«Выбери себе работу по душе, и тебе не придется проработать ни одного дня в своей жизни» – эту фразу произнес когда-то Конфуций. Если бы этот древнекитайский мыслитель жил в одном времени с Маринетт Дюпен-Чен, он бы засомневался в истинности своего учения. Эта девушка в свои двадцать два являлась ведущим дизайнером известнейшего модного дома и проводила на работе по 14-16 часов в сутки, проявляя чудеса выдержки и трудолюбия. Злые языки часто шептались у нее за спиной, а завистники и не стыдились в лицо называть ее девушкой легкого поведения, зная о ее не совсем профессиональных отношениях с модельером всея Парижа – Габриэлем Агрестом. Такие сплетни совсем не волновали бывшую героиню – слишком много забот было взвалено на хрупкие плечи, чтобы еще о таких мелочах беспокоиться. Однако беда пришла, откуда не ждали. Эти мерзкие слухи дошли до самых дорогих во всем мире ушей – ушей Сабин Дюпен-Чен.
Женщине, безусловно, можно было дать Оскар в номинации «Мама века». Слова дочери для нее являлись нерушимой истиной, поэтому она не спешила делать никаких выводов пока не поговорит со своим чадом.
За успехом показа джинсовой коллекции Том и Сабин Дюпен-Чен наблюдали с первых вип-рядов, и были невероятно горды за свою дочь, когда та гордо вышагивала по подиуму, а в последствии получала шикарнейший букет из рук самого Габриэля Агреста. До мероприятия мать не решалась заговорить с Маринетт о том, какие нелепые слухи ходят о ее взаимоотношениях с боссом. Однако момент, когда в завершении всего действа модельер нежно поцеловал кисть руки девушки, четко отпечатался в памяти Сабин.
Находясь в состоянии аффекта перед показом, молодая дизайнер не чувствовала усталости: адреналин делал свое дело. Но как только груз ответственности упал, и стало можно выдохнуть, организм напомнил о своем хроническом недосыпе и постоянном недоедании. Самым правильным решением в этой ситуации было отправиться в отчий дом для восстановления сил и получения дозы нежных слов от любимых родителей.
В этот вечер случилось знаменательное событие – Маринетт после успешного показа ее первой коллекции дали целых три дня выходных. Видя состояние дочери, Сабин не стала донимать ее неприятными разговорами, оставив себя мучиться своим беспокойством еще на одну ночь. Однако наутро, когда Том спустился вниз по делам пекарни, старшая Дюпен-Чен все же завела тяжелый диалог. «Скажи честно, ты спишь с Габриэлем?»–слова мамы отправили девушку в нокаут. Выйдя из ступора спустя несколько глубоких вдохов и выдохов в бумажный пакет для восстановления дыхания, семья все-таки поговорила. Маринетт не хотела рассказывать маме детали истории о пожаре, после которого они с ее боссом подружились, чтобы не волновать женщину. Но, подумав, что это дела минувших дней, для успокоения женского сердца выпалила все как на духу: и про огонь, и про спасение, и про коллекцию, и про их странные отношения. Сабин только охала и ахала, покачивая головой и не решаясь вставить более наделенных смыслом слов, когда слушала рассказ дочери. Через пару часов разговоров, объятий и даже слез семья вновь достигла взаимопонимания. И вроде бы все хорошо, только Сабин никак не могла простить Маринетт и ее новому другу, что они оба совсем себя не жалеют и забывают отдыхать. Так, было единогласно решено устроить маленькую вечеринку по случаю успеха новой коллекции и пригласить на нее Габриэля, чтобы заодно с ним и познакомиться. Конечно, у нее не было причин не доверять Маринетт, но эта святая простота могла со своей рассеянностью искренне не замечать истинных намерений взрослого мужчины.
