Учитель заклинаний

Вставай. Мне очень больно. Вставай. Ты должна встать. Флёрри через силу разлепила веки. На них засохла спекшаяся кровь, и в глаза тут же попали её чешуйки. Аликорночка едва слышно застонала, пробуя подняться. Грудь и спина болели немилосердно. Дышать, двигаться, думать — любые действия причиняли ей невыносимую боль. Она кое-как встала на ноги, шатаясь и чуть ли не падая. Гарь и дым забивались в глотку и ноздри, оседая на слизистой. Флёрри закашлялась и огляделась. Руины, оставшиеся от амфитеатра, уже потухли. Вокруг лежали трупы всех видов. Ксандор… нет, не так. Сомбра. Его зовут Сомбра. И это именно он причина стольких смертей. Как и она. Флёрри попробовала расправить крылья. Левое было сломано, судя по оглушительной боли, кости раздроблены. Правое относительно цело. Она оглянулась — позади неё была кристальная колонна, о которую она ударилась спиной, после того как Сомбра отбросил её своим кристаллом. Такой удар… он должен был сломать ей позвоночник, не меньше. Ей повезло, что она отделалась крылом. — Мама! — позвала Флёрри, полностью понимая тщетность своих надежд. Мама с папой остались под завалом. Их тела, наверное, изуродованы взрывом. Разум сковал поднимающуюся в сердце ненависть. Флёрри сжала копыта, стиснула зубы. И взглянула на свои фланки. На них багровело охваченное пламенем сердце. Глаза и щеки защипало — слезы стекли к подбородку, закапали на разбитую кристальную плитку. Спустя столько лет, столько стараний и стремлений, её судьба была определена только сейчас. Если бы у неё было право выбирать, она бы предпочла всю жизнь оставаться пустобокой, но вернуть родителей. Флёрри стряхнула слёзы. Она чувствовала себя опустошенной как магически, так и эмоционально. Переполнявший её всё это время гнев нашел выход, и теперь вокруг неё не было ни единой живой души. Сомбра, должно быть, покинул амфитеатр. Почему он не убедился, что она мертва? — Помогите, — послышался невдалеке знакомый голос. Флёрри прянула ушами, не веря. Её заклинание должно было уничтожить всех, кто находился на стадионе. Её магия… …больше не была неконтролируемой. Всю свою ненависть, ярость, обиду и боль Флёрри направила на одного пони. Последующие от взрыва разрушения никому не повредили, потому что никого и не осталось. Все, кто мог двигаться, убежали. А те, кто был завален, не пострадали. — Где вы?! — воскликнула Флёрри, морщась от боли. Голова гудела, ноги подкашивались от усталости. Сначала найти выживших. Помочь им. Потом — искать Сомбру. Он заплатит за каждого убитого. — Здесь! — голос доносился из-под завалов под королевской ложей. Там единорог вырастил кристальные пики, но среди обломков сидений и платформ образовалась дыра. — Помогите, пожалуйста! Я не могу телепортироваться, кажется, у меня проткнута нога, и я не вижу, куда сбрасывать камни. Рядом есть другие пони? — Т… тетушка? — голос Флёрри задрожал. Твайлайт. Твайлайт жива. Жива! — Флёрри, это ты? — Тетя Твайлайт! — аликорночка бросилась вперед, шипя от боли, но не обращая на неё внимания. Она остановилась у провала, телекинезом раскидывая камни. Рог горел, лоб ломило от боли, но радость окрылила Флёрри: её тетя жива! — Слава Селестии, ты жива! — Твайлайт лежала на обломках скамей. Как она и говорила, кристальная пика проткнула ей ногу в области бедра, а крылья прижали крупные обломки. Они оба были сломаны, тело аликорницы испрещено порезами, но она была в сознании, и жизненно важные органы не были задеты. — Сейчас, — Флёрри осторожно спустилась, продолжая освобождать тетушку. Она сбросила с её крыльев весь мусор, расширила проем над ними. — Рядом никого нет. — А твой отец? — на мордочке