Damn it

Он едет на своей машине. Холодная пустота вокруг окутывает его, а тот в ответ полностью отдается ей. Обстановка вокруг немного поглощает, огни города, музыка в салоне автомобиля. Воротник черной рубашки немного душит, даже расстёгнутая пару минут назад пуговица не помогла избавиться от этого чувства. Проезжает туннель, выворачивает руль вправо. Вдалеке виднеются многоэтажные дома, в окнах которых еще не выключен свет. Молодой человек направляется к своему дому, ведь ему хочется отдохнуть после насыщенного рабочего дня. Будущий лидер паркует машину и выходит из салона. Закуривает, ведь не позволяет себе курить в доме. Сигареты не дешевые, они — подарок от отца, с которым парню и пришлось сегодня поработать. Ему всего девятнадцать, горячее сердце и все еще чистая душа сжимается каждый раз при виде такого чуда природы, что он видит в это время суток. Стоит лишь поднять голову, устремить свой взгляд ввысь и кажется, что вечность у тебя в кармане. Сумеречные порывы ветра все ближе и ближе толкают солнце к линии горизонта. Закаты в это время года, воистину завораживающее зрелище. Пурпурные облака, как та сладкая вата, разлеглись по всему небосклону. Пыльно розовые клубни небес меняются персиковыми завитками, что, казалось, машут на прощание заходящему солнцу. Слишком быстро солнце спряталось. И пяти минут не прошло. Жалко. Возвращаясь в реальность, уроженец Чикаго проходиться по своей когда-то непослушной шевелюре, что сейчас заплетена в подобие дрэд, и шагает к месту, где он вырос. —Джон, поднимись ко мне после ужина, — обратился на родном английском господин Со к своему сыну. — Хорошо, отец. Ужин проходит довольно обычно, все жители их поместья наслаждаются едой и выпивкой, а у сына главы этого дома в голове лишь множество нелепых мыслей и эхом повторяющиеся слова отца. Господин Со закончив трапезу одним из первых поднялся, как и всегда, к себе в кабинет, что был расположен на третьем этаже здания. Заметив это, мистер Майкл, именно так звали главного секретаря, правую руку и лучшего друга Со старшего, даже не доев, рывком встал из-за стола. —Енхо, через минут тринадцать можешь зайти, — сухо промолвил Майк, хотя в его глазах и читалась забота и мягкость по отношению к сыну своего начальника. На это Джонни лишь мотнул головой, в знак согласия. Аппетит, каким бы неохотным он был сперва, после этих слов и вовсе пропал. С того момента парень лишь теребил край своей салфетки и то и дело, каждые тридцать секунд поглядывал на часы, покоившиеся на правом запястье. —Джонни, — позвала его госпожа На, что помогала с работой по дому, готовила еду, а также при всем была няней, пока Джо не подрос. Ответа не последовало, парень лишь чуть испуганно, будто бы того вырвали из транса, услышав свое имя, перевел вопросительный взгляд из часов на женщину. — Во-первых сядь ровно и не сутулься, — женщина не могла без этого, — а во-вторых, успокойся, ты подаешь плохой пример нашим маленьким гостям, — она указала на маленького мальчика сидящего за столом, он лишь продолжал играться кухонной утварью. —Хорошо, госпожа На, я просто… Мне нужно уже идти, а то отец будет ругаться. На эти слова он встал и быстрым шагом направился к ступеням, что вели наверх, к кабинету Со. Она лишь грустно проводила его взглядом, озадачено мотая головой. — Ну же, Пак, перестань играться вилками, еще не хватало чего… За считанные секунды Джонни уже стоял у кабинета, поднося кулак к двери, но не спеша стучать. Будто бы чувствуя, что за его дверью кто-то стоит, господин Со кивком указал на дверь, а его секретарь легким движением открыл ее. —О, отец, ты хотел со мной поговорить… —Да, входи. Майк, спасибо за такой детальный отчет, рад, что наши дела идут хорошо. Не забудь проверить того курьера, он мне все же кажется слишком подозрительным. —Конечно, будет сделано, — говорит это Майкл, делая очередную пометку в каком-то блокноте, — я зайду к вам, чтобы обсудить чертежи, до начала операции всего несколько дней. — Отлично, — поле этого слова мужчина с кучей папок и бумаг лишь кланяется, попутно выходя из комнаты и закрывая за собой дверь, — теперь ты сын. Входи, чего стал там. Господин Со был одет в статочный брючный костюм, пиджак которого он снял, вешая на спинку весьма удобного кресла. Он остался в одной свободной рубашке. Подкатив рукава, мужчина снял свои очки, потирая устало переносицу. Сев за письменный стол, скорее всего, сделан из красного дерева, мужчина потянул руку немного вниз, уже через мгновение, доставая из дверцы шкафчика необходимый контейнер. Если приглядеться, то в контейнере из тусклого, полупрозрачного белого пластика можно было разглядеть пару-тройку разноцветных пилюль. — Я хотел поговорить с тобой о кое-чем серьезном. Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь, чем занималась наша семья, и то, что это все перейдет к тебе. Джон, ты обучался этому с момента, как тебе исполнилось шестнадцать. Сейчас ты уже студент, получающий образование, у тебя есть мозги и талант, юность и упорство. Понимаю, возможно, то, что я тебе сейчас скажу, будет шоком, что ты не сразу возьмешь себя и все нужное вокруг в руки но, все же, надеюсь на твое понимание и розсудите… — не договаривает тот, ведь его перебивают. — Отец, к чему ты ведешь? Что-то случилось? Но ты ведь минуту назад сказал, что у нас дела идут отлично, — начал тараторить Енхо, на подсознательном уровне понимая, к чему ведет его отец. — Я уже не так молод, точнее сказать стар. Думаю, так как ты парень у меня смышлёный, пазл в твоей голове начинает собираться, — говорит мужчина, высыпая содержимое контейнера себе в ладонь, а после, запивает их же глотком воды. —Папа, — было, начинает парень, но его, немного холоднокровно останавливают. —Ты достаточно вырос, возможно, не совсем познал жизнь, и мне действительно из-за этого жаль, но пойми, послушай и прими мои слова. Я болен. У меня рак. Молчи, — он снова пресекает любые слова сына, — У меня рак, — повторяет тот, а его голос при этом предательски дрожит, — и мне нужна твоя поддержка. Не только слова любви и заботы, я и так прекрасно понимаю, и чувствую то же в ответ. Но мне также нужна твоя помощь как уже взрослого молодого мужчины, который готов постоять за себя, за свою семью. Это будет, предупреждаю сразу, очень тяжело, но я уверен, ты справишься. Господин Со встает из кресла и подходит к сыну, обнимая того рукой за затылок. — Ты у меня умный, смышленый мальчик, мой любимый и единственный сын. Ты должен выточить свой собственный стержень внутри до конца. Самостоятельно. Прости, что наша семья не владеет булочной или же продает цветы, прости, что наша семья, … что наша семья убивает людей. В эту минуту на уже морщинистом лице появилась странная эмоция, а в шоколадного цвета глазах застыли слезы. Но он продолжил. — Я не знаю, сколько времени у меня точно осталось, но совру, если скажу, что этого будет достаточно. Я еще не готов уходить. Ты еще не готов. Но с этим я поделать ничего не могу. Механизм этой смертельной машины уже запущен, и, я уверен, шестеренки крутятся на полную. В последний раз мне дали полтора года. Половина этого срока уже прошла. Просто пообещай, что будешь сильным. Обещай мне, что вырастишь человеком. Глаза парня и все его нутро стали в одно мгновение пустыми и безжизненными. Уши заложило, а слезы начали переполнять возможные границы, вытекая з-за них солеными ручейками. В горле комком застыл порыв крика, а в груди вместо горячего сердца и чистой души появился лишь страх, заставивший все тело окаменеть. После того разговора что-то в нем переключилось. Возможно, он слишком серьезно воспринял тогда отца, и его слова оставили весомый ожог на его подсознании, а может, это тот самый стержень то ли сломался, то ли начал с бешеной скоростью точится. За те два года, пока отец всеми силами боролся за жизнь, он, его сын, всеми силами учился бороться за их семью. Университет в какой-то момент отошёл на второй или даже третий план, а все время парня заняли интенсивные подготовки, обучения и тренировки. Раньше он уделял всему этому лишь треть своего времени, но с того дня это стало его повседневной рутиной. Проснуться, потренироваться в зале, после позавтракать и принять душ. За душем следовало пару-тройку обсуждений дальнейших стратегий и планов вместе с отцом, секретарем и другими членами их дома. Далее у него был персональный урок часа на два на тему акций и ведения их дела. Не многие знали господина Со как главу одного из сильнейших мафиозных кланов Кореи и Азии, нет. Чаще