять, что перед ними действительно Бог! Он — творец всего, что нас окружает, он наш творец! И если он говорит, что так надо, значит мы должны это принять! Да кто мы такие, чтобы перечить ему, Нацу?! Зереф одобрительно хмыкнул и сделал шаг навстречу Лисанне, обведя взглядом потрепанных и раненных волшебников, едва стоящих на ногах под слабым светом звезд. — Эта девушка — пример смирения и послушания, — голос Зерефа — тихий, но властный — снова будто звучал не снаружи, а изнутри. Будто он уже давно забрался тебе в голову и вещал оттуда. — Однажды и вы все поймете. Но оглянитесь вокруг. То, что должно случиться — неизбежно. У вас изначально не было и шанса. Прояви каждый из вас такое же смирение, как эта смелая девушка, и все могло быть иначе. Ведь я не желаю вам зла, вы — мои дети. Вы добились лишь еще больших смертей. Сегодня погибло много тех, кто не должен был. Но пусть это станет вам уроком, потому что многие из вас — ключ к новому, лучшему миру. Миру, в котором не останется слабости и страха. Миру, где создания Божьи будут уважительны и благодарны своему творцу. Я все равно добьюсь своей цели. Вопрос только в том, как скоро вы осознаете бессмысленность своего маленького бунта. — Пожалуйста, прости моих друзей, — вновь опустив взгляд в пол, пролепетала Лисанна. — Я пришла к тебе, чтобы молить о пощаде и милосердии. Все мы привыкли выживать, нам приходилось делать это с рождения. Я верю, что они все поймут и осознают свои ошибки, но пока им сложно это сделать. Пожалуйста, я прошу тебя только об одном — прекрати эту бессмысленную войну. Я верю, что тебе все под силу. Зереф медленно приблизился к ней вплотную. Даже со стороны Люси ощущала давление божественной силы, что обрушилась на Лисанну, которая невольно задрожала всем телом. — Ты готова к тому, что я закончу начатое и убью твоего брата? — вкрадчивым шепотом, задал вопрос Зереф. — Да. Я понимаю. У Люси по спине пробежали мурашки от хладнокровности ее слов. По застывшему лицу Миры текли крупные слезы. Выражение лица Эльфмана осталось неизменным. Довольно хмыкнув, Зереф опустил руку на плечо Лисанны. Люси уже хотела было отвернуться, чтобы не видеть этого, но вдруг ее внимание кое-что привлекло. За спиной Лисанны что-то сверкнуло. А после этого все развивалось стремительно. Лисанна подняла на Зерефа покорный взгляд, но ее рука при этом метнулась назад, к поясу штанов. В одно мгновение она выхватила оттуда тонкий кинжал и, без раздумий — заверенным движением — воткнула его точно в солнечное вплетение Зерефа. Люси готова была взорваться от эмоций, когда тонкая, но твердая, рука девушки не встретила препятствий и нашла свою цель. Теперь взгляд Лисанны сверкал жгучей ненавистью и эйфорией от победы. Это продлилось три секунды. Ровно до того момента, как ее кулак, не встретив опоры в виде плоти, провалился еще дальше. Со стороны, Люси видела, как ее рука ушла в живот Зерефа до локтя, но Бог при этом явно не испытывал дискомфорта. Он рассматривал Лисанну со смесью презрения и разочарования на лице, совсем не замечая руку девушки, провалившуюся сквозь него по самое плечо. Но это было далеко не все. За мгновение до того, как Лисанна занесла руку с кинжалом над Богом, Мард Гир, стоящий за спиной Зерефа, достал из ножен свой резной клинок и вдруг, со спокойной улыбкой на лице, размахнулся и ударил Зерефа острием в спину. Мгновение замерло. Зереф спокойно стоял на ногах, горделиво расправив плечи. И прямо сквозь него, будто его там и не было, Лисанна вонзила кинжал в живот повелителю демонов. А повелитель демонов вонзил клинок в ее живот. В широко раскрытых от удивления глазах Лисанны застыли слезы. Рот исказило в немом крике непонимания и отчаяния. Из уголков губ заструилась кровь. Пространство разорвало