***
Максим оказался прав — о концерте на день учителя нам сообщили уже на следующей неделе. И, конечно, первое, что нужно было сделать — придумать, с каким номером выступит наш класс. Больше всего вовлечены в обсуждение были активисты класса, в то время как менее инициативные ребята помалкивали. И мы с Максимом были в их числе. Когда же классный час постепенно стал превращаться не то в базар, не то в балаган, Ольга Вениаминовна заговорила: — Тишина раз, — её голос словно пронёсся по классу, привлекая внимание. — Тишина два. Тишина три. Последний счёт был произнесён шёпотом, растворившимся в молчании. В классе воцарилась почти идеальная тишина, которую нарушало лишь тихое шуршание ламп. Ольга Вениаминовна была довольно молодым учителем, именно поэтому для нее не составило труда найти язык с одним из самых не послушных классов. Как мне рассказала Соня, у них сменилось шесть классных руководителей. Конечно учителя могли уходить по личным причинам, но дети ведь всегда воспринимали всё на свой счёт. А здесь, похоже, ещё и гордились этим. Зато на уроках у классного руководителя было довольно спокойно и тихо, чего не скажешь об остальных. — Сейчас каждый из вас получит по листочку бумаги. На них вы анонимно напишете одну форму, в которой мы будем ставить номер. Это может быть песня, стих, танец, видео-ролик. Всё, что вам придёт в голову. Разумеется, в рамках приличий, — уточнила классная руководительница, проходя между рядами и раздавая небольшие листы. Пока я размышляла о том, что можно сделать, кто-то поинтересовался: — А подписывать надо? И тут же получил раздражённый ответ: — Ты тупой или где? Сказали же, анонимно! Класс дружно хихикнул. — Спасибо, Паша. Но впредь выбирай выражения, пожалуйста, — улыбнулась учительница, на что ученик возмущенно ответил: — Ну а что? Если он не слышит, что говорят. — Значит, ему нужно уши прочистить, — подмигнула Соня, а мне стало не по себе от того, что они говорили так про человека, находящегося сейчас в классе. И самым неприятным было отсутствие реакции Ольги Вениаминовны на оскорбления в сторону других учеников. На пару минут в классе воцарилось молчание — все были увлечены мыслями о концерте и номере. Я опустила взгляд на лист, но, как бы ни старалась, в голову ничего не лезло. Танцы, сценки и прочее почему-то казалось мне слишком банальным, да и принять в подобном участие сама я бы ни за что не согласилась, потому что одним из страхов, засевших в глубине души, являлась боязнь сцены. Я вообще не любила всякого рода выступления, поэтому по итогу, когда пришло время сдавать «идеи», у меня забрали пустой лист. Ольга Вениаминовна протянула бумажки Соне и попросила её рассортировать идеи и посмотреть, каких предложений больше. А после с классом решить, что выберем для номера, поскольку самой классной руководительнице нужно было срочно уйти. Девушка быстро разложила предложенные варианты на первой парте по кучкам, и, дойдя до моей бумажки, подняла её вверх с усмешкой: — Похоже, кто-то не хочет поздравлять учителей. Не успела я ничего сказать в своё оправдание, как свои пять копеек вставил Васильев: — Понятное дело, кто не хочет. Конечно же это Гранин, он ведь ненавидит школу. Что, Макс, уже готов к отчислению за нарушение правил внутреннего распорядка и техники безопасности? Ощутив волну злобы со стороны Максима, я осторожно коснулась его руки и почувствовала, как он сделал глубокий вдох, но температура тела парня всё же постепенно повышалась. Наконец, переведя взгляд на одноклассника, Макс ответил: — Знаешь, что, Васильев? От... — соулмейт «проглотил» окончание слова. — Завались. Я написал свой вариант. — Ух ты, вы только посмотрите. Наш тихоня, оказывается, ругаться умеет. Бабушка-то знает? — Влад наигранно схватился за сердце. — А мама с папой? Ах да, они же не интересуются твоей жизнью. Наверняка даже не узнают, что их отпрыска выгнали из школы. Руки Максима сжались в кулаки, и я почувствовала, как он старается дышать, чтобы успокоить бурлящую энергию. — Владик, — начала было Соня, но я её перебила: — Вообще-то, это я сдала пустой лист. И у меня просто нет идей, потому что я не знаю, чем могу помочь в подготовке к празднику. Одноклассники уставились на меня, в то время как Васильев, поднявшись с места и подхватив рюкзак, направился в сторону выхода. У нашей парты он кинул ехидный взгляд на Максима и произнёс полушёпотом: — Не стыдно тебе за спину девушки прятаться? Одноклассник вышел из кабинета, и в следующий миг Максим еле заметно стукнул кулаком по парте, изо всех сил стараясь выдохнуть весь негатив. — Макс, полегче. Он просто провоцирует тебя, — постаралась успокоить парня Кривченко, в результате чего получила лишь разгневанный взгляд в свою сторону. — Эй, Гранин, остынь, — послышался голос