Just Want to be Okay

Сынён всегда хорошо скрывал свои эмоции. В начальной школе, Сынён улыбался детям, которых он считал друзьями, пока не услышал, как они говорят о том что дружат с ним только потому что он из богатой семьи. Они жаловались на то, каким раздражающим они все считали его. Сынён ушёл домой и проплакал целый час в своей комнате, но он решил, что об этом никто не должен знать. Вместо этого он стал ещё громче, ещё более раздражающим, ярким и энергичным насколько это вообще возможно, пока в конце концов эти дети не решили, что это того не стоит. Когда он переехал в Бразилию, чтобы заниматься футболом, ему пришлось снова всё скрывать. Никто не хотел быть рядом с корейским парнем, который слишком сильно тосковал по дому. Они все подумают, что он слабый и не заслужил быть здесь. Так что он был очень дружелюбным, очень улыбчивым и старался выучить язык. Он учился заводить друзей, даже если ему мешал языковой барьер. Сынён усердно тренировался, чтобы не тянуть свою команду назад. Так никто не узнает, что иногда он плакал, пока смотрел корейские музыкальные шоу, которые он скачивал целый день, а его мама слушала, как усердно работал её сын, и сколько друзей он завёл, не зная, что он чувствовал себя пустым, когда вешал трубку после звонков. Возвращение в Корею немного ослабило эту пустоту. У него была новая цель, стать айдолом, и он твёрдо держался за свою решимость превратить это в реальность. Поступление в художественную школу было отличным началом, но это также означало, что он не мог позволить кому-либо увидеть трещину в его душе. Поэтому он запирал двери в комнате для практики поздно вечером и лежал на полу после тренировок из-за которых болели мышцы. Сомнения и страхи поглощали его в те ночи, заставляли его хотеть слиться с полом и больше никогда не возвращаться. Он нашёл хороших друзей в старшей школе, многие из которых подавали большие надежды стать айдолами или уже были ими. Но хоть Чими иногда странно смотрела на него, никто из них не видел больше, чем им показывал Сынён. Прослушивание тоже сказалось на Сынёне. Особенно, когда его друзья, казалось, были в этом успешны. Он был всего лишь подростком, но он уже чувствовал, что терпит неудачу каждый раз, когда не мог пройти. Но он всегда улыбался, когда ужинал со своими родителями, рассказывал им о том, как близко он был к этому, и как он точно знал, что сделает это в следующий раз. А ночью он накрывался одеялом и зарывался лицом в подушку, пытаясь не быть поглощенным мыслями о том, что он просто тратит деньги своих родителей на мечту, которая никогда не станет реальностью. Потом его приняли в YG и сказали, что он присоединиться к группе, созданной совместно с Yuehua. Сынён был взволнован, он получил возможность использовать свои навыки дружбы и энергию. Он любил UNIQ, он любил быть с ними и выступать с ними. Мемберы были как семья для него, а фанаты были очень любящими. Он был самым счастливым человеком на свете, кроме тех случаев, когда он не был. Сынён не понимал этого, он получил то, чего хотел, он дебютировал. Конечно, они ещё не были самой популярной группой, но у них был огромный потенциал. Но в его голове всё ещё были сомнения, и иногда он снова чувствовал себя пустым. Он не понимал почему иногда он лежал на кровати, свернувшись клубочком, чувствуя себя ужасно. Поэтому он компенсировал это так же как в детстве, никто не мог сказать, что ему грустно, когда он подпрыгивал от энергии и постоянно смеялся. Исюань первым раскусил Сынёна. UNIQ в целом были громкой группой, но иногда смех Сынёна был слишком громким, его улыбки были слишком широкими, и он слишком старался отделиться от остальных. Никто другой, казалось, не замечал, что это были те ночи, когда Сынён уходил спать раньше остальных. Исюань внимательно смотрел