оглушающим воплем Миры. Зереф сделал шаг в сторону, больше не нарушая композицию, где третий явно был лишним, и отряхнул одежду. Потеряв весь интерес к Лисанне, будто ее там и не было, он положил руку на плечо Мард Гиру и со всей силы толкнул его назад. Нож с неприятным хлюпаньем вышел из его живота, и он упал спиной в песок, захлебываясь пузырящейся изо рта кровью. — А я уже заждался, — губы Зерефа изогнулись в злой ухмылке. — Думал, когда же ты, наконец, предашь меня снова. — Ты бы все равно… меня… — с трудом прокряхтел Мард Гир. — Убил? Разумеется, — капля крови изо рта демона попала на обувь Богу, и он с презрением вытер ботинок о плащ Мард Гира. — Неужели ты думал, что я спущу тебе с рук то, что ты предал меня тогда, сотню лет назад? — Зереф чуть прищурил глаза, заинтересованно склонив голову набок. — Мне казалось, что я наградил тебя достаточным интеллектом, когда создавал. На что же ты надеялся, позволь тебя спросить? Ведь ты прекрасно знаешь, что сегодня ты бы убил лишь мое тело. Но скоро я бы родился вновь. И что тогда? Ты совершаешь ровно такую же ошибку, что и эти люди. Ты наивно полагаешь, что у тебя есть шанс что-то изменить. Но это не так. Все вы имеете дело с силой, которую не в состоянии даже просто осознать. Мард Гир повернул голову на бок и сплюнул кровь на землю. — Я бы нашел тебя, — тихо прохрипел он. — И воспитал, как собственного сына. Твоя сила… стала бы моей. Ты служил бы мне так же, как я служил тебе. Я бы стал… Богом. Зереф презрительно скривился и неспеша извлек из-за пояса уже знакомый Люси кинжал с красным рубином. Присев на корточки, он произнес: — Тебя погубила гордыня, властитель грехов. В тебе нет и малой доли той силы, которая смогла бы сдержать воспоминания о моих прошлых жизнях. Однажды, проснувшись с первыми лучами солнца, я бы вспомнил все. И тогда я убивал бы тебя очень медленно. Не день и не два. Это продолжалось бы веками. Договорив, Зереф занес над ним лезвие и воткнул его прямо промеж его демонических глаз. Дернувшись в последний раз, Мард Гир затих и обмяк. Его тело начало засасывать в песок. И вскоре, все, что от него осталось — пара алых роз, распустившихся в луже черной крови. Многие наблюдали за этой сценой с расширенными в ужасе глазами. Но все те, кто знал и кому была дорога Лисанна, сейчас смотрели только на нее. На ее широко раскрытые, устремленные к небу, глаза. На ее маленькую бледную руку, протянутую к сестре и брату. На тяжелые хрипы, вырывающиеся из ее груди. Люси плакала, беспомощно прикрыв рот руками. Еще несколько волшебников — и Эльза в их числе — попытались добраться до Зерефа, но и их настигла участь остальных. Они застыли. Казалось, что после взрыва силы Бога только восстановились. Люси думала, судорожно соображала, но в голову не приходило ничего, кроме осознания, что все они абсолютно бессильны перед ним. И любой, кто перейдет дорогу Богу — умрет. — Она же умирает! Позволь нам ей помочь, ублюдок! — Разрывая глотку, орал Нацу. — Время переговоров прошло, — не поворачиваясь в его сторону, Зереф небрежно махнул рукой, и Нацу с силой полетел назад. Люси вскрикнула и метнулась вперед, больше не в силах стоять в стороне. Грей остановил ее, схватив за запястье. И ее гнев, требующий выхода, выплеснулся на него. — Отпусти меня! Если не собираешься ничего делать, просто… — Тихо ты, — шикнул на нее парень, и тогда она почувствовала под ногами слабые монотонные толчки. Переведя на него взгляд, она увидела его напряженное лицо и взгляд, застывший на Зерефе. Он выдохнул, и изо рта вышло облако пара. Тогда-то она и почувствовала это. Ощущение магии Грея, которой становилось все больше и больше вокруг. Он словно по крупицам собирал ее прямо из воздуха. Шрам на лице начал покрываться корочкой