Твайлайт застыла надежда. — Он в порядке? Кейденс? Флёрри сжала губы в плотную линию. И покачала головой, понимая, что вместо голоса из груди вырвутся только рыдания. Твайлайт ошеломленно замерла, не веря, не желая верить. — Не может быть, — прошептала она, поднимаясь. Флёрри с готовностью подставила плечо. Она обломила пику, чтобы аликорница могла встать, но не стала её вытаскивать. Твайлайт потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить произошедшее. Флёрри её не тревожила. Даже не плакала. — Так, — аликорница, наконец, пришла в себя. — Так. Ты жива. Это отлично. Крылья у нас сломаны, они зарастут. Нужно найти остальных выживших и увести их во дворец, там им окажут помощь. — Да, — кивнула Флёрри, тряхнув обгорелой кудряшкой. — Но сначала мы должны найти Сомбру. — Это всё-таки был он? — изумленно вскинула брови Твайлайт. — Всё произошло так быстро, что я не успела ничего сообразить. — Всё время, — голос Флёрри задрожал. — Он притворился моим учителем, чтобы втереться в доверие ко мне и маме, влюбить меня в себя, и… и он меня… он меня совратил, чтобы я согласилась быть его королевой. Чтобы устроить всё это. — Он сделал ЧТО?! — в голосе Твайлайт на секунду послышалось рычание. Её рог заискрил, заклинание затрещало у его кончика. Флёрри стыдливо опустила голову. — Это я во всем виновата. Из-за меня мама с папой погибли, — она схватилась копытами за волосы, чуть ли не вырывая их с корнем. — Из-за моей глупости погибли пони! — Ты ни в чем не виновата, — твердо ответила Твайлайт, беря её за копыта. В её голосе всё ещё звучала сталь. — Мы найдем его — о, мы найдем его, — и он заплатит за всё, что сделал. И в первую очередь за то, что подорвал твою веру в себя. Флёрри помогла ей выбраться из ямы, и аликорницы осмотрелись. В кратере, где Флёрри видела единорога в последний раз, никого не было. Он ушел. Но Флёрри знала, что сумела ранить его, значит, уйти он мог недалеко. — Нельзя давать ему понять, что мы живы, — Твайлайт огляделась, скорбно глядя на следы битвы и предательства. — Сейчас мы обе ранены и уязвимы, и он может использовать это, как преимущество. Нужно уходить в Эквестрию. Там свяжемся с Селестией и Луной… — Мы не можем оставить ему Кристальное Сердце, — возразила Флёрри, замотав головой. — Получив контроль над ним, он станет непобедим. Сомбра хочет захватить Кристальную Империю, Эквестрию, а за ним и весь Эквус. Мы должны помешать ему здесь и сейчас. Только, — она замялась, понимая, что слишком напориста, — только я не знаю как. — А чисто юридически у него есть права на Империю, потому что он победил на Играх, — мгновенно скисла Твайлайт. — И Сердце его не прогонит. Вот мерзавец! Флёрри поморщилась. Мерзавец или нет, но она не могла выкинуть его из головы и из сердца. Неужели он ей лгал он лгал, когда говорил, что любит её он не любил её ни секунды? Грудь сжало тисками, и Флёрри передернуло от боли. Её чувства, её мечты, её надежды — все они были обмануты, сожжены и разбиты, как амфитеатр Кристальной Империи. Разорваны на куски, как шея её отца. Отец. Он пытался защитить её, предупреждал о том, что ничем хорошим затея с учителем не кончится, и был прав. Он во всем был прав. И мама, когда говорила ей не влюбляться, тоже была права. — Покажи, где мой брат, — тихо попросила Твайлайт. Флёрри кивнула на завал, из-под которого всё ещё торчали сцепленные копыта родителей. Твайлайт двинулась к ним, шатаясь и хромая, и Флёрри двинулась следом, словно приведение. Она должна была погибнуть вместе с ними. Почему Ксандор-Сомбра не убил её? Мог ли он надеяться, что она останется жива? И что это тогда значит? Твайлайт глубоко вздохнула и зажгла