Сабин Дюпен-Чен немного побаивалась Габриэля Агреста, хотя сама себе в этом не признавалась. Но для собственного душевного равновесия ей определенно следовало с ним пообщаться. Маринетт же понимала, какой невыносимый характер у ее босса, и еще лучше знала, какой чрезмерной заботой может окружить ее отец. Так Сабин, сама того не желая, обрекла свою дочь на новые переживания по поводу завтрашнего предстоящего вечера. Как только Габриэль, чтоб его, принял приглашение, началась подготовка. Вечеринка, как ее окрестили женщины четы Дюпен-Чен, планировалась скорее как душевный ужин и была назначена на шесть часов вечера.
Маринетт сновала по комнате в домашних шортах и коротком топе, еле прикрывающем живот, как в школьные годы, и истерически накидывала маме задания для успешной реализации операции. Это мельтешение вызывало у женщины улыбку и мысли, что со временем в ее маленькой девочке ничего не меняется. Взяв у матери строгое обещание поговорить с отцом по поводу его завтрашнего поведения, девушка не подозревала, что вызвала у той ранее не существовавшее волнение. В молодости Сабин была за любой кипишь кроме голодовки, и теперь давно забытые ощущения вернулись. Дамы составили список дел:
1. Подготовить морально отца, что все предстоящее действие – это не смотрины будущего жениха!
2. Приготовить блюда, достойные языка Габриэля Агреста
3. Выбрать наряды, в которых не стыдно было бы и в свет выйти
4. Отмыть бабушкин сервиз, пылящийся в шкафу на случай особо важных событий
…
39. Попробовать все-таки хоть немного выспаться: все-таки Маринетт послезавтра снова идти в бой во имя модной индустрии.
Вымотанные, но воодушевленные, Маринетт и ее мама расположились в комнате девушки. Сабин сидела на софе, поглаживая волосы дочери, лежавшей у нее на коленях.
– Дочь, тебя во сколько будить?– поинтересовалась старшая Дюпен-Чен, протягивая пальцы сквозь мягкие волосы Маринетт.
– В восемь, – еле слышно сонным голосом ответила брюнетка и уткнулась носом маме в колено.
«С ума сошла со своим Габриэлем!» – женщина закатила глаза. Она попыталась откинуть ненужные мысли о том, что ее Мари все-таки могла влюбиться в своего школьного кумира. Где это видано, чтобы ее дочь, сова до мозга костей, по собственной воле так рано проснулась в свой выстраданный выходной.
– О-о, буди себя сама, я будильник на девять поставила,– протянула с улыбкой Сабин, в надежде, что дочь одумается и позволит себе хотя бы немного поспать.
– Ну маааам…– зевая, девушка предприняла попытку возразить,
Женщина встала, приподнимая голову Маринетт, аккуратно укладывая ту на подушку. Она накрыла дочь мягким пледом, поцеловала ее в лоб и вышла, бесшумно закрывая за собой крышку люка. Еще полночи Сабин обсуждала с мужем, как выросла их дочь, как она ею горда и как пройдет предстоящая вечеринка, заставляя Тома уже бессознательно ненавидеть завтрашнего гостя.
К слову, Маринетт проспала. Поймав утренние лучи Парижского солнца, девушка лениво потянулась в своей постели. Уже очень давно она не чувствовала себя такой отдохнувшей и счастливой. Мысленно поблагодарив мать, что та позаботилась о ее здоровом сне, Маринетт встала, неторопливо умылась и спустилась вниз к родителям.
– Привет, мам! Доброе утро, пап! – как в былые счастливые и беззаботные годы девушка чмокнула родителей в щечки и нежно обняла их.
Утро пролетело незаметно за душевными разговорами и приготовлением праздничных блюд. Волнение испарилось: девушка чувствовала такую недостающую в последнее время поддержку родительского плеча. Они не успели оглянуться, как ровно в 18.00 услышали звонок в дверь.
«По нему можно часы сверять», – подумала Сабин, и нервозность снова окатила ее волной. Глаза в глаза с дочерью, и женщина поняла, что ее чадо тоже напряглось. Вечер обещает быть интересным.