льда. А после он плотно сжал зубы, и толчки под землей стали вибрирующими. Зародившись под ними, они начали удаляться в сторону Зерефа. Мгновение — и из песка под ногами бога выросла острая ледяная глыба размером с целый дом. Люси разочарованно выдохнула, когда Зереф отскочил от нее за секунду до удара. Но Грей почему-то довольно ухмылялся, наблюдая за всем этим. И вскоре Люси поняла, почему. Грей и не надеялся навредить этой атакой Зерефу. Его целью было застать его врасплох. Отвлечь, сбить с толку. И все для того, чтобы все, кто застыл перед ним плотным кольцом снова обрели возможность шевелиться. Этого мгновения было достаточно, чтобы все снова пришло в движение. Первым, искрясь, как оголенный провод, на Бога набросился Лексус. Он наступал на него с трудом, будто сражаясь с порывом черного шквалистого ветра. И с каждым новым шагом вперед его светлые волосы светлели все сильнее. Он седел на глазах. Из него словно высасывали жизнь. С другой стороны, на него набросилась Эльза, облаченная в тяжелые доспехи, позволившие ей быстро преодолеть ветра. Она нанесла один рубящий удар, который занял у нее ровно две секунды. После чего она резко развернулась к Богу спиной, не позволяя ему убить себя одним взглядом. Ее спина осталась без защиты, но перед ней вдруг приземлился Нацу, наотмашь размахивая огненными руками. На это у него было две секунды, после чего он уступил место Эльзе. И так они сменяли друг друга, пытаясь добраться до Бога, который выглядел раздраженным. Люси боялась, что его терпение вот-вот лопнет, и он наплюет на все свои принципы, убив всех разом, и избавив себя от проблем. Но, пожалуй, это бы ударило по его самолюбию слишком сильно. А пока волшебникам, оказавшимся к нему ближе всего, не удавалось до него даже дотронуться. Усложняли задачу и демоны, которые, оставшись без командира, решили делать единственное, к чему у них всегда лежали сердца — убивать. Люси переглянулась с Греем, и они рванули вперед, ввязываясь в бой. Они стояли слишком далеко от Бога, и теперь им предстояло прорваться сквозь демоническую преграду. Хлыст со свистом рассекал воздух, изо рта вырывались облака ледяного пара. Люси не оглядывалась за спину — знала, что там ее прикрывает Грей, который вытворял что-то невероятное со своим льдом. Он взлетал ввысь. Под его ногами замерзал влажный воздух, и он взбирался по нему, как по ступеням, чтобы обрушиться на головы демонов, замораживая само пространство вокруг них. Люси казалось, что ему было бы проще, останься он один на один со всеми демонами. Тогда ему не пришлось бы осторожничать, чтобы не заморозить воздух вокруг мимо пробегающего волшебника, сражающегося со своими демонами. Подобравшись чуть ближе, краем глаза Люси увидела, как здоровяк Эльфман, жалобно скуля, уносит Лисанну с поля боя. Отсюда она могла видеть, как Жерар пытается привести в чувства Эльзу, лежащую на земле. И как Нацу на пару с Лексусом атакуют Зерефа, повернувшегося к ним спиной и спокойно идущего дальше, переступая через тела людей и демонов. Он был неуязвим. Абсолютно. Огонь Нацу, едва долетев до него — угасал. Молнии, быстро скачущие по земле, вдруг меняли свою траекторию и обрушивались на самого Лексуса. Стинг пытался атаковать Зерефа издалека, взобравшись на груду кирпича, оставшегося после взрыва Ночлега. Яркий луч света прорезал темноту, устремляясь в спину Бога. Моргнув, он исчез, чтобы вскоре появиться перед лицом Нацу, надолго ослепив его. В какой-то момент Люси поняла, почему Зереф не прекратит все это разом. Все это время, пока они думали, что сражаются с ним, он вел чистку. Она поняла это в тот момент, когда на него бежало двое волшебников, которых Люси не знала. Одного он откинул в сторону, а второму позволили бежать на себя