Пятнадцатый отряд

       К моему большому разочарованию, на тренировке ничего толкового не выходит. Сегодня я лишь отсидел пятую точку на прохладном песчаном берегу и это единственное моё «достижение» за час тренировки. Слушая мерный плеск волн, дыхание, а где-то чуть в стороне и сонное сопение, я пытался направить себя в окружающий поток, пытался вновь всё почувствовать. Что ж, это вызвало у меня лишь лёгкое головокружение. Отголосок приступа, случившегося по дороге сюда. Наверное, дело именно в нём, потому что раньше со мной ничего похожего не происходило. Даже когда проснулась воздушная стихия и я только учился пользоваться этой силой, это было похоже на порыв радости и свободы. Это же занятие, чем бы оно не было, больше напоминает удар молота по голове. Спустя двадцать минут тщетных попыток я решил просто спокойно посидеть и отдохнуть. Даже удочку в сторону отложил, за что, удивительно, но не получил подзатыльника. Может, капитан не обратила внимания на это, или решила не грузить меня после случая в лесу. Опять же, что это было? Раз у меня имелось свободных минут сорок, то почему бы не подумать об этом? Чем я и занялся, пребывая в темноте и вдыхая насыщенный водой воздух. Пахло водой и совсем немного рыбой, но стоило подняться лёгкому ветерку, запах ослабевал и становился менее навязчивым. Спокойно, Этел. Долгий вдох и медленный выдох. От этих нехитрых манипуляций головная боль прошла, и я смог собраться с мыслями. Так, что же я имею: в пути у меня вроде бы начало получаться, я чувствовал, как позволяю себя разнести по окружающим частицам, но потом что-то пошло не так. Меня будто бы растянули и скрутили. Если учесть, что из припадка меня выдернул взгляд Сельвигг, то можно предположить, что это деяние её магии. Может, она постоянно держит окружающие ауры под своим контролем, а тут я со своей инициативностью, попытался пролезть под этот «купол». Если я правильно помню, она назвала себя мастером этого направления. Что ж, эта версия выглядит правдоподобной. Я весьма рад, что в ней есть место и логике, и рассудительности, и моим ощущениям.        Но к ещё большей радости, спустя какое-то время мой мозг выдаёт мне и второй потенциальный вариант. Место определяет то, насколько нам легко колдовать, так ведь сказала на уроке Орголиссо? Может, такому новичку, как я, в самом деле проще учиться именно возле озера, куда нас отводят каждый день. Вдруг в лесу слишком большая концентрация магических частиц, а здесь на тихом берегу их поменьше. Тоже вполне логично. Как же приятно, когда голова работает. Это поднимает мне настроение, вселяет прежнюю уверенность в том, что я что-то ещё могу. Приятно почувствовать такой подъём после десяти выматывающих дней уныния, которое только усиливается чувством голода. Ну раз я такой молодец, что смог, не поддаваясь своему лёгкому испугу, рационально объяснить своё полуобморочное состояние, то может я смогу решить загадку и самого озера? Хм, а почему собственно, мы с Реидом сразу принялись мистифицировать это? Нагнетать краски, искать загадки и отгадки. Хм, тут надо подумать пару минут. Возможно, потому, что наши головы отчаянно здесь скучают и нам обоим нет ещё и шестнадцати? И как мне ни стыдно это признавать, но всё же подсознательно ищем себе приключений. Нехорошо, я должен быть серьёзным и ответственным, потому что хорошие солдаты Делрегайта именно такие. Я сейчас несу ответственность не только перед самим собой и собственным будущим, но и перед чаяниями своих родителей. Чем быстрее я повзрослею, тем будет лучше, такое не приблизит меня к успеху, не поможет в моей карьере. Итак, какое есть разумное объяснение этой истории с озером? Оно может быть не таким большим, как мне казалось. Я же его толком не рассматривал вовсе, я вобще значение ему стал придавать только после вчерашней лекции. Вполне вероятно, что оно небольших размеров, поэтому его не внесли на карту. И на этой самоутверждающей ноте я слышу знакомую команду. — Снимаем повязки, сдаём удочки.        