На пороге пекарни «TS» стоял мужчина в идеальном костюме-тройке, держа в руках небольшой букет роз. Пока женская половина прокрастинировала, оттягивая жесты приветствия, мужчины пожали друг другу руки, обмолвившись парой слов. Габриэль вошел в дом. «Он значительно выше, чем я думала», – размышляла Сабин.
– Габриэль, здравствуй, – Маринетт решила не играть на публику в шефа и подчиненную, давая понять другу, что родители в курсе их отношений.
– Знакомься. Это моя мама – Сабин Дюпен-Чен, а с папой, я так поняла, вы уже познакомились…
Габриэль протянул букет женщине. «Я бесконечно рад знакомству с вами», - Агрест поцеловал руку Сабин. Мужчина повернулся к обоим родителям и произнес абсолютно нелепую для Маринетт фразу: «Я так рад познакомиться с пекарями, которые испекли такую прекрасную дочь».
Будучи наедине и услышав ЭТО, Маринетт расхохоталась бы в голос. Сейчас же девушка просто прыснула в кулак, а родители не совсем поняли юмора модельера, списав все на замашки высшего общества. Определенно точно она еще будет подстегивать Габриэля за этот идиотский каламбур. Если бы Леди Баг знала, что этот человек – отец Кота Нуара, то сразу бы поняла, в кого у него такое нелепое чувство юмора и характерно закатила бы глаза. Но сейчас она не была супергероиней, и этот тонкий намек только заставил на доли секунды всплыть в ее голове образу напарника. Поняв, что сморозил не слишком удачную шутку, Габриэль покраснел, что не могло не вызвать сентиментальной улыбки у Маринетт.
Стоит отметить, что «лед был растоплен» самим гостем. Том, как хозяин дома, пригласил широким жестом руки всех к столу.
– Габриэль, как добрались? Сейчас, должно быть, время самых жестких пробок? – решила начать беседу Сабин.
– Не такие ужасные, как бывают, когда добираешься на важную встречу. Спасибо, что спросили, - ответил модельер.
Беседа все-таки была немного напряженная.
- Вина? – предложил Том.
Маринетт испуганно взглянула попеременно то на маму, то на Габриэля. Тот улыбнулся и ответил: «Да, пожалуйста», подмигнув девушке. У брюнетки пронеслись перед глазами сотни вариантов развития событий, начиная от сватовства и заканчивая дракой под градусом. Но Маринетт не удалось предугадать реальный исход, потому что жизнь, как зачастую бывает, подкидывает более интересные повороты сюжета, чем может придумать даже фикрайтер.
Идея с вином была не такой уж и плохой, учитывая то, что разговор стал более непринужденным. Габриэль признал, что вкуснее лазаньи в своей жизни вообще не ел, а попробовав десерт вообще испытал гастрономический оргазм! Все проходило как нельзя лучше, пока порядком охмелевшая мама не предложила перейти на «ты». Все-таки возраст у них почти одинаковый, да и вообще странно, что их «маааленькая дочурка» с ним неофициально общается, а взрослые «ну как эти…неродные».
«Какого бражника ты говоришь, мама!».
Маринетт сидела за столом губами шепча Габриэлю: «Прости… Я не знаю, что с ней». На это модельер только улыбнулся и с радостью принял предложение. Еще через какое-то время Сабин подошла к гостю, что-то шепнула ему на ухо и утянула того на кухню.
– Папа! Что происходит? – Маринетт метнулась к родителю, хватая того за руку. – Почему она себя так ведет? Что она ему сейчас говорит? – умоляла отца ответить девушка.
–Дочка, не переживай! – Том погладил ее по голове. – Твоя мама умная женщина. Ты ей веришь?
Девушка не понимающе уставилась на папу, приоткрыв рот.
– Это что? Вы…вы сговорились что ли? Это какой-то хитроумный план? – Маринетт отшатнулась от отца, не веря в услышанное. – Вы у меня за спиной что-то проворачиваете? Поверить не могу…
Брюнетка осела на кровать, закрывая лицо руками.
***
– Габриэль, могу я так обращаться? – более трезвым голосом нежели пару минут назад спросила Сабин.