дальше. Секунда. Две. Три. И мужчина замертво падает на землю. Это повторилось еще раз, и никто не понял, что происходит. Все были увлечены битвой, которую уже проиграли. — Люси, не спи! — запыхавшийся Грей разрубил демона, подкравшегося к Люси, пополам. Оказавшаяся рядом Мира помогла ему разобраться с демоном, с которым он сам сражался до этого. — Они там клонируются что ли за углом? Когда они кончатся?! Все это было похоже на какой-то ад. Беспорядочный хаос, не имеющий никакого смысла. Кажется, в какой-то момент это надоело даже Зерефу. Он увидел достаточно, и даже потешил собственное эго. А волшебники, хоть и не причиняли ему вреда, но очень замедляли его путь к очередному лагерю. Ночной воздух стал тяжелым и вязким. Люси с трудом протолкнула его в легкие, чувствуя, как немеют губы. Ее пошатнуло. К счастью, пошатнуло и демона, бегущего на нее. К сожалению, пошатнуло и Грея с Мирой. Зереф сделал то, о чем Люси боялась с самого начала. Он решил закончить это одним простым, но масштабным заклинанием. Он усыпит их всех, оставив в живых только тех, кого сочтет достойным. А после спокойно дойдет до лагеря. И теперь, понимая это и, как в бреду, падая на землю рядом с Греем, Люси задавалась одним простым вопросом. Если она сейчас уснет… То сможет ли проснуться? Скорее всего нет. Почему-то ее очень волновало, что именно она увидит последним. Перед тем, как закроет глаза. Выбрать что-то одно она так и не смогла. Было бы неплохо выстроить перед собой всех тех, кого ей будет не хватать там… Если это «там» вообще существует. Есть ли что-то еще, кроме ада, где души ранее живущих проводят свою бесконечность? Где грешники до бесконечности давятся гнилой едой со стола — день за днем, столетия за столетиями? За какой из своих грехов отголоски ее души будут выплачивать долги? Пожалуй, за столь короткую жизнь, ей удалось переступить за все семь граней. Она упала на спину без возможности пошевелиться. Ее будто парализовало. Тело не слушалось. И все, что ей оставалось — смотреть на звезды. Их пульсирующее сияние успокаивало, так что это был не самый худший вариант. Жаль, что она так и не успела спросить у той ворчливой Светочи, какого это. Жить на нетронутом холсте ночи и знать, что тобою каждую ночь любуются тысячи людей. Сменятся поколения, об этой войне уже никто и не вспомнит, а они будут висеть там, наверху, и наблюдать за уже совсем другими историями новых людей. Какими они будут? Это завораживало. Глаза закрывались. Вдруг небо прочертил луч падающей звезды. Люси вздрогнула, чувствуя, как что-то неумолимо печет ее в области талии. Жжение резко усиливалось, будто обращая на себя внимание, хотя она и без того прекрасно его ощущала. Будто лава просочилась сквозь потрескавшуюся землю и заползла ей в карман. Собрав в правой руке последние силы, она подтащила ее выше, перебирая пальцами. А после, сделав рывок, скользнула в карман. Пальцы коснулись чего-то тонкого и холодного. И это что-то словно отдало ей часть своих сил. Легкие наполнились чистым кислородом, и она высунула руку из кармана. Поднеся ее к лицу, она смогла рассмотреть маленький золотой ключ с платиновой вставкой у основания в виде ровного треугольника. Ей не пришлось ничего делать, но и что происходит она уже знала. Просто чувствовала, как собственная магия зашевелилась в районе солнечного сплетения и потекла по руке к ладони, скапливаясь там приятным теплом. Ключ в ее руке начал светиться. Он будто выпивал из нее магическую силу — все больше и больше. Люси казалось, что он уже выпил все, без остатка, но ему было мало. И вот, наконец, сияние стало настолько ослепительным, что затмило собой все небо, и ключ взмыл вверх. Поднявшись высоко-высоко, он замер и начал излучать из центра платинового треугольника энергию, что