на дверь 0805, Ибо и Венхань играли во что-то в гостиной. Наконец он открыл её, увидев свернувшеюся фигуру Сынёна на кровати. Услышав, что кто-то вошёл, Сынён быстро вытер лицо рукой, прежде чем повернуться и ещё раз широко улыбнуться Исюаню. «Тебе что-то нужно, Чжоу? Я просто смотрю разные видео, но собирался скоро ложиться спать» сказал Сынён присев немного. Вместо ответа Исюань сел на край кровати Сынёна и просто наблюдал за ним. Когда Сынён начал заметно ёрзать под его взглядом, он наконец сказал «Это нормально быть не впорядке» «Что? Я не знаю, о чём ты говоришь, Чжоу. О чем ты говоришь?» улыбка Сынёна начала трескаться. «Я говорю, что это нормально быть грустным иногда, это нормально не быть счастливым всё время. это нормально, каждый иногда так себя чувствует. Тебе не нужно скрывать это» спокойно сказал Исюань. Сынён открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но слова застряли в его горле. Его глаза начали гореть, а пальцы сжали одеяло на его коленях. Затем его обняли сильные руки, и слёзы, которые предательски текли по его лицу, впитывались в футболку Исюаня. Ибо, будучи его соседом по комнате, понял следующим. У Сонджу были свои подозрения, но Исюань никогда не мог ничего скрыть от него. Сынён не был уверен, когда выяснил Венхань, но тот принял это так, как будто всегда знал. Стало лучше. Каждый раз, когда он становился слишком громким на интервью, кто-то брал его за руку или клал руку на бедро. Если он становился слишком невыносимым во время тренировок, Исюань или Сонджу объявляли перерыв и обнимали Сынёна, не обращая внимания на его протесты. После особенно плохих дней Ибо забирался к нему на кровать и лежал вместе с ним. Это не стирало все его чувства, но становилось легче. В течении двух лет Сынён чувствовал, что всё идёт хорошо. Но потом всё изменилось, и Uniq отправили на неопределённый перерыв. Его сомнения были ужасны до и во время его дебюта, но они не сравнятся с отчаянием, которое охватило его после объявления об их перерыве. Он терпел неудачи, старался изо всех сил и боролся так долго, и теперь его мечта была убита ещё до того, как она получила шанс оторваться от земли. Чёрт, возможно, он никогда больше не выступит на сцене. Это было невыносимо, и даже Сынён не мог скрыть своё опустошение за улыбками. То, что теперь у него не было его системы поддержки, сделало всё только сложнее. Пять мемберов Uniq были разделены, Исюань, Венхань и Ибо занимались своими делами в Китае, а Сынён и Сонджу в Корее. Он старался как можно больше общаться с ними, особенно с Сонджу, так как они всё еще были в одной стране. Но все были заняты своими расписаниями, теперь, когда они больше не продвигались вместе. Их случайных телефонных звонков было недостаточно, чтобы облегчить тяжесть в груди Сынёна, и он ненавидел заставлять их чувствовать вину за то, что они не могут быть рядом с ним. Так что их звонки становились короче, и Сынён рассказывал им только про хорошие вещи: про новую музыку, которую он создавал со своими друзьями, или про то, как он веселился проводя эфиры в instagram. Так было легче, для всех. Быть рядом со своими школьными друзьями немного помогало. Может быть, теперь было легче из-за того, что ему стало сложнее постоянно скрывать, что он чувствует, потому что он чувствовал слишком много. Он был в порядке, когда вёл эфиры. Или снимал видео со своими друзьями, но в остальное время он не мог сохранять улыбку. Чими и Нэйтон иногда заставляли его говорить об этом, когда они выпивали и писали музыку, и Сынён мог высказать всё, что он чувствовал без осуждения. Это немного облегчало его состояние, но он всё равно чувствовал себя загнанным в угол. Он писал музыку, но он не мог никуда пойти, и его компания похоже не знала, что с ним делать. Компания начала