всего его знали как председателя и акционера, влиятельного человека, что не вел особо активной публичной деятельности, а был сосредоточен лишь на работе. Так вот, после часовых лекций у Джонни был перерыв. В это время он занимался, полюбившимся ему делом. Стрельбой. Попробовав это в лет десять, парень лишь совершенствовался каждый день. У его отца иногда даже промелькивала мысль сделать его одним из своих киллеров, но отцовская любовь стояла выше. Стрельба заканчивалась в обед, после приема пищи он снова отправлялся на обсуждения неких вопросов, если таковы были, а также все время до вечера парень сидел, разбирая чертежи, разрабатывая планы и стратегии к будущим операциям. Многие думали, что Со старший сделал из своего сына настоящего робота, который работал точно и четко как часы, не зная перерыва. В один момент беззаботный мальчишка стал рассудительным и собранным мужчиной, на плечи которого свалилось слишком много всего. На самом деле, такой график Джо создал сам для себя. Мысль, повторяющаяся в его голове, что он не успеет, что у него нет времени на пустую его трату пугала и подгоняла каждую минуту. Через полгода, после потери отца он взял все в свои руки. Возможно, сам факт того, что он знал о скором уходе родителя, помог ему теперь справиться с потерей. В двадцать три года молодой глава прерывает сотрудничество и все их дела с акциями и другими акционерами, вызвав помешательство и негодование со стороны общества. Он перевел все силы на успешность его дома как мафиозного, заручаясь все больше поддержкой китайского клана и продолжая вести холодную войну с домом Мун. Секретарь Майкл тяжело перенес потерю своего друга, единственное, что радовало в то время мужчину, так это то, что его сын через пару лет должен вернуться из Америки и занять его место. Молодой Джехен был практически одного возраста с Джоном. Будучи еще детьми, а вскоре и подростками они дружили крепкой, братской дружбой. В последние годы жизни господина Со у него появился новый охранник, по совместительству, один из лучших киллеров за всю деятельность лидера. Мальчишке было всего шестнадцать, а тот уже вовсю резал катанами людей, и пускал пули прямо в лоб всем, на кого укажет пальцем его начальник. Сирота и практически единственный, кто выжил после подрыва их дома в Японии кланом Мун, Накамото Юта, присоединился к дому Со. Юта всегда пугал Джонни. Его глаза были полны мести, а рука всегда была на ножнах, что вскоре сменились кожаной кобурой для револьвера. Несмотря на то, что Юта первые полтора года был закрытым и молчаливым мальчишкой, вскоре он все-таки открылся как Джону, так и другим членам дома Со. Они даже немного сдружились в последние годы жизни господина Со с его сыном. Юта и Джехен, что к тому моменту уже успел вернуться в Корею, теперь стояли по две стороны возле Джонни, именно они стали его основной и главной поддержкой. Джехен занял место своего отца, став секретарем Джонни. Он был частично ответственным по планированию операций, заключению сделок, а также вел все отчеты и прочую бухгалтерию. Японец же, тоже оставался при своих должностях. Парень был искусным убийцей, поэтому идеально подходил также и на роль охранника. Юта определенно вселял в Енхо уверенность, будучи человеком с хладнокровной рассудительностью, а также скрытой в глазах местью, что двигала его вперед и предоставляла верность дому, который его приютил. Эта троица сильно сдружилась. Хоть при исполнении Накамото сама серьезность и сосредоточенность, но вне этой обстановки они, на пару з Джехеном, были еще теми дурачками, что заставляли старшего смеяться до слез из-за их глупых шуток. После продажи акций они переехали из старого поместья в более современный дом. В этом здании было всего лишь два этажа, все, что нужно для комфортного проживания находилось в основной части, так как все самое главное скрывалось под ним. Там хранились нужные средства и материалы, туда поставляли товар, рядом была подземная парковка, а также возможность по подземным туннелям скрыться в убежище. Джонни недавно исполнилось двадцать шесть лет, он занял место своего отца, как тот в свое время своего. Молодой мужчина перенял необходимую мудрость и обрел больше, чем потерял. Его уважают и ценят, некоторым