она отдала ему без остатка. Сияние становилось все ярче, до тех пор, пока не вытянулось в вертикальную золотую линию, разделившую звездное небо пополам. Люси прикрыла глаза, боясь ослепнуть. А когда открыла, с небес на землю, неспеша спускался Звездный Король. Тот самый усатый дядька, которого заперли в Звездном мире после всего, что произошло во время ритуала. Он смотрел на нее, как на старого друга. И тогда Люси вспомнила, как он смотрел ей прямо в глаза, когда она погрузилась в чужое воспоминание. Неужели, ей не показалось? Но как это возможно? Люси почувствовала, как Грей сжал ее пальцы. Он тоже просыпался. Все просыпались. Магия Зерефа отступила, когда он понял, что произошло. Когда Люси поднялась на ноги, чуть пошатываясь, она поймала на себе взгляд Зерефа. Он все понял. А она замерла, ощутив на себе весь его гнев. Нет, дело не в этом. Это он заставил ее замереть. Одна секунда. Две секунды. Король — гигант, на четыре головы выше обычного человека — встал между ними, лицом к Люси. — Наслышан о тебе, Заклинательница звезд, — его усы дернулись в доброжелательной улыбке. — Долго же я ждал тебя. — Простите. Вам попалась самая сложная и недогадливая Заклинательница, — Люси устало улыбнулась. — Ошибаешься, — хмыкнул Король. — Ты сделала все так, как и должна была, — мир будто замер, мгновение растянулось и окружило их, давая немного времени. — Когда ты вернула на небо звезды, ты отдала на это все силы, что у тебя были, без остатка. Но я все еще оставался запертым в своем мире. Мой ключ ждал момента, когда ты восстановишься, юная Заклинательница, ведь для открытия моих врат потребовалось ничуть не меньше магии. А открыть их могла только ты, в этом вся суть твоего волшебства. Твоя суть. Я ждал твоего появления… годами… А теперь позволь мне разобраться с остальным. Вы и так сделали достаточно. Король хотел сказать что-то еще, да и у Люси было миллион вопросов. Но Зереф не собирался ждать. Он молча атаковал Короля прямо в спину. Все снова пришло в движение. Люси интуитивно отшатнулась в сторону, уходя от удара. Сгусток черноты летел в их сторону со скоростью пули, но усатый дядька двигался на удивление ловко, не смотря на тяжелый доспех, в который был облачен. Извернувшись, он материализовал в руках двуручный массивный меч и тот впитал атаку в себя. По лезвию, словно вены, расползлась чернота. — Атаковать прямо в спину? Как некрасиво, мой мальчик, — сурово пробасил Король. А Люси смотрела на Зерефа и не узнавала его. От былой расслабленности и уверенности не осталось и следа. На тонких губах появился оскал, черты лица заострились. В темных бездонных глазах плескалась ярость. Скинув с себя длинный плащ, он пригнулся к земле и стрелой метнулся в сторону Короля, намереваясь нанести удар. — Возвращайся туда, откуда пришел, старик! — Обязательно, сын. Только сначала сделаю то, что давно должен был сделать. Зереф темной молнией, с нечеловеческой скоростью, обрушивался ударами на Короля, который продолжал стоять на одном месте и отражать удары своим мечом. Его лицо было сосредоточенным, а острый взгляд следил за движениями темного Бога. Он не спешил нападать. Надеялся, что Зереф остановится? Или ждал подходящий момент, чтобы нанести удар? — Ты знаешь, что ничего не сможешь сделать мне, сын. Я ведь слышал все, что ты говорил этим людям. Так же, как ты создал их, я создал тебя и Мавис. Поэтому не трать силы понапрасну. Здесь ты уже закончил. И ты снова перешел грань. — Мавис наивная дура, а ты слепой старик! Этот мир сгинет через пару сотен лет, если ты не оставишь меня в покое и не дашь довести дело до конца! — Мир погибал последние сто лет именно из-за твоих решений, из-за твоей мании величия. Пора это прекратить. Руки Зерефа удлинились и стали похожи