говорить о том, чтобы отправить участников Uniq на шоу на выживание, и в груди Сынёна расцвёл маленький цветок надежды, который немного смягчил пустоту. Конечно, он предпочёл бы вернуться со своей группой, но если этого не произойдёт, то это его единственный шанс осуществить свою мечту. Поэтому он с радостью согласился принять участие в Produce X 101 вместе с двумя другими стажерами. Produce X 101 одновременно был всем, о чем он думал, и ничем. Было тяжело, даже для человека, который провёл последние девять лет своей жизни тренируясь. Работать вместе с другими трэйни было действительно забавно, и Сынён давно не был в ситуации, когда он почти никого не знал и, ему нужно было заводить друзей. Вероятно, поэтому было так легко вернуться к старым привычкам. Сынёна прозвали создателем настроения Produce X 101, кем-то, кто был громким и весёлым и, возможно, немного незрелым. Когда команды постоянно менялись, рядом с Сынёном никто не задерживался достаточно долго, чтобы понять, что если он становится слишком громким или чрезмерно энергичным, то это что-то значит. Во всяком случае, казалось, все были рады, что кто-то может быть таким оптимистичным, когда остальные внешне волновались, о том выживут ли они в следующем исключении, были измотаны и отчаялись из-за изучения танцев. На этом шоу были дети намного младше него, и им не нужно было знать, что тревожность и неуверенность Сынёна были такими же как их, если не хуже. Им нужен был кто-то, кто подбодрит их после тяжёлого дня, кто заставит их смеяться своими смешными рожицами, кто будет поддерживать их, кто будет как Исюань для него. С каждым исключением его надежды и сомнения росли. К концу шоу его эмоции беспорядочным месивом, и он делал всё возможное, чтобы сдержать их в финале. На самом деле он не ожидал, что его имя назовут, он только попал в топ 10, и все маленькие сомнительные голоса в его голове говорили ему, что он недостаточно хорош, чтобы попасть в финальный состав. Затем он услышал своё имя под номером пять, и радость переполняла его. Он не мог перестать улыбаться, и впервые за долгое время он почувствовал себя невероятно счастливым. Сынён снова собирался дебютировать. Он собирался дебютировать с людьми, которых он уже считал друзьями, даже если у них не было такой же связи, как у него с Uniq. Сынён несколько дней держался за это воодушевление, и было легко забыть, как плохо он чувствовал себя раньше. Даже когда признаки, мысли и чувства начали возвращаться, Сынён не обращал на них внимания. Он получил второй шанс стать айдолом, он не должен чувствовать себя плохо. Он даже не замечал, что скрывает это, пока они не провели vlive все вместе. Было легко сидеть сзади и вести себя глупо с Хангёлем и Дохёном, улыбаться и веселиться, заставляя всех смеяться и улыбаться. Тогда никто не узнает, что он был напуган, что всё о чём он мог думать это пост, который он случайно прочитал, где кто-то хотел, чтобы его не было в дебютном составе. Беспокоясь о том, что мемберы думали, что он невыносимый , даже если ему нужно было быть громким и счастливым, чтобы скрыть, что он ломается внутри. Его не удивило, что Усок был первым участником Х1, узнавшим о его состоянии. Он всегда был наблюдательным и всегда замечал Сынёна. Он был первым, кто обнял Сынёна после того, как он начал плакать на сцене во время финала. У Усока, вероятно, было больше опыта в сокрытии своих эмоций. После трансляции Сынён улыбнулся и сказал всем, что он оставил что-то в одной из комнат для практик. Пытаясь сохранить этот взгляд на достаточное время. Потому что он уже чувствовал, как необъяснимая паника подступает к его горлу. Он едва мог дышать, когда бросился по коридору в сторону дальней комнаты для практики, толкая дверь и пошатываясь заходя внутрь, сбивчиво дыша. Он