рог. Камни, завалившие тело родителей, взлетели в трясущемся малиновом телекинезе. Флёрри подошла ближе, но Твайлайт мотнула головой: она не должна видеть родителей такими. «Нет, — подумала Флёрри, — наоборот. Когда я их увижу — я искореню из сердца любовь. И не дрогну, когда мне нужно будет его убить». Она подошла. К горлу подступила желчь, но Флёрри проглотила её. Обезображенные тела родителей отпечатались на внутренней стороне век. Аликорночка не смыкала их, впитывала глазами всё то, что Сомбра сделал с её семьей. Она взращивала в себе ненависть также кропотливо и рассчетливо, как Ксандор взращивал в ней любовь. Любовь ли? О нет, едва ли. Отец, обескровленный, лежал ничком. Его грива сгорела, обломок рога торчал из оголенного черепа. Разорванное горло оросило всё кровью, но она уже успела подсохнуть. Он умирал в муках. Он до последнего звал любимую по имени. «А ведь они поссорились перед играми, — с горечью вспомнила Флёрри, тут же преисполнившись отвращения к себе. Пока её родители ругались, во многом из-за неё, она глотала чужое семя, как последняя шлюха. Пока её родители думали, как обезопасить её и Империю, она спала с учителем, витая в облаках и наивных мечтах. Хотела стать его женой, надо же. Матушке размозжило череп. Её тело обгорело, спина покрылась запеченым мясом, а крылья разорвало так, что из спины торчали лишь сухожилия. Её смерть была быстрой. О чем она думала перед взрывом? Жалела ли о том, что наговорила отцу? Что привела в их дом врага в маске, доверилась ему, а не мужу? Что дала ей свободу выбора? — Я знаю, что надо делать, — произнесла Флёрри чужим, глухим голосом. Твайлайт повернула к ней голову; её глаза были полны слёз. — Я убью его. Сомбра не заслужил ни изгнания, ни заточения. Только смерть. Твайлайт не стала спорить. Лишь кивнула, стряхнула слёзы и поднялась. А потом запрядала ушами, услышав до боли знакомый крик. — Эй, пони? Может, поможете мне вылезти? Я в комментаторской будке!

***

Вот и всё. Годы подготовки, месяцы тщательного актерства, и Кристальная Империя по праву принадлежит ему. На этот раз Кристальное сердце не посмеет ему сопротивляться — традиция соблюдена, древняя магия исполнена. Он победил. Никто не помешает ему взять то, что принадлежит ему по праву. Даже Флёрри Харт принадлежит ему. Сомбра поморщился от боли. Судорога скрутила ему переднее копыто, оно всё ещё плохо слушалось. Голова раскалывалась, рог ныл, а в ребрах точно было несколько трещин. В этот раз его ученица превзошла себя. Сомбра был уверен с самого начала, что сможет выдержать натиск аликорна — недаром он потратил столько времени на подготовку защитных амулетов и барьеров, но этот удар, будь он чуть менее осмотрителен, закончил бы его жизнь. Он усмехнулся при мысли, что всё ещё считает её своей ученицей. Исцеляющие зелья действовали медленно. Он бросил последние силы на то, чтобы закрыть выход из города, загнать испуганных овец-жителей в их крохотные домишки, и пустить кристальную поросль. Дальше она всё сделает за него — в сердцах кристальных пони ещё сохранились ужасы его былого правления. Что касается тех, кто не застал его, что ж… Им будет что запомнить и видеть в ночных кошмарах. Кристальное Сердце под копытами потускло. Энергия любви, собранная в нем, спряталась, скрылась в кристальных глубинах, но Сомбра знал, что оно выполнит любое его желание, главное, чтобы оно было искренним. А он желал, — нет, жаждал, — власти больше всего на свете. И копыт Флёрри на его плечах и талии, её стыдливой улыбки и юного тела Мысли нет-нет да возвращались к ней. Сомбра прикрыл глаза, пытаясь выбросить аликорночку из головы, но она упрямо сидела в