на сгустки вязкой черноты. Клинок Короля и руки-клинки Зерефа схлестнулись. — Ты знаешь, что не можешь ранить меня, — устало вздохнул Король. — Уверен? — губы Зерефа скривились в презрительной смешке. — Ты слишком долго спал. Зереф с усилием подался вперед. Его глаза горели непоколебимостью и безумием. Сталь заскрежетала с оглушительным звуком, темные клинки оттеснили золотой меч. Король ушел в сторону, а его усилие отдалось в груди девушки неприятным жжением. На языке проступил металлический привкус, она пошатнулась и схватилась за каплю Эфириона на своей шее, как за спасательный круг, восстанавливая равновесие. Если раньше она не чувствовала шевеление магической силы внутри себя совсем, то сейчас это было похоже на бушующий шторм, на раскаты грома, на водопад, разбивающийся о скалы. Каждое движение Короля в этом мире стоило ей магических сил. И они стремительно утекали из нее. Времени было мало. А битва только начиналась. Волшебники были вынуждены разбегаться в стороны, потому что теперь очевидный с самого начала факт лишь подтвердился. Человеку не под силу одолеть Бога. Зереф решительно наступал, делая неуловимые для человеческого глаза пасы клинками. Земля под его ногами чернела, и эта темнота расползалась все дальше, убивая все, чего коснется. Трава чернела на глазах. Ноги волшебников, не успевших среагировать, высыхали и рассыпались на ветру. Их крики проглатывала ночь. Король сосредоточенно защищался, лишь изредка переходя в наступление. И с каждым новым отраженным ударом Люси становилось все сложнее стоять на ногах. Если бы не Грей, поддерживающий ее сзади за спину, она бы уже давно упала. — Ты должен остановиться, сын, — отразив удар, пробасил Король. — Никогда. Зереф сделал рывок вперед. Король уже приготовился принять удар — он был слишком очевиден. Но силуэт Зерефа вдруг растворился в темноте ночи, чтобы спустя мгновение появиться за спиной Короля. Один клинок вонзился ему аккурат меж ребер, второй пронзил шею. Люси вскрикнула, хватаясь за горло. Ей не хватало воздуха. Первой мыслью было — это конец. Король побежден. Но не успела мысль зародиться в ее подсознании, как все резко переменилось. Тело короля засияло золотыми искрами и рассыпалось, озаряя темную ночь ослепительным светом. Искры, не успев разлететься, собрались воедино чуть в стороне. Король снова стоял перед ними целый и невредимый. — Давай, милая, ты можешь, — шептал ей в макушку Грей, но она его уже не слышала. Весь мир закружился у нее перед глазами. И дело было не в стремительно покидающей ее тело магии. Он закружился для каждого. Небо падало на землю. Звезды отрывались от небосвода и стремительными метеорами летели на землю, расчерчивая черноту золотыми нитями. А из земли поднималась удушающая тень. Она поглощала пространство вокруг, чтобы схлестнуться в схватке с небесными светилами. Отовсюду слышался ужасающий гул, заставляющий кровь стынуть в венах. Кто-то отчаянно кричал, но увидеть что-то в этой темноте было невозможно. Звезды столкнулись с мраком, все смешалось и закружилось вокруг. Больше не было Богов и волшебников. Не было обрыва и бескрайнего горизонта за ним. Не было неба или земли. Остались только чувства, обостренные до предела. Люси не нужно было видеть битву, которая не прекращалась ни на миг, чтобы ее ощущать. И вот, в какой-то момент, она поняла, что тьма больше не тянется по ее ногам, не путается в волосах. Теперь она падает на нее сверху, а у нее под ногами золотые огни хаотично летят вверх. А когда они столкнулись, мир на мгновение перестал существовать. Ее ослепило, и она зажмурилась, кажется, на мгновение — или на целую вечность — теряя сознание. А когда снова открыла их — все стало, как и прежде. Звезды снова безучастно взирали с неба на то, как