чувствовал, что ему не хватает воздуха, как будто его горло сжималось, и мир вокруг него начинал вращаться. Он споткнулся, вытянув руку, чтобы опереться на зеркало, он почувствовал слабость в коленях. Он не мог дышать, он не мог думать, он не мог видеть. «-нён» Он почувствовал теплые руки на своём лице. «Сынён, посмотри на меня» Этот мягкий голос принадлежал Усоку, и Сынёну пришлось постараться, чтобы сфокусироваться на его лице. «Всё хорошо, попытайся дышать вместе со мной, ладно?» Руки Усока лежали на щеках Сынёна. Сынён смотрел, как он сделал глубокий вдох, и пытался успокоиться, чтобы сделать тоже самое. В конце концов, он смог дышать вместе с Усоком, и паника медленно стихала. В какой-то момент он понял, что упал на пол, его колени почувствовали тупую боль, которая, скорее всего, появилась от столкновения с деревянным покрытием. Большые пальцы Усока успокаивающе водили по скулам Сынёна. «Вот так. Лучше?» Усок осторожно улыбнулся. Сынён кивнул в ответ, пока не доверяя своему голосу. Они подвинулись так, чтобы сидеть, опираясь на зеркала, плечом к плечу. Усок взял руку Сынёна в свои. «Не рассказывай детям, пожалуйста» Его голос хриплый, и он сжимает руку Усока. «Я не собираюсь никому рассказывать, если ты не захочешь, чтобы я это сделал, но я думаю, что ты, по крайней мере, должен рассказать Сыну» Усок наклоняет голову, чтобы положить её на плечо Сынёна. «Я…да, может быть, я должен. Хотя я не хочу, чтобы он волновался, у него есть ещё восемь маленьких гремлинов, за которыми нужно присматривать» Сынён вздохнул, положив свою голову на голову Усока. «Он будет волноваться ещё сильнее, если это повторится снова, а он не знал об этом» «Что если это больше не повторится?» Усок отодвинулся, чтобы бросить на Сынёна хмурый взгляд. «У меня есть ощущение, что это не первый раз, когда такое происходит, и это не то, что просто исчезает. Разговоры с кем-то помогают. Это могу быть я или Сыну, мы оба поймём. Дети, вероятно, тоже поймут, но если ты не хочешь, то не рассказывай им» Усок потянулся, чтобы убрать волосы с лица Сынёна. «Я знаю» голос Сынёна был тихим, а глаза немного пекло. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то заботился о нём. В Uniq он был одним из младших, так что было понятно, что за ним присматривали. Сейчас он был вторым по старшинству в Х1. Но это было действительно приятно. Они просидели там ещё немного, перед тем как подняться и вернуться в общежитие. Почти все уже легли спать, но Сыну валялся на диване. Было довольно очевидно, что он ждал их, потому что он отложил свой телефон в тот момент, когда они зашли. Когда он сел, он сразу же заметил покрасневшие глаза Сынёна. Пару секунд он просто молча смотрел на него, перед тем как раскрыть руки для объятий. Усок осторожно подтолкнул его, но затем Сынён споткнулся и чуть не упал на Сыну. Лидер просто притянул его к себе, каким-то образом усадив 183сантиметрового Сынёна к себе на колени. Сынён уткнулся лицом в плечо лидера, стыдясь того, как быстро он начал плакать. Он чувствовал, как Сыну целовал его волосы. Усок сел на диван рядом с ними, протягивая руку, чтобы погладить Сынёна по спине. Позже он рассказал им обо всём. О том, как ему было грустно, когда на это не было причин, о тревоге и беспокойстве, о том, как он не хотел, чтобы кто-то видел его таким, о том как он не хочет быть обузой для кого-либо ещё. Усок и Сыну просто слушали, шепча успокаивающие слова, когда чувствовали, что Сынён нуждается в них. Они так и уснули, что было не очень комфортно, особенно после того как Сынён случайно скатился с дивана. Следующая трансляция была лучше. Сынён не чувствовал эту ноющую пустоту, а маленькие улыбки, которые Усок и Сыну посылали ему со своих мест, помогали ему сохранять равновесие. Было весело, Сынён всегда был хорош в