Странно, мне кажется, что голос капитана звучит спокойней чем обычно. Как только я снимаю привычным движением повязку, то вместе с надоедливой темнотой с меня спадает только что обретённая уверенность.        Ну не может озеро, на одном берегу которого сидишь и не видишь противоположного берега, быть не указанным на карте. Особенно на карте такого масштаба, что показала нам Орголиссо. Да потом так и оставила висеть на доске, словно приглашая изучить её, хотя тут дело может быть в лени. Серые волны равнодушно накатывают на песчаный берег и никак не желают давать мне подсказок. Недовольно морщусь, раздосадованный на самого себя за то, что не могу определится в самом себе, тру переносицу. Хочу я понять, что происходит вокруг, или же считаю, что накручиваю себя и дурью маюсь? Сзади меня кто-то проходит, направляясь к куску ткани, расстеленному на влажном песке, и это заставляет меня сдвинуться с места. Вместе со всеми сдаю бесполезную удочку и повязку, державшую моё зрение взаперти целый час. Смотрю, как руки капитана скользят по бечёвкам, как сматывают брезент и удочки в ровный моток. Внезапно досада перерастает в раздражение. Какого чёрта я начал в себе сомневаться? Я хочу понять, что происходит вокруг. И это желание идёт не от безделья и скуки, как мог бы, например, увещевательно сказать мне отец. Мне хочется узнать правду, и я это сделаю. Ничего плохого в этом нет и быть не может. Можно сказать, нутром чую, что здесь не всё так просто. Да, ведь мир не делится на правильное или неправильное, он многогранен и если не исследовать его, то я ограничу прежде всего самого себя. К концу того, как Сельвигг запаковала удочки, в моей душе воцарились спокойствие и прежняя уверенность в правильности своих намерений. Словно улавливая эту перемену во мне, Орголиисо бросает исподлобья на меня мимолётный, одобрительный взгляд тёмно-синих глаз, поворачивается к лесной, почти что неприметной тропинке и командует нам следовать за ней. Что бы значил этот взгляд, хотел бы я знать наверняка. Но в этот раз времени для размышлений мне не предоставляют, мы неровной колонной выдвигаемся обратно к горе. Идём в таком же порядке, как и пришли сюда: немногословная Сельвигг, Нола с поджатыми губами и невысокая Феличе, затем слегка улыбающаяся Астон, переговаривающаяся с усталым на вид Сирилом и спокойным Кирино, а замыкаем эту процессию я и Реид. Он кстати выглядит безмятежней, чем до этого. Задумчиво потирает выступающий подбородок, грызёт какую-то травинку, наверно, сорвал её, пока сидел на берегу. Он пару раз оборачивается, чтобы взглянуть на удаляющееся озеро. Наконец когда оно скрылось из вида за близко растущими деревьями, парень выплёвывает травинку, провожает её полёт скучающим взглядом.        Затем, заметив, что я искоса всё ещё наблюдаю за его действиями, повернул ко мне голову и чуть подмигнул светло-зелёными глазами. На его слегка смуглой коже они смотрятся весьма необычно. Впрочем, в нашей стране встречаются многие оттенки кожи и самые разнообразные цвета глаз. Я чуть улыбаюсь краешком губ в ответ на подмигивание. — Спотыкаться не будешь? Не факт, что я вновь успею тебя поймать. — На сегодня я уже наспотыкался, — отшучиваюсь, не вдаваясь пока в подробности.       Говорим мы тихо, так чтобы нас не слышали наши товарищи. Хотя наши голоса впереди наверняка перебивает шелест густой листвы. — Ага, у нас ещё тренировка по стихиям, — он неодобрительно цыкнул языком, — не хочу думать, через сколько минут у Бити кончится терпение, и урок превратится в не пойми что. — Если учесть, что у них был отгульный, то может сегодня всё пройдёт получше, чем обычно, — рискую выразить свои скромные надежды вслух. — Как же, — Реид недовольно фыркает и начинает озираться, — слушай, мне кажется, что мы скоро дойдём до грибов. Постоишь на тропе, пока я их сорву?        