Король вытянул в руке меч, острие которого уперлось тяжело дышащему Зерефу в грудь. — Ты проиграл. Довольно, — земля завибрировала от голоса Короля, который теперь звучал, казалось, из каждого уголка пространства. — Глупый… старик… — прохрипел Зереф, опасно оскалившись. Его обессиленное тело вдруг напряглось, находя в себе новые силы. — Надо было убить меня, пока была возможность. Стряхнув с груди острие меча, Зереф метнулся в сторону и обогнул Короля, стремительной тенью разрезая воздух, целясь темными клинками прямо в сердце Люси. Темные глаза, пылающие ненавистью, приковали ее к земле. Она повиновалась его воле, понимая, что не может пошевелиться. В ней совсем не осталось сил. В сознание ее держало одно лишь чудо и руки Грея на спине. Темное острие приближалось. — Не смей! Она выкрикнула это еще до того, как Грей выскочил вперед и закрыл ее своим телом. Конечно, он не послушался, выставив опорную ногу вперед и скрестив руки перед лицом. Планировал ли он это или нет, но это спасло ему жизнь. Темные клинки вошли в его предплечья насквозь, остановившись в паре сантиметров от его лица. Послышался звук рвущейся плоти и раздробленных костей. Грей с силой сжал зубы, с ненавистью смотря на разгневанного Бога. — Сдохни… уже… — просипел Грей, пытаясь оттеснить его назад всем телом. Раздался выстрел. А за ним еще один, и еще, и еще. Нацу надвигался на Бога сбоку, с решительным видом выпуская в него всю обойму своего револьвера. Четыре пули попали Зерефу в плечо, отбрасывая его в сторону. Нацу встал рядом с Греем, закрывая собой Люси, когда сразу и Лексус, и Стинг, и Мира атаковали Бога, заставляя его отступить еще дальше. Зереф снова бросился на них, намереваясь добраться до Заклинательницы сквозь мешающие ему тела. Тогда уже Король преградил ему дорогу, атаковав мечом, оттесняя его еще дальше. А тем временем перед Люси выстроилась целая армия волшебников, готовых закрыть ее собой, но не позволить Зерефу добраться до нее. Но она уже не осознавала этого, медленно теряя сознание. — Все кончено, сын, — Король толкнул Зерефа тупым концом меча в грудь, повалив его на землю. — Но взгляни. Разве не этого ты хотел? Эти люди сотворили невозможное. Неужели ты не видишь? — Они слабы, — сквозь зубы процедил Зереф, без сил растянувшись на земле. — Давай. Прикончи меня. Но знай, старик, что я вернусь. И я снова найду способ избавиться от тебя. Я не успокоюсь, пока не доведу дело до конца, и ты это знаешь. — Конечно, ты вернешься, — с грустью в голосе подтвердил Король. — Но на этот раз все будет по-другому, сын. Ты и Мавис… На этот раз я не пущу все на самотек. Я позабочусь о том, чтобы вы начали все с чистого листа. Ты больше никогда не вспомнишь о своих прошлых жизнях. Забудешь о боли, которую однажды принесли тебе люди. Довольно жить прошлым. Когда-то давно ты позабыл, для чего я создал вас. Пришло время напомнить. Двуручный меч на секунду завис в воздухе. На лице Короля промелькнуло сожаление, тут же сменившееся решительностью. И опустился на тело Темного Бога. — Все кончено, — прошептала Люси, чувствуя, как мир кружится у нее перед глазами. Теперь она точно отдала все, до последней капли. — Отдыхай, Заклинательница, — пробасил Король, роняя на землю меч и наблюдая за тем, как падающую Люси подхватывает на руки Нацу. — У нас впереди еще много работы. Его тело начало таять, рассыпаясь маленькими золотыми звездами. Ветер уносил их вверх, обратно к звездам. А где-то, на другом конце континента, в покосившемся от старости доме, раздался детский плач. — Это мальчик, — улыбнулась знахарка, уложив кричащего малыша на грудь матери, вымотанной после родов. А она, слабо улыбнувшись, бережно положила ладонь на спину сыну и, в первый и последний раз взглянув на него, умерла.