таких играх. Он смог выбрать себе место, и старался не выглядеть слишком счастливым, когда Усок решил сесть рядом с ним. Всё было хорошо, было лучше. Третий человек, который понял, что происходит с Сынёном, действительно удивил его. Прошло пару дней с их второй трансляции. Несмотря на то, что они готовились к своему дебюту, многие из Х1 проводили время вне общежития со своими семьями. В тот вечер Сынён остался один в своей комнате, собираясь позвонить Ибо, когда в дверь постучали. Он ожидал, что это Дохён хотел поиграть с ним в игры, или Хангёль, который собирался идти за едой и хотел спросить не хочет ли Сынён пойти с ним. Он не ожидал, что за дверью будет стоять Джунхо, заметно нервничая. Хотя Сынёну нравилось думать, что он близок со всеми участниками Х1, он всё ещё не проводил много времени с Джунхо наедине. «Хэй, как дела?» Сынён к дверному проёму. «Я могу зайти, хён?» Джунхо переступал с ноги на ногу, Сынён любезно отодвинулся, чтобы он мог войти. «Заходи» Сынён смотрел на то, как он заходит в комнату. Может, ему нужно было поговорить с кем-нибудь? И обычно этим человеком был Усок или Сыну, но если их обоих не было, то, возможно, Сынён был следующим лучшим вариантом. Сынён закрыл за Джунхо дверь, давая ему приватность, если он этого хотел. Затем он тихо ждал, потому что Джунхо, казалось, собирался с мыслями, покусывая свою щёку изнутри. «Я…я не очень хорошо выражаю себя. Все называют меня роботом, и я знаю, что я не очень хорош на трансляциях или шоу» Джунхо поднял руку, чтобы Сынён не перебивал его. «Я работаю над этим, Ёхан и Ынсан сильно помогают мне, но мне всё ещё…некомфортно. Мне нравится быть на сцене и рядом с фанатами, но я не знаю, как быть выразительным, когда вокруг много людей и камера направлена на меня» Джунхо поднял голову, чтобы взглянуть на Сынёна «Вот почему я хотел сказать тебе спасибо, Сынён-хён» «Почему ты благодаришь меня? Я ведь ничего не делал?» тихо посмеялся Сынён.» «Ты всегда делаешь комнату ярче и развлекаешь фанатов. Ты всегда проверяешь, комфортно ли нам, и все ли вовлечены. Если нам некомфортно, ты всегда отвлекаешь внимание от нас на себя, смеша всех. Даже когда тебе плохо, ты всегда убеждаешься, что мы в порядке» Джунхо мнёт край своей футболки, и на его щеках появляется лёгкий румянец. Вероятно, он не ожидал, что скажет так много. «Откуда ты знаешь, когда мне плохо?» мягче спросил Сынён. Он не осознавал, что Джунхо уделял ему достаточно внимания, чтобы понять, что были моменты, когда Сынён чувствовал себя не очень хорошо. «Твоя улыбка не касается твоих глаз, а ты… я не знаю, как это сказать, ты просто начинаешь быть…слишком? Как будто ты изо всех сил пытаешься восполнить это» пожимает плечами Джунхо. Сынён знал всё это, но что-то внутри него вздрогнуло от того, что Джунхо заметил. «Я просто… хотел сказать спасибо тебе, и если…если тебе понадобится поговорить с кем-нибудь, то я всегда здесь» тихо предложил Джунхо. Он тихо пискнул, когда Сынён крепко обнял его, пальцами поглаживая его затылок. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Джунхо обнял его в ответ, обхватывая Сынёна руками. «Спасибо, я приму твоё предложение» Они были противоположностями, обычно самый громкий и самый тихий в комнате. Но им это помогало, Сынён искал больше способов вовлечь Джунхо так, чтобы он чувствовал себя комфортно, а Джунхо всегда, казалось, чувствовал, когда у Сынёна был плохой день. Он, Усок и Сыну проверяли всё ли в порядке с Сынёном. Это было не идеально. Если Сынён узнал что-нибудь к настоящему времени, то это то, что вещи почти никогда не бывают идеальными. Ему всё ещё было грустно, всё шло не так, как надо. Но в конце дня у него были люди, которые заботились о нём, и о которых он заботился взамен. Это действительно всё, о чём он мог просить.