он заменил старшего брата, а кому-то и вовсе отца. Хоть это все стоило огромных усилий, пусть для этого пришлось замарать руки и отказаться от неких прелестей обычной жизни, он все же ловил себя на мысли, что счастлив. Дом окончательно стал его семьей, за которую он готов был стоять до последнего, ведь именно из-за нее по сердцу раздавалось тепло, а страх теперь не обездвиживал, а наоборот, заставлял двигаться вперед. *** —Джехен, отчет уже готов? — спрашивает Джонни у своего секретаря, параллельно целясь в нужную мишень, хоть много чего в его расписании и поменялось, но свободное время он всегда проводил в компании любимого огнестрельного. — Да, уже готов. Я сброшу все необходимое, чтобы ты мог еще раз все просмотреть. — Надеюсь, подобное больше не повторится? То, что вчера показал Минхен, меня совсем не устраивает, — его слова закончил четкий и лаконичный звук выстрела. — Я понимаю, нас всех это не устраивает. С основным делом все прекрасно, но … Мун продолжает вести мутные делишки, а у нас не так много людей, чтобы справиться и с этим. Это физически практически невозможно. Мы сейчас задействуем всех людей, Джон, в деле даже Джисон. — Пак… — после услышанного Джо лишь сильнее сжимает в руках оружие, — с одной стороны это хорошо, но… —Но он все еще ребенок., — продолжает мысль Со парень. —Да, он ребенок. И в такие моменты мне не по себе. Парнишке сколько? Тринадцать, или уже четырнадцать? Джехен, я помню его еще шестилетним сорванцом, что мне по локоть был. —Я понимаю, и полностью с тобой согласен. Мне тоже не по себе и я тоже переживаю за наших мелких. Да что там, Марку вон уже двадцать, а Джено шестнадцать и все равно… — Ты ведь знаешь, найти сейчас, в наше время преданных тебе людей, а не продажных собак, очень и очень сложно. Вспомни лишь ту крысу, Им Джонвона. —Хах, ну и попотеть тогда пришлось, чтобы выловить его. Может он и продажный, все дела, но хакер из него отменный. — Возможно, но согласись, до нашего Марка ему еще далеко. — Это точно, — смеясь, соглашается Дже. Молодые люди даже не заметили, как к ним присоединился третий. Доставая свой револьвер парень опережает Джона, и точно попадает во все мишени, не пропуская ни одной. — Юта, какие люди! Что, снова показушничеством решил заняться? Хватит, мы и так прекрасно знаем о твоих талантах, — улыбается секретарь. — И о том как прекрасно ты умеешь их применять. Кстати, на счет этого. Как все прошло? — спрашивает Со у японца. — Скажу лишь одно, рекорд ему побить так и не удалось, хотя, жаль. Он подавал надежды, — тоскливо вздохнул Юта. — Что, крепкий орешек попался? — интересуется Джехен, получая в ответ кивок. — Кстати, могу ли я поинтересоваться, что там с той сволочью? — Ясно лишь одно, как ты уже и сказал, сволочью он быть не перестал, — усмехается Джонни, — а вообще… Мы снова убедились, что нам не хватает людей. Хотя бы двоих. Ты ведь в курсе, что Джисон тоже активно принимает участие в этом всем? —Да, знаю. Но, хочу сказать, что этот возраст идеален для… —Прекрати. Мы все знаем, что ты с детства начал этим заниматься и поэтому сейчас такой охуенный. — Ну да, а что? Разве нет? — теперь то Юта с легкостью может смеяться по поводу своего прошлого, благодаря поддержки со стороны дома Со. — Так, все, хватит! Нам нужно сейчас подумать о людях, а точнее об их отсутствии. — Не забывай, что Дун находится в Китае, а Читапон решает все возможные проблемки в Таиланде, — напоминает Джону секретарь. — О, кстати, Тэн! Почему бы не вызвать твою шлюшку сюда, ты разве не соскучился? — с издевкой спрашивает Юта, хоть и знает, что был бы он в их здании хрен бы ляпнул подобное. — Друг мой, не забывай, пожалуйста, что я все еще твой, так скажем начальник, а за такое можно и получить. — Оу, начальник. А что, с тайским мальчишкой вы и в ролевые игрались? — смеётся Накамото, попутно прячась за спиной у Джехена. — Эй, вообще-то это я так делаю, Ю, перестань дурачиться, не видишь, у него сейчас пар из ушей пойдет, да он уже красный. — Ну-ка, живо прекратили надо мной издеваться! Они не часто позволяли себе такие минуты тупости, безответственности и веселья, но когда они все же случались… Это разгрузка для их мозгов, время, когда все трое забывали о всевозможных проблемах и призраках прошлого.