С особой бдительностью переступаю узловатый корень, перекрывающий узкую тропинку. Трава на ней не сильно примята, и вряд ли по ней кто-то ходит кроме нас. Но даже если мы и отстанем от группы, то не заблудимся. Да и ориентирование на местности лично я сдал вполне удовлетворительно. Вот бы и остальные дисциплины сдал так же. Однако я не стал уверять Реида в своих навыках и просто кивнул. — Да, конечно. Если мы их добудем, то сможем хотя бы поесть нормально.        Сокурсник никак не прокомментировал мою риторику насчёт того, чтобы хоть что-то сделать в этом месте «нормально». Поэтому молча шагаем вслед за остальными, рассматриваем зелёный лес за неимением лучшего занятия. Деревья здесь в основном лиственные: дубы, липы, грабы. Их крепкие стволы венчают объёмные, тяжёлые шапки листвы. Внизу местами растут невысокие кустарники. Наверняка они цветут и плодоносят, но сейчас я не вижу на них ни цветов, ни ягод. В глубине чащи примечаю и берёзы, и какие-то хвойные деревья, сходу не могу определить, какие именно. Осенью, наверное, здесь невероятно красиво. Что ж, осталось дожить до этой самой осени и не загнуться от скудного питания.       Сомнительный метод обучения, но кто нас спрашивает. Как впрочем, кто нам запрещает добыть себе дополнительную пищу? Конкретно об этом речь и не шла. Ведь, по сути, ни капитану, ни офицерам нету дела до того, чем мы занимаемся в промежутках между тренировками. Вскоре мы подошли к месту, где росли наши будущие калории. Реид чуть кивает мне, мы замедляем ход, плавно отставая от впереди идущих. Вряд ли они заметят нашу минутную задержку. Вот мы совсем остановились. Я стою на тропе, смотрю то на постепенно удаляющихся сотоварищей, то на озирающегося Реида. Когда он смог разглядеть грибницу, сделал было один шаг в сторону чащи, но тут до нас донёсся негромкий, недовольный голос капитана. — Да что ж вы такие беспокойные, а?       Невольно поворачиваю голову и вижу, как Орголиссо останавливается будто вкопанная. Это столь неожиданно, что золотоволосая Феличе на ходу врезается ей в спину и интуитивно поднимает руки на уровень плеч, торопливо отстраняясь от капитанской спины. В этом жесте есть что-то от испуга и желания защититься. К её счастью, Сельвигг не обращает на это столкновение никакого внимания. Нола же успевает среагировать и отдёрнуть голову в сторону, чтобы конец мотка с удочками не пришёлся ей в лицо. Следом останавливаются все, в том числе и Реид. Краем глаза вижу, как он замер, так и не закончив шага, как и я, повернув голову. Спустя мучительные пару секунд Сельвигг оборачивается именно к нам и сверлит нас двоих широкими, тёмно-синими глазами. Понимаю, что каким-то образом наши намерения были раскрыты. Следом за ней на нас непонимающе смотрят и остальные. Отчего-то меня охватывает чувство стыда и неловкости. Чувствую, как обжигающие пятна появляются на щеках, и изнутри прикусываю язык, чтобы удержать нейтральное выражение лица и не позориться ещё больше. — Что я говорила? От группы не отдаляться, следовать за мной, — она не мигает, не сводя с нас взгляда.        Тон становится на порядок громче и жёстче, и от этого делается ещё неуютней. Как будто нас отчитывают перед всеми. Очень неприятно, даже с учётом того, что чего-то такого я ожидал. Тягостную тишину прерывает лишь пение какой-то птицы, очевидно сообщающей своим соседкам об увиденном.        Стою как дурачок, переминаюсь с ноги на ногу. А что мне ещё делать в такой нелепой ситуации? Вроде мы ничего такого не успели сделать, а вроде нас и не без оснований ругают. Нахожу такую тактику «молчания» оптимальной. Иногда лучше ничего не говорить, и молчание лучший выход. Реид под взглядом капитана возвращается на тропу и ерошит тёмно-рыжие волосы. Весь его вид сейчас отражает досаду со смущением. И только я собрался было выдавить из себя вежливое «простите», которое можно расценивать как признание своей ошибки и завершение ситуации, Сельвигг тяжело выдыхает, разворачивается обратно к дороге вперёд и говорит. — Идём дальше.        