Паши. Максим лишь махнул в его сторону рукой и буркнул, глядя на настенные часы: — Закрыли тему. Давайте уже обсудим наше выступление и разойдёмся по домам. Звонок через десять минут. Остальные одноклассники, на момент конфликта затаившие дыхание и не дождавшиеся зрелища, огорчённо выдохнули и взялись за обсуждение номера. У меня идей не было, да и после случившегося оставлять Максима один на один с мыслями не хотелось, поэтому я осторожно протянула руку и коснулась предплечья соулмейта. — Ты как? — Не очень. Мне не нравится, что я так легко завожусь с любых слов Васильева, — прошептал Макс, буквально выплюнув фамилию одноклассника. В этот момент я ощутила, как метка неприятно обожгла кожу, но не придала этому никакого значения. — Чувствую, в скором времени это сыграет против меня очень злую шутку… — Думаю, всё обойдётся. По крайней мере, ты удержался от того, чтобы подойти и вломить ему, — я слабо улыбнулась, заглядывая в помутневшие карие глаза и стараясь найти там хоть малейший намёк на ответную улыбку. Однако Максим мотнул головой в сторону Сони и остальных ребят и произнёс: — Спасибо за поддержку, Насть. По-моему, там сейчас мест в номерах не останется, так что вызовись тоже поучаствовать, может, найдёшь что-нибудь по вкусу. После этих слов он встал из-за парты, закинул на плечо рюкзак и со звонком вышел из кабинета. Слова соулмейта, такие резкие и даже немного грубые, вонзились тоненькой иголкой в сердце, отчего в груди я нехотя ощутила укол обиды. — Ладно, народ, звонок прозвенел. Кому не интересно — может идти, мы тут сами покумекаем, потом в общий чат пришлём всю информацию по выступлению. Всем спасибо… Я выпорхнула из класса, бросив напоследок тихое «всем пока», и направилась вниз, в гардероб.7.
21 мая 2023 г. в 11:14
Максиму хватило десяти минут, и мы наконец-то вышли на улицу.
Чем меньше времени оставалось до звонка, тем сильнее во мне бунтовала пунктуальность. Обычно в такие моменты я становилась довольно раздражительной, но в этот раз всё было иначе. Нам нужно было задержаться, чтобы Максим до начала учебного дня усвоил первое простое упражнение для успокоения.
Остановившись и повернувшись к соулмейту, осторожно положила руки на его плечи и заглянула в лицо. Взгляд карих глаз, будто обволакивающих и укутывающих в тёплое одеяло, и взметнувшиеся в недоумении брови вызвали улыбку. Прежде, чем парень успел задать вопрос, я начала свою речь:
— С сегодняшнего дня мы будем учиться обращаться со способностями. Я постараюсь говорить коротко и ясно. Запомни: твоё спокойствие зависит от дыхания. Как бы это банально ни звучало, чтобы успокоиться, тебе нужно правильно дышать. А чтобы знать, в какой момент нужно успокаиваться, тебе нужно знать, какая эмоция или эмоции вызывают выплеск сил. Не поверишь, но моими эмоциями были страх, волнение и паника.
— Не самый приятный спектр, — усмехнулся парень, но после посерьёзнел. — Думаю, очевидно, что для меня это — злоба и гнев.
— Теперь тебе нужно научиться правильно дышать. Это простой, но действенный способ, главное постараться сосредоточиться. Как только будешь чувствовать, что злоба нарастает, закрой глаза и сделай глубокий вдох, а затем выдох. Представь, что с вдохом ты стараешься собрать накопившуюся энергию со всего тела, а с выдохом выпускаешь её на волю. Запомнил?
Макс кивнул, и я опустила руки, кидая взгляд на время.
— К сожалению, сейчас практиковаться некогда, но если сегодня или в ближайшие дни что-то будет выводить тебя из себя — помни про дыхание!
Заметив, с какой улыбкой на меня смотрел соулмейт, я смутилась и, развернувшись, направилась в сторону школы. Скрыть собственную улыбку не получалось, поэтому опустила голову и старалась не показывать лицо парню.
— Ты такая забавная, когда строго говоришь о чём-то, — тихо произнёс Макс, поравнявшись со мной. — Уверен, сегодня обязательно кто-нибудь попытается выбесить меня, поэтому с удовольствием попробую потренировать дыхание.
Нотки позитива в его голосе порадовали, но волнение, возникшее из-за времени, буквально поглощало все остальные эмоции. Я устремила взгляд перед собой, стараясь отогнать навязчивые мысли, и вздрогнула от неожиданно ворвавшегося в раздумья голоса:
— Знаешь, как только ты сказала про энергию, я вспомнил, как пытался самостоятельно чему-то научиться, когда только-только пробудились способности, — Максим усмехнулся, и в этот раз трудно было понять, что он испытывает: приятную ностальгию или же грусть. Но размышлять об этом не было времени, потому что парень продолжил: — А ещё я вижу, что ты слишком переживаешь из-за опоздания. Но лучше просто не думай об этом, максимум, про кого из нас что-то скажут, так это про меня, потому что к новеньким что одноклассники, что учителя относятся более снисходительно.