От этих изменений Агрест опешил, но, будучи прозорливым человеком, сразу понял в чем дело. Он знал, какая впечатлительная Маринетт, и, естественно, об этом была немало осведомлена ее мать. Вполне логично, что родителям было интересно, в каких отношениях он с их дочерью. Но подобного рода разговор за столом довел бы Мари до сердечного приступа, чего ни одной, ни другой стороне было не нужно.
– Конечно, Сабин. Ты хочешь меня о чем-то спросить, верно? – улыбнулся модельер. – Так спрашивай.
– А ты деловой человек. Сразу видно,– в ответ одарила его улыбкой женщина. – Маринетт рассказала мне, как вы подружились. И я в общем-то не против. Но если все так, как она говорит…
– И что именно рассказала Маринетт? – Агрест взял со стола яблоко и надкусил его. – Ты не против? – Габриэль указал на фрукт.
– Приятного аппетита, – женщина казалась спокойной. – Я продолжу. У нас не так много времени. Через несколько минут дочь прибежит сюда спасать ситуацию.
Собеседники улыбнулись друг другу, зная, что Дюпен-Чен чертовски права.
– Как бы это банально не звучало, но ответь. Какие у тебя намерения по поводу Маринетт? Я вполне современная женщина, и готова принять зятя моего возраста, но я должна быть уверена, что ты не разобьешь ей сердце… Возможно, я ошибаюсь, и вы действительно друзья… – алкоголь, принятый для храбрости, предательски не дружил с языком. Ей так много хотелось сказать, так о многом расспросить. Она не знала, как сформулировать свои мысли, чтобы собеседник понял ее правильно и не подумал о ней как о чокнутой мамаше.
Габриэль положил руку на плечо Сабин. Он сам был отцом и знал не понаслышке, что такое беспокоиться о своем единственном ребенке. Вспомнив то время, когда, желая вернуть сыну мать, чуть не убил его, модельер съежился.
– Послушай, мы друзья и коллеги, – твердо и уверенно ответил Агрест.
– Маринетт – чудесная и очень талантливая девушка. И я не буду отрицать, что будь я моложе, то женился бы. Но такого рода браки – не моя история, – мужчина выдохнул и попытался вложить в свои слова максимум убедительности. – И я даю тебе слово Агреста, что у меня и в мыслях не было рассматривать твою дочь в романтическом плане.
– Спасибо, – нежно ответила Сабин, – мне бы не хотелось, чтобы моя дочь страдала, как когда-то из-за отъезда Адриана.
Похоже женщине не стоило все-таки пить, поскольку градус все-таки дал ей сболтнуть лишнего. Удивление на лице Габриэля дало ей это понять.
– Ты не знал,– констатировала факт Сабин. – Маринетт меня убьет…
«Маринетт была влюблена в Адриана? Из искры проще раздуть пламя…», – Габриэль смотрел полным заинтересованности взглядом.
– Я тоже хочу тебе кое в чем признаться. Мне очень нравится Маринетт, и я был бы счастлив видеть ее своей невесткой. Лучшего исхода даже придумать сложно.
– Ого! – удивилась женщина. – Как думаешь, это возможно? – едва смущаясь спросила смелая Сабин.
– Я сделаю все, чтобы это стало реальностью, – их глаза встретились.
– Не уверена, что правильно вмешиваться в личную жизнь детей, – Сабин была полна сомнений, но пожала протянутую ей руку. Разговор прервал голос Маринетт, идущей на кухню с горой грязных тарелок. Женщина вздрогнула.
– Я не помешала? – спросила девушка. – Я решила убрать со стола.
– Совсем нет, доооченька, – хмельным голосом произнесла Сабин.
Модельер удивился такому артистизму, как он подозревал, будущей родственницы. После незавершившегося диалога, Габриэль понял, что не одинок в своем желании устроить личную жизнь детей, что не могло не радовать.
***
Вечеринка прошла удачно, а у Габриэля Агреста и у Сабин Дюпен-Чен появилась маленькая тайна.