Даже не спрашивает, чем мы думали и что хотели, это волной облегчения скатывает с меня чувство стыда. Сейчас в её голосе слышится прежнее спокойствие, граничащее с равнодушием. За ней начинают идти наши товарищи, впрочем, всё так же неуверенно переглядываясь и косо посматривая на нас. Мы же шустро догоняем остальных. На этот раз никто больше не переговаривается. К тому моменту, когда под звуки леса мы, как совершенно чуждые странники, доходим до лагеря, уже близится полдень. Об этом я узнаю, как только выхожу из-под зелёных крон леса на расчищенный подход к частоколу, огораживающему территорию отряда. Горячие солнечные лучи тут же начинают настырно бить мне прямо в голову. Такие бывают только от полуденного солнца. Сейчас бы этот зной пересидеть какое-то время. Думаю, это вполне получится, если офицеры ещё не вернулись из ближайшей деревни, где провели выходной день. Орголиссо подходит к воротам, открывает одну створку, молча проходит внутрь. Когда я захожу во двор, моё прежнее предположение вновь терпит неудачу. Наверное просто сегодня такой день, когда всё оборачивается не так, как хочешь или планируешь. Возле кострища лежат забитые походные сумки, а на больших серых камнях сидят сами офицеры. Ну как, сидят Малоун, Бити и Тэсс, а Джинно нервно расхаживает перед ними, будто большой растревоженный кот. Возможно, это нормально для человека с его характером, но, получше приглядевшись к сидящим, я заметил на лице Тэсс печаль и озабоченность. Девушка рассматривает свои руки, словно отыскивая на них что-то, то поглядывает на мерящего шагами пространство Джинно своими белёсыми глазами. Он же не замечает беспокойного взгляда девушки, а может, намеренно игнорирует, с него станется.        По крайней мере, увиденного мне достаточно, чтобы понять: что-то у них случилось вчера. Что-то не слишком приятное. Пока капитан идёт к бараку, чтобы там скинуть свою ношу, я следую за остальными, чтобы избавиться от пустых вёдер. Сокурсники забираются на крыльцо одного сруба, садятся на пол и переводят дух. Однако в этом я не следую их примеру, поскольку отошёл немного в сторону, поближе к костру, с тем, чтобы лучше видеть происходящее. Орголиссо подходит к своим подчинённым, и Джинно, заприметив её приближение, остановился, выпрямил спину. Выглядит он серьёзно, но с аккуратного прямоугольного лица исчезла нервозность, вроде он успокоился при приближении девушки. Капитан что-то говорит, обращаясь ко всем офицерам, к сожалению, слишком далеко и слов мне не разобрать, а читать по губам я не умею. Хотя надо бы учиться. Джинно скорее всего даёт ей устный отчёт о побывке, поскольку Сельвигг смотрит на него скучающим взглядом, слегка кивает, затем что-то спрашивает у Малоуна. Тот что-то быстро ответил, улыбнулся, но не так широко и жизнерадостно, как обычно, а то ли сочувственной, то ли извиняющей улыбкой. Капитан вновь кивнула, на этот раз уверенней. Судя по всему, отдала офицерам распоряжения, поскольку указала на гору, затем на барак, затем на приоткрытые ворота. Сидящие офицеры встали, взяли свои сумки и направились к бараку. Низкорослая Орголиссо уже собралась было идти к горе, как вдруг Джинно схватил её рукой повыше запястья. Жест чуть больше, чем дружеский. Парень выше капитана сантиметров на семнадцать, но нет никакого ощущения, что он смотрит на неё сверху вниз. Спокойствие в его светло-карих глазах сменилось на какую-то мольбу, прошение. Он говорит что-то, на этот раз совсем тихо. Сельвигг молчит с минуту, устало смотрит на Джинно, полуприкрыв глаза, затем кивает. Офицер, заметно расслабившись, отпускает её руку, и девушка идёт к горе. Кроме любознательного меня за этой сценой наблюдает со стороны барака Тэсс. Она выглядит обижено, может, даже ревниво, и в этот самый момент я понимаю, что девушка испытывает к первому офицеру не только дружеские чувства. Но она быстро скрывает свои эмоции и возвращается к разбору поклажи, которую офицеры принесли из деревни. Там всё те же ненавистные овощи и какие-то кожаные тюки. Что ж, я видел достаточно на сегодня. Много интересного и неоднозначного. Сдаётся мне, хочу я или нет, но мне ещё много чего доведётся узнать. И о магии, и об этих людях, и о самом месте.