Я кивнула и слабо улыбнулась, потому что соулмейт всё равно ускорил шаг.
В класс мы зашли спустя пять минут после звонка, когда все уже сидели на своих местах. Стоило только учителю разрешить нам пройти в кабинет, послышался едкий комментарий Васильева:
— Макс, тебе не стыдно? Девочка учится с нами всего ничего, а ты её уже к плохим привычкам приучаешь.
Кто-то из его шайки прыснул, а я, опустившись за парту, незаметно перевела взгляд на соулмейта, стараясь уловить изменения в его настроении. Максим же просто сел на своё место и бросил в ответ:
— Не твоего ума дело.
Влад собирался сказать что-то ещё, но Мария Павловна его прервала, попросив всех открыть тетради и записать тему урока. Отвлекаться на разговоры во время занятий я не очень любила, поэтому оставшиеся тридцать пять минут просто отслеживала состояние родственной души. К счастью, в этот раз всё было довольно спокойно, и раздражения или злобы не чувствовалось. День начался очень даже неплохо.
Осень — холодная, ветреная и дождливая, всегда навевала тоску.
Обычно в это время года я совершенно не знала, чем себя занять. Даже несмотря на то, что в пасмурные серые дни можно было с чашечкой ароматного кофе завернуться в плед и весь вечер посвятить чтению или же провести его в шумной компании друзей, а после, прячась под зонтиком, бежать домой под шум воды. Конечно, своеобразная эстетика и романтика в осени была, но не для меня. Каждый год в листопад я чувствовала себя убитой и опустошённой, будто кружившиеся листья забирали силы, пригибая к земле вместе с собой. Вот и сейчас, сидя в булочной и слушая, как дождь барабанит по крышам, ощущала нечто вроде безысходности.
— Насть, ты в порядке? — лёгкое прикосновение к плечу и мягкий голос соулмейта прервали мои размышления. Максим взволнованно заглянул в мои глаза. — Выглядишь уставшей.
— Просто не люблю осень, — выдохнув, пожала плечами и опустила голову на сложенные на столе руки. — Сложное для меня время года.
— Вот оно как, — протянул парень. Несколько минут мы сидели молча, погружённые в собственные мысли, но вскоре Максим вновь заговорил: — Слушай, а тебе тётя-то ответила по поводу кулона?
— Угу. Она сама пользовалась подобным раньше и сказала, что иногда у соулмейтов есть вещи, которые помогают им контролировать себя или распространение своей энергии. У некоторых это могут быть амулеты. Правда не каждый материал способен выдержать напор силы, поэтому либо амулет нужно искать и подбирать под свою энергию, либо вместо него может помочь какое-нибудь любимое занятие. Видимо, раз у меня нет никакого дела, которое мне нравилось бы, кулон выполняет роль амулета.
Взяв в руку кристалл, висевший на шее, бесцельно повертела его и вдруг увидела взметнувшиеся в удивлении брови соулмейта.
— Что такое?
— Разве у тебя нет никакого хобби? А как же чтение?
— В последнее время оно не так сильно увлекает меня, как раньше. Ещё в Москве у меня были друзья, мы частенько собирались и сидели у кого-нибудь в гостях, пока не пробудились мои способности, и мы не перестали общаться… Потом я пробовала плести фенечки, но, опять же, кроме родных некому было их дарить, поэтому занятие быстро сошло на нет, и остались только книги. Другое не особо привлекало. А сейчас моими интересами являешься ты и твои тренировки, — я слабо улыбнулась, подмигивая Максиму и наконец-то беря в руки стаканчик с кофе.
— К слову, о тренировках — у тебя неплохо получается справляться с раздражением. — Отметила я, вспоминая, как в течение недели Максим относительно спокойно реагировал на любые попытки Васильева и его компании задеть нас.
— Я рад, — усмехнулся Максим, а после добавил: — Но, если честно, с каждым днём становится всё трудней и трудней. Возникает ощущение, что я всё же подожгу его в какой-то момент.
Лицо соулмейта помрачнело, и я вновь ощутила исходящую от парня волну неприязни к одноклассникам. «Интересно, Вера Валерьевна отдала амулет мне, а не Максиму, потому что его энергия слишком сильная?» — пронеслось в голове, но озвучить предположение я не успела, Максим продолжил:
— Тем более, скоро нам скажут о подготовке к концерту в честь дня учителя. Там-то, вероятно, меня и выведут из себя, вот увидишь. — Голос парня стал тихим, уголки губ дрогнули в печальной усмешке.
— Значит, сегодня начнём изучать новое упражнение.
Услышав это, Максим приподнял голову, вглядываясь в моё лицо повеселевшими глазами:
— Прекрасно! А у тебя будет возможность выбрать занятие себе по душе, потому что вариантов, что показывать на концерте, будет уйма.