ней, укоризненно глядя на его деяния. Она ненавидела его в последние мгновения своей короткой и никчемной жизни. Несчастное дитя. Это даже по-настоящему печально: птенец, не видевший жизни, попал в остыре когти голодного кота. Мог ли кот пожалеть птенца и не сжирать его заживо? Сомбра был уверен, что она мертва. Он отбросил её кристаллом и впечатал в колонну. Ей, должно быть, сломало шею. Если бы Флёрри не ранила его так серьезно, пожалуй, он бы унес её с собой. Крохотная искра света внутри него неистово мечтала, чтобы она осталась жива. Сомбра не мог себе в этом признаться. Он давно считал, что погасил в себе крохи света, которые подпалила Флёрри. «Нужно думать, что делать дальше, — мотнул головой единорог. — Когда моё тело окрепнет, я использую Кристальное Сердце, и оно подчинит всех пони мне. Темная магия заставит их быть верными мне, а дальше сыграет роль золото и кровь. Сегодня погибло много аристократов и государственных деятелей. Империя снова будет воевать. И я приведу её к победе и процветанию, а затем подчиню весь мир, и он склонится к моим ногам». И склонился бы к ногам его королевы, если бы она сделала правильный выбор. Дурочка, ну почему… Сомбра ещё раз проверил заклинания. Подчиненные им стражники патрулировали территорию замка. Они не пустят сюда никого, кто пожелает ему навредить. Он победил. Он может расслабиться и позволить себе отдохнуть. Прогнать образ влюбленной в него кобылки и острую грусть при мысли о том, что она больше не улыбнется ему. — Дурочка, — прошептал Сомбра, сжимая простыни в копытах. Они ещё пахли ею. — Ты могла получить всё, о чем мечтала, ты могла быть со мной, быть моей королевой… Как это печально… А ведь ему понадобится королева. И Флёрри была идеальным вариантом. Связанная с Кристальным Сердцем древней магией, она бы укрепила его позиции на троне, если бы он был менее вспыльчив, если бы не хотел убить её родителей так же сильно, как и загнать в неё член поглубже и укусить плечо до крови. А потом, словно извиняясь, заласкивать её глупенькую мордочку, плетя чушь о том, что она особенная. Хотя это вовсе не чушь. В конце концов, она сумела въесться ему в сердце. Теперь ему придется искать новую партию. Пожалуй, Луна ему подойдет. Её будет не так просто подчинить, но сопротивление даже возбуждало. Она родит ему жеребят, с десяток или больше, а если повезет, кто-нибудь из его дочерей окажется аликорном. И тогда ему не страшны никакие враги. Дверь открылась бесшумно. Сомбра краем глаза увидел её движение и дернулся, чуть не зашипев от боли. Она стояла на пороге. Живая. Сомбра сглотнул, не веря собственным глазам. Флёрри смотрела на него со смесью обиды и гнева, но не более. Он почувствовал надлом в её взгляде, когда она скользнула им по его фигуре. — Флёрри, — справившись с шоком, он поспешно соскользнул с кровати, встав на все четыре ноги. Раны ещё кровоточили. Она была невероятно сильна. Сейчас она может стереть его в порошок, если пожелает. Перед её силой хотелось лишь упасть ниц, осознавая собственную ничтожность. — Сомбра, — кивнула она. — Ты всё же жив. Он должен срочно что-то предпринять. Она не собирается убивать его прямо здесь. Он всё ещё может подчинить её себе. все ещё может зарыться копытами в беспокойные кудри и прижать к сердцу, рыдая от облегчения — Я рад, что ты жива, — прошептал он. И впервые не лгал. Кристальное Сердце выполняет самое искреннее желание своего хозяина. — Я обдумала твои слова. И, несмотря на всё это, — она бросила взгляд на свои крылья. Сомбра заметил, что одно из них было сломано, — я готова дать ответ на твой вопрос. — И какой же? — Сомбра приподнял бровь. — Я стану твоей королевой.